– Телефон действительно звонил, и муж поговорил с кем-то, но я не знаю, кто это был и какова была причина звонка, извините.
– Во сколько был звонок?
– Около семи часов.
– Понятно, – Митараи кивнул.
8
– Исиока-кун, я знаю, с кем ты хотел бы встретиться следом, но давай сначала наведаемся к господину Фудзинами, – насмешливо сказал Митараи, нажимая на кнопку третьего этажа. – Если мы его застанем, чувствую, разговор будет не из легких. Увлеченный исследованием смертной казни ловелас с множеством любовниц, приударивший за ученицей и лишившийся работы… Все равно что моряк, высаженный с корабля из-за морской болезни, или летчик с паническим страхом высоты, или писатель, не знающий ни одного иероглифа. Где же на самом деле правда?
Двери лифта открылись, и Митараи пошел по коридору, продолжая рассуждать.
– Хотя, если подумать, моряку, ненавидящему море, только и остается, что стать философом… О, это здесь!
– Извините… – начала было говорить Марико, но Митараи тотчас предупреждающе поднял правую руку.
– Мори-сан, я хотел бы, чтобы вы остались с нами ненадолго. Выдержите сегодняшний день? Попрошу вас снова выступить связующим звеном между мной и объектами нашего допроса. А я уж, как повар, доведу этот суп до готовности! – Митараи явно был в приподнятом настроении.
Он даванул кнопку дверного звонка, затем оперся о стену правой рукой и принял расслабленную позу.
Стояла тишина. Под кнопкой располагался небольшой динамик, однако он молчал. Митараи нажал на звонок еще раз.
И снова ничего. Мой друг по-дурацки выпучил глаза и бросил на меня взгляд.
Когда он в третий раз потянулся к кнопке, уже решив было, что дома никого нет, раздался щелчок замка.
Дверь с легким скрипом приоткрылась. На ней не было цепочки, но в очень узкий проем было видно только копну кудрявых волос, растрепанных после сна. Ее положение было ниже, чем я ожидал, – значит, хозяин квартиры был невысокого роста, практическим миниатюрным.
– Да? – послышался хриплый голос. Было неясно, мужчина это или женщина – голос был низким и очень тихим.
– Я ищу господина Юдзуру… – Митараи наклонился, протянув визитную карточку.
– Нет его.
– Он сейчас в клинике Фудзидана?
– Ага… Эй, детектив, что ли? Ты-то? – Тон голоса стал выше. Судя по всему, это была женщина.
– Все верно.
– О, в Японии, оказывается, тоже есть… Покажись-ка. Плохо вижу твое лицо. Забыла контактные линзы… – сказала женщина, уставившись на Митараи.
Это была очень заметная женщина. У нее было красивое лицо, но густо покрытое макияжем, со старомодными накладными ресницами. Возможно, я что-то неправильно понял, но ресницы почему-то были наклеены только на одном глазу.
Стоило ей пошевелиться и приблизиться ко мне, как я чувствовал сильный запах алкоголя. Похоже, недавно она выпила виски.
– Какой ты славный парень! – подойдя к Митараи так близко, что между их лицами оставалось не больше двадцати сантиметров, выдала она комплимент, достойный женщины легкого поведения. – Так значит, ты – детектив? Небось, бабник?
– Почему вы так решили?
– Да я сто раз в кино видела! И с женой клиента переспал, и со спасенной похищенной девушкой обжимается…
– Так делают только коррумпированные американские сыщики.
– А ты не такой?
– У нас разделение труда; такое вот по его части, – Митараи указал на меня.
– О, еще один? – Маленькие глаза с накладными ресницами впервые посмотрели на меня. – Ты вроде тоже ничего… Зайдешь выпить?
– Звучит отлично! – ответил Митараи и быстро вошел в квартиру, не дожидаясь остальных. Я хотел было остановить его, но упустил момент, поэтому последовал за ним.
В отличие от квартиры брата этажом выше жилье Юдзуру выглядело довольно простым. Сразу за входом начиналась кухня с тяжелым деревянным столом и приставленными к нему стульями – из всей мебели только этот гарнитур выглядел дорого. Остальная кухонная утварь совсем не казалась роскошной.
– Садитесь, вы…
Она выдвинула три тяжелых стула, затем открыла стеклянную дверь буфета, достала три стакана, загребла лед из холодильника. На столе уже стояла открытая бутылка виски «Уайт хорс». Кажется, женщина даже не заметила Марико, поэтому достала стаканы только для себя и нас с Митараи.
– Кампай[36 - Универсальный тост, повсеместно распространенный в Японии и означающий пожелание пить до дна.]! – Она подняла стакан и, не дожидаясь остальных, отхлебнула. Похоже, эта особа любила шумные застолья. – Не знаю, кто вы такие, но выпьем! – На этот раз женщина опустошила стакан наполовину.
Визитная карточка Митараи упала на пол.
– Кстати, Тинацу-сан, расскажите нам немного о господине Юдзуру.
Женщина округлила глаза.
– Откуда ты знаешь мое имя?
– Вы своего рода знаменитость, – ответил Митараи.
Женщина обняла его за шею, продолжая держать стакан в правой руке.
– Я так рада-а-а…
– Тинацу-сан, Тинацу-сан, давайте лучше с ним.
