Лена, выпавшая в осадок еще на “красивой девочке”, совершенно потеряла дар речи на “практикантке”.
Да уж, парни накидались просто в сопли, если даже с близкого расстояния не могли отличить взрослую тридцатипятилетнюю женщину от студентки.
И ориентиры потеряли, флиртуя в школе!
Лена только открыла рот, чтоб высказать им гневным учительским тоном все, что она о них и об этой ситуации думает, как парень, что спрашивал ее, протянул лапищу к ее лицу, поправил выпавший локон за ухо, мимолетно чуть мазнув по щеке и задев шею:
– Меня Данила зовут. Не скучно тебе здесь? Поехали покатаемся?
Лена просто в ступор впала от его наглости.
И от неожиданности.
Ее нагло клеили! И где? В школе! И кто? Какие-то малолетки! Да им едва за двадцать!
Лена попыталась все-таки что-то ответить, а то ну совсем ведь дурой выглядит, как рыба открывая и закрывая рот и тараща глаза удивленно.
Данила между тем, ободренный ее молчанием, не иначе, как решил, что это все результат его неземного очарования, и решил закрепить успех:
– На байке каталась когда-нибудь?
Это было сказано хрипловатым, тягуче-сексуальным голосом, от которого, в совокупности с потрясающей внешностью и наличием байка, с Лены должны были со свистом слететь трусы.
Лена набрала в грудь побольше воздуха, чтоб отправить, наконец, наглеца туда, куда обычно отправляют зарвавшихся юнцов серьезные взрослые женщины, когда дверь соседнего кабинета открылась и оттуда вышла завуч школы, Людмила Геннадьевна, уже много лет носившая переходящее из поколения в поколение прозвище Таблетка.
– Елена Николаевна, – строго осведомилась она, – все в порядке?
– В полном, – кивнула Лена, с достоинством обошла застывшего Данилу, подойдя к начальству, – мне надо еще один этаж проверить, сюда сейчас Екатерина Петровна придет.
– Шатров? – Таблетка обратила внимание на приставучего Данила, – Востриков? Что-то вы задержались, там ребята вас заждались уже.
– Да, Людмила Геннадьевна, – в унисон пробасили парни и потянулись за завучем, как утята за мамой-уткой.
Данила, впрочем, успел, повернувшись, мазнуть по Лене удивленным взглядом и, чуть заметно улыбнувшись, покачать головой.
Как будто что-то нереальное увидел.
Лена ответила на его взгляд спокойно и уверенно, как и положено взрослой, самодостаточной женщине. Учительнице.
Вот только сердце потом долго поекивало от невольных воспоминаний о случайном касании теплых пальцев к щеке и шее, о тяжелом внимательном взгляде и хрипловатом возбуждающем голосе.
Лена списала это на хроническую нехватку секса и физиологическую примитивную реакцию тела, и успокоилась.
И вот теперь, глядя в открытое приветливое лицо, узнавая тот самый внимательный взгляд, Лена невольно вспомнила те свои тогдашние ощущения, и покраснела непроизвольно.
– Да-да… – как можно более нейтрально и деланно рассеянно ответила Лена, – что-то такое припоминаю… Что же, приятно было увидеться.
Она вежливо кивнула и сделала попытку обойти его, но парень передвинулся так, чтоб заслонить ей дорогу, заулыбался еще шире:
– Может подвезти вас? Вам куда?
– Нет, спасибо, – Лена сделала еще одну попытку спуститься, его близость смущала, хотелось отойти подальше, – я в школу иду, здесь рядом.
– Да, я помню, – кивнул он, опять передвигаясь вместе с ней, не пропуская, – тогда давайте провожу, помогу донести книги.
– Ээээ… – Лена пыталась придумать по-быстрому причину отказа, но Данил уже отбирал сумку с книгами из ее рук, другой рукой подхватывая ее под локоть, аккуратно, но так властно, что понятно было – просто так не вырваться.
– Да ладно вам, вы боитесь что ли меня? – улыбался он так по-мальчишески очаровательно, что Лена не смогла устроить разборку прямо сразу, на месте, и подчинилась, позволяя вести себя по улице.
