– Я ждал, – оскалился он по-звериному. Я раскрыла обескураженно глаза и дернулась, пытаясь хотя бы отодвинуться, но Дар не позволил. – Куда ты, рыжая? – усмехнулся, прижимая собой к кровати. – Тш…
– Сволочь! – выкрикнула прежде, чем его губы заткнули мой рот.
Дерзкий, злой, бешеный – таким был его первый поцелуй. Дар сгреб мои волосы в кулак и прижал к кровати, но умудрялся не делать больно. Наоборот – вынуждал душу биться о ребра и дрожать в солнечном сплетении, пугая голодным напором. Когда он дал вздохнуть, я уже и не дернулась бы – голова шла кругом, кожа на губах горела, а Медведь продолжал с упоением оставлять отметины на моей шее и ключицах. И каждый его укус бил током в низ живота, сводя с ума. Я уже изнывала от пугающего разрушительного предвкушения. Не верилось, что все это происходит со мной. Только я могла выиграть гонку со смертью таким способом!
Его член показался раскаленным, когда он попытался войти, но ни черта не вышло, и я едва не взвыла от разочарования.
– Черт, – прорычал зло Дар и перевернул меня на живот. – Обмельчал ваш мужик…
– Да пошел ты! – зарычала я и дернулась, приходя в себя, но тут же получила жгучий укус пониже спины и вскрикнула.
Только захлебнулась своим же криком, когда он прошелся языком между ягодиц и спустился вниз… По телу прокатилась судорога, мышцы напряглись и задрожали, но, словно не выдержав перенапряжения, сдались, и я растеклась лужей под Медведем. Только пальцы остались сильными, и я вцепилась в покрывало, жмурясь.
Внутри будто ядерным взрывом все выжгло и застыло вечной мерзлотой – никто еще не нарушал моих границ вот так. Все, что я сотворила с собой, и что Дар принял за использование другим – лишь блеф. Да, я подпустила к себе мужчину, но не далась – струсила. Не вынесла боли внутри и снаружи и сбежала… И сейчас бы сбежала… Потому что льды внутри двигались под напором Дара, крошились, причиняя боль, и бежали влагой от его жара… Когда ласка его губ сменилась жестким напором пальцев, я снова вскрикнула, но не от боли… замерла, раскрыв глаза, и следом сжалась от болезненной разрядки прямо в руки Медведя. А он заботливо пережидал мою агонию, мягко выжимая ее досуха, потом прошелся поцелуем между лопаток и придавил собой, заполняя одним сильным рывком…
Вот и все. Вся жизнь к чертям…
Нет, если бы он отдал меня сегодня, жизнь бы не показалась лучше – она бы просто кончилась. Но и эта мысль потухла, стоило Дару отстраниться и вернуться с новой силой. Несколько сильных движений, и я снова дрожала от удовольствия, задыхаясь от ощущений. По щекам текли слезы, кожа расцветала от ласки, а в груди все стонало в ответ на каждое движение мужчины.
Когда-то я представляла, что со мной будет все именно так. Но никогда не сбудется. Потому что меня поймает кто-то типа Кристофа, надругается и сбросит в овраг догорать последними искрами жизни. Я ведь «бездарность» – ведьма без дара. Мне надо из кожи вон лезть, чтобы стать кем-то… И я бы скорее вылезла из нее, чем из того, что происходило теперь.
– Дар, – сорвалось с губ тихое, и он обхватил за шею и потянул лицо к своим губам.
– Сдавайся, Ромашка, – прошептал хрипло в висок и задвигался жестче.
Холодный пот вытопило новой волной жара, и я совсем потеряла сцепку с реальностью. Такого в моих мечтах не было. Я даже не среагировала, когда спина задрожала от утробного медвежьего рычания – что мне напоминание о природе моего любовника, если этот день собирался стать последним? Только на заднице останутся следы его когтей, но я запомню лишь его яркий оргазм и частое дыхание мне в затылок – минута слабости сильного хищника…
– Дар, – кое-как промямлила я, – давай поговорим…
– Ты еще не все сказала? – усмехнулся он, отстраняясь. – Лежи.
