Мишель смерила ее долгим взглядом.
– Ничего, пожалуй, не считая твоей избирательной памяти.
Она явно за что-то злилась на нее, но Карли не могла понять за что. Ее саму предали два человека, которым она так доверяла. И теперь бывшая подруга говорит о какой-то избирательной памяти.
– Мне жаль, что моя мать лгала тебе насчет отеля.
Карли открыла рот, потом закрыла.
– Ладно, что уж теперь, – осторожно пробормотала она, не уверенная, что это не провокация.
– Я серьезно. Отель никогда ей не принадлежал, а она тебя обманывала, чтобы держать при себе. Нас с тобой это не удивляет, но все-таки так делать нехорошо.
– Спасибо.
Мишель кивнула.
– Он оставил его тебе в доверительном управлении? – спросила Карли.
– До моих двадцати пяти. Бренда фактически стала тогда хозяйкой. Лучше бы он сам остался, – сказала она, глядя на потолок. – Он не дал мне выбора.
Карли хотела напомнить, что в те же месяцы сама потеряла мать с такими же ужасными последствиями, но не стала портить их очень хрупкое перемирие.
– Я останусь, – сказала она Мишель. – И с радостью подпишу контракт.
– На два года?
Это было намного больше, чем она ожидала. Проработают ли они вместе два года? Она сомневалась. Но готова была попробовать.
Она кивнула.
– Я дам тебе прибавку, – сказала Мишель. – Сначала немного, но как только у нас улучшатся дела с финансами, получишь еще.
Карли притворилась, что верит ей.
– О’кей.
– Не веришь?
– Я слышала это и раньше.
– Я не Бренда.
– А я не такая, как ты думаешь, но это не убеждает тебя, и ты мне все равно не доверяешь.
Удивительно, но Мишель улыбнулась.
– Намек понят. Так и запишем. – Улыбка исчезла. – Ты откусишь мне голову, но я должна спросить тебя об этом. Что с домом твоего отца? Разве тебе не лучше было бы жить там, а не в отеле?
– Дом я продала. Это была идея Аллена. – Новоиспеченный супруг убедил ее, что для их растущей семьи понадобится что-то побольше. Она, как дура, согласилась с его планом – сначала продать дом, а уж потом искать что-то другое.
– Он свинтил со всеми деньгами через два дня после того, как мы закрыли депонирование. Забрал все до пенни. Банковский счет был общим, в совместной собственности. Копы погладили меня по головке и сказали, что я скоро найду себе другого мужа, но теперь должна быть умнее.
Она слегка вскинула подбородок, словно ожидая удара.
– Мне очень жаль.
– И все? Ты обошлась без насмешек? Без удара ниже пояса?
– У меня сегодня выходной по этой части. – Мишель оттолкнулась от стены и захромала к ней. На лицо ее снова вернулись серый цвет и усталость. – Нам надо поговорить насчет отеля. Кто будет тут работать. Мне хотелось бы сделать это завтра.
– Конечно. О, кстати, пару дней назад я говорила с супружеской парой. Психологами. Они хотят проводить тут что-то вроде семинаров. Консультации по вопросам семьи. Они хотят бронировать три номера в неделю, со вторника по четверг, все лето. Я проверила бронирование, и у нас есть свободные комнаты. Я хотела поговорить с тобой об этом, прежде чем дать им ответ.
– Передай, что нет никаких проблем. Деньги нам нужны.
– Сегодня позвоню им. – Она помолчала и нерешительно добавила: – Может, тебе нужно принять что-нибудь?
– Так плохо выгляжу, да? Все будет нормально. У меня все болит и будет болеть еще долго.
– Хочешь поговорить об этом?
– О чем?
– О чем угодно.
– С тобой? – Она засмеялась. – Нет.
– Если передумаешь…
– Нет, не передумаю. Даже если ты серьезно, у тебя ничего не получится. – Смех оборвался. – Карли, я не объект для сочувствия. Я твой босс. Если ты будешь помнить об этом, мы нормально поладим.
Она повернулась и, хромая, вышла на улицу.
Карли глядела ей вслед, разрываясь между горькой обидой, приправленной гневом, и раздражавшим ее сочувствием. Она злилась на Мишель и на несправедливую ситуацию, но все понимала. Мишель действительно была ее боссом. Тот факт, что они когда-то дружили, уже не имел значения.
А через что прошла Мишель – Карли чувствовала, что не сможет и представить себе, насколько это ужасно. Но даже если понять это невозможно, чуточку сочувствия все равно не помешает.
Она вздохнула. Кого она обманывает? Конечно, это будет тяжело и обидно. Но это не означало, что она не станет пытаться.
Глава 8
– Почему твоя мать назвала тебя Манго? – спросила Мишель, прерывисто дыша. – Как фрукт? А у тебя есть сестра по имени Нектарина?
Мучительные судороги пробегали по ее бедру и вниз по ноге. Манго, высокий, угрюмый, темноволосый парень с сердцем и душой дьявола, усмехнулся.
– Это фамилия, – ответил он, добавляя мощность аппарату. – Еще пять движений.
Ее скользкие от пота ладони скользили по рукоятке.
