Я завидовала.
Счастливые люди не причиняют боль другим. То, как я повела себя по отношению к Уиллу и его друзьям на прошлом уроке литературы, меня не волновало, а вот люди вроде Эль такого не заслуживали.
Мне хотелось, чтобы меня кто-нибудь понял.
– Ты хоть раз видела рекламу «Ламборгини» по ТВ? – спросила я, заглянув однокласснице в глаза.
Она отрицательно покачала головой.
– Ее и нет. Потому что люди, способные позволить себе «Ламборгини», не сидят попусту перед телевизором.
– Значит, ты мечтаешь в будущем купить «Ламборгини» и поэтому так усердно работаешь и не отдыхаешь?
– Нет. – Засмеявшись, я собрала школьную форму, разбросанную по полу. – Личный самолет унесет меня из этого чертова города гораздо быстрее, чем машина. Я помашу на прощание и оставлю все позади.
Чирлидерши, направившиеся в спортзал, пробежали по нашему проходу. У футбольной команды был недельный перерыв, зато баскетболистам предстоял показательный матч против Фэлконс-Уэлла.
– Я постараюсь не принимать это замечание на свой счет, – ответила Эль.
Улыбнувшись ей, я надеялась, что она действительно не примет мои слова близко к сердцу. Мне хотелось уехать как можно дальше из нашего города по разным причинам, но лишь одна будет способна вернуть меня сюда после отъезда.
– Неужели в Тандер-Бэйе нет ничего дорогого для тебя? – поинтересовалась девушка.
Я опустила глаза на мгновение, затем снова взглянула на нее.
– А почему, думаешь, я все еще здесь?
Открыв шкафчик, я показала ей дверцу. Там, вместо стикера «Троянцев» или другой эмблемы, висела единственная фотография – мы с бабушкой на пикнике в парке в честь моего одиннадцатилетия.
Моя оливковая кожа выглядела темнее обычного на фоне голубой майки, тем летом я много времени провела под солнцем, щеки разрумянились. У меня не было никаких забот, кроме мыслей, какие развлечения ждали на следующий день. А очки, как всегда, казались слишком большими для моего лица, независимо от их размера. Я была чудаковатой и счастливой. От воспоминаний о женщине с этого фото, совершенно не похожей на ту, которая сейчас лежала в кровати дома, в горле начало покалывать из-за подступивших слез.
Посмотрев на Эль, я слабо улыбнулась. Моя бабушка – единственная, ради кого я вернусь в город.
Перспектива уехать в колледж и оставить ее здесь, если она к тому моменту все еще будет жива, представлялась практически немыслимой.
Я потерла глаза под очками, затем положила форму в шкафчик. Однако, заметив что-то, подняла взгляд.
Что это? Прищурившись, взяла с верхней полки плюшевую игрушку и замерла в замешательстве. Как она сюда попала?
Я огляделась, проверяя, не наблюдает ли кто-нибудь за мной, а потом посмотрела на Эль.
– Ты положила ее в мой шкафчик?
Она перевела взгляд с игрушки на меня, покачав головой.
– Не-а. Понятия не имею, что это вообще. Дракон с острова Комодо?
Изучая серого зверька, обратила внимание на его когти, зубы, хвост, шипы вдоль позвоночника, морду со злобным оскалом…
– Годзилла, – пробормотала я и засмеялась.
Кто ее принес?
В следующую секунду улыбка сползла с моего лица. Я смотрела «Годзиллу» вчера. Думала, что одна в кинотеатре. Кто-то видел меня?
Это всего лишь совпадение, не так ли?
– А тут что? – Эль приподняла листок бумаги со злаковым батончиком, прикрепленным к лапе игрушки. Она прочитала записку:
– «Закат в 18:38».
Я резко вскинула голову.
Девушка пожала плечами.
– Подарок прислал тот, кто осведомлен, что сейчас Йом-Кипур[7 - В иудаизме самый важный из праздников, день поста, покаяния и отпущения грехов.].
В маленьких городках вроде нашего все знают еврейских детей.
И чернокожих. И бедных.
Нас меньшинство в Тандер-Бэйе, поэтому мы выделялись среди остальных.
Прислать эти вещи мог любой. Соблазн оставить батончик был велик. Я не проверила, во сколько сядет солнце, чтобы понять, когда можно будет принимать пищу, и ничего с собой не принесла для перекуса после игры, поэтому проголодалась.
Вдруг заметив черную полоску картона, привязанную лентой к хвосту, сорвала ее.
Билет на одно лицо
Эмери Скотт
Л-348
Моя рука дрожала, пока я раз за разом перечитывала текст. Черная бумага с витиеватым серебряным узором по краю и порядковым номером каждого проданного билета на ежегодное мероприятие была мне знакома.
Это…
– Серьезно? – выпалила Эль, выхватила билет из моих рук и уставилась на него. – Приглашение от выпускника?
Я открыла рот, собираясь ответить, но не смогла выдавить из себя ни слова. Спальную вечеринку для выпускников устраивали каждый октябрь. В этом году она должна состояться сегодня. После баскетбольного матча. Другие ученики могли посетить ее только по приглашению выпускника, и то каждому было разрешено позвать лишь одного человека.
Кто-то из старшеклассников потратил свой пригласительный на меня?
Наверняка это ошибка.
– Забирай, – сказала я Эль.
Я туда ни за что не пойду. Это ловушка.
Девушка подержала билет в руках еще немного, затем со вздохом вернула его.
– Как бы заманчиво ни звучало, тебе он нужнее.
