Любовник Павлова 2
Ника Маслова
Любовник Павлова #2
18+ СЛЭШ!
Вадим Хотов – 23 года, студент-недоучка без определённых занятий, красавчик с гибкой моралью, тем и живёт. Заключил контракт на любовь с чрезвычайно богатым бизнесменом со связями в криминальном мире. Павлову около сорока, он в отличной физической форме и с о-го-го каким либидо. Живёт в замке с золотым унитазом, конюшнями, бассейнами, прочим. Идеальный расклад для обоих, вот только Вадим думает получить больше, чем Павлов собирается ему дать. Это история о любви, ошибках прошлого, опасных врагах, и, похоже, мы не избежим разговора о преступлении. Но главным, как и всегда, окажется человек и его лучшие чувства. Я верю в счастливый финал и любовь, с остальным мы обязательно справимся.
Содержит нецензурную брань.
Ника Маслова
Любовник Павлова 2
Пролог
Посреди ночи Костю разбудил короткий телефонный звонок. Поднять он не успел, но перезванивать не спешил, хотя и узнал мелодию, а значит, и имя звонившего. Мало ли, может, Кир ошибся или, как случилось однажды, но незабываемо, перешёл на «пьяный тариф».
После вечернего секс-марафона хотелось спать или просто лежать, улыбаться и мечтать, но уж точно не выслушивать глупости среди ночи. Тем более что уже почти два, и завтра, то есть уже сегодня – рано вставать и погнали на любимую, в общем, работу, а там июльская суета: поступающие, методички и прочее бла-бла-бла, к пятнице уже всерьёз раздражающее – как звонок среди ночи.
«…Но ничего, ещё чуть-чуть и до отпуска доживём. И рванем с Генкой куда-нибудь на моря. Да подальше, забыв дома проблемы и телефоны».
Сон развеялся, как всегда, быстро, но Костя всё ещё помнил синее море до горизонта, мокрый песок под ногами, крики чаек и покрытую золотистым загаром Генкину спину – присыпанную белыми песчинками, усеянную невесть откуда вылезшими веснушками, мощную и такую красивую.
Повернув голову, Костя взглянул на реального Генку, освещённого синим мерцанием экрана смартфона. Звонок его не разбудил, и он сладко сопел, зарывшись в подушку. Выглядел, как и всегда во время сна, до невозможности милым.
Девятнадцать – счастливое время: тело взрослое, сильное, а лицо – по-весеннему прекрасное, юное, с лёгкой округлостью щёк и редкой ещё щетиной, пробивающейся на подбородке.
Глядя на Генку, Костя залип. Сколько бы ещё так лежал, скользя взглядом по Генкиному лицу и фигуре, но телефон зазвонил вновь.
– Да, – шепнул Костя, прижав смартфон к уху. – Кир, тебя прямо сейчас убивают? Потому что если нет, в воскресенье я тебя сам убью.
Кир тяжко вздохнул.
– Ты прости, что я так поздно звоню. Днём замотался, забыл, а обсудить тему нужно.
Судя по голосу, у него и правда что-то случилось. Не ерунда.
– Погоди.
Костя выбрался из постели и, нашарив тапки, направился в кухню. Плотно закрыл дверь в спальню, чтобы Генку случайно не разбудить. Походя, щёлкнул кнопкой чайника – забыл, что ещё не утро. Махнул рукой и сел у стола.
– Так что у тебя случилось?
Кир – и ведь сам позвонил – внезапно начал бекать и мекать. Редкий случай для такого конкретного и прямого в высказываниях человека. Так что Костя справедливо предположил, что «случиться» могло не у Кира, а у того, кому он звонил среди ночи.
Первая мысль – о маме. Если с ней что-то случилось, то её нынешний муж, Лазаренко-старший, мог позвонить сыну, поручить передать плохие новости. Это вполне в его характере, заставлять других таскать каштаны из огня. Знает же: не со дня свадьбы, но со временем они с Киром крепко сдружились.
– Говори прямо, как есть, – потребовал Костя. Сжал руку в кулак.
– Тут такое дело… В общем…
– Говори!
– В воскресенье ко мне не приходи.
