Александр «Котобус» Горбов "Пасынки чудес"

– Нет, Кам. Ещё хуже.

– Ты нашёл?

Хан-Го помолчал, теребя в руках фигурку верблюда из слоновой кости. Кам любил такие игрушки в детстве, и старая кормилица, чтобы порадовать беднягу, поставила их на столик рядом с постелью. Маленькая армия: слоны, обезьянки, жираф, гиппогриф. Они не могли помочь своему хозяину и с надеждой смотрели на шуофкана.

– Нашёл, – Хан-Го потупился.

– Так делай!

– Кровь, Кам. Будет много крови, боли, страдания. Бог, любой бог, это не добрый дядюшка приехавший в гости. Он утверждает свою власть, растаптывая неугодных. Он жестокий господин – жнёт, где не сеял, и собирает, где не рассыпал. Приход бога, это время когда разбрасывают камни.

– Какое мне дело? При чём здесь камни?

– Они будут падать на нашу голову, Кам.

– Моя и так ляжет в усыпальнице, рядом с отцом, если ты ничего не сделаешь. А кровь – не вода в пустыне. Пусть льётся.

– Всё старое жречество, храмовые рабы, крестьяне с полей при святилищах, – шуофкан принялся перечислять, загибая пальцы, – твои вельможи, кто регулярно стоит у семнадцати алтарей, зодчие, строившие…

– Хочешь их пожалеть? Ответь, что будет с ними, если падёт вся держава? А с остальными? Я выбираю пожертвовать рукой, чтобы сохранить тело.

Хан-Го встал.

– Ты выбрал?

– Да. Говорю тебе: иди, сделай нам нового бога, шуофкан. Это моё последнее слово.

Волшебник поклонился и, больше не произнеся ни звука, вышел. До следующего утра, пока не явился Вазид, Хан-Го молчал.»

Поев, шуофкан вытер губы шёлковым платком и строго взглянул на ученика.

– До завтрашнего вечера ты свободен. После заката возвращайся, поможешь исполнить один из старых ритуалов. Знаю, что праздник, но это срочно. Сердар требует провести его немедленно – молодой наследник должен зачать сына.

Хан-Го подкинул предателю фальшивую новость и про себя усмехнулся.

– Если всё пройдёт хорошо, после можешь поехать на пару недель к родне отдохнуть.

Небрежным жестом наставник отпустил Вазида. Ученик поклонился, с восторгом и обожанием глядя на учителя. Попятился, и быстрее ветра исчез, только хлопнула дверь. «Лицемер», – с раздражением мелькнула у Хан-Го мысль и тут же сгинула, уступая раздумьям о предстоящих делах.

Глава 7 – Искуситель

Весь день Фатх просидел на палубе: под палящим зноем, на самом солнцепёке. Но даже лоб жреца оставался прохладным. Жар словно впитывался в него, проваливался в бездонный колодец. Туда, где на самом дне прятался дар Огль. Лишённый божества, он поглощал свет как нищий, дорвавшийся до роскошного обеда.

Жрец улыбался. После долгих лет немочи он чувствовал себя молодым. По странной прихоти, дар наполнял его силой и бодростью. Аванс за будущую работу? Случайность? Помощь в долгой дороге? Ответ был не нужен. Главное – сейчас ему хорошо.

– Разделишь с нами трапезу, брат?

Рыжий капитан подошёл к Фатху и присел рядом на корточки.

– Нет, благодарю, – жрец улыбнулся: искренне, доброжелательно, – Не сейчас.

– Держишь пост?

Фатх пожал плечами: можно и так сказать. Дар, наевшись за день света, подпитал и своего носителя. Лишь крошки с божественного стола, но и этого слабому человеку было довольно.

– Ты ведь служитель Огль, верно? – рыжий, прищурившись, смотрел на жреца.

– Да.

Капитан замялся, подбирая слова. Неопределённо махнул рукой и нахмурился.

– Она мертва? Скажи честно.

Ответил Фатх не сразу. Заглянул в глаза рыжему и смотрел, пока тот не отвёл взгляд.

– Да, Восьмая из Семнадцати покинула мир.

– А другие? Сколько Их осталось?

Жрец пожал плечами.

– Сложно ответить. Все знаки врут, а различить их в небе человеку не под силу.

– Жаль, – капитан вздохнул, – Она была доброй.

Мужчины замолчали, каждый думая о своём.

– Братство распадётся? – спросил Фатх.

– Почему? – рыжие брови удивлённо поднялись.

– Огль больше нет, а вы заключали с ней…

Капитан рассмеялся. Тихо и грустно.

