Кирилл Шарапов "На той стороне – 2. Пыль дорог"

Морда у напоминающего песца Беляша стала грустная и озадаченная, он завертелся на одном месте, словно пытался угнаться за собственным хвостом. Константин уже было хотел отменить приказ, который так подействовал на его полупризрачного спутника, как тот вдруг оскалился в сторону леса и, задрав голову вверх, завыл на одной долгой ноте, причем с каждой секундой звук становился все выше и выше. Воронцов поморщился и хотел уже заткнуть прислужника, но именно в этот момент враг не выдержал, тварь, которая устроилась в густой листве прямо у него над головой, обрушилась на него, сбивая с ног. Константин лишь успел заметить стремительное движение, вот только даже дернуться не успел и угодил под удар впечатляющих когтей. Его новая куртка не смогла бы выдержать подобного, а вот тень вполне, Воронова просто смело с дороги. Тень же, выполнив свое предназначение, тут же исчезла.

Константин отлетел в одну сторону, карабин в другую. Тварь ударила прекратившего завывать и разворачивающегося к ней мордой прислужника длинным хвостом, так, что он взвизгнул и рухнул на спину. Из резаной раны потекла светло-голубая, едва ли не прозрачная, кровь.

А непонятная тварь, укутанная тьмой, рванулась к упавшему Воронцову, добить. Приложившись в полете башкой о землю, Константин не смог бы оказать даже малейшего сопротивления, прилетело ему знатно, весь мир плыл в кровавом тумане, руки не слушались. С трудом приподнявшись на локте, он увидел, как сгусток тьмы, понеся прямо на него, и не было ни единого шанса остановить зараженного зверя.

Выстрел ударил по ушам. Затем еще один и еще, что-то массивное смело Константина с дороги, снова приложив спиной о землю, отчего он окончательно вырубился.

Пришел он в себя от льющейся на его лицо воды.

– Очнулся? – с недовольством произнесла Лада. – На, глотни, охотничек. Решил, что самый крутой?

Константин с трудом сел. Обнаружив рядом заднее колесо грузовика, он кое-как развернулся и прислонился спиной к нему, смог перевести дух.

– Дай попить, – протянув слабую, с заметно подрагивающими пальцами руку, попросил он.

Калинина молча передала ему незакрытую флягу, кадык ходил туда-сюда, Воронцов пил жадно и с каждым глотком ему становилось лучше.

– Тварь где?

– Вон, – махнула рукой Лада в сторону дороги, по которой они ехали, причем с лица женщины исчезло недовольство, и проступила гордость. – Представляешь, все три раза попала, прям в прыжке. И, видимо, один раз очень серьезно, поскольку, когда она по тебе второй раз прошлась, рухнула на брюхо и поползла. Я еще дважды ей в след выстрелила, но она залечивала раны прямо у меня на глазах. И тут я вспомнила об артефактном ноже твоего приятеля – приказчика, зашла со спины и в загривок. Вот после этого она точно сдохла. Это какая-то очень большая кошка, типа пумы.

– Молодец, – похвалил напарницу Константин. – А где Беляш?

Он повернул голову в сторону, где должен был лежать прислужник, но не обнаружил его, и привязи он почти не чувствовал, словно та таяла, истончаясь с каждой секундой.

– Черт, – в сердцах произнес он, с трудом поднимаясь на ноги. – Как же так-то?

– Где Беляш? – не поняла Лада. – Я его не вижу. Думала, ты отозвал его?

– Беляш, ко мне, – мысленно позвал Воронцов, но в ответ получил лишь слабый виноватый отклик, и почти угасающую, мысль:

– Прости, хозяин, я ухожу.

– Ну уж нет, – зло процедил Константин, усаживаясь на дорогу. Он поднял глаза на стоящую над ним бледную Ладу. – Тварь его сильно зацепила, – пояснил он, – и он ушел в Астру, где тихонько умирает. Сейчас я пойду за ним, а тебе придется охранять мое тело.

– Но ведь для того, чтобы выйти в Астру, нужно место силы? – озадачилась Калинина.

