– Ужас! А что тебя держать? Можно подумать ты какие-то великие тайны знал!
– Ты права. Что я знал? Фигня. Никому это не интересно, да и без меня это всё кому надо знают.
Лена опять посмотрела на меня внимательно, как бы пытаясь выяснить степень моей честности.
– У вас там делятся все эти уровни осведомлённости на цвета? У тебя какой цвет был?
Тут уже я посмотрел на Лену очень внимательным взглядом, видел, что и она его перехватила.
Это что же за игра в гляделки такая? Стоп! Терпи. Играем дальше. Мне нужна полная ясность.
Какие цвета? Что она там сочиняет? Хочет показать, что не понимает, какие у нас уровни допуска к гостайне? А может, действительно не знает? Не разберёшься пока.
– Не это главное. Неважно, какого уровня допуск. Можно иметь допуск самой высокой степени, но не иметь реального ознакомления с тем, к чему есть допуск, или иметь ознакомление со сведениями более низкого уровня. Тут будут смотреть, с чем ты фактически ознакомился, к чему фактически прикоснулся и актуальность в данный момент.
– Поняла. И что у тебя должно получиться?
– Ну, если я буду представлять интерес для спецслужб разных государств, не только для британских, меня не выпустят из России.
– Как? И долго тебя держать смогут?
– Пять лет. Дальше посмотрят, остаются ли сведения, с которыми я знаком, актуальными, и примут решение.
– Так могут и всю жизнь тебя здесь держать.
– Могут. Однако я тебе сказал, что вряд ли будут. Я в этом Генштабе никому не нужный клерк. Так что надеюсь, всё будет нормально.
– Подожди. Может так получиться, что ты из армии уйдёшь, а за границу тебя не выпустят. Так получается?
– Да. Есть такой вариант.
– И что мы будем делать в этом случае?
– Ты будешь ко мне приезжать. Будем по России ездить.
Лена задумалась. Молчание затянулось.
– Мрак!
– Как есть.
– Я не хочу по России. Я хочу по всему миру.
– Понимаю. Но правду ты знаешь.
– Так что делать будем? Я этого не понимала.
– Пойду на риск.
– Юра! Если тебя не выпустят, я не буду к тебе постоянно ездить. Ты должен это понимать.
– Почему?
– Потому что я не хочу жить в России. Я не хочу, чтобы мы жили на две страны. Так у нас ничего не получится. Я хочу, чтобы мы каждый день ужинали вместе, гуляли, разговаривали, обсуждали книги и фильмы. Понимаешь?
– Я тоже этого хочу.
– Но может же так получиться, что ты уволишься из армии, останешься в России, а значит, у меня будет своя жизнь, а у тебя – своя.
– Ты сможешь дальше жить без меня? – с чувством произнёс я.
– Не тяни жилы!
– Ответь, – сказал я максимально твёрдо.
– Смогу! А ты что, без меня не сможешь?
– Смогу, – я тяжело вздохнул.
Молчали несколько минут.
– Смогу. Но не хочу! – вдруг эмоционально произнесла Лена.
– И я не хочу!
Мы взялись за руки и смотрели друг другу в глаза.
– А давай возьмём ещё бутылку вина! – прервал я молчание, вспомнив совет Игоря.
– Давай! Только я сама выберу.
Лена заказала официанту бутылку красного французского вина стоимостью около трёхсот долларов.
Наконец, после всей этой суеты мы опять остались наедине.
– Понимаешь, я не хочу потом остаться виноватой. Чтобы так получилось, что ты остался без меня и любимой службы.
– Что ты предлагаешь?
– А ты можешь выяснить заранее, дадут ли тебе загранпаспорт?
– Вряд ли. Но попробовать узнать могу. Опять же, это будет неточно и окончательно выяснится только на этапе его оформления, – сказал я, прекрасно понимая, что в этом вопросе даже на помощь Игоря рассчитывать не стоит.
– Юра, решай сам. Но ты должен понимать, что жить в России я не буду и приезжать к тебе чаще одного раза в год тоже не выйдет.
