На следующий день она вошла в редакцию «Платформы» и смело сказала:
– Материала об инвалиде не будет.
– Как это не будет? – спросила Жанна Елецкая.
– Вот так. Простите меня, Жанна Борисовна.
– Но… я его вчера читала. Твою заготовку. Это хороший материал.
– Плохой, – уверенно сказала Рита.
Жанна не понимала, что происходит с ее маленькой протеже.
– Ты нас подводишь.
– Он – липовый инвалид.
– Как это?
– А вот так. Ему ноги электричкой отрезало.
Жанна закурила длинную черную сигарету.
– Ничего себе.
– Ага. У меня есть замена.
– Какая?
– О гитаристе Иване Степановиче Подрядном. – Она замотала головой: – О мастере, который делает гитары.
– И чем он хорош, этот мастер?
Рита пожала плечами:
– Тем и хорош, что мастер. К нему даже из театра «Ромэн» приезжали – покупали инструменты. Дольский у него гитару заказывал – двенадцатиструнную. Это рассказ и о нем, и о тех знаменитых людях, для которых он работал. Материал тоже на две полосы.
Рита вытащила из сумки распечатанные листы.
– И долго ты над ним работала? – с сомнением глядя на рукопись, спросила начальница.
– Всю ночь, – просто ответила Рита. – И еще день, но это было давно. Полгода назад.
Жанна улыбнулась, взяла распечатку:
– Ладно, разбойница, я тебе верю. Ты ведь плохого не принесешь?
Рита отрицательно покачала головой:
– Не принесу, Жанна Борисовна.
Матерые журналисты просто диву давались прыти тоненькой, но очень смелой темноволосой девушки. И каждый спешил напророчить ей самое блестящее будущее.
Времени писать Лосю почти не было. Рита посылала ему свои статьи…
Глава вторая. Уроки Казановы
1
Незадолго до восемнадцати лет ее жизнь перевернулась. И не ожидала Рита этого, а случилось, потому что должно было. Она сама себе напророчила это, когда в последнюю ночь с Андреем рыдала на надувном сиротском матраце в пустой комнате, обнявшись с любимым, говорила, что их миру придет конец, просила остаться… А он так и не понял ее.
Была весна, апрель. В тот день солнце обрушилось на город неистово, наполнив его до краев, застав врасплох всех – пешеходов, водителей, уличных собак и даже кошек, которые грелись на тротуарах, у старых городских подворотен, щурясь, лениво следя за движением на весенних улицах.
Рита шла по старому городу в короткой кожаной юбке, легком джемпере и рыжей кожаной куртке, в темных очках, с фотоаппаратом на боку. В наушниках билась и дрожала музыка в стиле диско – ей нравилось ретро… Она очнулась, когда, обогнав ее, на тротуар заполз серебристый «БМВ». Первым ее желанием было обойти машину. Но Рита все-таки остановилась, стянула наушники. Открылась сверкающая дверца со стороны водителя. Из салона пружинисто вынырнул роскошный, светловолосый, улыбчивый атлет в джинсах и белой рубашке в синюю полоску, расстегнутой на груди. В рыжеватой поросли сверкала солидная золотая цепочка. Незнакомец был в темных очках, но обходя машину, легким жестом отправил их на макушку. Его глаза оказались пронзительно голубыми, улыбка на притягательных губах стала еще приветливей и шире.
Он встал в двух шагах от Риты, прямо у нее на пути. Стена, которую не обойдешь.
– Привет, – радушно сказал мужчина. – Я знал, что сегодня на улице этого города встречу свою принцессу. Позвольте вас подвезти. – Он положил руку на широкую грудь. – Куда вам будет угодно, хоть на край света – моя карета полностью к вашим услугам.
Рите показалось, что дорожное движение остановилось, пешеходы забыли о своих делах и заботах, все смотрят только на нее. И на атлета-искусителя. Ее снимали легко и нагло, перед всем миром, разве что не кричали в рупор: «Сдавайся, девочка!» Именно поэтому Рита упорно молчала.
– Вы же говорите по-русски? – чуть нахмурившись, весело спросил незнакомец. – Или… вы иностранка?
Она уже привыкла к такому вниманию. Сколько раз перед ней останавливались машины, сколько раз ей сигналили, с ходу делали предложения, порой самые откровенные. И как отвратительны почти всегда были эти ухажеры! Она уже научилась делать каменное лицо и проходить мимо, темные очки помогали. Иногда приходилось слышать в своей адрес мерзкие слова. Но теперь все было иначе. Она мерила незнакомца требовательным взглядом – хотела найти хоть один недостаток, но не находила. Он был спортивным, чего только стоили одни плечи, могучий торс. Модная одежда. Очень открытое добродушное лицо. И голос – такой располагающий. Он был идеален…
– Еще как умею, – ответила Рита. – Я бываю очень разговорчива.