– Пробивать ткань изнанки вне капища почти нереально, и это под силу только очень могучему ведуну, и провести я там без рун смогу лишь считанные минуты, но мне этого хватит. Я сам бы не пробил границу но там Беляш и я использую его поводок, который все еще размотан как нить Ариадны. Все, времени нет, еще пару минут, и он исчезнет без следа. Так что, прикрой нас, я все это время буду беззащитен, здесь нет стража, чтобы укрыть мое тело.

– Хорошо, – решилась Лада.

Константин благодарно кивнул, хотя это движение вызвало острую боль в висках. Он сосредоточился на поводке, ведущему к раненому прислужнику. Он увидел эту тонкую белую нить, которая истончилась до лески, а следом, как ни странно, он увидел границу первого плана. Она была там, всего шагах в четырех. Прав был Страж, ему не нужно никакого ритуала, чтобы проходить на изнанку этого странного мира, достаточно отправить туда прислужника, который не привязан к Яви.

И Константин захотел, вот только не думал, что будет так больно. Такое ощущение, что он снова пробил горизонт, видимо, его душа ощущала то, что чувствовало его тело, когда он буквально проломил границу первого плана. А ведь прислужник делал это как-то более мягко, и никаких негативных эффектов тогда не ощущалось.

Беляш обнаружился прямо у его ног. Он еще сохранял форму. На его правом боку была длинная резаная рана, из которой текла почти прозрачная голубоватая кровь. Константин присел рядом, каждое движение давалось с трудом, изнанка, в которую он ворвался так грубо, тянула из него силы с удвоенной скоростью.

– Как же ты так, Беляш? – положив руку на холку прислужника, тихо спросил он.

В ответ раненый зверь едва слышно проскулил, а затем пришла короткая мысль:

– Прости, хозяин.

Константин завертел головой, нужно понять, что его окружает. Вот Лада, ее тень, очень яркая. Грузовик с разбитой мордой стоит на спущенных шинах. Понятно, значит, скоро ему придет конец, но сейчас не до него. Вокруг лес, выглядит так себе, но первый план всегда такой, а вот и то, что нужно, какая-то сущность рядом с мертвой тварью, небольшая, напоминающая лисицу.

– Не надо, хозяин, – неожиданно пришла слабая мысль, – не поможет. Я чувствую, как растворяюсь, увидимся после перерождения. Если ты, конечно, захочешь иметь такого никчемного прислужника, как я.

– Ну уж нет, – разозлился Константин, – сейчас мы тебя взбодрим. – Он сунул руку за пазуху и достал из внутреннего кармана сюртука кошель, в котором лежали несколько мелких сфер тьмы. – Готов к встряске? – с усмешкой поинтересовался он и сунул в пасть Беляша мелкую горошину.

Прислужник сжал челюсть, давя еще плотную на первом плане горошину. Всплеск силы. Константина, который поглаживал левой рукой холку, тряхнуло, как от хорошего удара током.

– Еще, – пришла в его голову мысль.

– Держи, обжора, – запихивая еще одну горошину в пасть, ласково произнес Константин.

И снова всплеск силы. Рана начала затягиваться, но медленно. Если так пойдет, это займет не меньше двадцати минут, а у него столько нет. И он достал из кошеля третью.

– Вот, другое дело, – обрадовался он, видя, как стремительно стягиваются края глубокого пореза и как крепнет поводок.

Беляш поднялся на дрожащих лапах, лизнул Константина, стоящего на одном колене, прямо в нос.

– Хозяин, я быстро, – мысленно произнес прислужник, и в два прыжка добрался до не успевшего смыться духа, который крутился вокруг мертвой твари. Раз – и тот у него в пасти, два – и добыча тает, как клок тумана, три – и новый прыжок в кусты.

Вернулся он секунд через сорок, вполне себе бодро, с полными жизни ярко-желтыми глазами.

– Ты как? – спросил Константин.

– Отлично, – пришел мысленный ответ. – Я здоров и полон сил. Прости, хозяин, я виноват.

Константин поднялся и покачнулся, было ощущение, что он сейчас рухнет.

– Давай в явь, пора обратно, иначе уже я тут буду подыхать. Черт, ну почему мне тогда в голову не пришло выйти из Астры прямо в лесу? Нет, перся до поселка.

– Нельзя тогда было, – пришел ответ от перешедшего границу Беляша. – Сил бы не хватило.

– Ладно, – Константин обернулся и, сосредоточившись на поводке и желании вернуться в свое тело.

