Скрываю самое важное. Мне стыдно перед подругой, но иначе не могу.
Не могу рассказать ей, как последние пару недель слоняюсь по клиникам. Сдаю кучу анализов. И как разные врачи в итоге выносят один и тот же вердикт.
На горизонте по-прежнему маячит бесплодие, а в голове бьется раненой птицей: беременеть и рожать. Сейчас или никогда. Становлюсь одержимой этой мыслью настолько, что идея зачать ребенка от первого встречного больше не кажется мне глупой…
– Лиль? – напоминает о себе подруга.
– В порядке все, – вру я, надеюсь, убедительно. – Папа помощи просит. На днях его друг из Австрии прилетает. Большая и богатая шишка, – добавляю с издевкой, потому что не выношу снобов. – С дочкой. Меня вызывают на правах няни. Вот такое «повышение». Буду переводить детские капризы шестилетки на нормальный взрослый. И заодно языками заниматься с ней.
– Как же так, – вздыхает Алиса.
– Это временно, – спешу ее успокоить. – У папиного друга проблемы какие-то за границей, развод тяжелый. В общем, он бросил все, кроме малышки, и приперся на родину новый бизнес открывать. Вместе с отцом моим. Деловыми партнерами будут. А нам это только на руку! Ты ведь в курсе нашего кошмарного финансового положения. В общем, придется «услужить» немного…
На самом деле, я сама напросилась папе помочь. Он лишь обмолвился о том, что благодаря иностранному другу у него появится возможность восстановиться в бизнесе и повысить наш уровень жизни. И я вызвалась приехать, поддержать его.
Я… дурею в мегаполисе. Наедине со своими переживаниями. Не могу так больше. Домой хочу.
– Ты? И в услужение? – хохочет Алиса расслабленно. – Не смеши меня, Лиль!
– Так я с малявкой буду, пока ее папка-старикан деньгами ворочает, – фыркаю в ответ. – Мне-то что. С девчонкой справлюсь. Я вон как на твоих «кнопках» натренировалась. Няня года!
Слышу на фоне голоса ее двойняшек – тех самых «кнопочек», как она их называет. И внутри все сжимается. Я присматривала за детьми Алисы, пока она на работу устраивалась. Привязалась к ним сильно, скучать буду…
– Тебе своих детей пора иметь, Лиль, а не чужих нянчить…
Алиса говорит не со злости, но ее слова ранят. Я тоже всегда мечтала о большой семье. Хотела троих детей. Оптимально. По закону сохранения рода. Но теперь… не факт, что хотя бы один появится. И статус матери-одиночки в придачу. Кому я нужна бракованная? Но с последним я справлюсь. Смирилась. Лишь бы забеременеть.
– Это сложно, – выдыхаю, не в силах скрыть грусть в голосе.
– Лиль? – окликает Алиса взволнованно.
Я обязательно ей откроюсь.
Потом. Когда дыра в груди немного затянется. А пока что не могу. У подруги самой проблем выше крыши.
Утешаю себя этим. Ведь знаю, что не права. Алиса обо всем мне рассказывала, а я… Предпочитаю прятаться в панцире. Скрывать боль под улыбкой.
– В общем, как решится все с бизнесом и «стариканом», я вернусь, – шустро перевожу тему.
Перебросившись еще парой фраз, я спешу закончить разговор. Стоит мне спрятать в сумку телефон, как слышу слабое детское хныканье. Совсем я помешалась на беременности – уже дети повсюду мерещатся! Откуда они у Врагова в офисе?
Все же поворачиваюсь на звук и, прищурившись, ищу глазами его источник.
В дальнем углу холла, возле раскидистого фикуса, вижу маленькую девочку. Стоит с плюшевым зайцем под мышкой, всхлипывает. Будто потерялась.
Несмотря на то, что опаздываю на работу, мимо пройти не могу. Да простит меня шеф.
Приближаюсь к малышке и опускаюсь перед ней на корточки. Всматриваюсь в милое заплаканное личико и умиляюсь: зеленые глазки-бусинки, вздернутый носик, покрасневший от плача, пухлые щечки и обиженно-поджатые губки. Темные волосы небрежно завязаны в два высоких хвостика, кое-где пряди выбились и торчат. Сама девчушка миниатюрная, как куколка.
– Бусинка, что случилось? – обращаюсь к ней ласково.
Девочка поднимает на меня взгляд, молчит некоторое время, изучает недоверчиво, но потом все же выдает:
– Я должна была ждать папу. Но… – медлит, губки кусает
– Но-о? – нежно провожу пальцами по ее ручке, сжимающей мягкую игрушку.
