– Не для меня.
– Ага, – крикнул я, – спасибо! Они что, низко не спускаются?
– Не любят, – ответил он.
– Маневренности недостает?
– Да. Это гарпии.
– Ага, длиннокрылые… ладно, делай, что знаешь. Тебе виднее, птеродактиль ты мой.
Гарпии быстро вырастают в размерах, тоже снижаются, я видел их отвратительные головы с распахнутыми зубатыми пастями, облезлые крылья и вытянутые вперед мускулистые лапы с длинными и острыми когтями.
Демон спустился еще ниже, теперь под нами в опасной близости мелькают вершинки сосен, иногда он со зловещим шуршанием задевает лапами самые высокие.
Гарпии опасно пошли еще ниже, я сжался, если какая просто столкнется с нами, меня разорвет пополам: задница останется всаженной в седло, а торс унесет ветром.
Демон неожиданно провалился вниз, избегая тарана. Я охнул, справа и слева замелькали зеленые ветви, затем он рывком поднялся, я в страхе оглянулся.
Деревья трясет, трещат и падают сломанные ветви. Не вписавшаяся в разворот гарпия устроила целую просеку в лесу. Обманутых гарпий осталось две, обе круто развернулись и с разъяренными криками разочарования пустились в погоню. На коротких дистанциях они летуны, видимо, лучше моего демона, или виновата его ноша, но гарпии явно настигают.
Плантагенет начал маневрировать, у меня закружилась голова, человек рожден двигаться по плоскости, внутреннее ухо у нас устроено иначе.
Мои руки вцепились в костяные выступы, я крикнул, перекрывая рев ветра:
– Держи меня!.. Мне надо освободить руки!
Демон не ответил, но седло раздвинулось, краями прихватило мне бедра. Я торопливо сдернул с пояса болтеры, гарпии уже на расстоянии десятка метров и догоняют опасно быстро.
– Чтоб вы сдохли, допотопные!
Уклоняясь от нападения, демон резко пошел в сторону и чуть провалился вниз. Желудок мой начал карабкаться вверх по горлу, но металлические захваты держат мои ноги прочнее некуда. Я выпустил несколько болтов, но это не стрелы, которые можно направлять в полете, стальные штыри ушли мимо гарпий, а те с отвратительными криками понеслись вдогонку.
Я с трудом развернулся еще раз, спина затрещала, а в шее звучно щелкнуло. Вывернув руку, я трижды сжал холодный цилиндр болтера. Все три болта прошили одну гарпию насквозь, я видел, как разлетается крупная чешуя и жесткие перья, похожие на чешую.
Вторая гарпия с жутким клекотом почти впилась мне в плечо, но я успел выстрелить дважды. Болты разорвали ей пасть и разнесли голову.
Крылья еще беспорядочно хлопают, вообще-то безмозглые твари, курица с отрубленной головой еще долго по двору бегает, а эти еще и долететь бы могли куда-нить…
Демон не поворачивал головы, но глаза у него, как у вальдшнепа, видит и то, что сзади, потому я не стал бахвалиться, а скромно подул в ствол болтера и еще скромнее прикрепил к поясу.
Глава 3
За холмами потянулись странные горы, что не горы, а исполинские металло-органические конструкции. Они застыли в таком неустойчиво-неправильном виде, словно небесный великан высыпал из ведерка, но разбирать не стал.
Демон идет ниже воздушного коридора багера, я всматривался до боли в глазах в быстро проносящиеся внизу странные пики, слишком правильные пирамиды, безобразные пропасти и сохранившиеся остатки ажурных мостиков.
Потом тянулся лес, пошли зеленые поля, снова леса и отдельные рощи, в стороне блеснула и прошла за спину удивительная пирамида из блестящих металлических слитков.
Я вспомнил о странных небесных кораблях, что ходят на высотах, недоступных для багеров, похлопал демона по тому месту, где должна быть холка.
– Слушай, а на багерах ты бывал?
Он не удивился вопросу, ответил каркающим голосом:
– Нет. Зачем?
– В самом деле, – согласился я. – А на кораблях, что летают еще выше?
– Они не летают, – ответил он.
– А что?
– Их носит, – ответил он.
