Наталья Буланова "Цветок в мужской академии магии"

Оказывается, мужская одержимость куда страшнее женской мести. Секунда – и мириады искр впились в тело, причиняя невероятную боль. Словно путы неведомой силы пронзили насквозь, обмотали каждую кость и потянули вверх.

Закатное солнце дотронулось до моей щеки прощальным лучом. Я поймала паническое выражение лица Гордона и впервые улыбнулась ему, оставаясь непобежденной.

– Еще и улыбается! – пораженно замер подлец и не заметил, как прекратил пить из меня силу.

Я воспользовалась единственным шансом выжить и обмякла, сохранив частичку силы глубоко-глубоко внутри. Спрятала в груди, словно в скорлупке ненависти, поклявшись, что если выживу, то лишу его смысла жизни. Позволила коже стать черствой, а мышцы и мясо иссохнуть. Увяла с закрытыми глазами, потому что боялась выдать себя взглядом.

И не прогадала!

Я выжила. И теперь Гордон пожалеет о своем существовании, обещаю.

Несколько дней спустя

– Где она? – этот ор Гордона медом лился в уши. – Что за прах? Кто-о-о?! Кто ее сжег?

Я оставила вместо себя горстку серого праха – волосы, которые превратила в пепел, чтобы обмануть Гордона. Ему не останется ничего, кроме как поверить в мою смерть.

Он держал меня в стеклянном коробе у себя в спальне, словно под колпаком, но меня было не остановить. Как только я восстановлюсь, то отплачу ему за все: за папу, за братика, за себя.

Из последних сил я выбралась через слив дома, пользуясь, что сейчас размером не больше худенького подростка. Через сеть сточных каналов пробиралась до темноты, а потом выкарабкалась в какой-то глуши. Приползла к дереву, вжалась в кору, и стала питаться силой.

Впервые я уснула спокойно под небом без папы и брата, потому что знала, что я наконец-то обезличена и могу отомстить.

Кто же мог предположить, что судьба приготовила мне столько сюрпризов.

***

– Бедняжка! Вот жизнь-то потрепала!

Кто-то мотал моей рукой так, что казалось, что вокруг кисти обвили веревку и мотают из стороны в сторону. А потом и тело закачало, словно его положили в гамак.

Еще никогда я не ощущала себя щепкой, подхваченной в воздух пылинкой.

Просыпалась я тяжело, будто не могла выбраться из трясины сна. Глаза упрямо отказывались открываться, а тело слушаться.

– Что скажешь? Сможем вытащить парня? – раздался смутно знакомый голос.

Где я? Что со мной? Почему меня куда-то запихивают?

Все тело словно обвили лианами, а потом поместили в плотный кокон. И как же там удивительно хорошо! Неужели это знаменитый бутон исцеления? Откуда он здесь?

– Вот так-то лучше! – довольно закряхтел кто-то рядом, и я приоткрыла глаз. Один – больше не смогла.

Старик точно обладал силой природы, как и я. Стихийник, правда налицо врожденные нарушения потоков магии. Вся его кожа была покрыта корой, а сам он сидел на двухколесной коляске. Руки-лианы заботливо пеленали меня огромными листьями, а человеческое лицо выражало участие. Зеленые глаза остановились на мне, но, увидев, что я в сознании,  он лишь подмигнул и продолжил заматывать дальше и говорить с собеседником:

– Скажу, что тот, кто сделал это с ним, – настоящее чудовище! Такая сильная магия земли, такая чистая сила, и почти досуха. И не просто выпил, а до этого еще и все тело истощил. Но самое страшное не это, а то, как морально вымотан пациент.

– Чистая сила? Странно… У меня в досье написано, что он полукровка: отец – маг земли, а мать – суши, как и ты, Фрай. – Говорившего мне не было видно, но из глубин памяти всплыла картинка мужчины в маске. Арчи Рейв!

Точно! Академия магии, огненная арка, трое ребят, которые отлепили меня от дерева…

Я в МАМ, и здесь же преподает Гордон.

От одной мысли об этом мерзавце руки попытались сжаться в кулаки, но не хватило силенок.