Услышав это, Костя одновременно и опешил, и выдохнул с облегчением: с мамой всё хорошо, зря он о плохом сразу подумал. Но с другой стороны, в воскресенье у Кира намечалось домашнее торжество – не официальная, но свадьба с его избранником Дэном, кстати, старшим братом Генки. А учитывая, что Костю и Кира связывали не только годы дружбы и брачные узы родителей, но и родство их партнёров, то…
– Как это не приходи? Ты что, передумал? Вы поругались?
– Да нет. – Кир вздохнул. – Тут такое дело. Ещё одна парочка гостей навязалась. Одного из них я бы с удовольствием на тот свет проводил, а не в свою квартиру пустил. Да и второго, мягко говоря, несильно люблю, но отказать им не могу. Вынужден принять, хотя и не хочется.
Костя нахмурился. Разговор казался ему всё более и более бредовым.
– И что с того? У тебя квартира – за сотню квадратов, два лишних стула для гостей не найдёшь?
– Дело не в этом. Тебе будет неприятно их видеть, – сказал Кир. – Мне тоже, но отказать им в приглашении я не могу.
– Звучит бредово, – заметил Костя. Встал, достал чашку, налил заварку.
Взял в руки чайник – и чуть не обварил себе ноги, когда услышал, кто именно решил заявиться в гости на свадьбу Кира и Дэна.
– Вадим? Ты это серьёзно?
– Куда уж серьёзней, – мрачно ответил Кирилл. – Он не сам приходит, его нынешний папик ведёт ко мне развлекаться.
– Папик?
– Очень богатый, влиятельный, очень опасный мужик из тех, кому не отказывают, когда они сами себя в гости приглашают.
Костя молчал. Одно лишь имя Вадима всколыхнуло пласты крайне болезненных воспоминаний.
– Помнишь тестя моего несостоявшегося? – спросил Кир.
– Павлова?
– Да. Серьёзный мужик, и я крепко ему на мозоль наступил. Дочку в жёны не взял, крутил с ней, не признаваясь, что по жизни би и не девственник уже вечность. Я тебе не рассказывал, но когда он узнал, что я предпочёл его дочери мужика, что вообще больше по мужикам, он такого мне наговорил – грузчики в порту покрылись бы стыдливым румянцем.
Костя бездумно отпил приготовленный чай – обжёг язык. Отошёл от стола, взъерошил волосы, шумно выдохнул. В голове не умещалось, что в воскресенье увидит Вадима.
– А теперь этот яростный гомофоб заделался геем. Всю жизнь трахал всё, что с третьим и больше размером груди, но с сегодняшнего дня у него в любовниках – Вадим Хотов. – Кир шумно выдохнул. – Я тебе сразу хотел позвонить, но не знал, как рассказать. А потом Дэн, пока он заснул, в общем, так получилось, прости.
– Дэн не знает?
– Ты смеёшься? Конечно, не знает. Или, скажешь, что твой Генка знает о существовании Вадима?
Костя опёрся бедром о подоконник, уставился в ночь за окном – светящуюся фонарями, фарами проезжающих по проспекту машин, витринами, окнами – ни разу не тёмную.
– Да, Гена знает. Я рассказывал ему о Вадиме в общих чертах.
– Тем более не приходите, а то ещё заревнует, – посоветовал Кир. – Не нужно тебе бередить это всё. Даже смотреть в сторону этой дряни.
– У меня теперь есть противоядие от его красоты.
Кир хмыкнул.
– Он не стал хуже, наоборот. Похудел, волосы немного осветлил, в глазах появился такой… опасный голод, что ли. Он даст тебе, если ты его только пальцем поманишь. В этом он точно не изменился. Задурит тебе голову, испортит жизнь, разведёт с парнем. Не нужно тебе с ним встречаться.
Костя покачал головой.
– У меня теперь Генка есть. И обязательства перед тобой. И желание жить нормальной жизнью, а не прятаться от прошлого, даже если оно обзавелось богатым папиком и выглядит на миллион.
– Дело твоё, – сказал Кир мрачным тоном. – Просто я помню, как тебя по Вадиму раскатывало. Ты год от вашего разрыва с ним отходил.
– Я справлюсь, уверен в этом. Так что отставить панику – в воскресенье мы к вам придём. И хватит на этом. Спасибо, что предупредил, а теперь иди спать.