Сжав билет в кулаке, я хотела бросить смятую бумажку на пол, но Эль перехватила ее и сунула между двумя пуговицами моего пиджака.
– Построиться! – выкрикнула тренер.
Отбиваясь от девушки, я процедила сквозь зубы:
– Перестань, черт побери. Я не пойду.
– Оставь на случай, если передумаешь, – прощебетала она, а потом добавила шепотом: – Беспокоиться же не о чем? Тебя ведь не по-настоящему запрут с ними в одном помещении.
С ними. Эль имела в виду старшеклассников.
Правда, когда она это сказала, на ум пришли лишь четверо.
Искоса смерив ее взглядом, я швырнула Годзиллу в шкафчик и достала флейту.
* * *
– Он такой милый! – проворковала Эль, словно речь шла о сладком, прелестном малыше.
Я тихо засмеялась. Не уверена, кого именно она заметила, однако могла догадаться.
Уилл Грэйсон пробежал по корту, ведя мяч, сделал передачу центровому, устремился вперед, опять поймал мяч и отправил его точно в корзину. Едва тот проскользнул в сетку, на табло прибавилось два очка. Толпа воодушевленно зааплодировала. Дав ему пять, Майкл Крист пересек площадку, проскользнул перед форвардом команды противника, перехватил мяч и бросил Каю.
– У-у-у! – закричали вокруг меня.
Вытерев пот со лба, я увидела, что Уилл приподнял майку и сделал то же самое.
Мой взгляд против воли скользнул по его обнаженному животу. Кожа парня казалась золотистой, а выпуклости подтянутого пресса были заметны даже отсюда. Мои щеки вспыхнули; я отвела взгляд. Темно-синий – идеальный цвет для него.
Я попыталась отключиться, как во время футбольных матчей, но все равно ощущала желание смотреть на корт. Снайпера лучше Уилла Грэйсона у нашей команды еще не было. Он был лучше даже Криста, который уже вел переговоры о совершенно ненужной ему спортивной стипендии для поступления в колледж в следующем году.
Почему Уилл не боролся за стипендию? Ведь это такое везение – обладать талантом, способным открыть перед тобой любую дверь. Хотя зачем ему помощь с открытием дверей, верно? Он явно получит место в университете, где учились его предки. Будущее парня давно спланировано.
Загудела финальная сирена. Проверив табло, я убедилась в том, что уже знала. Мы победили. С большим отрывом.
Жаль, игра ненастоящая. Всего лишь небольшое показательное выступление перед началом сезона в ноябре.
Нерешительно подняв глаза, я нашла Уилла на площадке. Он разговаривал с Дэймоном Торренсом, вытирая пот с лица. Промокшие волосы, прилипнув к шее, выглядели темнее, чем на макушке.
Вдруг… Уилл оглянулся и встретился со мной взглядом.
По лицу парня расплылась улыбка, будто он чувствовал, что я наблюдала за ним все это время. Мое лицо вытянулось, щеки запылали от стыда.
Уф. Я отвернулась.
Вот говнюк.
Зрители спускались с трибун, разбредались по домам. Я посмотрела на часы – только начало восьмого. Голодные боли в животе притупились, но от мысли о злаковом батончике потекли слюнки. Теперь можно было поесть.
Правда, я не настолько глупа, чтобы принять еду от незнакомца. Надеюсь, мне удастся перекусить, прежде чем Мартин устроит разнос.
– Скотт! – окликнул кто-то.
Увидев миссис Баум, нашего директора, я протиснулась сквозь толпу учеников и подошла к ней.
Она наклонилась ко мне.
– Переоденься и убери флейту, – тихо произнесла женщина, – затем беги в спортзал, поможешь с уборкой перед спальной вечеринкой.
– Да, мэм.
Я была благодарна, что она не прокричала это во всеуслышание. Не нужно никому напоминать о моей подработке.
Направившись в раздевалку, я прошла мимо Эль, болтавшей с двумя девушками из нашего оркестра.
– Хорошего вечера, – сказала я ей.
Она улыбнулась.
– Лучше поторопись и выбирайся отсюда, пока они двери не заперли, – сказала она, подвигав бровями.
– Двери на самом деле не запирают, – возразила я. – Это нарушение правил пожарной безопасности.
Эль насмешливо показала мне язык. С улыбкой я повернулась и пошла дальше.
Переодевшись в школьную форму, повесила костюм на вешалку, убрала флейту в шкафчик, но остановилась, когда закрывала дверцу. На глаза снова попался злаковый батончик.
Я сжала губы, отвязала батончик от красной ленты, повязанной вокруг лапы Годзиллы, проверила, нет ли на обертке проколов, как делала с конфетами на Хеллоуин.
Похоже, все в норме.
В желудке словно черная дыра образовалась, внезапно я вновь ощутила голод… и сунула батончик в центральный карман черной толстовки. Выброшу его в спортзале.
Захлопнув шкафчик, сделала шаг и заметила на полу смятый билет. Присела на корточки, подняла его и стала рассматривать. Наверное, выпал из моего пиджака.
На мгновение я засомневалась. Мне хотелось быть обычной девчонкой. Той, которая с нетерпением ждала спальной вечеринки с симпатичными мальчиками, друзьями и музыкой.
Но этот порыв оказался мимолетным. Пригласительный я тоже положила в карман. Выброшу вместе с батончиком. Главное, чтобы Мартин не увидел.
Я поспешила в спортзал.
– Итак, раз! – выкрикнула Бентли Фостер. – Два… три!
