– А что девушка? Дам ей компьютер. Пусть тоже играет, – удивился Уайт.
Яр фыркнул.
Все аккуратно выгрузились, достали оружие, Рой положил винтовку рядом и чуть оглянулся – что-то было не так. И тут раздался низкий гортанный рык – из окна соседнего здания выпрыгнул здоровенный рубер. Секунда, и он рухнет сверху. Времени выстрелить уже не было. Рой сунул руку за спину, схватил свитую в кольца плеть и, перехватив за рукоять, махнул, позволяя кольцам мгновенно развернуться. Он разрубал муров вместе с бронежилетами, активировав дар на мачете, а это оружие собрал не так давно – жёсткий стальной тросик, сворачивавшийся с некоторым трудом, был укреплён на рукояти, к самому же тросику крепились заточенные стальные лезвия на некотором расстоянии друг от друга. Конец кнута тоже заканчивался лезвием. Стоило сконцентрировать дар на этом оружии, как лезвия начинали заостряться. Хлёсткие движения таким оружием можно было совершать почти мгновенно.
Рубер летел. Кнут развернулся на полную длину. Рой чуть шевельнул рукой, заставляя тросик сместиться. Трос одним витком обвил рубера, нежно втыкая лезвия в плоть, как в масло.
– ГРА-А-А-А! – рёв рубера был оглушителен.
Рой рывком отпрыгнул с траектории рубера, не отпуская кнута. Тросик натянулся, потянув за собой лезвия, засевшие в плоти. Лезвия послушно сдвинулись, равнодушно разрезая плоть. И это первый крик был громким? От рёва заложило уши. Сопротивление троса исчезло. Рой развернулся, взмахивая кнутом и машинально отмечая, что рубер падает уже перерезанный напополам. Кнут взвился ещё раз, голова рубера отделилась от плеч. Рёв прекратился. Рой огляделся – остальные уже стояли, развернувшись во все стороны и выцеливая всё, что движется. Рой деактивировал дар и ещё раз щёлкнул кнутом, чтобы с лезвий слетела кровь, после чего не спеша стал сматывать его в кольца и стирать специальной тряпкой кровь с лезвий. Затем аккуратно надел на кольца широкую пластмассовую клипсу-зажим, из которой кнут можно было извлекать, не порезав пальцы.
– Твою мать! – выругался Уайт.
– Вольно, – спокойно сказал Рой. – Он уже так поорал о том, что его убивают, что все его дружки убегают от этого места, сверкая пятками.
– Да я не об этом! – продолжил тот. – Я про твою убер-пилу! Блин, это же жуткое оружие, прямо мурашки по коже.
Остальные не разделяли его эмоций. Яр осматривал окрестности, держа оружие наготове, Батя, пробежав по ним глазами, о чём-то размышлял, Настя тоже изучала местность не отрывая рук от оружия. Рой поймал себя на мысли, что очень хочет её обнять, погладить и держать не отпуская, но ситуация к такому не располагала.
– Блин… – наконец сказал Батя. – Рой, мне кажется или что-то происходит не так?
– Правильно думаешь, – кивнул Рой. – Набери Кумарник по рации, спроси, как у них дела, и заодно предупреди, что к ним могут нагрянуть очень злые и голодные гости.
Яр вопросительно посмотрел на него.
Рой подошёл к трупу рубера и пнул тело ногой.
– Этот гражданин не должен быть здесь. А он тут. Почему? Ответ прост – кто-то выгнал его из угодий, самые ближние из которых находятся в пятидесяти километрах отсюда. И это должен был быть кто-то с оружием крупного калибра, прочёсывающий большую площадь, значит, явно не один.
– Муры? – спросил Уайт.
– Муры или внешники, – ответил Рой.
Батя подошёл донельзя хмурый.
– Дурные вести, Рой.
Все взгляды повернулись к нему.
– Райский уголок разрушен. «Сладкий замок» тоже.
Глава 4
Шахиды
– Как это случилось? – Рой смотрел на Хмурого. – И кто вообще это сделал?
Рой и вся компания уже были в стабе, в штабе у Хмурого. Тот вздохнул.
– Кто сделал, чёрт его знает, – ответил он. – А вот как – известно всем. Несколько постоянных жителей Райского уголка, обычные рейдеры без склонности к убийствам, без успехов, без особых талантов, короче говоря, самые обычные люди. Так вот, они зашли в «Сладкий замок» поразвлечься, честно заплатили, сдали оружие, а потом взорвались – одежда у каждого была начинена тритоналом. Полностью. И на всех были не бронежилеты, а жилеты, начинённые тритоналом.
Хмурый сделал паузу и отхлебнул виски из стакана.