Граница возникла сразу перед ним, вот только рывок был еще жестче, чем сюда, и гораздо болезненней. Мгновение, и вот он уже смотрит на сапоги Лады, которая опять поливает его водой.

– Вышло, – с трудом приняв вертикальное положение, произнес он. – Но фокус не для ежедневного повторения, все тело, словно после дробилки. Сколько я в отрубе провел?

– Почти три часа, – последовал ответ. – С Беляшом порядок? А то он почти сразу исчез.

– Да, – отозвался Воронцов, массируя разламывающиеся виски. – Три горошины скормил, чтобы поднять на ноги, но оно того стоило. Хороший он.

– Я, не сомневаясь, даже большую скормила бы, а не эту мелочь, – улыбнулась Лада. – Давай, иди, поднимай сферу с твари, пока не исчезла, и в машину, по дороге окончательно в себя придешь. Охотник, блин.

Константин с трудом встал на ноги и, пошатнувшись, ухватился за борт грузовика. Да уж, поохотился, так и копыта недолго откинуть. Нужно срочно заняться изучением умений, как пассивных, так и активных. У него сейчас сфер больше, чем некоторые местные видят за всю жизнь, не считая, конечно, аристократию, на которую горбатятся трофейщики.

– Дойдешь? – участливо поинтересовалась Лада.

– Куда ж я денусь? – ответил Воронцов и, слегка пошатываясь, тронулся к мертвой твари, возле которой в примятой шинами траве тускло светилась сфера. Не сказать, что большая, но вполне приличная.

С трудом нагнувшись, Константин старался не завалиться на тушу здоровенного котейки, в котором килограмм так шестьдесят, но который очень лихо скакал по деревьям, словно весил вполовину меньше. Это был обычный зверь, не искореженный черным ведуном, просто дикая кошка, попавшая под тьму, и явно не только что, минимум несколько лет прошло с момента, как она подцепила черноту. Наверняка ведь держала в страхе все эти места. Странно, что Дим не сказал об этом. Не знал? Забыл? Но явно не специально подставил, они вроде бы нашли общий язык, не было ему нужды желать им смерти.

Сунув вполне приличную сферу в карман, Воронцов направился к машине, достал трубку, уселся на ступеньку и принялся набивать ее.

– Десять минут, и поедем, – ответил он на вопросительный взгляд Лады. – Слушай, можешь бутерброд соорудить, пока я перекуриваю? Столько сил потратил, надо бы восполнить.

– Сейчас сделаю, – отозвалась Калинина и начала раскладывать на сидении продукты.

Константин мысленно улыбнулся, безотказная практика опять сработала, попроси женщину тебя покормить, и следующие полчаса она будет занята только этим, причем будет стараться от души.

– Может, тогда нормально пообедать? – предложила Лада. – Время уже за полдень, мы на этой охоте три с половиной часа потеряли.

– А давай, – согласился Воронцов, – только без костров. Что-то быстрое, хотя горячего хочется.

– Не проблема, Дим еще утром выдал мне судок, зачарованный на сохранение температуры. Там как раз на двоих пообедать хватит, нечто среднее между пловом и супом.

– Отлично, – обрадовался Константин. – Сейчас покурю и поедим, чего лишнюю посуду тащить? Как она у тебя вообще в рюкзак влезла?

– С трудом, – усмехнулась Калинина, – пришлось кое-что из одежды выкинуть. Ну да одежда тут не дорогая, так что, блузку я себе потом куплю. Зато пообедаем горячим. А миску можно будет использовать еще много раз, если транспорт будет.

– Эх, представляешь, видел я в княжеском гараже шикарный белый лимузин, с виду даже целый. Длинный капот, стильный, напоминает ЗИС101. Вот если бы его оттуда вытащить… Блин, такой шикарный транспорт.

– Ну, на таких дорогах он на брюхо сядет, – возразила Лада, – он городской. Зря ты мне не дал три дня, вездеход починить. Хотя у него крыша брезентовая, если бы эта кошка нас бы в нем атаковала, мы бы уже остывали.

– Может, и зря, – согласился Константин, дымя трубкой.

От крепкого табаку его слегка повело, и он решил, что хватит, сначала нужно поесть. Отложив трубку на порог, сама потухнет, он полез в кабину, где на длинном сиденье уже была разложена еда.

