Гай Юлий Орловский "Ричард Длинные Руки – паладин Господа"

grade 4,1 - Рейтинг книги по мнению 180+ читателей Рунета

Рыцари – соль и цвет человечества, самая благородная его часть. Однако и в этой элите есть своя элита – паладины. Их очень мало, но это люди, отмеченные особым даром, недоступным простым смертным. Ричард становится паладином, а это значит, что он может теперь гораздо больше, чем умел. И теперь он знает свою силу, свои возможности. Теперь он не уступит ни черным магам, ни королю эльфов, ни самому Сатане. По крайней мере, он так считает.

date_range Год издания :

foundation Издательство :Эксмо

person Автор :

workspaces ISBN :5-699-06889-9

child_care Возрастное ограничение : 0

update Дата обновления : 14.06.2023

Ричард Длинные Руки – паладин Господа
Гай Юлий Орловский

Ричард Длинные Руки #3
Рыцари – соль и цвет человечества, самая благородная его часть. Однако и в этой элите есть своя элита – паладины. Их очень мало, но это люди, отмеченные особым даром, недоступным простым смертным. Ричард становится паладином, а это значит, что он может теперь гораздо больше, чем умел.

И теперь он знает свою силу, свои возможности. Теперь он не уступит ни черным магам, ни королю эльфов, ни самому Сатане.

По крайней мере, он так считает.





Гай Юлий Орловский

Ричард Длинные Руки – паладин Господа

Часть I

Глава 1

Я отсыпался двое суток. Правда, в первый же день по прибытии, помывшись и почистившись, отправился навестить Рудольфа. Священники взялись исправлять его волчью натуру, я опасался, как бы не перестарались, волк и человек в каждом из нас пророс друг в друга настолько, что разобраться, где волчье, где человечье, не сможет сам Господь. Но Рудольф в молитвах проводил времени столько же, сколько и в упражнениях с мечом, и то и другое одинаково выгоняет из человека зверя, оставляя его наедине собой, что сам есть и ангел, и зверь, и прах.

Доспехи Георгия Победоносца заняли достойное место в храме, император Карл увел потрепанное под стенами Зорра войско, я наслаждаюсь тем, что могу валяться почти голым на лавке, вместо того чтобы держать на себе два пуда железа, да все на коне, время от времени слезать на землю, снова залезать на это храпящее чудище, опять слезать, так что к концу дня уже и свои уши кажутся тяжелее шлема.

Утром слуга ясно намекал, чтобы я напялил на себя железо. Меня передернуло от макушки до пят от одной такой идеи. Я вывалился на улицу в простой домотканой рубашке, расстегнутой до пояса, простых портках, завязанных веревкой, и самых что ни на есть старых растоптанных башмаках, но зато каких легких и удобных!

Свежий ветерок холодил грудь и перебирал там волосы. Какое это счастье, вот прямо сейчас запустить руку за пазуху и с наслаждением почесаться, поскрести крепкими ногтями все то, что мечтал разодрать неделей раньше, когда потный и усталый тащился по жаре, с головы до ног, как устрица, закованный в тяжеленную скорлупу!

Городские ворота, измочаленные ударами тарана, исклеванные стрелами и топорами, раздвинулись с жутким, хватающим за душу поросячьим визгом. Пара измученных коней с усилием тащила крытую повозку. Возница то ли держал вожжи, то ли сам хватался за них, чтобы не свалиться. Его раскачивало, лицо землистое, бледное, глаза смотрели в пустоту. Мне показалось, что он заснул, едва миновали ворота.

Нещадно скрипя и раскачиваясь, повозка доползла до ворот замка, где я изволил стоять, глупо и счастливо улыбаясь солнцу. Дверца распахнулась, мелькнуло оранжевое с синим. Я увидел копну золотых волос, усталое бледное лицо с большими темными глазами. В следующее мгновение девушка оступилась на ступеньке, взмахнула руками, тонко и жалобно вскрикнула, падая. Мои руки распахнулись сами по себе. Она даже не пыталась освободиться из моих объятий. Застыла у меня на груди, расслабленно и счастливо, словно все ее существо в этот миг сказало с облегчением: «Наконец-то добрались!»

Рядом остановился мужчина, с удивлением пробормотал:

– Никак леди Лавиния?

Я с огромным сожалением поставил девушку на землю, но руки не отпустил, не мог заставить себя это сделать. Возница уже покинул облучок, лицо его было злым и угрюмым.

– Леди Лавиния, – прогудел он обеспокоенно, – как вы? Хоть теперь уже все можно… мы у своих!

