Митараи скрестил руки на груди и вызывающе скривил губы.
– И как тогда лавр ест людей? Рта же у него нет, так ведь?
– Ну так ведь ствол дерева сверху немного приплюснут, и в том месте открывается пасть! – категорично заявил Токуяма, будто видел все своими глазами.
– И это его рот? – шутливым тоном переспросил Митараи. Должно быть, ему на ум пришла какая-то идея. Он понял, что сидевший на крыше дома Фудзинами господин Таку как раз мог видеть пасть камфорного лавра перед смертью!
– Всё так! А вокруг этого рта – похожий на зубы зигзаг, и на нем было много крови!
Мой друг бросил на меня недоверчивый взгляд. Мужчина продолжил:
– У этого дерева несколько таких отверстий в стволе.
– И сколько же?
– Ну, не так много, но два точно есть. Помню, как в детстве дети заглядывали туда. Но они так высоко, что нужно сперва забраться повыше… жуть как страшно! Прикладываешь ухо к дыре – и слышишь стоны душ, съеденных деревом! Я боялся, но уже в старших классах… послушал, а потом заглянул внутрь…
– И что произошло? – спросил Митараи.
– Ох, давно это было, никто уж и не поверит…
– И все же?
– Я правда их слышал! Крики множества людей, словно застрявших внутри дерева! Прямо там, в его омерзительных внутренностях…
Я и Митараи молчали.
– Мне часто это снилось. Что же это было такое?.. Но нет, ни за что повторять не буду, хоть и жутко интересно, что же это все-таки было… – не глядя на нас, продолжил господин Токуяма, скривив губы.
– Действительно, это очень необычный камфорный лавр. Редкое дерево! – сказал Митараи.
– Об этом лавре есть еще одна легенда. Говорят, это переродившийся великан.
– Великан?
– Да. Говорят, что давным-давно на эти земли пришел один из древних монстров и поселился на холме под этим деревом.
– Поэтому оно и ест людей?
– Да, поэтому и ест.
– Но как дерево может повесить человеческого ребенка?
– Да вот так, между ветками…
– То есть ветки – как бесчисленные руки? Или щупальца…
– Да. Венерины мухоловки ведь едят мух – ловят их, поливают пищеварительными соками, растворяют и едят…
– Одно дело – мухи да сороконожки, и совсем другое – человеческий ребенок.
– Так ведь если есть мухоловка для насекомых, то и ребенка можно точно так же поймать и съесть…
– Кхм… То есть тело девочки застряло между ветками?
– Как я слышал, некоторые ветки были мягкие, как лианы, обвившие тело ребенка и поднявшие его высоко-высоко…
– Хм…
Рассказ владельца магазина игрушек действительно удивил Митараи. Он отвернулся, скрестив руки и задумавшись.
– Кто первым обнаружил девочку?
– Местные хозяюшки, вышедшие за покупками.
– …вышедшие за покупками. Действительно? – Митараи внимательно изучал худое лицо господина Токуямы. – Разве это не местный фольклор?
– Нет, все это знают! В детстве я много раз слышал эту историю.
– В каком году это произошло?
– В сорок первом году, в год моего рождения.
– В сорок первом открылся Тихоокеанский фронт[42 - Тихоокеанский театр военных действий Второй мировой войны (1941–1945) – боевые действия, проходившие во время Второй мировой войны на Дальнем Востоке, Юго-Восточной Азии и на Тихом океане.].
– Да, как раз перед Пёрл-Харбором[43 - Нападение на Пёрл-Харбор – внезапная комбинированная атака воздушных и подводных сил японского флота на американские силы, находившиеся на военно-морской базе в Пёрл-Харборе (Гавайские острова). Атака произошла утром 7 декабря 1941 г., до формального вступления США во Вторую мировую войну.] в декабре того же года. Кажется, все случилось осенью. А я родился летом, за месяц-два до этого.