– Сам иди. И чтобы о Вадиме даже не думал…
Костя вернулся в постель, лёг рядом со спящим Генкой. Из головы не шёл разговор с Киром. Воспоминания о Вадиме жалили, будто разозлённые пчёлы.
Но от их укусов имелось противоядие.
– Да, Кость, – пробормотал разбуженный Генка.
«Трахни меня», – думал сказать Костя, но это слишком походило на его отношения с Вадимом. С ним он подставлялся всегда, иначе никогда не бывало. С Геной всё было иначе – по-настоящему правильно.
– Поспишь ещё, или дашь мне позаботиться о тебе? – спросил он, прервав поцелуй.
– Ты разбудил меня среди ночи, чтобы оттрахать? – Генка приподнял брови. – Не наоборот?
– Не наоборот. И ни полслова, что ты не готовился.
Генка хитро ухмыльнулся.
– Для тебя я всегда готов, профессор.
Костя кашлянул.
– Вообще-то, доцент.
– Ага, – Генка дёрнул его на себя, разводя ноги. – Мой любимый доцент. – Обнял, не вырвешься. – Мой. – Легко прижался к губам. Улыбнулся и клюнул в нос. – Любимый… А профессором ты ещё обязательно будешь.
Когда-то Костя увидел в нём Вадима – потому и заинтересовался, решил клином вышибить клин. А теперь Генка стал тем, кто легко, улыбкой ли, поцелуем изгоняет воспоминания о пережитом предательстве и делает жизнь яркой и светлой. Стал тем, кто Костю искренне любит, с кем Костя хочет разделить свою жизнь.
А Вадим… Ну что Вадим. Он не умеет любить. Ему с Генкой никогда, никогда, никогда не сравниться.
Глава 1. Вадим. Инициативный работник
Накануне я выдрыхся днём, так что утром, пусть и ночью довелось покувыркаться в постели, проснулся ни свет ни заря. Повернул голову – смотрю, тот, кто меня полночи по кровати катал, сейчас крепко спит, тихонько посапывая. И лицо у него такое спокойное, все морщинки и жёсткие складки разгладились. И нижняя губа стала как будто пухлей, а рот на вид – значительно мягче.
В других ни разу не замечал настолько резких изменений, но спящий Павлов выглядел лет на десять моложе своей бодрствующей напряжённо-злой версии.
Прежде я не думал об этом, а сейчас как заклинило: красивенный ж мужик. В молодости на него наверняка все делали стойку – и девочки, и мальчики, и женщины в самом соку и взрослые мужики. Однополый интерес к себе он, скорей всего, не замечал, а вот девушек наверняка перетрахал десятками, сотнями.
А сейчас трахал меня – не как старый конь, а жеребец в самом соку. Задница после ночной смены до сих пор слегка ныла. Совсем немного, почти небольно, а так чтобы, проснувшись, первым делом подумать о сексе и захотеть повторить.
Вот сколько я так лежал и смотрел? Да не больше минуты. А Павлов проснулся, хотя я его не будил. Наоборот, и дыхание сдерживал, и не шевелился совсем. Зря старался. Ну точно тигр, вытатуированный на плече, Павлов почуял направленное на себя внимание. Как зверь, привыкший к постоянной опасности.
Взглянул на меня – и я сразу же полез к нему целоваться. Ну а что, работа у меня такая: любить его и ночью, и утром, и днём, и в любом месте, и при каждом удобном и неудобном случае. Хорошая работа, от такой – и такого мужика – отказался бы только дурак.
Доминировать Николай Николаевич мне не дал, так, пару секунд позволил побаловаться. А затем подмял меня под себя, трахнул в рот языком, член облапил – поутру и так бодрый, без крепких, как свежий кофе, поцелуев и жаркой возни.
Я уже настроился на утренний секс, но оказалось, у Павлова и в субботу дела. Целый список, но не в центральном офисе, а более важные встречи в спортивных клубах, пафосных ресторанах – двух разных. Потом он модную выставку планировал посетить, чай с организаторами попить – неприлично дорогой, подразумевающий щедрое спонсорство. И всё это не для личного удовольствия, судя по издёвке в глазах и чуть сморщенному носу, когда упомянул «старых пердунов» из гольф-клуба и молодые дарования и их высокохудожественную мазню.