Она слабо отстранилась, я сразу ощутил потерю. Ее удивительно теплые карие глаза взглянули мне в лицо снизу вверх. Она ответила ему обессиленным голосом, но с победной улыбкой:

– Не у своих. Теперь здесь наш дом…

Я все еще держал ее, на вытянутых руках, просто не мог отпустить, хотя делал вид, что придерживаю, измученную долгой дорогой. Возница, здоровенный мужик размером с Бернарда, взглянул на меня враждебно. Прохожие рассматривали девушку со сдержанным любопытством.

Она наконец пришла в себя, сказала слабо, но твердым голоском:

– Спасибо, что не дали мне упасть… Гунильд!

Возница торопливо отстегнул с пояса кошель, довольно тощий, и подал госпоже. Она порылась, я видел, как она тщетно ищет, наконец ее лицо озарилось улыбкой, достала медную монетку и протянула мне:

– Возьми и выпей за прибытие леди Лавинии в Зорр к своему мужу!

Сердце мое рухнуло в пропасть. Всего две секунды я подержал ее в объятиях, но это уже моя женщина, в ней мое сердце, но она, радостная и счастливая, прибыла к любимому мужу, а мне… мне монету, как слуге!..

Я тупо взял монету, сунул ее в карман. Кончики пальцев уперлись в холодный металл. Я вытащил золотой кругляш со стершимися значками.

– Это… сдача.

Она машинально взяла, карие глаза взглянули мне в лицо с каким-то испугом. Теперь наконец-то изволила заметить меня, здоровенного простолюдина. Тонкие брови взлетели, а хорошенький ротик приоткрылся в виде буквы «о».

– Вольный стрелок, – произнесла она наконец.

– Да, мэм, – ответил я и вытер нос рукавом, – он самый.

Она посмотрела на меня со сдержанным отвращением.

– Я понимаю, – сказала она ровным голосом, – нашему королю служат даже лесные разбойники…

– Ага, – ответил я охотно. Высморкав поочередно обе ноздри ей под ноги, сделал вид, что жутко застеснялся, и потому подошвой звучно растер эти экскременты, причем ногу забрасывал, как конь копыто, как бы стряхивая подальше налипшее. – Мы… того, где больше плотють.

Она кивнула, сунула монету кучеру, мол, на пропой, тот едва не кончился от счастья, усталость мигом выдуло, а она прошла мимо моего существа. Возница метнулся вперед, распахнул для нее дверцу в воротах замка и стоял там, низко кланяясь. Она не оглянулась, спина ровная, походка усталая, но легкая, пройдет по стебелькам растущей травы – не примнет.

Я не помнил, как меня вели дома и улицы, очнулся только в своей каморке. Нет, у меня уже не каморка: просторная комната для меня, поменьше для двух слуг. Лавка жалобно застонала, я обрушился, как подстреленный лось, но все равно крутился на ней, как уж на горячей сковороде, и встал до того, как лавка рассыпалась. Сердце стучит учащенно, будто бежал по эскалатору, кровь гремит в черепе, в груди стремительно разрастается щемящее чувство острой потери.

Через зарешеченное пространство виден двор, снующая челядь. Молоденькие девушки, сочные, пышные, быстро поспевающие, готовые для употребления. Я и раньше мог любую, а сейчас, когда возведен в рыцари, даже знатные дамы…

Ну почему, почему меня шарахнула эта дурь, над которой высокомерно смеялись еще подростками, прекрасно понимая свое преимущество над тупыми ромео, тристанами и прочими ростанами, что не знали вседозволенности секса, не знали половой техники, не знали презервативов и прочих противозачаточных средств?

Почему я смотрю во двор, где шмыгают эти спелые простолюдинки… да иногда и дочь знатного сеньора важно прошествует в сопровождении слуг, и вижу только ее лицо, ее глаза, ее губы? Я ведь знаю же, что и она такая же, как и все, знаю, что у нее между ног, знаю, что она делает со своим мужем… что он делает с нею…

Ярость ударила в голову с такой силой, что я зарычал, схватил меч и бросился к двери. Прогремели ступеньки, я сбежал во двор. Холодный воздух наступающей ночи охладил лоб, я выбросил в сторону левую руку, пальцы ухватились за что-то, я сжал их и не разжимал. Грудь быстро и часто вздымалась, я дышал часто, с хрипами, с надрывом.

Вокруг меня образовалось чистое пространство. От множества фонарей бегут косматые тени, но в освещенном красным светом круге пусто. Испуганные голоса доносятся сквозь грохот жерновов из черноты:

– Что с ним?..