– Налетай, пока горячее, – зачерпывая ложкой странное блюдо из риса и мяса, произнесла Лада.

Воронцова не нужно было упрашивать, он достал из рюкзака собственное весло, и принялся за работу. Вскоре внушительная миска опустела, хлеб был съеден, сразу стало ощутимо лучше, сил прибавилось, голова прекратила кружиться.

– Спасибо, все было очень вкусно, – поблагодарил он Ладу. – Докуриваю, и едем.

Женщина кивнула и принялась прибираться.

Константин заново раскурил трубку, покрутил головой в поисках неприятностей, но амулет Сварога молчал, лес тихо шумел кронами. «А у Калининой хорошее чутье, – подумал он про себя, – ведь она почуяла опасность даже раньше, чем засигналил амулет». На глаза попался пробитый когтями проклятого кота, или как он тут зовется, бронелист, который еще недавно прикрывал его от злобных «редисок». К счастью, их было два, и их грузовик лишился только правого, левый по-прежнему защищал Ладу. Только вот теперь без лобовухи Константин будет ловить лицом все подряд – от мусора и камешков до встречного ветра и насекомых. А если дождь? Конечно, грузовик не Феррари, и по такой дороге выдает едва десять километров в час, но поездка может стать куда менее приятной.

Воронцов дошел до вырванного и погнутого куска стали и, слегка поднапрягшись, закинул его в кузов. Он вычистил трубку и забрался в кабину, вытащил из крепежа карабин, который подобрала Лада, пока он в отключке валялся, проверил состояние, вроде цел, вернул оружие обратно, затем порылся в рюкзаке и вытащил на свет что-то вроде косынки, только плотной, повязал себе на морду, и теперь напоминал ковбоя из вестерна. Надо будет в городе к шляпе присмотреться.

Двигатель тихонько зажужжал, и машина тронулась дальше по дороге. До тракта, по прикидкам Лады, оставалось еще километров пятьдесят, а с такой дорогой это часов пять-шесть. Да, потерянного времени было жаль. Константин достал из кармана серебряные часы барона и посмотрел на циферблат. Благодаря Диму, он выставил хотя бы примерное время, и сейчас стрелки показывали час дня. До тракта, который здесь тоже не в лучшем состоянии, они доползут не раньше шести или семи, а это уже близко к ночи. А трактирщик говорил, что ближайшее поселение уже за проклятым городом, где до недавнего времени сидел черный ведун, а значит, засветло до жилья добраться вообще без вариантов. Да, задержала их импровизированная охота, слишком много Воронцов о себе возомнил, решил, что он охотник, а он добыча, и если бы не тень, его бы убили с одного удара. И это учитывая, что с ним был Беляш, который заставил противника раскрыться. Без него было бы вообще без шансов. А как эта кошка пробила стальной лист когтями? Он ведь пулю держит.

На старый тракт выехали через семь с половиной часов. В одном месте ручей, который протекал рядом с дорогой, размыл прилично грунта. Это их задержало почти на час – сначала зад откапывали, потом рубили кусты с длинными гибкими ветками, чтобы сделать гать.

И вот она – дорога. Лада прижалась к лесу и облегченно выдохнула, руки женщины прилично дрожали.

– Блин, не могу больше эту дрянь крутить, – пожаловалась Калинина, – мышцы ноют, да и усилий это приличных требует.

– Что ж раньше-то не сказала? – пожурил ее Константин. – И я не догадался, ты так уверенно вела этот тарантас.

– Ну, значит, мне плюсик, тебе минусик, – устало откинувшись на спинку сиденья, произнесла спутница. – Как поступим? У меня нет сил, чтобы гнать эту железяку дальше. Ты как насчет порулить?

– Можно, – легко согласился Воронцов. – Я смотрю, тут все, как у нас?

– Ну, почти, только передачи всего три, и переключение на руле, как дворники в старых отечественных машинах. Говорят, на совсем старых была такая коробка, но я родилась сильно позже, и не видела подобного. А так педали три – газ, тормоз, правда, сцепление местные зовут контактом.