А я и не смогла бы пошевелиться. Тело налилось тяжестью и напомнило о моем забеге через лес. Адреналин капитулировал от удовольствия, и страшно было представить, как на самом деле у меня сейчас все болело. Я застонала и перевернулась на спину, когда от дверей донесся легкий стук, и кровать снова прогнулась. Запахло антисептиком и медикаментами.
– Тебя будут искать? – сурово потребовал Медведь и прошелся по мне потемневшим взглядом.
– Не сегодня, – не посмела соврать.
– Снова нарушаешь правила своих? – вздернул он бровь.
Но я видела – рассматривает. Даже когда смочил тампон в настойке, взгляда не отвел.
– Даже страшно, как хорошо ты меня знаешь, – поморщилась я.
– Расслабься, сбежать не дам, в обиду – тоже. Как ты и просила…
– Я думала, ты просто поможешь… – отвернулась я. – Дура.
– Ты ошиблась, – провел он чуткими влажными пальцами по животу. – Теперь ты – моя дура.
– Зачем я тебе?
– Мне понравилось, – оскалился он.
А у меня все сжалось внутри. Ощущение опасности вернулось, остудило кровь и наполнило тело напряжением.
– Я замуж выхожу, – выдохнула я одними губами.
– Определенно, выходишь, – склонился он ниже. – Потому что я принимаю твое предложение. И хочу, чтобы ты осознала все его последствия. – Дар придавил меня к кровати, склоняясь к лицу, и заговорил в губы: – Ты будешь моей. И плевать я хотел на твою семейку…
От его рычащего шепота было трудно дышать.
– Я не хочу, чтобы тебе сделали больно…
– Больно будет обоим, Ромашка. Тебе было больно сегодня становиться моей, рожать моих детей тоже будет больно…
Наверное, никто никогда не был столь прямолинеен со мной. Только Дар умел так ставить перед лицом реальных последствий. Но раньше я любила обсуждать с ним то, что творилось между нашими мирами, а не собственное будущее… Слышать эти его слова было так странно, что показалось, я сплю. Или в меня все же попали. Я ошалело проследила, как он поднялся с кровати и направился из комнаты, а сама сползла на пол и принялась собирать вещи. Ноги дрожали, сердце колотилось в груди так, что Дар услышал бы и внизу… но я упрямо натягивала штаны, готовясь к последнему рывку. Плевать. Не удастся, тогда уже и сложу лапы, посыпая голову пеплом. Но сейчас все мое существо орало внутри, что надо бежать.
Нацепив кофту, я направилась вниз, вжавшись в стенку.
– Рома, ты чай или кофе теперь пьешь?
– Ч-ч-чай, – просипела я, бросив взгляд на тумбочку рядом с диваном.
Пистолет лежал на месте. И я бросилась к нему…
Дар только лениво проследил мой бросок и совершенно не впечатлился тем, что я направила на него дуло.
– Ромашка, брось пушку, – посоветовал мягко.
– Не могу, Дар… Я не могу, прости…
– Я тебя больше не прощаю, ты забыла? – зло сузил глаза и сдвинул брови.
Я играла со смертью. Плохо знала законы оборотней, но вела себя сейчас немыслимо не только для них. И все же я надеялась, что простит.
– Не двигайся, – вернула я голосу твердость. – Дернешься – уложу.
Дар молчал. Не двинулся вообще, пока я пятилась до выхода. Не обратил внимания и на то, что я сгребла в прихожей ключи от джипа. Я только глянула последний раз на его напряженную фигуру в гостиной и кинулась из дома. Прыгнула за руль, вставила ключи в зажигание и надавила на педаль. Понятия не имела, что хуже – сдаться Одноглазому или спастись вот так за счет Медведя. Он же не просто не простит. Он найдет и убьет.