Незнакомец с облегчением выдохнул:
– Слава богу, а то я уж было испугался. Гарик, – представился он. – Можно просто покататься по городу, принцесса, – пожал он плечами так, будто они были знакомы тысячу лет. – Махнуть на вашу набережную, посидеть в кафе…
Голова у Риты кружилась от волнения. А как от него пахло дорогим парфюмом! И веяло силой, мужской силой…
– Так что, милая девушка? – переспросил супермен.
От таких предложений не отказываются. Разве что замужние женщины, преданные своим мужьям на все сто, но она-то свободна. Об этом последний год Рита вспоминала все чаще. Наконец, со сколькими мужчинами она сидела по редакциям, тянула вино или пиво, улыбалась им, флиртовала. А за ней отчаянно ухаживали, сыпали комплименты, раздевали глазами. Так чем хуже эта ситуация?
– Посидеть в кафе можно, – согласилась она.
В синих глазах Гарика пролетел огонек торжества.
– Супер. – Он открыл для нее дверцу и сделал красноречивую отмашку левой рукой: мол, прошу.
Улица, затаив дыхание, продолжала следить за Ритой. Только когда на тебе темные очки, безразлично – смотрят на тебя или нет. «К черту», – подумала Рита, подошла и, легко забросив ногу, нырнула в автомобиль.
Уже в салоне он неожиданно повернулся к ней, взял за руку, нежно сжал пальцы:
– Сними, пожалуйста, очки. Хочу посмотреть в твои глаза. Мои ты видела. Они чисты, как и сердце, принцесса.
– Мы уже на «ты»?
– Конечно.
Она улыбнулась и сняла очки.
– Ну как мои глаза?
– О-о, я так и думал, как спелые вишни, – с наслаждением выдохнул тот. – Обожаю карие глаза с янтарным отливом. Кошачьи.
– Кстати, меня зовут Рита.
– Прелестно. Так что, в кафе на набережную, Рита?
– Ага, – кивнула она.
«БМВ» взревел и понесся по городской трассе в сторону одного из спусков к Волге.
– А ты откуда, Гарик? – спросила Рита.
– Из Москвы. У вас в длительной командировке. Кстати, мне не соврали, у вас очень красивые девушки. Какая-то особая порода.
– Это да, – улыбнулась Рита.
Глядя, как впереди на ярком солнце щедро золотится великая река, они слетели вниз мимо парков, разбитых по крутым склонам, и понеслись вдоль набережной.
– Тут есть кафе «Радуга», еще квартал, и будем на месте, – объяснила Рита.
«БМВ» был припаркован, они зашагали в сторону кафе. Скоро уже сидели под тентом и пили шампанское.
– Я – журналистка, – самоуверенно констатировала Рита. – А кем работаешь ты, Гарик? По какой части командировка?
– Чувствуется профессиональный напор, – кивнул он. – Я директор филиала русско-итальянской фирмы «Рококо», мы изготавливаем эксклюзивную мебель для богачей. У вас открываем филиал. Город ваш богатый и наглый, толстосумов немерено. Москва в миниатюре. Для нашей фирмы – в самый раз.
– Да, городок у нас что надо, – согласилась она. – И что просят заказчики?
– Ну, много чего. Некоторые просят создать им гостиную, кабинет или спальню строго той или иной эпохи. Барокко, рококо, классика, ампир, модерн. Чтобы это был дуб, или орех, или красное дерево, например, с золотой инкрустацией. – Он достал пачку сигарет, вальяжно откинулся на спинку красного пластмассового кресла, закурил. – Ты не против?
– Нет, если угостишь.
– С удовольствием, принцесса.
Гарик протянул ей пачку. Рита зацепила губами сигарету, Гарик щелкнул зажигалкой.
– Одним словом, – вновь откинувшись на спинку кресла, продолжал он, – любой каприз за ваши деньги.
Болтать с Гариком было приятно. Смотреть на него еще приятнее. От него исходила именно та сила, перед которой не умеют и не желают устоять женщины… Рита заметила, как две ее ровесницы, приземлившиеся за соседний столик, с завистью смотрят в ее сторону. Теперь оставалось решить, как поступить ей? Об этом она думала, слушая брутального собеседника вполуха, часто и нервно затягиваясь сигаретой. Сейчас решалось многое. Переворачивалась с ног на голову вся ее жизнь.