– А-а-а… Ну да, вообще-то да. Как щепки в реке. Ты мог бы подняться на высоту такого корабля?
Он долго думал, наконец ответил:
– Не знаю. Без груза… может быть.
Сердце мое забилось чаще, кровь взбурлила, в мозгу замелькали соблазнительные картинки, но тут же все, как разгорающиеся угольки, с шипением залила холодная, как ведро ледяной воды, мысль: Верховный Маг вот-вот прибьет, как муху, а ты о чем думаешь?
Трижды я видел города, но прошли далеко в стороне. Наверное, пересекли уже не одну границу, демоны их не знают, как и птицы, да и я сверху не вижу разделительных линий.
Когда натыкались на реки, приходилось лететь вдоль берега до ближайшего моста, а там демон осторожно и на небольшой скорости пролетел строго над серединой моста.
Дважды дорогу преграждали мелкие реки, где нет даже мостов. Оба раза я брал демона на спину и, кряхтя, по пояс в воде переносил на тот берег. По-моему, демон так обалдел от такого обращения, что оба раза даже взлетал как-то боком.
Однажды реку встретили слишком широкую, но, к счастью, сразу наткнулись на лодочника. Он хмуро оглядел меня и мою лошадку с головы до ног, назвал цену, я запротестовал, но сторговались быстро, а на том берегу я сразу взобрался на спину своей лошадки, после чего у нее на скаку отросли крылья, и она с натугой прыгнула в воздух.
Прошли над областью, закрытой туманом. У меня трепыхалось тревожно сердце, идем достаточно низко, страшно, неизвестность всегда пугает, наконец впереди показалось зеленое, замелькали деревья, ровные пятна лугов.
Демон летит медленнее багера, но в целом идем быстрее, так как не сбрасываем скорость и не причаливаем к пирамидам, как делают багеры. Я засмотрелся на сменившую зелень темную почву, словно усыпанную слоем угля, ничего не растет, неприятное место, с багера не видел, значит, идем несколько другим курсом, что и понятно: багер менял курс к городам по дороге, а мы идем прямо.
Впереди по курсу земля зашевелилась. Поднялся холм, из вершины выметнулась гигантская рука. Она все росла, поднимаясь к небу, истончилась, зато расширилась ладонь и удлинились пальцы. Я в понятной тревоге крикнул:
– Плантагенет, давай выше!..
Он проскрипел:
– Это йоршир… От него не уйти.
– И что?
– Схватит, – произнес демон хмуро. – Обязательно.
– Зачем же полетел здесь?
– Мой господин так велел.
Я молча выругался, сказал:
– А ты не мог сказать?
– Мог, – ответил он. – Но господин не изволил спрашивать.
Все же он упорно набирал высоту, однако рука выдвигалась из земли быстрее. Когда Плантагенет попытался обойти, она метнулась навстречу. Я сжал болтер и выстреливал болт за болтом. Ладонь вздрагивала, в ней появлялись рваные дыры, но их тут же затягивало серой пленкой.
Хищные пальцы ухватили Плантагенета за голову. Я выдернул меч и ударил. Палец отвалился, рука отдернулась, а снизу донесся жуткий крик. Плантагенет начал было падать, но кое-как восстановил равновесие и часто-часто заработал крыльями. Исполинская рука метнулась снова, на этот раз я нанес широкий удар по ладони и почти развалил ее пополам.
Снизу раздался крик, грохот, земля вздрогнула, и прокатился гул. Плантагенет изо всех сил уходил от смертельной опасности, крылья трещат от частых ударов по воздуху, а я не выпускал меч и бдительно следил за рукой. Она со скоростью ящерицы втягивалась обратно в черный холм.
Руки мои дрожали, едва попал мечом в щель ножен. Демон проскрипел:
– Повелитель, как вы… сумели?
В голосе демона я уловил сильнейше изумление.
– То ли еще будет, – сказал я, бодрясь. – Увидишь! Разнесем все в хате моего оппонента и перебьем ему всю посуду.
– У Верховного Мага?
– Соображаешь, – ответил я. – Да, придется и ему малость навалять. Но перед сдачей он подпишет капитуляцию. Ладно, я согласен на мирный договор со штрафными санкциями к нарушителю.