– На второй круг уходим. Получается, что если я останусь в армии, то мы тоже не сможем жить вместе. Что остаётся? Пойти на риск. Уволиться и попробовать уехать. Это единственный вариант.
– Но, если не получится, я буду чувствовать себя виноватой.
– Это тяжелее, чем разлука со мной уже на всю оставшуюся жизнь? – спросил я, твёрдо смотря в глаза Лены.
– Нет.
– Тогда в чём вопрос?
– Ты принял решение?
– Да. Я увольняюсь, и мы живём вместе. Если не выпустят, тоже живём вместе. Обоюдный риск. Это будет по-честному.
– Спасибо, любимый! – Лена встала и подошла ко мне. Мы обнялись. А я промолчал.
Ну вот, всё нормально. Игорь нагнал жути. Если она агент британской разведки, то какой ко мне может быть интерес, если я останусь вне армии? Чушь.
Утром, на завтраке, Лена аккуратно меня спросила:
– А если у меня не получится перенастроить клинику, и мы не сможем путешествовать столько, сколько хотим?
– То есть как это?
– Может не получиться. Это очень капризный бизнес, часто привязанный к моей личности.
– Это меняет дело. Жить постоянно в Лондоне мне не хочется. Совсем. Но ради тебя… Ради нас я готов!
– Понимаю. Мне приятно это слышать.
– Подожди. Когда ты сможешь это всё понять?
Лена тяжко вздохнула.
– Я уже это понимаю. Мне и сейчас постоянно пишут пациенты, знакомые, знакомые моих знакомых. Все хотят попасть именно ко мне. Спрашивают, когда я вернусь. Хороший эндокринолог – даже в Англии дефицит.
– Вот это поворот!
– Да. Я как-то только вчера начала это понимать. Всё это не шутки. Чёрт! Я запуталась.
– Ещё раз. Ты сможешь ко мне в Москву приезжать? И как часто?
– Смогу. Если все эти визы ваши российские жизнь совсем не отравят. Раз в три месяца смогу на недельку. Да ещё эти перелёты…
– Ты быстро выдохнешься.
– Да. Ты прав. Но что делать?
– Не знаю.
– Знаешь, Юра, давай мы не будем строить никаких планов. Будем просто жить своей жизнью. А там жизнь сама подскажет.
– Я тебя не понимаю.
Лена откинулась на спинку стула и произнесла:
– Не нужно тебе увольняться, не нужно уезжать из России.
Я едва взял себя в руки.
– Почему?
– Ты сам обо всём догадался или тебе твои товарищи подсказали? – взгляд Лены стал жёстким и циничным.
– Подсказали.
– Ясно. Я так и думала. Скажи, ты во всём мне врал?
– Я тебе ни одного слова не соврал! Ни одного!
– Сейчас я должна почувствовать себя последней дрянью. Да?
– Это ты сама реши.
– Я тебя по-прежнему люблю. Поэтому только что совершила по отношению к тебе порядочный и безрассудный поступок.
– Никому не скажу о нашем разговоре. За это тебе отдельное спасибо. А вот в отношении чувств ко мне ты можешь сказать правду?
– Всё правда. Всё искренне. За исключением того, чтобы ты переезжал в Лондон и мы постоянно жили в одном доме. Понимаешь?
– Понимаю.
– Если бы ты жил в одном со мной городе, и мы бы встречались каждый день. Но у каждого свой дом. Ездили бы совместно в путешествия – это обязательно и самое главное. Вполне достаточно.
– Интересно.
– Ты тоже так думал?
– Нет. Думал, что надо всё-таки начинать жить нормальной семьёй.
– Нормальной?
– Нормальной.
– Нормальная семья – это когда дети. А так всё это фигня. А ты меня спросил насчёт детей?
– Я считал, что это со временем, само собой разумеется. Вопрос всё-таки очень деликатный, и тут не стоит спешить.
– Ха! А сколько мне лет – не подумал?
– Ну я думал, что это ещё приемлемо.
– Эх. Ничего ты не понимаешь. Кроме того, у меня детей вообще быть не может. Ошибка молодости. Я не хотела от своего мужа, нытика и балабола, иметь второго ребёнка.