По дороге Данил ни на секунду не закрывал рот, судя по всему, применяя к ней весь свой арсенал для очарования девушек.
Лена отвечала сухо, скованно, не понимая причины такого поведения.
Ну ладно тогда, в полутемном коридоре, он мог принять ее за ровесницу, но теперь-то, теперь!
Почему он так себя ведет? Так, как будто она ему интересна? Чем она может заинтересовать такого, как он?
Немолодая, некрасивая, невеселая.
И не производящая впечатления доступной женщины.
Он издевается над ней? Может, поспорил на нее?
Лена терялась в догадках.
В любом случае, каковы бы ни были причины такого его поведения, Лена не собиралась продолжать с ним общение.
О чем она и заявила Данилу на крыльце школы, в ответ на его предложение встретиться после работы.
Лене казалось, что она была максимально убедительна, и какие бы причины ни были у этого парня, она своим отказом полностью дала понять, что у него ничего не выйдет.
Она зашла в школу, ощущая на спине его тяжелый изучающий взгляд, так мало подходящий к открытой мальчишеской улыбке, успешно поборов в себе желание оглянуться.
В ее жизни не было места глупостям.
Таким, как он.
Июнь
Лето упало на город внезапно, люди просто не успели подготовиться. Буквально вчера стоял не июньский холод, цвели яблони и вишни, и все ходили, кутаясь в ненавистную теплую одежду, а уже на следующий день температура резко поднялась на десять градусов, что воспринималось практически как тропическая жара.
Лена, как и все остальные, такие перепады переносила не очень хорошо, и радовалась, что в школе всегда прохладно летом, в любую жару.
Она любила работать в июне. Тихое, спокойное время. Ученики все на каникулах, только старшеклассники приходят на консультации по ЕГЭ и экзаменам.
По ее предмету, географии, даже этой работы было немного, поэтому освобождалась Лена примерно в двенадцать дня, максимум в час, после чего спокойно шла домой, где напрягаться тоже не приходилось.
Сына она отправила еще в начале июня в деревню к маме, поэтому вопрос отвода в садик отпал.
Лена скучала по Вадимке, переживала, как он там, хотя, в глубине души понимала, что волноваться точно не стоит.
Родители, после выхода на пенсию, купили небольшой домик в деревне, недалеко от города, оставив квартиру дочке. Отец за пару лет из развалюхи сделал чудесный коттеджик в два этажа, с газончиком, теплицей и большим надувным бассейном на территории.
Сама деревня, хоть и была недалеко от города, все же находилась в стороне от оживленной М5, поэтому чужие туда практически не заезжали.
Вадим уже второе лето проводил с бабушкой и дедушкой, и в прошлом году вернулся поправившийся, вытянувшийся, загорелый и довольный.
Заряда здоровья хватило на целый год, Лена забыла, что такое сопли в межсезонье, поэтому вопрос, куда отправить ребенка на лето, даже не задавался.
Дед с бабкой души не чаяли в единственном внуке, глаз с него не сводили, и это было хорошо.
Потому что мало ли что могло взбрести в голову бывшему мужу.
В последний раз, например, под предлогом общения с сыном, не виденным до этого полгода, Виктор украл все немудрящие украшения Лены.
Было не жалко, все равно не носила, но вот за сына до слез обидно.
Отец на эту историю отреагировал однозначно, настаивая на милиции, но Лена не стала давать делу ход. Украшения не вернешь, и нервы тоже.
Да и взял Виктор все то, что когда-то дарил ей, еще в той, прошлой счастливой жизни.
Теперь сын в деревне, куда Виктор точно не приедет, зная отношение к нему ее отца и наличие у того зарегистрированного охотничьего ружья, а значит, никаких дополнительных психологических травм.
Лена закончила с планированием для седьмых классов на следующий год, открыла окно в кабинете. Тут же в помещение ворвалась удушающая полуденная жара, такая, что даже блузка сразу к спине прилипла.
Все, хватит. Сегодня она на пляж. Весь город уже там побывал за эти несколько жарких дней, а она все никак не могла доехать.