– Осень сорок первого года… В то время на холме ни бани, ни стоянки не было…
– Да, именно. И школы Пэйна еще не было, ее построили уже после войны. Значит, тогда здесь был стекольный завод.
– Остались ли на холме постройки того времени?
– Только камфорный лавр да старый дом Фудзинами. Остальное перестроили.
– Что ж, это весьма странная история. Но с тех пор дерево больше никого не ело?
– Насколько я знаю, последний случай был до войны. Но, может, и еще что происходило…
– Хм…
– Ну, есть еще множество жутких историй. Говорят, под самый конец войны группа уцелевших японских офицеров скрылась в здании стекольного завода и совершила массовое самоубийство. Поэтому этот завод и был долгое время заброшен – говорили, что там бродили призраки солдат, даже фотографии остались! Местные взрослые и дети были жутко напуганы и обходили его стороной. Так вот, купили землю под школу для своих детей иностранцы. Ни один японец не решился бы строить на той земле! А уж тем более – водить туда своих детей в школу…
– Так вот почему вы не сильно удивились, обнаружив тело человека на крыше дома Фудзинами?
– Нет, я, конечно, удивился, просто не был уверен до конца! Чтобы в таком месте, и мертвец…
– Вы делали уборку после прошедшего тайфуна и случайно обнаружили его, выйдя на дорогу?
– Нет, это всё из-за сна. Мне накануне приснился странный сон…
– Сон?
– Да.
– О чем он был?
– С тех самых пор как в дом после войны въехал директор школы Пэйн, на крыше всегда был бронзовый механический петух.
– Петух?
– Да. Этот петух в школьные дни, ровно в полдень, принимался махать крыльями. Лет десять назад он сломался, но, даже когда школы не стало, все равно оставался на крыше, неподвижный.
– Ага.
– Мне с детства нравились подобные механизмы, поэтому я любил на него смотреть. Вот и в последнее время, как появлялся повод, я смотрел на крышу, чтобы проверить, на месте ли он.
– Вот как?..
Слушая, я невзначай взглянул на крышу дома Фудзинами, но сейчас там ничего не было.
– В ту ненастную ночь мне приснился петух, хлопающий крыльями высоко в ночном небе.
– Надо же…
– Сон казался таким реальным, что я сперва решил, что он был вещим… Подметал перед магазином и, вдруг вспомнив, вот так же бросил взгляд на крышу дома Фудзинами… – Господин Токуяма показал жестом. – И вот, значит, петух пропал, а вместо него – зеленый человек! Я не поверил своим глазам, вот и пошел по склону с этой стороны… – Мужчина сделал несколько шагов вверх по склону и оглянулся.
Митараи кивнул, рассеянно глядя в небо. Не поймав его взгляд, Токуяма повернулся ко мне. Окончательно запутавшись, я также кивнул владельцу магазина игрушек.
VII. 1958 год. Темный холм Кураями
Минуло тринадцать лет с того инцидента, что произошел на Темном холме Кураями одной летней ночью во время войны.
К 1958 году территория вокруг холма изменилась до неузнаваемости. Бедные районы стали опрятнее, а на торговых улочках закипела жизнь. Исчезли бродяги и осиротевшие дети, а дома снова наполнились оживленными разговорами и смехом.
Однако больше всего изменилась площадка, на которой когда-то находились развалины стекольного завода. Ржавые красно-коричневые руины, больше походившие на свалку или дом, населенный привидениями, были снесены, а на их месте возвели школу, выкрашенную свежей белой краской.
Начальная школа предназначалась не для японских ребятишек, а для детей американцев и англичан. Само здание школы, спортзал и ворота были новыми и чистыми. Не только ученики, но и учителя были иностранцами, поэтому казалось, что в Йокогаму перенесли кусочек другой страны.
Здание в европейском стиле, изначально служившее домом директора стекольного завода, полностью отремонтировали, обновили, установили большие светлые окна. Снаружи по стенам вилась виноградная лоза.
