КАБИНЕТ ОЛЕГА. ДЕНЬ. ОЛЕГ
Олег один в кабинете. Он обходит его, внимательно поправляет всё.
Подходит к виниловому проигрывателю, ставит пластинку. Звучит Елена Камбурова, «Маленький принц». Подходит к рабочему столу, открывает ящик, в ящике открывает второе дно, достаёт красивую железную баночку, фильтры, бумагу.
КАБИНЕТ ОЛЕГА. ДЕНЬ. ОЛЕГ, НАТАША
Играет проигрыватель. Олег стоит в центре кабинета с блаженной улыбкой. Окна открыты, дует ветер. Олег проветривает кабинет.
Стук в дверь. Появляется Наташа.
НАТАША: Олег, Лебедев раньше времени подошёл…
ОЛЕГ: Не пахнет?
НАТАША: Немного…
ОЛЕГ: Тогда пусть ждёт.
Наташа уходит. Олег покачивается в такт музыке.
КАБИНЕТ ОЛЕГА. ДЕНЬ. ОЛЕГ, АРТЁМ
Окна приоткрыты, из них доносится шум Москвы. Олег спокойно и прямо смотрит на своего клиента АРТЁМА (50).
ОЛЕГ: Артём, мы с вами работаем вместе уже годы, но я напомню, что между нами по-прежнему есть границы, некие «колышки ограничений», которые я расставляю, чтобы работа была продуктивной. Давайте не будем их сбивать, да ещё и так грубо!..
Мы видим взволнованного Артёма, сидящего в низком кресле около стола. На столе рассыпан порошок, в его руках – кредитная карточка.
ОЛЕГ: Уберите, пожалуйста, этот порошок.
АРТЁМ: Это кокаин…Что вы как ребёнок!
ОЛЕГ: Хорошо. Уберите кокаин и больше никогда не приносите сюда. Это медицинское учреждение.
АРТЁМ: Да тут… Чисто для блеска глаз…
ОЛЕГ: Артём, мы договорились?
АРТЁМ: Да… твою мать… Да.
Артём пытается аккуратно собрать назад в пакетик «дорожки», которые он разложил. Нервничает.
АРТЁМ: Одну дорожку… можно я сделаю? Лежит же вот… Перед носом.
ОЛЕГ: Нет.
АРТЁМ: Да хорошо, хорошо. Всё! Убираю.
Артём собирает порошок в пакетик.
ОЛЕГ: Что вы чувствуете?
АРТЁМ: Вы же не скажете моей жене? Саша мне голову открутит.
ОЛЕГ: Это останется между нами, как и всё, что тут происходит.
АРТЁМ: Я хотел, как с другом, с вами… Вы же всё время говорите о честности… Вот. Я честен. Хочу нюхать. С вами. А вы – нет…
ОЛЕГ: Я спросил, что вы чувствуете?
АРТЁМ: Я виноват, по-идиотски вышло…
ОЛЕГ: Конкретней?
АРТЁМ: Облом, как когда тебе женщина отказывает… Что-то такое. Виноват, ну что ещё сказать-то?
ОЛЕГ: Я вас понимаю. Но мы знаем, что чувство вины – это крючок власти другого человека. Не давайте мне эту власть, договорились?
АРТЁМ: Договорились.
ОЛЕГ: Вам не кажется, что мы оба знаем, что вас спровоцировало принести сюда наркотики?
Артём напрягается еще сильнее.
АРТЁМ: Да хватит уже…
ОЛЕГ: Есть такое древнегреческое понятие – лиминальность. Состояние перехода. Кризис. Например, давайте представим себе вашу жизнь как две большие комнаты, между ними дверь. Вы стоите спиной к той, в которой привыкли жить, а лицом – к новой, неизвестной и опасной. Стоите в дверном проёме, соответственно. И знаете, что если сделаете шаг в эту условно новую комнату, новую жизнь, то назад пути не будет. И вам так страшно сделать переход, что вы остались жить в этом дверном проёме. Это же не очень удобно, правда?
Артёму становится очень грустно, потому что Олег попал в самую точку.
ОЛЕГ: И чтобы забыться… Чтобы не чувствовать, как вам там тесно и одиноко – вы употребляете. Так?
АРТЁМ: Так…
ОЛЕГ: Вы по-прежнему боитесь произнести это слово?
АРТЁМ: Олег, ну правда… Почему мы постоянно говорим об этом?.. У меня полно других проблем.