Но я не могла остаться…
* * *
В приют вернулась под утро. Заглушила мотор мотоцикла и сгорбилась на сиденье. Агония бегства спала, и я стала понимать уже на холодную голову – Дар меня отпустил. Снова. Только зачем? Чтобы прийти за мной и забрать на глазах у всех? Может… Но на него не похоже. К родителям моим заявиться? Плевать он на них хотел – оборотни ненавидят членов союза. Так ненавидят, что за нарушение границ и контакты любого рода наказывают жестоко. Это мне повезло благодаря отцу – он замял мою дружбу с Медведем и сослал меня в приют. Где я и обреталась все эти пять лет.
– Черт, – опустилась я лбом на руль.
Тело расплывалось от усталости, и я кое-как спрыгнула на землю, продолжая держаться за мотоцикл. Надеюсь, Дар найдет свой джип. Я доехала на нем только до места, где бросила свой собственный транспорт.
Хотелось курить…
– Ромка…
Я дернулась от неожиданности, но тут же выругалась – из темноты ко мне направлялся силуэт с горящими глазами.
– Саныч, ты ошалел?! – громко зашептала я.
– Ждал тебя, – приблизился оборотень и сразу сунулся носом мне в лицо.
Саныч – волк во второй ипостаси. В приюте ему помогали сдерживать оборот, учили контролировать животные инстинкты… Вообще, на нашей стороне было много оборотней, а в институте их изучали на отдельной кафедре. Оборотням приходилось несладко в человеческом мире, и желающим мы помогали существовать в городах без риска быть обнаруженными или преступить законы людей.
Дикие в городах тоже были… такие, как Дарьяр…
– Да иди ты! – отпихнула я друга так, что он вылетел под тусклый фонарь на крыльце.
– Ром, от тебя пахнет… – нахмурился Саныч.
– Я и сама знаю, – зло глянула на него.
Волосы торчком, крепкое напрочь обезжиренное тело, обрисованное рельефами теней и недовольная физиономия, смазливая в обычное время – классика оборотного жанра. Саныч подрабатывал моделью на показах, учился в МГУ на юридическом факультете. На выходные приезжал помогать в Приют.
Здание приюта было восстановлено около ста лет назад. Оно стояло заброшенным после войны, а ранее в нем была тайная школа ведунов, маскировавшаяся под монастырь. Такие, как я, издревле жили здесь, и изначально почитались, как говорящие с богами… Но потом все поменялось. И приходится прятаться до сих пор. Официально заведение называлось «Приют для Оборотней, Нелюдей и прочих Тварей». Коротко – ПОНТ. Сюда привозили брошенных детей, которые не являлись людьми. Под «нелюдями» понимались прежде всего такие, как я – ведьмы, обладатели дара или бездари, типа меня. Чаще – второе.
И если с оборотнями и нелюдями было понятно, то «прочих тварей» тут особо не жаловали и принимали со скрипом.
– Ром, – перехватил меня волк и дернул за руку, – подожди, ну нельзя же в таком виде!..
На мой злой рывок ловко поднырнул мне подмышку и закинул себе на плечо.
– Пусти! – стукнула его по крепкой спине.
– Ага, сейчас прям, – пробурчал он и зашагал прочь от здания. – Сейчас тебя Сергей перехватит, и будешь ты бедная…
– Я и так буду бедная! Пусти!
Только приказывать сил не стало, и я позорно разревелась, болтаясь на плече оборотня, как мешок с картошкой.
Саныч вынес меня на берег речки и аккуратно опустил на траву:
– Раздевайся. Я сбегаю за полотенцем и гелем для душа.
– Не хочу я лезть в холодную воду, – мотнула головой, глядя в светлеющее небо.
– Ром, Серый когда запах почует – взбесится…
– Плевать. Я устала…
Зря я впала в апатию так рано.