– Братство Подающих существовало задолго до богини. Когда Восьмая пришла в мир, именно мы протянули руку: наши клятвы были сходны с её заветами. Не Она обещала награду, а Братство предложило помогать Ей и слугам Её.

Чувство досады кольнуло Фатха – в священных книгах эта история выглядела по-другому.

– Мы продолжим своё дело. Боги приходят и уходят, а ноша Братства неизменна. В память о Восьмой мы сохраним Её знак – ради былой дружбы.

– Благодарю.

Положив ладони на палубу, жрец низко поклонился.

– Не за что, дружище.

Хлопнув Фатха по плечу, капитан встал.

– Когда захочешь есть, подойди к Рыбе. Такой низенький, с выпученными глазами. Я скажу, чтобы оставил тебе.

– Хорошо.

Рыжий ушёл, и Фатх продолжил смотреть на плывущие мимо дюны.

Шар солнца покраснел и рухнул за далёкий горизонт. Сумерки налились лиловым пурпуром. А когда зажглась первая звезда, жрец услышал цокот когтей.

В двух шагах от Фатха сидело маленькое чудовище. Тело пустынной кошки, крылья с пепельными перьями, капризное детское личико с оттопыренной нижней губой.

– Сидишь, – тонким голоском пропело создание, – смотришь.

– Сижу, смотрю, – согласился жрец, – чем ты недоволен?

Чудовище фыркнуло, показав острые клыки. Много лет назад, когда Фатх первый раз отслужил у жертвенника, Огль наградила его странным подарком. Личным демоном-хранителем по имени Шеду. Едкий, капризный, то приходящий каждую ночь, то исчезающий на месяцы. То ли защитник, то ли искуситель.

– И чего ты попёрся в такую даль, старикашка?

– Ты же знаешь, – Фатх улыбнулся старому другу, – мне поручено важное дело.

– Все крылья сбил, пока догнал. Не мог поехать с караваном?

– Я должен торопиться.

Шеду прыгнул с места, прямо к Фатху. Поднялся на задние лапы и заглянул человеку в глаза.

– Ты чувствуешь Благодать внутри? Ощущаешь великую Силу? Она делает тебя моложе?

– Отойди.

– Не отдавай, – голос Шеду стал вкрадчивым, – оставь себе Благодать.

– Я дал обещание.

– Ой какой честный! Что ты обещал? Отдать чистой душе? А твоя, грязная? Отдай сам себе!

– Так нельзя, Шеду.

– А как можно? Хоть раз подумай о себе. Ты всю жизнь плясал, стоял ночами перед алтарём. А какая благодарность? Взял сокровище и тащит. И как ты решишь кому отдать? Кто чистый? Кто достойный?

Шеду прошёлся взад-вперёд по палубе. Длинный хвост бил по пушистым бокам как плеть.

– Кому ты отдашь? Проходимцу? Как ты выберешь чистую душу?

– Мне будет знак.

Демон с сочувствием посмотрел на старика.

– Ты больной? Какие знаки? Огль мертва, ты не понимаешь? Найдёшь блаженного дурачка, отдашь Силу и сразу помрёшь.

– Не…

– Умрёшь, точно говорю. Ты сейчас почему такой бодрый бегаешь? Тебя Сила держит. А отдашь и сразу всё кончится.

– Я обе…

– Ещё раз: ты сам чистая душа. Отдай себе, и дело с концом. Понятно объясняю?

– А дальше?

– Как что? Станешь чуть-чуть богом. Я отведу тебя к Лестнице, ты поднимешься на седьмую ступень и наведёшь в мире порядок.

– Уйди.

– Фу на тебя.

Шеду отвернулся и несколько минут молчал.

– Глупый. Такой шанс выпадает смертному раз в тысячелетие. Сейчас будешь бегать со своим обещанием, а потом место займут другие. И опять по новому кругу.

– А тебе какое дело? Чего вдруг демон людей жалеет?

– У меня свой интерес. Я-то всё равно при тебе останусь.

Шеду расхохотался.

– Представляешь, какая хохма получится? Любимый демон бога!

Отсмеявшись, Шеду сурово посмотрел на жреца.

– Пойду пока. Ты подумай, я не буду торопить. Решение непростое, для обычного человека. Но имей в виду: демоны заключают пари, когда новые боги полезут изо всех щелей. Как думаешь, позволят они жить обычному человеку с Благодатью? Огль была идеалисткой, ничего из её плана не выйдет.

Развернув крылья, Шеду выпрыгнул за борт и растворился в тенях среди барханов.

* * *

К полудню следующего дня корабль пересёк невидимую линию. Пески из жёлтых стали красными, дюны сгладились и пустыня выровнялась как стол.

– Глубокий песок, – рыжий капитан встал недалеко от Фатх и прищурившись вглядывался в даль.