ОЛЕГ: Вы не готовы смотреть в лицо своему страху, вы уворачиваетесь. Давайте рискнем?
Артём закипает.
ОЛЕГ: Артём, вы гомосексуалист?
Артём вскакивает и собирается уйти.
АРТЁМ: Да пошел ты на хер! Хватит! Сам ты гомосексуалист, сука!
Артём подходит к двери. Бьёт кулаком по дверному косяку.
АРТЁМ: И дверные проёмы свои… в жопу себе засунь!
КАБИНЕТ ОЛЕГА. ДЕНЬ. ОЛЕГ, КЛИЕНТ-1, КЛИЕНТ-2, КЛИЕНТ-3, КЛИЕНТ-4
Перед Олегом мелькают клиенты. Олег с каждым разный.
КЛИЕНТ-1: Он не снимает пакет с пульта. Грязный пакет с красивого пульта, понимаете?..
ОЛЕГ: Давайте отмотаем чуть-чуть назад?
КЛИЕНТ-2: Хотите сказать, что я лесбиянка?
ОЛЕГ: А вы что хотите сказать?
КЛИЕНТ-3: Я часто представляю себе, как она умирает…
ОЛЕГ: Мы сейчас про вашу жену, я правильно понял?
КЛИЕНТ-4: Олег, вы, кстати, можете стать моим проводником… В этот ваш мир чувств…
ОЛЕГ: Не думаю…
ПАРК ОКОЛО ОФИСА ОЛЕГА. ДЕНЬ. ОЛЕГ
Олег с пакетом еды из кафе садится на лавочку. Аккуратно распаковывает сочный сэндвич, откусывает, запивает кофе.
Вдруг рядом садится вполне милая молодая пара. ДЕВУШКА кладёт руку рядом с его чашкой кофе. Олег перестаёт есть. Он двигается на самый край лавочки.
ДЕВУШКА (думая, что им уступили немного места): Спасибо большое!
Девушка и молодой человек двигаются к нему. Олег вскакивает, выбрасывает сэндвич и кофе в мусорное ведро.
Уходит.
КАБИНЕТ ОЛЕГА. ДЕНЬ. ОЛЕГ, ЛЕНА
Перед Олегом красивая клиентка ЛЕНА (30). Все аксессуары на ней говорят о её немалом достатке. Олег смотрит на неё с любовью.
ЛЕНА: Вот я смотрю на своё отражение и понимаю, что с каждым днём вся эта красота уходит. Я старею химически… Можно сглаживать углы, всё что угодно. Но – это конкретный лицевой птоз.
ОЛЕГ: Ваша вторая, рациональная, часть отдаёт себе отчёт, что вы очень красивы, что вы молоды, что до старения ещё много времени?
ЛЕНА: Моя рациональная часть отдаёт себе отчёт, что мне ноль лет!
ОЛЕГ: Вспомните, когда появились первые мысли о старении?
ЛЕНА: В двадцать где-то…
ОЛЕГ: Похоже на фобию… Это…
ЛЕНА: Я так и знала!
ОЛЕГ: Дослушайте… Если это фобия, то надо разобраться, боитесь ли вы именно физического, внешнего старения, или боитесь болезней, с ней приходящих. То есть смерти.
Лена показывает пальцем на своё лицо.
ЛЕНА: Меня вот это интересует!
ОЛЕГ: Лена, ребёнок где-то с пяти лет начинает осознавать, что он и его родители смертны, что всё конечно… Этот процесс…
У Лены звонит мобильный телефон.
ЛЕНА: Мне надо ответить.
Олег кивает.
ЛЕНА (по телефону): Да, добрый… Ну я же подтвердила раза три… Я приеду, да! До свидания!
Лена кладёт телефон.
ЛЕНА: Что за моралисты! Я, простите за подробность, на аборт еду, а они меня по десять раз переспрашивают, точно ли я решила. Сажают на крючок вины, заразы.
На секунду Олег замирает, и голос Лены звучит глухо и отдалённо. Он автоматически спрашивает её.
ОЛЕГ: Почему вы не хотите оставить ребёнка?
ЛЕНА: И вы туда же? Мне лично не нужны дети и расползшиеся в разные стороны тазовые кости, растяжки, гормональные сбои. Чтобы потом он вырос и послал меня на хер, как я свою мать?
У Олега меняется выражение лица.
ЛЕНА: Что такое? Осуждаете, доктор?
ОЛЕГ: Нет. Ни в коем случае. Это ваш выбор.