Дома Лена переоделась в купальник, осмотрела себя критически. Ну, в целом неплохо.
Фигурка у нее сохранилась практически девичья, что неудивительно при ее-то жизни на ногах и с малопитательными перекусами на бегу. Грудь, значительно увеличившаяся после родов и кормления ребенка, обтянутая ярким лифом купальника, тоже радовала.
Морщинка у губ, так расстраивавшая Лену, была заметна только с близкого расстояния, на которое она, собственно, никого не собиралась допускать.
В целом, если не приглядываться, выглядела она моложе своих лет. Особенно, если в глаза не смотреть. И близко не подходить.
Во второй половине буднего дня на пляже было полно народу.
Вода, конечно же, еще холодновата для купания, но вот позагорать вполне можно было.
Лена улеглась на полотенце, намазалась кремом и блаженно вытянулась с книгой.
Нет, есть все-таки в ее работе очевидные, неоспоримые плюсы! Ну вот где еще можно так, полдня пробездельничать?
Еще бы платили побольше…
Рядом уселся какой-то не особо приятный мужик, с расцвеченной куполами спиной. Лена знала, что это значит, поэтому, поежившись, отвернулась, демонстративно не обращая внимания.
Но мужик тоже ни на кого особо не обращал внимания, быстро выдул полбутылки водки и мирно уснул прямо на песке, укрывшись своим полотенцем. Только храп раздавался.
Лена улыбнулась непонятно чему, почему-то совершенно не раздраженная ни не особо приятным соседством, ни довольно оригинальным храпом, по звуку похожим грохот скатывающейся с металлической крыши картофелины.
Солнышко припекало, волны мерно и усыпляюще накатывали, сосед убаюкивающе храпел. Идиллия.
Когда стало слишком припекать, Лена повернулась, изучающе глядя на воду. Дети плескались вовсю на мелководье, некоторые отчаянные взрослые зашли на глубину.
Лена покосилась на спящего соседа, потом решительно сложила сумку, перебираясь поближе к воде, оставила вещи возле какой-то шумной семейной пары с детьми и, выдохнув, пошла к воде.
Все оказалось не так страшно, если резко заходить и задерживать дыхание.
Вода, конечно, холодновата, но удовольствие от плавания было неописуемым.
Пять минут поплавав, Лена решила, что на первый раз достаточно, и вышла из воды. Подошла к своим вещам, взяла полотенце, чтоб отжать волосы. Откуда-то сверху внезапно раздался восхищенный свист и слова:
– Вот это фигурка!
Голос был знаком. Очень даже знаком. Лена медленно повернулась.
Данил стоял неподалеку, в районе кафешек, вертел в руках темные очки, смотрел с восхищением, и был невероятно, просто возмутительно хорош в футболке с коротким рукавом, открывающей вид на его полностью забитые цветными татуировками руки, и темных мотоциклетных штанах с грубыми высокими ботинками.
Он улыбался все так же, как Лена запомнила, весело и обезоруживающе. Так, что невольно губы растягивались в ответной улыбке.
Пока Лена замирала от неожиданности и разглядывала его, парень уже сбежал с площадки перед кафешками и приблизился к ней.
– Елена Николаевна? Так и думал, что это вы. Сразу вас узнал.
Вот как он так умудрялся?
Слова, вроде бы совершенно невинные, нейтральные, но, в совокупности с очень говорящим плотоядным практически взглядом и тем его возмутительным наглым свистом, приобретали другой, ярко выраженный пошлый окрас.
Лена, чуть вспыхнув (что было очень странным для женщины ее возраста), никак не могла придумать, как бы достойно ему ответить, и не хватало времени вообще задуматься, а с чего это она так разволновалась, с чего это она ищет слова, с чего это она думает о том, как выглядит в его глазах?
Ее хватило только на нейтральное:
– Здравствуйте.
И деланно вопросительный взгляд.
Данил усмехнулся, явно давая понять, что он не дурак, но принял ее игру:
– Данил Шатров, помните, на вечере встречи? И потом я вас провожал от библиотеки…