Демон, как мне показалось, идет медленнее, крылья бьют по воздуху с усилием, возвращаются не строго вертикально, а слегка «зачерпывая», тем самым тормозя полет.
– Выбирай место для посадки, – велел я. – Тебе надо перевести дыхание, подкрепиться.
Он ответил после паузы:
– Вы желаете, чтобы я… отдохнул?
– А ты хочешь сказать, что не устал? – ответил я вопросом на вопрос.
– Но вы же хотите побыстрее…
– Да, – ответил я, – но я с детства не мог понять, как мушкетеры могут гордиться и даже бахвалиться, что по дороге загнали насмерть десяток лошадей? А сейчас, когда я вдруг гуманист и почему-то за культуру, тем более не понимаю. Я даже мух не убиваю, а ловлю и выбрасываю за окно. Особенно зимой.
Он выпрямил крылья и плавно шел вниз. Зеленая поверхность, что сверху кажется мшистым болотом, раздробилась на мелкие деревья, что все увеличиваются и прорастают деталями.
Просторная поляна, одинокий дуб, вроде бы родничок, демон тяжело опустился на землю и, не удержавшись на лапах, ткнулся мордой в землю.
– Простите, господин, – сказал он виновато.
Я торопливо соскочил на землю.
– Это ты меня прости, – сказал я с раскаянием. – Меньше бы думал только о себе, раньше заметил бы, что летишь из последних сил. Ты чем питаешься? Найдешь себе что? Или тебе надо особое?
Он лег на траву, распластавшись во всю длину и раскинув лапы и крылья. Глаза закрыты, пробормотал:
– Господин, я отдохну быстро. Не обращайте на меня внимания. Демонам не подходит ваша грубая пища.
Я лег рядом, забросил ладони за голову.
– Ага, наша пища для вас грубая… А чем вы сами питаетесь, аристократы хреновы?
– Наша пища неуловима, – ответил он тихо, – и неосязаема. Мы не знаем даже, какая она. Но в нашем огненном океане нас наполняет энергией и здоровьем, а погибшие в вашем мире возрождаются там вновь.
– Радиация какая-нибудь, – пробормотал я опасливо. – Или лучи неизвестной природы… Или все на вай-фаях. Эх, как хочется быть исследователем, чтоб не шкуру спасать, не Армландию обустраивать, не баб из пункта А в пункт Б, как будто им не все равно… Как понимаю женатых! Мне-то хоть не надо еще и на семью зарабатывать.
Некоторое время лежали в тишине и покое, в ветвях сперва зачирикали, а потом и вовсе разорались птицы, в траве застрекотали примолкшие было кузнечики. Один красивый и крупный самец прыгнул мне на грудь и внимательно рассматривал огромными фасеточными глазами вторгшееся на его территорию чудовище.
Длинные сяжки шевелились в нерешительности, то ли оставить все как есть, то ли прогнать нас и еще надавать пинков, чтобы траву не мяли, кузнечих не пугали.
Повеяло холодом. Я повернул голову, в полусотне шагов темная стена леса, деревья неимоверно высокие, а хорошо утоптанная дорога между ними словно бы не тележными колесами укатана…
Я на всякий случай ощупал оружие, всегда чуточку успокаиваюсь, этот привычный жест для меня, что мантра для буддийца, все-таки мы разные.
Демон приоткрыл один глаз.
– Вы что-то почуяли, хозяин?
– Да, – ответил я. – А ты?
– Давно, – ответил он равнодушно.
– Со стороны леса?
– Да, – ответил он коротко.
Обычно мне не страшно в лесу, а чего там бояться, разве что вступишь в говно, но это не совсем тот лес, который я привык видеть в своем срединном королевстве Утопии. Сейчас уже отчетливо слышу мощное сиплое дыхание. Раздается почему-то не просто со стороны леса, а как бы над лесом. Интервал между вздохами такой, что я как воочию представил себе грудь размером с сорокаведерную бочку.
– Кто-то идет к нам, – сказал я и вскочил на ноги. – А я что-то совсем опацифистел…
– Идет, – подтвердил демон. – Но меня он не тронет.
– А мне драться что-то совсем не хочется, – сказал я торопливо.
– Как скажете, хозяин.