– Мне стало скучно. На лифте захотела покататься, – признается неожиданно. – И заблудилась. Не знаю, как вернуться.
С трудом прячу улыбку. Маленькая непослушная хулиганка.
– А сам папа где? – пытаюсь выяснить хоть что-то. – Что он тебе говорил?
– Сказал, что ненадолго зайдет к директору, – лепечет тихо. – А ушел… надо-олго, – шмыгает носиком.
– Так, уже легче. Здесь один директор, – имею ввиду Врагова. – Давай я тебя проведу.
Пожимает плечами. Не спешит соглашаться.
– Не пойду. Папа ругать будет, – хлопает мокрыми ресничками, срываясь на плач.
– Ну, что ты, бусинка, не плачь, – обхватываю аккуратное личико ладонями и бережно стираю слезы. – Не будет.
– Он строгий, – жалуется тихо.
– Потому что любит тебя. И волнуется, – придумываю оправдание человеку, которого в глаза не видела.
– Правда? – сводит бровки.
– Конечно! – выпаливаю убедительно, хотя понятия не имею, какие у них отношения в семье. Может, ее отец и впрямь тиран и самодур. Надеюсь, что нет…
Посылаю малышке добрую улыбку, поднимаюсь и протягиваю ей руку. Подумав, она вкладывает свою крохотную ладошку в мою.
– Идем, – подмигиваю ей.
Собираюсь развернуться и отвести бусинку к Врагову, но замираю как вкопанная от одного лишь голоса, что забирается под кожу и парализует тело.
– Куда? – гремит в спину тяжелый мужской бас.
Не спешу оглядываться. Подсознательно подозреваю, что лучше не встречаться лицом к лицу с обладателем подчиняющего тона.
Бросаю взгляд на малышку и с облегчением отмечаю, как ее губки растягиваются в довольной улыбке. Значит, позади меня отец ребенка. И не такой он страшный, судя по реакции бусинки.
Делаю вдох, отгоняю глупые мысли и собираюсь объяснить «блудному папе», что произошло с его дочуркой, пока он сам дела решал.
– Малышка заблудилась, – намеренно не упоминаю про лифт, прикрываю ее. – И я подумала, что…
Оборачиваюсь, но в этот же момент мужчина проносится мимо меня, задевая плечом, словно я невидимка. Присаживается напротив дочери, аккуратно берет ее за плечи и, кажется, осматривает с ног до головы. Убедившись, что все в порядке, резко поднимается и хватает дочь на руки.
– Мне не интересно, что вы подумали, – с заметным акцентом бросает мне, даже не обернувшись.
Несет дочку на сгибе локтя, будто она не тяжелее пушинки. Широкими, размашистыми шагами преодолевает холл, направляясь к выходу.
Некоторое время созерцаю широкую мужскую спину, обтянутую дорогой тканью пиджака, и сжимаю руки в кулаки.
– Пожалуйста, – фыркаю вслед.
Мужчина замедляет шаг, слегка поворачивает голову. Все, что я могу рассмотреть: волевой, словно высеченный из камня, профиль, упрямый подбородок, покрытый щетиной, и дужки солнцезащитных очков, скрывающих половину лица. Не понимаю, зачем ему этот аксессуар здесь. Мужчина будто из другого мира. Заблудился, как и его дочь.
– Тетя сказала, что ты меня любишь, – долетает до меня обрывок фразы бесхитростной девчушки.
Что ей отвечает отец, я уже не слышу. Зато наблюдаю, как малышка чмокает его в щеку, смешно морщится из-за щетины, а потом обвивает широкую шею крохотными ручками. Прикрывает глаза умиротворенно.
Уже на выходе, встрепенувшись в ручищах папы, бусинка смотрит на меня с милой улыбкой. И на прощание машет ручкой. Отвечаю ей тем же.
Проводив взглядом маленькую принцессу и ее чудовище-отца, я тяжело вздыхаю. Интересно, если бы у меня была дочь, какой бы она была? Ключевое слово «если»…
Слышу совсем рядом глухой кашель директора. Врагов подходит ближе и останавливается справа от меня. Тоже смотрит в направлении удаляющегося мужчины.
– А кто это? – киваю на закрывающуюся за ним стеклянную дверь.
– Наш иностранный партнер. Будущий, – откашливается и поправляет ворот рубашки. – Надеюсь, – подмигивает мне. – А ты, Лилечка, чего не на рабочем месте? Опаздываем, – ухмыляется ехидно.
Я слегка улыбаюсь в ответ. Знаю, что всерьез Врагов ругать и наказывать не станет. Мировой руководитель. Бабник, правда…
Оценивающе скольжу по нему взглядом. Буквально пару секунд. И тут же одергиваю себя.