Саныч стянул меня в руки и решительно направился на мостки. Под его ногами глухо застучали деревянные перекладины, а я только слушала их стук и едва успела задержать дыхание, прежде чем грудная клетка схлопнулась в водных тисках. Даже взвизгнуть не успела, уйдя под воду с головой. Достала до мелкого песчаного дна и медленно опустилась на него, глядя вверх.
Саныч посмотрел с мостков немного, сложив руки в карманы… а потом развернулся и ушел. Гад хвостатый! Сволочь! А если бы я решила не подняться на поверхность? Но он слишком хорошо меня знал. Вот что значит довериться оборотню! Они все запомнят и используют против!
Оттолкнувшись от дна, я всплыла на поверхность и глубоко вдохнула. Тишина мягко опустилась на плечи, еле вздрагивая от плеска воды. Я легла на поверхность озера и глубоко вдохнула, чтобы держало. Вот Саныч, вот сукин сын! Почему я его не слушаю вечно? И ведь не хотел он меня отпускать на разведку. Еще и ждал…
Водичка пришлась кстати – остудила голову, привела в чувства и смыла усталость. Только знаки принадлежности оборотню загорелись на коже ярче. Я чувствовала каждую царапину и будто снова видела взгляд Дара. Тяжелый, осуждающий… Как я вдруг ушла под воду – сама не поняла. Захлебнувшись, встрепенулась и закашлялась.
– Ром, вылезай, – обеспокоился Саныч, призывно потряхивая полотенцем с мостков.
– А как же гель для душа? – потребовала, вылезая на мостки.
– Фиг с ним, лишь бы не утопилась… – проворчал он и отвернулся, когда я принялась сдирать с себя мокрую шмотку. – Серого в спальне нет. Наверное, тоже уехал на патруль…
Сергей Яворский – мужчина, за которого я собралась замуж. Он обеспечивал безопасность на территории приюта со своим взводом, который мы с Санычем именовали «взвоем». А еще он волк, как и Саныч. К моему первому разу Сергей не имел отношения, иначе бы Дарьяр меня точно размазал по стенке, к которой я прикорнула от ужаса в его доме. Был бы на мне запах другого оборотня, я бы и сама предпочла свернуть шею в овраге, а не спасаться у Медведя.
Сергей видел, что я не спешу к нему в постель, хотя очень этого хотел. И ему было плевать, что я бесилась от злости на свою неполноценность и готова была даже замуж за него выскочить, лишь бы насолить отцу. Он просто меня хотел. А еще мне казалось, что он тот, кто мне нужен – терпеливый, рассудительный, спокойный…
А здесь, на свободной территории заповедника в Подмосковье, всем плевать, кто ты, откуда и какие у тебя способности. Я даже была благодарна отцу в какой-то степени, что он вычеркнул меня из светской жизни и вышвырнул за ее пределы. Наверное. Хотя иногда мне и правда хотелось засунуть голову обратно в золотой песок, как прежде, и забыть о том, какой настоящей может быть эта жизнь…
– Я кофе в термосе принес, – вернулся Саныч в очередной раз.
Я уже сидела в теплом спортивном костюме и сушила волосы у костра. Состряпать огонь у меня так и не вышло – Саныч подсобил. А вот нормальная бы ведьма с искрой сразу бы подожгла сухие ветки…
– Спасибо, – взяла термос из пакета. – Зря ты заставил меня купаться.
Саныч опустился рядом:
– Что случилось?
– Я на Кристофа набрела. – Друг шумно втянул воздух рядом – удача, ничего не скажешь. Этот упырь давно нам нервы треплет. – Зато доки собрала, что он расходует эфир…
– На тебе брачные следы, – сдавленно вздохнул Саныч.
– Он был единственным вариантом спастись…
– Ты обещала себя дикому?
– Слушай, я не собиралась с тобой это обсуждать, – вспылила я. – Умирать не хотелось, прости!
– Ром, может, он поймет…
– Кто? – искренне не поняла я.
– Серый.
Мне было вообще плевать, что там поймет Серый. Хотя тоже зря. Если даже тот, кому ты не обещана, может убить за принадлежность другому…
– Черт…