– Рита, ты здесь, со мной? – раздавив окурок в стеклянной пепельнице, спросил ее супермен. – Или я тебя теряю?
Она опомнилась.
– Прости, Гарик, я прослушала. – Она улыбнулась его избитой шутке, брошенной очень к месту; надо было что-то соврать, и она нашлась сразу же: – Ради нашей с тобой прогулки я пропустила одно важное мероприятие. А я уже заявила статью на оперативке. – Рита невинно улыбнулась: – Да еще шампанское и сигарета, – она изящно махнула окурком, – вот и голова кругом.
– Понимаю, – кивнул он.
– Так что ты говорил? – переспросила она.
– Говорю, в Италии работают великие мастера, а в России жируют толстые кошельки. Я – менеджер, и моя забота – свести два конца вместе и завязать прочный узелок. В этом суть моей работы, и у меня это получается очень хорошо.
Раздавив окурок в пепельнице, Рита подняла бокал:
– Тогда за прочные узелки, Гарик?
– Мудрый тост, – согласился ее новый знакомый. Он потянулся к ней, взял ее руку в свою. Сжал пальцы девушки так, как пожимают друг другу руки только любовники, и тотчас горячая волна прошла по всему ее телу. – За очень прочные узелки, Рита. – Он не отпускал ее руки. – Я очень благодарен, что ты выбрала меня в ущерб работе, и постараюсь не разочаровать тебя.
– А где ты остановился, кстати?
– В «Метрополе», в пентхаусе, фирма платит. А какой у меня вид с лоджии! Кажется, всю Волгу видно. Все ваше Заволжье. Красотища.
– Покажешь?
Голова и впрямь шла кругом, так она волновалась. Сама предложила: быстро, безоглядно, наверняка.
– Конечно, милая девочка, – все понимая и уже загораясь, ответил он. – И шампанское закажем, самое дорогое, обязательно с икоркой черной или красной, на твой вкус. Фирма платит.
Они ехали к нему в гостиницу. Рита молчала, глядя в окошко на знакомые улицы. Все уже было сказано. Увертюра отзвучала. Она думала об Андрее Батюшкове, который сейчас бороздил моря и океаны, служил родине. А родина так и не отпустила его в отпуск с засекреченной подводной лодки, даже ради возможной женитьбы. И просьбы родителей не помогли. А она, Рита, ждала, честно ждала. Прошло уже больше года. Думала о своем парне, когда ласкала себя в ванне, под шум воды и музыку, или в постели, стараясь быть тихой, только закусив подушку в последние секунды. Она была честной. Ей стоило великого труда уклоняться от предложений, хотя они щедро сыпались на нее, где бы она ни появилась, оставаться верной любимому человеку, который сам на краю земли сходил по ней с ума и непрестанно писал. Какие же трогательные письма пишут солдаты в свободные минуты, сами о том не догадываясь! Письма с темной стороны луны. Иногда из ада, куда их швырнула рука беспощадного государства. И, читая эти строки, почти всегда сквозь слезы, она повторяла: «Дождусь, Андрюша, дождусь…» Увы, не дождалась…
– Вот и мой зеркальный небоскреб на холме, – сказал Гарик.
Скоро он припарковался на стоянке. Холл, лифт, номер люкс в пентхаусе. Рита сбросила туфли, оставила в прихожей курточку и двинулась по апартаментам. Она шла осторожно, словно кошка, которая оказалась в новой квартире, где нужно заглянуть в каждый уголок, все обнюхать и все рассмотреть. Обнаружила широченную лоджию, вышла на нее. И впрямь, все Заволжье открывалось перед ней как на ладони, залитое солнцем, с коврами полей и лесов, притоками Волги и озерами.
Гарик подошел сзади и обнял ее, прижал к себе. От этой близости она тотчас поплыла. Рита откинула голову ему на плечо. Потом они целовались долго и жадно. Ей было ясно – из этой хватки уже не вырвешься, она в его власти. Но была счастлива и готова подчиниться, выполнить любую прихоть. Он забрался руками под ее джемпер. Прелюдия была сыграна, теперь только двигаться дальше.
– Я в душ, хорошо? – спросила Рита.
– Не надо, – снимая рубашку, хрипловато ответил Гарик. – Хочу чувствовать твой запах.
– Кожа немного соленая – весь день ходила по городу, – объяснила она.
– Вот и отлично. – Он целовал ее в шею. – Запах твоего тела – это наркотик, милая…