– И точно так же несколько человек взорвали себя около КПП, на точках обороны… Короче, на важных объектах. А потом зашли уже другие люди на хорошей броне, с неплохим оружием, и завалили всех, кого можно…
– Саша? – спросил Рой.
Хмурый помолчал и отвёл взгляд. Сразу стало всё понятно без слов.
– Неизвестно, – наконец ответил он. – Без вестей, но девочек много погибло. Её тела, впрочем, так и не нашли.
Все помолчали.
– Не думал, что и здесь появятся шахиды, – хмурясь, произнёс Батя. – Хмурый, а как так получилось, что эти шахиды жили вместе со всеми и никто ничего не заподозрил? Как вообще их ментат пропустил? Куда он смотрел?
Хмурый только покривился. Балабол тоже был донельзя мрачен.
– Это ещё не все плохие новости, – продолжил Хмурый. – Тебе вон звери рассказали, что кто-то с оружием прошёлся… Так я скажу, кто это был – внешники. Стаб Пятёрочку в руины превратили, на Полис тоже хорошо напали. Пришли, словно знали всё – расположение часовых, караул, наблюдательные посты.
– Ну? – не утерпел Рой. – Там как?
– Цела, – облегчённо вздохнул Хмурый. – Но очень потрёпана. Карбид не дурак ведь – как узнал про подсадного ментата, так взял всех в оборот, дополнительно опросил со Смитом, подсадного расстрелял, посты все поменял, а вокруг Полиса мин понаставил. Так что там только раненые. Да и с припасами и живцом проблемы.
– Твою мать… – выругался Рой. – Хмур, проверь своих людей, у кого есть взрывчатка.
Хмурый всё понял мгновенно – соскочил с места и выпрыгнул в распахнутое окно, следом, переменившись в лице, вниз по лестнице побежал Балабол.
– Уайт! – скомандовал Рой. – Найди мне Атласа и ненавязчиво пригляди за ним, чтобы он был на виду.
– Я проверю наши дома, – поднялся со стула Батя. – Как бы кто фугас не подложил, пока нас не было.
Яр нахмурился и тоже молча вышел следом.
Все собрались в местном баре. Нахмуренные, злые, квасящие так, что мама не горюй. Хмурый сорвал всех, кого можно, с несколькими людьми врывался в жилые помещения, потрошил вещи, не спрашивая никакого разрешения на обыск, и подверг всех тотальному допросу. А потом Батя нашёл две мины-ловушки в домах, где квартировали Яр и Уайт (один в последнее время ночевал в гараже, второй – в мастерской), и уже позже, вместе с людьми Хмурого, в двух БРДМ.
Рядом опустился уставший и мрачный, как туча, Балабол.
– Это Бодун. Сбежал, – сказал он. – И у него же нашли кучу взрывчатки. Люди видели, как он тёрся около ваших домиков, и потом снова заметили уже у «бардаков». Когда Хмурый устроил проверку, он утёк через КПП. Попытались догнать, но без «бардаков» это дохлый номер. И ещё он ранил двоих.
– Бодун, значит… – произнёс Рой. – Как же его проглядели-то?
– Сам не знаю. – Балабол выглядел ошарашенным. – Вот на кого бы точно не подумал. Да и ментат его проверял… Чёрт-те что творится… Ментат свой, проверенный, а после того как выяснилось, что в половине стабов они подсадные, так его соседскими проверили…
– Дома наши осмотрели? – поинтересовался Яр.
– Угу, – кивнул Балабол, залпом осушая стакан. – У вас чисто всё, взрывчатки нет, вы все вне подозрений.
В это время к их столику, нетрезво покачиваясь, подошёл какой-то рейдер. С пьяной наглостью сел на свободный стул и вытаращился на всю компанию. Балабол оторвался от стакана и посмотрел на него с откровенной неприязнью. Выглядел рейдер очень хреново – испитая рожа, прокуренные зубы, глаза с пожелтевшими белками и лопнувшими сосудами, вместо хаки и бронежилета высохшая кожаная куртка. Из оружия на поясе был словно напоказ пристроен блестящий кухонный нож, а в руке этот тип держал гладкоствольное ружьё. Было непонятно, то ли ему не повезло с барахлом, то ли он специально его подбирал. Батя разглядывал его с каким-то интересом, как энтомолог разглядывает редкий вид таракана. Впрочем, умный и бывалый Батя наверняка насмотрелся на подобных существ.
Тип достал из кармана чёрные очки и торжественно надел их на себя. Стало всё ясно – очередной позёр, почувствовавший вседозволенность и возомнивший себя киногероем. Уайт хлопнул себя по лбу, показывая своё мнение. Яр, как и Балабол, смотрел с откровенной неприязнью.
– Чё хотел, сынок? – миролюбиво спросил Батя.
Пьяный сфокусировал на нём взгляд.
– Поговорить, – вполне связано ответил он. – И… не с тобой.