– Полукровка? Нет-нет! Тут какая-то ошибка, – замотал головой лекарь, закрывая мне обзор огромным зеленым лопухом. – Чистейший маг земли. Ой, прости старика: сейчас надо говорить толерантно: маг природы или маг жизни.

– Тебе простительно. Ты почти всю жизнь прожил в состоянии войны между магами суши и стихий, так что перемирие, которое не насчитало и десятка лет, для тебя пшик.

Старик одобряюще хмыкнул и обратился к Арчи Рейву:

– Магистр Рейв, ничего не обещаю, но очень постараюсь поставить его на ноги.

– Завтра приходить за Сворски? – требовательно спросил мужчина в маске.

– Ты мне льстишь! – воскликнул Фрай.

– Послезавтра? – нетерпеливо уточнил Рейв.

– Я польщен, конечно… – с намеком смолк лекарь.

– Три дня? – коротко спросил Арчи.

– Попробую, – с надеждой в голосе сказал старик. – Но до этого сюда запрещено входить. Всех пациентов принимаю в приемной.

– Не проблема. Никого лишнего не будет. А вот за три дня нужно уложиться. Устав академии неумолим, ты знаешь. В первый учебный день Сворски должен сидеть за партой,  – сказал магистр, а следом послышался звук удаляющихся тяжелых шагов.

Я почувствовала, что все это время еле дышала. С жадностью набрала полную грудь воздуха и ахнула от боли в грудной клетке. Больно – значит, жива!

– Не дергайся, девочка моя! Старайся не шевелиться. Уму непостижимо, как ты вообще жива, да еще в сознании.

Девочка? Он узнал?

Ну конечно же! От лекаря не скроешь свой пол. Что за невезение?!

Ладно, хотя бы не вышвырнули, даже лечат. С остальным справлюсь.

– Я никому не скажу, – доверительно сообщил старик. – Магический след пытки на тебе подсказал, что у нас один враг на двоих. А враг моего врага – мой друг. Так что выздоравливай, а я сохраню твой секрет, иначе тебе не разрешат воспользоваться бутоном исцеления.

Листья надо мной сомкнулись. С шипением внутрь проник сладковатый газ, и мое задубевшее тело стало потихоньку обмякать. А потом в меня словно впились тысячи маленьких иголок, и я потеряла сознание от боли.

Глава 2

Мне снился дом. Хлопотание у огня папы, задорный смех шестилетнего братика Ирвина. Комнаты, наполненные светом и любовью. Я вернулась в безоблачные времена и была так счастлива, что не хотелось просыпаться.

Но кто-то упорно тряс меня за плечо, выдергивая из неги сна.

– Просыпайся! – требовательно нашептывал голосок мне в ухо. – Папа сказал, что если ты сегодня не явишься на пару в академию, то тебя отчислят!

М-м-м? Академия? Пары?

А голосок-то какой высокий, девчачий… Но откуда в мужской академии девочка?

В глаза словно налили сироп: они слиплись и не хотели открываться, чтобы подсказать мне, кто так упорно меня будит.

– Сворски? Нет, папа говорил, что мне нельзя орать на адептов по фамилии… – запнулась девочка, и я приоткрыла глаз.

Светлые волосы волнами ниспадали на плечи ребенка лет восьми. Худенькая, в голубом воздушном платье, словно в облачке, сидит на стуле и с беспокойством вглядывается в изголовье кровати, силясь разобрать почерк врача. По взгляду сразу стало понятно, кто тут первая шкода в академии.

– Марк? Тебя зовут Марк? А то тут непонятно написано, а я еще плохо различаю закорючки взрослых, – неуверенно сообщила девочка,

Ах, если бы я знала сама, как зовут этого Сворски, за которого меня приняли! Вот сейчас он явится сам в первый день учебы, и что я буду делать?

– Ма-а-арк! – затрясла меня снова за плечо девочка.

Какая сильная! Или это я совсем захворала, что меня мотает по кровати от ее методов пробуждения.

– Вот, выпей воды и вставай! Папа сказал, что если я не смогу тебя пробудить, то никто не сможет.