На крышу установили красивую фигурку петуха. На первый взгляд подобное украшение могло показаться странным, но петух в действительности был сложным механизмом. Каждый день в полдень он начинал размахивать крыльями и шевелить перьями. Постепенно механический петух на крыше приобрел известность в округе, став местной достопримечательностью.
Как только он просыпался в полдень, чтобы помахать крыльями, начинала играть необычная мелодия, похожая на звук музыкальной шкатулки, однако довольно быстро что-то в механизме сломалось, и музыка перестала играть.
Бывший дом директора завода теперь принадлежал мистеру Джеймсу Пэйну, директору иностранной школы. Вокруг дома многое поменялось, вместо сорняков на облагороженных клумбах теперь росли цветы. После уборки перед домом выкопали небольшой пруд. Кажется, даже деревья, раньше росшие беспорядочно, пересадили, поставив между ними каменные статуи. Территорию вокруг дома превратили в прекрасный сад.
Но одна деталь не изменилась – это огромное дерево позади здания в европейском стиле. Кажется, ужасный лавр рос на склоне холма Кураями со времен эпохи Эдо, когда рядом еще располагалась тюрьма.
Рёитиро вырос, перешел во второй класс старшей школы. Он не мог забыть о дереве, растущем на склоне холма Кураями, а значит, не мог забыть и о загадочном происшествии лета 1945 года. Что же на самом деле произошло в ту летнюю ночь, когда ему было четыре года? Со временем воспоминания детства становятся все более ненадежными…
Но впечатление тем временем оставалось чрезвычайно сильным. Он забыл о других событиях детства, однако то происшествие забыть не мог. Казалось, случившееся, покинув его воспоминания, постоянно стояло у него перед глазами.
Это загадочное событие можно было легко принять за страшный сон. Вряд ли что-то подобное могло произойти в действительности. Может, это была галлюцинация?
Для Кодзи, ставшего студентом колледжа, все сложилось так же. Из-за работы отца они не виделись больше десяти лет, но когда наконец встретились, то сразу заговорили о случившемся в их детстве.
На летних каникулах 1958 года Кодзи решил навестить Рёитиро.
– Значит, и ты об этом помнишь? Выходит, все было взаправду… – сказал он. Пережитое постепенно превратилось для него в фантом.
Затем молодые люди поделились друг с другом воспоминаниями о том летнем дне. Несмотря на небольшие расхождения, они помнили об одном и том же случае.
– И завода больше нет, – сказал Кодзи.
– Я недавно шел по склону – удивительно, но вместо развалин там теперь школа.
– Верно, школа Пэйна.
– Теперь там красиво, но лавр по-прежнему на месте.
– Да, только это дерево и не изменилось.
Они проговорили до поздней ночи, когда Кодзи вдруг предложил сходить к дереву. Он заявил:
– Я больше не хочу гадать, что случилось с той девочкой тринадцать лет назад. Почему она так кричала?
– Да… – поддержал Рёитиро.
– В темноте мы вряд ли что-то разглядим. Но я точно не успокоюсь, пока не увижу его снова.
– Да, но…
– Жаль, что на дворе ночь.
– Японцев не пускают на территорию школы днем, так что нам придется пробраться туда тайком.
Рёитиро сопротивлялся. Прежде он не раз думал об этом, но был слишком напуган. Сегодня же он был не один, и мысль об этом помогла ему наконец принять решение.
Прихватив карманные фонарики из магазина родителей Рёитиро, они тихо прокрались по склону холма Кураями и перелезли через проволочный забор школы. Рёитиро знал, что школьная охрана всегда делает ночной обход территории около полуночи.
В тени выстроившихся на школьном дворе деревьев крались два молодых человека. В окнах дома директора все еще горел свет, поэтому они старались не слишком к нему приближаться.
Подойдя к лавровому дереву, Рёитиро почувствовал, как ноги перестали его слушаться. Он уже давно не стоял так близко к дереву, теперь казавшемуся ему еще больше и гротескнее.