Батя пожал плечами и поднял брови, демонстрируя миролюбие. Обманчивое, впрочем, миролюбие. С его навыками рукопашного боя ему и секунды бы не потребовалось, чтобы раскатать этого дебила. Точнее, переломать ему кости.
– Вон туда иди. – Балабол показал пальцем на кучу поддатых, но всё ещё адекватных рейдеров. – Там и поговори.
– Иди на елду! – рявкнул тип. – Шестёрка-секретутка!
Балабол побагровел.
– Ты! – палец показал на Роя. – А чё ты не делишься, а? Жемчуг делать научился и всё себе берёшь… Морда не треснет, а?
Рой аккуратно отставил кружку.
– Все знают, как эти… – грязный палец ткнул в сторону Бати и ещё двух бойцов, – тебе заражённых таскали… Живыми! И чё, что они в мешках были? И все знают, что они же их обратно вывозили… Уже не шевелящимися…
– Рой, он мой, – прошипел сквозь зубы Балабол. – Я его сам разделаю.
– Урод ты! Сукин сын! На халяву тебе всё перепадает! И деньги, и стволы, и тачки, и бабы симпотные…
Дальше он договорить не смог – Батя ловко отобрал у него ружьё и отставил в сторону, Яр выдернул из-за пояса дебила кухонный нож и отшвырнул подальше, а Рой схватил за воротник и приложил об стол.
Балабол встал, злой как чёрт, и, схватив кретина за шиворот, поволок прочь. Рейдеры глядели крайне задумчиво.
– Ну вот, теперь все будут знать, что ты научился выращивать жемчуг, – вздохнул Балабол. – Атлас чист, говорить с ним будешь завтра?
Рой устало кивнул.
– Там ещё тебя один рейдер пришлый искал, хотел поговорить. Говорил, ты его знаешь.
– Потом. Всё потом, – устало отмахнулся Рой.
Ну и день выдался – рубер, миграция тварей, взрыв Райского уголка, гибель или пропажа Саши, нападение на Полис, Пятёрочка, разбитая в ноль, фугасы в собственном доме, предатель-Бодун и под конец пьяный идиот.
Глава 5
Рыжий
Рой устало плеснул в стакан немного коньяка. Не то чтобы он много пил, да и безалкогольный живец в своё время придумал для этого, но сейчас было совсем невмоготу. Настя снимала усталость в горячем душе – ещё один маленький оазис уюта в этом мире. Подумав о ней, Рой почувствовал некое беспокойство. В последнее время он ощущал некое смутное чувство – то ли уколы совести, то ли страх, то ли вину. И было отчего. Всё из-за общения. Хотя с того случая у Лазаря прошло примерно две недели и они мало общались, но что-то было не так.
Рой скривился, как от зубной боли. Жить стали вместе. Спать – вместе. Делать все дела – вместе, друг от друга ни ногой. Рой ещё раз покривился: спать научились, а разговаривать – нет. И было непонятно – почему. Ладно Настя, у неё до сих пор были причины стесняться и краснеть из цикла «кто старое помянет»… Ну а сам Рой? Вроде причин молчать нет, неприязни нет, на душе одна нежность, глаза – как у влюблённого телёнка, а язык не поворачивается произнести хоть что-то. Синдром собаки – всё знаю, но ничего сказать не могу. Осталось только пойти снимать постановочно-символический фильм с собой в главной роли. «Мухтар» там, или «Хатико».
Хотя нет, фильмом тут не поможешь, здесь нужен семейный психотерапевт или психоаналитик. Или как эта профессия за границей называется, когда муж с женой приходят вдвоём к доктору и долго и нудно с воплями рассказывают, как они друг другу надоели. Ну или не надоели, а как у них всё хорошо, но им это не нравится. А потом всем троим становится хорошо: доктору – оттого что он посмотрел бесплатное шоу и получил деньги, жене – что она рассказала постороннему про мужа, мужу – что рассказал про жену. И почему там эта профессия так популярна? Потому что больше рассказать друг про друга некому, только доктору?
Рой поперхнулся. Семейный психоаналитик в Улье? Таких страстей и поворотов сюжета ни одна «Санта-Барбара» не видала. Как такой диалог будет звучать? «Здравствуйте, мы живём вместе, но не разговариваем. Нет, друг друга любим». И что на это должен ответить доктор? «Прочь отсюда, психи ненормальные!» Или нет, скорее – «Вы не представляете, как счастливы». Бред, как ни посмотри. А может, подождать, когда Настя выйдет, и признаться ей в… в своих чувствах? Ага, как же! Поддатым, пахнущим спиртом, с раскрасневшимся от выпитого лицом признаваться в любви – самое то. Пьяные постоянно кому-то в любви признаются, даже дверному косяку, если хорошо примут сначала на грудь, потом на плечи. Об искренности вообще речь можно не заводить. Как можно верить нализавшемуся алкашу? А может, рассказать, что не смог признаться, а дальше молчал? Угу, конечно, самое то… Как вместе спать, так смог, а как признаться, так нет. Ещё хуже.