Совсем помешалась на своем желании иметь детей! Пошлые мысли в голову забираются.
Отдохнуть мне от всего нужно. От врачей, от мужчин, от проблем своих. И сменить обстановку.
– Александр Антонович, я увольняюсь, – решаю неожиданно для самой себя.
*История Алисы – в книге "Двойня для босса. Стерильные чувства". (https://www.litres.ru/veronika-lesnevskaya/dvoynya-dlya-bossa-sterilnye-chuvstva/?lfrom=174836202)
*История Врагова – в книге "Близнецы от врага. Чужая тайна"
Глава 3
Несколько дней спустя
– Эйс, фу! Место! – рявкаю на папиного пса, который слишком громко рычит мне на ухо.
Просыпаюсь от собственного голоса. Резко подскочив, бьюсь головой обо что-то, ойкаю и, хлопая ресницами, осматриваюсь по сторонам. Осознаю, что я еще не дома, а трясусь в купе поезда. С верхней койки, об которую я, к слову, и ударилась, доносится звучный храп.
Поднимаюсь и, уперев руки в бока, некоторое время гипнотизирую взглядом спящего мужчину средних лет. Это не Эйс – не прогонишь прочь. Поэтому выхожу сама. По пути беру телефон и кидаю взгляд на женщину и парня лет шестнадцати – жену и сына «громкого пассажира». Спят без задних ног. Видимо, привыкли к «фону».
Выскальзываю в тамбур, становлюсь у окна, вглядываясь в непроглядную тьму. Задумчиво прокручиваю в руках смартфон. На часах далеко за полночь. Поздно. Все-таки не выдерживаю и набираю родной контакт.
На том конце провода звучит сонный, но взволнованный голос:
– Лиленок, ты уже приехала? Я встречу!
– Нет, подожди, пап, – смеюсь я. – В поезде еще. Просто соскучилась. Как дела у вас?
– Нормально, замотались днем. С нами Софи сегодня, – делает паузу, а потом, спохватившись, поясняет. – Дочка друга моего. Та еще юла, – жалуется, но с теплом в голосе.
– А отец ее? – бурчу недовольно.
Внутренне негодую. Хорош бизнесмен! Сбросил дочку на посторонних людей и смылся куда-то. Папа что не надо!
– Артур в разъездах. По делам, – пространно отвечает. – Наверное, уже к утру будет.
Понятно, какие у него «дела» ночью. И почему мне кажется, что с совместным бизнесом не все так радужно будет? Рано папа обрадовался. Но я его понимаю. Он хватается за любую возможность, чтобы увеличить доход семьи.
Семьи, которая не так давно стала больше… До того, как папа «прогорел» в бизнесе. Но запросы моих новых родственников остались прежними.
Тяжело вздыхаю, когда слышу на фоне недовольный голос мачехи:
– Мишенька, кто там трезвонит так поздно? – звучит, как пенопластом по стеклу. – Меня и так мигрень весь день мучает. Еще и поспать не дают, – причитает, давит на жалость. – Алиночке в универ завтра рано вставать, – добавляет гордо.
Алина – моя сводная сестра. Слишком избалованная для своих девятнадцати лет, но хотя бы не лицемерная. В отличие от…
– Лариса, – осекает новую жену папа.
– Ладно, пап, я тоже спать, – вру я, не желая ставить его перед выбором. – До встречи.
– Я люблю тебя, Лиленок, – шепчет ласково.
– И я тебя, – выдыхаю, когда связь обрывается.
Задумчиво вожу пальцами по потухшему дисплею, а потом прячу телефон в карман шортов. Хочу приподнять окно, которое никак не поддается. Прикладываю усилия – и морщусь от противного скрипа рамы.
Порыв ветра вторгается в тамбур. Освежает лицо, развевает мои волосы и забирается под футболку.
Покрываюсь мурашками. Холодно. Вместо того, чтобы вернуться в купе, я полной грудью вдыхаю морской воздух. Влажный, соленый, липкий.
Я скучала по дому. Но сейчас мне там не рады.
Поезд останавливается на станции. Я сразу узнаю это место. Даже в темноте вижу вдалеке мой любимый пляж у скалы. Днем с нее ныряют в море безумные, жаждущие острых ощущений туристы, но в такое время она пустует. Раньше я любила сидеть там в одиночестве, свесив ноги с выступа, и любоваться ночным морем.
Тянусь рукой ко рту и сминаю пальцами нижнюю губу. Я непроизвольно делаю так, когда нервничаю.
До дома ехать чуть более часа. Потом придется дергать папу, чтобы он меня встретил, выслушивать бурчание мачехи, что ее разбудили посреди ночи…