Девочка в мгновение перескочила со стула на кровать, села рядом со мной и рывком подняла меня за спину, одновременно вставив стакан в зубы. Я чуть не захлебнулась решительностью крошки и едва успевала глотать.

– Я проснулся, проснулся! – выпив стакан до дна, отодвинула его от себя рукой и удивленно посмотрела на девочку рядом.

– Я Ева, – с этими словами малышка спрыгнула на пол. – И ты должен встать, потому что у нас с папой спор. А я не хочу проиграть!

– Спор на меня?– По телу пошел озноб.

Снова? От одного только этого слова меня трясет от страха. Один мужской спор уже лишил меня всего, что имею.

– Нет, на количество отчисленных адептов! – звонко сообщила Ева и бросила мне на ноги стопку одежды. – Я не могу проиграть, так что вставай. Форма уже готова.

У меня голова кругом пошла от энергии девочки. Вот эта батарейка!

А как я? Даже не успела понять, в каком состоянии.

То, что говорю и кое-как двигаюсь, уже хорошо. А что с телом?

Я опустила взгляд вниз и признала: узники выглядят лучше. Провела рукой по голове и зацепилась за короткий ежик волос. Мои шикарные локоны! Как же мне их жаль.

Но зато я не чувствую боли! И даже могу медленно шевелиться, а это уже отличные новости.

– Ты тут одевайся пока. Папа говорит, что юным леди нельзя находиться в комнате с голыми мужчинами, так что я постою снаружи. У тебя минута!

Строгая дама! Минута, чтобы снять больничную пижаму и надеть штаны, рубашку и пиджак? Она мне льстит!

Кажется, эта же мысль мелькнула и в маленькой головенке. Девочка озабоченно поджала губы – жуть как не хотела проиграть отцу, а потом вдруг как выпалит:

– Помогу!

О нет! Нельзя! Никак нельзя!

– Я сам! – Попыталась перехватить одежду, но Ева была настолько шустрой, что не успела я ойкнуть, как прямо поверх бежевой пижамы на меня накинули белую рубашку.

– Ты такой дохлый, что тебя можно одеть как капусту! – Придвинув стул ко мне, она уже пробежалась по пуговицам и застегнула их. – Что ты так смотришь? Я на папе тренировалась.

– А-а-а, – оставалось только протянуть мне, как сверху на меня уже нагрузили пиджак. Я аж осела от его веса.

– Тю-ю-ю, какой ты слабенький! Как выживешь? Папа говорит, что тут такие балбесы учатся, что мир могут перевернуть. Представляешь, какие сильные?

Представляю! А еще ясно понимаю, что не смогу выйти даже из комнаты, не то что пойти на пары. Все старания малышки Евы зря.

– Садись! – торжественно приказала девочка. – Теперь штаны!

И не успела я отреагировать, как получила хлопок в живот, из-за которого упала на койку.

– Нельзя штаны!

– Я прямо на больничные! Времени нет! – обнадежила Ева.

Штаны на штаны? Точно капуста. Но хоть сегодня не разоблачат.

– Лежи смирно! Если я из-за тебя проиграю, то буду сниться тебе ночами.

Вот этого не хватало! Оставалось только поддаться девочке, все равно сил на сопротивление не было.

Зато разгляжу хоть, где я! Белые стены, белый потолок. Ясное дело – палата. Вот только на кровати вместо простыни огромные листья.

– Подними-ка пятую точку! – Решительности у Евы было не занимать. Я попыталась, но не смогла: силенок не хватало, тогда она запросто провернула этот трюк, застегнула брюки и радостно сказала: – Та-да-дам!

– Откуда в тебе столько силы?

– Мой папа – Арчи Рейв! – будто это все объясняло, сказала малышка и рывком дернула меня за руки на себя. – Вставай!

Я еле поймала баланс, чтобы не упасть на Еву, и посмотрела на себя сверху вниз. Даже надетая на пижаму форма на мне болталась, будто я примерила отцовскую одежду.

– Ну же, шагай! У нас три минуты до начала занятий! А еще лучше беги за мной! – Ева рванула из палаты, а я проводила ее печальным взглядом.