Рой посмотрел на бутылку с некоторой злостью. Что за напасть такая? Почему пошло наперекосяк? И конечно же, на ум сами пришли слова Чернышевского, точнее название его романа. Что делать?
Посидев в депрессии ещё минут десять, Рой, ещё более уставший не столько физически, сколько морально, ушёл спать. Из-за угрызений совести пошёл не в спальню, а в зал, на диван. Застелил его одеялом, которое собирался постирать, укрылся пледом и задремал.
Проснулся с рассветом. Голова не болела, поскольку на грудь принял немного, а вот неприятный осадок на душе остался – как на это отреагировала Настя? Вымывшись с утра в душе и сунув грязные вещи в стиральную машину, Рой переоделся и спустился в подвал. Достав одну из пухлых тетрадей, посмотрел на неё с некоторой тоской – похоже, вернуться к любимому занятию получится не скоро.
Включив лампу, он сел за письменный стол и снова принялся писать.
Кинетики – другой не менее распространённый класс. Вопреки распространённому мнению их возможности не безграничны и столь же разнообразны. Коротковолновые кинетики способны манипулировать только щупом небольшой величины, перемещая предметы или используя их как инструменты – пассатижи, отвёртку.
Здесь следовало упомянуть такого человека, как Хмель, которого теперь звали Атлас, но доверять такие знания бумаге он не стал.
Волновые кинетики барьерного типа способны создавать щиты телекинеза различных размеров перед собой или вокруг себя, что может делать обладателя частично или полностью неуязвимым.
Это была способность Насти.
И наконец, длинноволновые телекинетики. Они обладают мощным даром и способны перемещать тяжёлые предметы на длинные дистанции. Самые сильные из них при помощи своего дара могут перемещать даже автомобили. Дары всех трёх видов развиваются и со временем усиливаются, но только в своём диапазоне.
Коротковолновый телекинетик никогда не сможет перемещать предметы, но, усилив и отточив своё мастерство, он может работать с ещё более мелкими частицами и создавать некое подобие оружия – коротковолновое поле на крайне малых дистанциях в несколько сантиметров, телекинетический скальпель, способный разрезать любые предметы, или телокинетическую иглу, работающую по тому же принципу. Открытие замков – азы этого дара.
Телекинетик с даром щита сможет со временем изменять его форму, расстояние до тела и даже использовать его как мощный пресс или гильотинные ножницы, направляя на объект его торец или край.
Длинноволновые телекинетики при желании и усердии могут работать с небольшими и мелкими предметами, но не смогут соперничать в этом с коротковолновыми. Это подобно тому, как искусный экскаваторщик ковшом закрывает спичечный коробок, не сломав его. Удел этих людей – подъём всё более тяжёлых предметов и увеличение количества объектов, которыми они оперируют. Погрешность перемещения всегда будет составлять сто-двести миллиметров.
Рой оторвался от писанины. Как же всё-таки измерить силу дара? И вообще, в чём её измерить? Эта сила появляется у человека неизвестно откуда, одинаково подпитывается у всех живцом, а результаты выдаёт разные – огонь, лёд, пение, власть над животными. И как всё это измерить? Телекинез ещё можно оценить в ньютонах, а вот тот же пирокинез или управление животными уже никак. Внезапно его осенила некая мысль, и Рой поспешил покинуть подвал. Как всегда, увлекаясь, он забывал обо всём. Путь его лежал к Чтецу.
По дороге ему попался рейдер. Выглядел он отвратительно – кроме испитого лица выделялся прокуренными зубами. Новичок – из бывалых рейдеров не курит никто. Вместо бронежилета и хаки тип носил дешёвую кожаную куртку. Явный выходец из глубинки. Бог ты мой, да это тот самый дебил из бара!
– Зяма, стой! – поплёлся он к Рою.
Рой, не так давно пришедший в себя после хандры, почувствовал не злость, а прилив ярости. Чем там с ним Балабол занимался? Почему этот дебил не в карцере или в одиночке? Инфаркт от злости хватил? Как таких вообще земля носит?!
– Пошёл вон, – отрезал Рой.
– Слышь, ты чё?! – обиделся этот шут гороховый. – Я тя нормально попросить хотел, на опохмелку!
Тут Рой не выдержал, разворачиваясь к этому существу. Сейчас кто-то очень нехило отхватит по щам…
– Он мой, – раздался позади голос, а затем из-за спины шагнул незнакомый рейдер и с чувством приложил болтуна рукояткой пистолета.