– Больше не могу, – сказала она, понимая, что достигла предела и уже готова молить о пощаде.
– Можешь. Только не хочешь. Вот в чем разница.
– Я тебя убью.
Манго похлопал ее по плечу.
– Если бы я откладывал по центу каждый раз, когда кто-нибудь мне грозил, я стал бы уже богачом. Еще пять, Мишель. Не заставляй меня говорить голосом физиотерапевта. Тебе он не понравится.
Будь у нее силы, она бы ударила его. Она знала, как ударить, чтобы остался синяк, – один из плюсов боевой подготовки. Неофициальной, но полезной. Правда, Манго крупный и в ответ переломит ее, словно ветку.
Интересно, почему такой парень работал физиотерапевтом, а не – как это сказала Карли? – суперагентом, который может убить тебя спичечным коробком.
– Хватит ныть.
Она обругала его, потом пошевелила ногой еще три раза, и у нее потемнело в глазах.
Проворнее, чем она могла предположить, он вытащил ее из аппарата и наклонился над ней. Заставил опустить голову, надавив ладонью.
– Дыши, – приказал он; сильные пальцы схватили ее, и она поняла, что не сможет сесть прямо, пока он их не разожмет. – Мне плевать, если ты блеванешь, но сознания ты не потеряешь.
– Это информация или приказ? – спросила она между вдохами.
– И то и другое.
Она вздохнула полной грудью и видела уже яснее.
– Мне уже хорошо.
– Мне еще лучше, – сказал он, отпуская ее.
Она прислонилась спиной к аппарату и попыталась улыбнуться.
– В этом я не сомневаюсь. Но сейчас мне на это наплевать.
– Это пройдет.
– Возможно.
– Будь повеселей. Мужикам это нравится. А ты ведь не делаешь дома упражнения.
– А кто-нибудь их делает?
– Те, кто хочет поправиться, умеют находить время. Кому я должен позвонить, чтобы тебя заставили помогать мне?
– Никому. – Она встала и повернулась к нему спиной – в основном чтобы избежать возможных проявлений жалости с его стороны.
– Ведь должен быть кто-нибудь. Подруга. Враг. Мне без разницы.
– О’кей, да. Подруга. – Дамарис подойдет. Если добавить ночные танцы с бутылкой водки, можно сказать, что две подруги. Практически отряд.
– Делай растяжку, делай упражнения. Чем лучше ты будешь меня слушать, тем скорее перестанешь сюда приходить.
– Вот это мотивация.
Она протянула руку за тростью. Обычно она старалась обходиться без нее, но после терапевтической сессии так не получится.
Манго похлопал ее по руке.
– У тебя все нормально. Скоро будет легче.
– Ты говоришь это всем девушкам.
– Ты пациентка, а не девушка. И ты не слышишь, что я им говорю. Пойдем, я провожу тебя.
Она поплелась за ним, обходя оборудование и других ветеранов, в основном парней, работавших по программе. По сравнению с другими пациентами ей еще повезло – ее травмы были незаметными. Руки-ноги были целы, а травмы прятались внутри, и их видела только она сама.
Смотреть на все это не хотелось, и она позволила взгляду переместиться на ягодицы Манго. Его зад был впечатляющим – подтянутым и упругим. Зад атлета. Она могла побиться об заклад, что Манго хорошо выглядел голым. Хотя сейчас ее совершенно не волновали голые парни.
– Ну, до следующей недели, – сказал ей Манго. – И не опаздывай.
– Разве я сегодня опоздала?
– Нет, но я не хочу разочаровываться в тебе.
Его усмешка была заразительной. Мишель поймала себя на том, что тоже улыбнулась в ответ, несмотря на пульсирующую боль в бедре.
Она заковыляла к выходу, но остановилась посмотреть на доску объявлений возле двери. Там были всевозможные листки. Обычный набор – вещи на продажу, совместные поездки на автомобилях и котята. Она просмотрела все, пытаясь найти аренду комнат.
Из-за финансовых проблем отеля она не хотела занимать номер, который они могли сдать туристам. К тому же она не хотела жить рядом с Карли. Прямо сейчас ей не требовалась квартира. В ближайшие месяцы она собиралась много работать. Одна комната ее вполне устраивала. Главное, чтобы она была не слишком далеко. Мишель была готова ездить, но не дольше сорока минут.
Она уже собиралась уйти, когда увидела маленькую карточку, какие бывают в каталогах. Предлагалась комната на острове, всего в нескольких милях от отеля. Цена была совсем низкая, и Мишель побоялась, что там будет ползать всякая гадость, но все же позвонила по указанному номеру.
– Тенли слушает.
– Здрасте. Я звоню насчет комнаты. Увидела карточку в госпитале для ветеранов.
Мужчина помолчал.
– Комната для вас?
– Да.
– Это как жилье для тещи[4 - Mother-in-law suite («номер/жилье для тещи или свекрови») – небольшое обособленное жилое помещение в доме или рядом с ним, может быть и пристройкой. Обычно здесь живут пожилые родители или арендаторы.]. Отдельного входа нет, но комната находится рядом с кухней в другом конце дома. Вы знакомы с островом?