– Да пусть хоть прерывателем называют, главное, чтобы все работало. Давай поменяемся. Странно, ты не задумывалась, почему миры разные, а все так похоже? Магия, боги, а рядом вполне привычные для нас вещи – револьверы с обычным порохом в гильзах, винтовки, очень напоминающие наши. – Константин пересел на освободившееся место и, дождавшись, когда Лада обойдет грузовик и заберется в кабину, запустил двигатель и продолжил, – и вокруг вроде все привычное – титулы, графы да бароны. Я вон вообще боярином стал. Ну, вот как так, а?

– Есть у меня теория, – после небольшой паузы, задумчиво произнесла Калинина. – Длинными зимними вечерами делать тут было особо нечего, вот и обдумывала я, что да как. Костя, давай уже поедем, еще пару часов, и стемнеет.

– Давай, – согласился Воронцов. – Как тут коробка передач-то работает? Я первый раз такую вижу.

– Ничего сложного, все, как на обычной механике. Выжал сцепление, вверх – первая, еще выше – вторая, вниз – задняя, ну а сейчас на нейтрале. Это не гоночный болид, а рабочая лошадка, что-то вроде нашей полуторки, больше пятидесяти он все равно не выдаст, уж больно двигло изношенное, я с ней раз в месяц билась, один раз полностью перебирала, совершенно убитый транспорт.

Константин выжал сцепление и, переключившись на первую, плавно тронул грузовик, выворачивая на более широкий тракт.

– Как ты этот руль крутила, да еще семь часов подряд? Что ж не сказала, что это так тяжело?

– Не имею привычки жаловаться, – мотнувшись на очередной кочке, ответила Лада и ухватилась за приваренную к двери ручку. – Ну что, слушать мою теорию будешь?

– Давай, радио тут не предусмотрено, а просто так, ехать скучно. Блин, да как ее нормально вести, если через эту щель видно только то, что перед носом? – возмутился Воронцов.

– Привыкнешь, я довольно быстро приноровилась. Итак, о мирах, и почему этот так похож на наш, или мы на него. Академик, который нас сюда отправил, Эдуард Яковлевич, говорил, что существует тысячи миров, и это факт.

– Факт, – согласился Константин. – Во всяком случае, один точно, если мы не лежим в коме, и нам это не кажется.

– Не лежим, уж поверь мне, – усмехнулась Калинина. – Так вот, миров сотни, а может, и тысячи. А теперь о похожести. Есть теория мультиверсума, мы не на другой планете, мы в параллельной вселенной, и все эти миры – зеркальное отражение материнской реальности. Наша Земля тоже, просто в определенный момент истории произошло что-то, что создало первое зеркало, параллельный мир, за ним еще один, и так далее. И наша Земля тоже зеркало. И в тот момент, когда возникает это зеркало, его история начинает идти своей дорогой. Здесь пробудилась магия, ну это так в виде теории.

– Не вяжется, – хмыкнул Константин, – здесь другая география, и материки, если бы он был зеркалом, то она должна была бы быть такой же, как и у нас.

– Не обязательно, – после небольшого обдумывания, произнесла Лада. – Этот мир мог отколоться раньше, чем разлом изменил контуры континентов. Хотя, честно говоря, ты нанес очень болезненный удар по моей теории, в этой глуши только слухи об остальном мире собирала, сам понимаешь, карты планеты тут не найти. Ты видел ее?

– Видел, в княжеском дворце. Австралии нет и Северной Америки, и Евразия поджата. Южная Америка – здоровенный конус и ближе к Европе, чем раньше. И это только самое очевидное. Короче, география совершенно иная.

– М-да, – задумчиво произнесла Лада, – теория зеркальности посыпалась. Ну, ничего, придумаю что-нибудь новое.

Константин, с трудом удерживающий бьющуюся в руках баранку, ободряюще улыбнулся, но тут же посуровел, прямо впереди в кювете, уткнувшись передком в землю, застыл грузовик с открытой задней дверью, а на дороге рядом с ним три тела.

– Очень милый мир, – произнес он. – Будем тормозить, или на скорости проскочим?

На этот раз он решил посоветоваться со спутницей, прошлое его единоличное решение едва не привело к смерти. И тут одно из тел шевельнулось и попыталось отползти на обочину.

– Тормози, – распорядилась Лада.

Константин кивнул и остановил грузовик. Он знал, что Калинина примет именно такое решение, и не осуждал. Вот только боялся нарваться на того, кто это все устроил.