– Бесноватый, грят…

– Это который с Ланселотом…

– Братья, отойдите от греха…

– Да, сбегайте за лекарем. Если он кинется, то сетью его. Или на копья…

Я несколько раз глубоко вздохнул, гипервентилируя легкие, а теперь – насыщенную кислородом кровь – в мозг, в мышцы, взять себя в руки, это мы все знаем, нет хуже для человека моего времени стоять вот так под брезгливыми взглядами толпы…

Из темноты выступила фигура в надвинутом на глаза капюшоне. Монах двигался неслышно и ровно, словно плыл над землей, меня на миг охватило чувство нереальности. Голос из-под капюшона раздался звучный и участливый:

– Сын мой, тебе плохо?

– Спасибо, – прошептал я, – уже справился…

По толпе прокатился вздох облегчения. Монах кивнул, сказал:

– Лаудетур Езус Кристос!.. Могу чем-то помочь?

– Я сам, – ответил я. – Всегда сам.

Пальцы долго не хотели отпускать крюк коновязи, за который, оказывается, вцепился железной хваткой. Монах взял меня за локоть, так мы прошли до входной двери моего дома, я взялся за дверную ручку, а он сказал в спину:

– Ты никогда не бываешь сам, сын мой.

Я обернулся, спросил враждебно:

– Почему?

Он перекрестился, сказал смиренно, тихо:

– С тобой всегда твоя совесть. С тобой всегда твоя гордыня… С тобой страхи, а их легион. Даже самый мужественный человек чего-то страшится, хотя не признается порой даже себе… Но сатана все замечает, любую щелочку расширяет до пропасти, чтобы отрезать человека от прямой дороги к Богу. Потому держись, сын мой!.. Ты не один. Бог всегда с теми, кто впускает его в свое сердце.

На стук дверь открыл заспанный слуга. Я обернулся на пороге, сердце сжала боль, у монаха слишком понимающие и сочувствующие глаза, сказал тихо:

– Спасибо… Спасибо за добрые слова.

– Если что, – ответил монах, – я всю ночь в часовне… Что это было, брат?

– Искушение, – ответил я в понятных ему символах. – Искушение.

Лавка снова застонала, но я заставил себя лежать недвижимо, и она недоверчиво умолкла. Монах назвал меня братом, а эти люди – не простолюдины, за словами следят. Я в подвешенном состоянии, инквизиция еще не решила, как со мной поступить, там идут жаркие дебаты, есть возможность показать эрудицию, пофехтовать знаниями, вспомнить подходящие цитаты, изречения, мысли, максимы, поймать оппонента на логическом проколе и выставить его на смех…

На какое-то время про меня даже забудут, углубившись в дебри теологических споров. Однако монахи, что следят за работой святого трибунала, помнят и знают, что среди горожан Зорра находится человек, которого вскоре ждет либо оправдание, либо костер.

Леди Лавиния, шептали мои губы. Черт, что во мне сидит, что я автоматически воспринимаю любое замечание в свой адрес как оскорбление? Ладно, с рыцарями привык, но почему с этим ангелом во плоти так? Ведь она увидела простолюдина, каких видит всю жизнь. По доброте своей… и на радостях, что доехала, дала ему монету, хотя могла и не давать. Какая муха меня грызанула волчьими зубами?

И снова я бродил по городу, единственный, кто выглядел праздным в этом мире деловитых муравьев. Рабочие спешно восстанавливают стены, ворота уже новые, решетка поднимается и опускается без скрипа. Ремесленники укрепляют на башнях и даже на стенах небольшие баллисты, могут швырять камни и горшки с кипящей смолой.

По всему городу режут скот, солят, коптят, готовят на зиму мясо, засыпают в закрома зерно, муку. Мелкие отряды рыцарей каждый день выезжают из Зорра, вроде бы на охоту, но тщательно прочесывают леса. Карл ушел и увел громадное войско, но за его армией тащился всякий сброд, которому бы только пограбить. Многие остались, эти мародеры и грабители все еще нападают на окрестные села.

Мне пару раз предложили присоединиться к таким отрядам чистильщиков. Не столько из-за моих личных достоинств, я все еще для многих не настоящий рыцарь: слишком быстро удостоен этого высокого звания, мало кто видел меня в сражениях, мало кто мог поручиться, что я надежен, но о моем молоте уже ходят легенды. Я помалкивал, ибо только я вижу серьезные недостатки такого оружия. Он хорош, когда нужно куда-то метнуть и что-то сшибить, но даже стрела бьет намного дальше. К тому же абсолютно бесполезен в ближнем бою лицом к лицу, слишком неповоротлив…

Дважды мне почудилось, что мелькнуло голубое платье, я бросался в ту сторону, как сумасшедший, но всякий раз оказывалось, что мерещится. И всякий раз чувствовал такое разочарование, что перехватывало дыхание и сжимало сердце.