– Не-а, ты мне больше нравишься! – ответила она.
– Исиока-кун, не поможешь мне? – обратился за помощью Митараи.
– Что я могу сделать?
– Как-то отвлеки ее на себя.
– Категорически отказываюсь! – ответил я.
– Тинацу-сан, нам не стоит расстраивать господина Юдзуру. Я пришел только поговорить! Расскажите мне о Юдзуру… – Митараи наконец выпутался из ее хватки.
– Да мне плевать на этого извращугу! – практически закричала женщина.
– Извращугу?
– Да, он извращенец! Вообще больной!
– Про меня тоже так говорили… Что вы имеете в виду?
– Да он помешан на смертной казни в Японии и мире. Ууу… Как жутко! Так он и меня убьет, наверное…
– Он что-то с вами сделал?
– Да щас! Я ни за что не разболтаю при этих двоих. Но… это… когда останемся наедине, я тебе, так и быть, скажу. – Рассмеявшись, Тинацу снова повисла на Митараи. Похоже, он действительно приглянулся женщине. Сам Митараи все это время сидел с напряженным лицом – это было выражение боли.
– Ему нравится причинять боль другим и убивать животных. Он как-то прямо у меня на глазах убил птичку!
– Птичку?
– Ага! Угадай как? Ооо, меня совсем развезло, хахаха… – Тинацу смеялась, срываясь на крик. Казалось, она тоже обезумела. Может, дело было в алкоголе.
– Вы знаете, что господин Таку умер?
– Таку-сан?.. А, старший брат Юдзу, отвратительный говнюк!
– Ого, так он был плохим человеком? – совершенно равнодушно спросил Митараи, взглянув на Марико.
– Да, еще один извращуга! Вечно угрюмый, будто сам лучше всех… А на самом деле дальше своего носа не видел! И любил только себя, вот серьезно! Нет уж, спасибо. Мне такого не надо!
– Вам такие не по вкусу?
– Мне по вкусу ты-ы-ы!
– А каким он был по характеру?
– Коварный, как змея! Вот какой.
– Ого…
– Да в этой семье все такие, все сумасшедшие! Такие все умные, презирают всех и каждого! Юдзуру еще на их фоне нормальный, добрый! Единственный добрый человек в их доме.
– Они вас обижали?
– Обижали, как же… просто относились как к мусору! Иди туда, сделай это, вот такие они люди.
– Вам, наверное, поэтому тяжело без алкоголя…
– Здесь все равно лучше, чем в клубе в Кавасаки; там вечно затаскивали в туалет и мацали за грудь! А тут особняк. Здесь всяко лучше!
– И Леона-сан тоже?
– Эта баба самая ненормальная! Действительно сумасшедшая! Гордая, эгоистка… никто, кроме себя, ее не заботит.
– А что супруга господина Таку?
– Та еще лицемерка! Выглядит прилично, но невозможно понять, о чем она на самом деле думает. Муж ее помер, поглядите-ка… Уж как она старалась от него избавиться, а сейчас сидит как ни в чем не бывало.
– У семьи Фудзинами приличное состояние. Что скажете о госпоже Ятиё Фудзинами?
– Не знаю. С переезда ни разу с ней не разговаривала. Что тут скажешь, она своим детям под стать!
– А господин Тэруо?
– Да вроде приличный… Нормальный мужик.
– Что скажете о его дочери – Миюки?
– Хорошая девчонка! Пока молодая, всего лишь ребенок. В том доме нормальные люди только она да ее отец. Без них все развалилось бы.
– Вы не знаете причину, по которой Ятиё-сан вышла замуж за господина Тэруо?
– Не, не знаю. Просто женщине нужен мужчина, вот и всё.
– Что знаете о Джеймсе Пэйне – первом муже госпожи Ятиё?
– О, говорят, он был настоящим джентльменом! Моралист, одаренный учитель, ко всем был добр, жил скромно… Вроде бы он всегда выходил на прогулку в одно и то же время, – так вот, соседи, завидев его, все как один подводили стрелки часов.
– Есть такие люди. Все решают заранее, от времени приема пищи на неделю вперед до температуры воды в ванне. Они успевают позаботиться обо всем: и о расходах на собственные похороны, и о размере могилы. И всегда беспокоятся об окружающих.
Госпожа Тинацу снова рассмеялась. Казалось, она изголодалась по смеху и веселью.
– Ты так интересно рассказываешь, ох, смешно!.. Давненько я так много не смеялась. В хостесс-клубе[37 - Хостесс-клуб – разновидность ночных клубов, встречающихся главным образом в Японии. Работающие в них женщины обслуживают мужчин, ищущих выпивки и внимательного собеседника.] в Кавасаки, где я работала, не было таких парней, как ты!
Это был сомнительный комплимент, но Митараи действительно был разговорчив.
– Мистер Пэйн был родом из Шотландии, кажется?
– Вроде да.
– Что вы слышали от них о Шотландии?
– Кажется, слышала о каком-то «Ивэрнэссе», но точно не скажу. Юдзуру об этом не особо рассказывал, вечно болтал об убийствах!
– Об убийствах людей? – переспросил Митараи. – Или о смертной казни?
– Конечно о ней. Но эти его рассказы об убийстве животных и гибели растений…