Слонялся бесцельно, вдыхал запахи кож, горящих углей, уступал дорогу стадам овец, коров, слушал разговоры о бытовых проблемах, о видениях, о сравнительных достоинствах рыцарей, однажды услышал любопытное даже о себе, но не рискнул остановиться и послушать, мужчин с моим ростом раскусывают быстро.

Из кузницы вышли двое крепких мужиков, распаренных, красных, рухнули задницами на колоду. Один снял с пояса флягу, отпил, дал другому.

– А ты знаешь, – сказал он вдруг, – мой сосед… помнишь, я говорил, что как только я в кузницу, а он к моей жене? Так вот он оказался вампиром!

Второй подмастерье едва флягу не выронил:

– Да что ты говоришь? Как же ты обнаружил?

– Я вбил ему в сердце осиновый кол, так он сразу и помер!

Мужик перекрестился, сплюнул под ноги.

С Диком или, для субординации ради, сэром Ричардом (как никак вылез из простолюдинов в люди) я встретился только на страницах третьей по развитию событий книжки, то бишь этой. Впервые (как я думал) встретился и с автором. Но на деле все оказалось куда неожиданнее...
Во-первых, уже всем известно, что Гай Юлий Орловский - это известный писатель Юрий Никитин. Его, например, цикл "Трое из леса" мне в свое время очень понравился. Во-вторых, когда я узнал, что в цикле книг про Ричарда Длинные руки всего... 50 книг (написанные с 2001 по 2014 года), я, честно говоря, несколько охренел...
Когда я еще не знал эти "секретные" данные, мне показалось, что такого бреда сложно нагнать много... Не скажу, что написано плохо. Хороший слог, богатые обороты, смешные фишки, любопытные изгибы повествования,…


Третья часть обживания "нашего там" Димы - Дика - Ричарда. Ах, да, сэра Ричарда, конечно )
Лямур нечаянно нагрянул и как это бывает не в самый подходящий момент, увы. Труба зовет, конь копытом роет землю, подвиги ждут etc. Как будто бы и сложного-то ничего не предвидится - сопроводить рыцаря с до соседнего угла и тут же вернуться назад. Ан нет - и рыцаря какого-то нерыцарного дали, и доспехи пришлось оставить, и вообще, как это часто бывает, "кажется, у нас там всё не слава яйц.. Богу".. Но человек живуч. На счастье или на беду. В общем опять большое приключение на своё самое приключенческое место, новенькие, славненькие, обоюдоострые игрушки, а в завершение ещё и плащ паладина. Вот только равноценно ли всё приобретенное потерянному ? Скорее всё-таки да, чем нет.
Отличная книга. Опять )


Довольно монотонно. Прочитав книгу я так и не смогла понять в какой же момент "Ричард - коллекционер титулов" стал паладином


Оказалось, что несмотря на весь свой цинизм человека XXI века, Дик сумел по-настоящему полюбить. Но обретя любовь любовь, судьба тут же вырвала его из объятий Лавинии, чтобы бросить на помощь Кернелю. И это путешествие подтвердило - разгадки на все интересующие его вопросы нужно искать на Юге.
Эта книга читается легче, чем предыдущие (автор "набил руку"?). Но в то же время понимаешь, что автор иногда теряет нить повествования. Как-будто забывая о том, что он это писал - повторяется. Например, несколько раз за книгу автор либо своими словами, либо Диковыми напоминает, что главный герой опасается непрозрачной воды. Плюс еще были моменты.
Не хватает в книге лаконичности. Слишком часто есть повторения, лишние описания, которые ничуть не позволяют окунуться в атмосферу книги, а только…


Третья часть приключений Ричарда - Длинные руки.
В этой части Ричард, уже возведенный в рыцари, с навязанным ему в попутчики толстым интендантом Гендельсоном, отправился в священный Кернель, чтобы доставить туда сердце города - единственную вещь, способную остановить нашествие нечисти с Юга.
В этом путешествии Ричард с трепетом понял, что Средневековье, в котором он находится - возможное будущее того мира, из которого он сюда попал. Ведь некоторые из чудовищ, встреченных им, напоминали кто роботов, а кто - продукты генной инженерии. Да и в предметах, которые он порой встречал все чаще, угадывались столь знакомые сердцу лазеры, видеофоны и прочие современные примочки...


По сравнению с предыдущими книгами увеличивается количество религии и голых баб на квадратный метр. Слишком много религии. Слишком много голых баб.


Все книги на сайте предоставены для ознакомления и защищены авторским правом