Александра Салиева "Цвет греха: Алый"

Цвет греха: Алый
Александра Салиева

Он – заклятый враг моего отца. Циничный. Опасный. Безжалостный. Когда мы встретились впервые, я понятия не имела, кто он такой. Я спасла его жизнь. А взамен… он поставил меня на колени.

Александра Салиева

Цвет греха: Алый

Глава 1

Эва

Случалось ли вам совершать нелепые поступки, о которых потом горько сожалеешь ещё очень и очень долгое время?

Сегодня у меня как раз такой день.

Город не успевает полностью проснуться, но солнце согревает округу первыми лучами. Опустив боковое стекло, я подставляю ладонь встречному ветру и наслаждаюсь ощущением прохлады, пока стальной Chevrolet Corvette под моим управлением сворачивает из одного переулка в другой. Путь выдаётся долгим, и я немного устаю, хотя на губах сохраняется счастливая улыбка, ведь я рада, наконец, вернуться в родные края.

– Позвонить папе, – обращаюсь к прикреплённому на панели гаджету.

Аппарат послушно выполняет сказанное, а череда нескольких гудков сменяется на приветливое, чуть хриплое по громкой связи:

– Доброе утро, ангел мой. Ты уже доехала?

В окружении его голоса отчётливо слышится грохот работающей техники и чьи-то выкрики.

– Да, почти, – отзываюсь с улыбкой. – А ты… на работе? В такое время? – удивляюсь, различив сопутствующий нашему разговору фон, и тут же сворачиваю в обозначенном направлении.

До доков отсюда не так уж и далеко.

– Возникли некоторые проблемы, – вздыхает папа. – Пришлось срочно решать.

– Что-то серьёзное?

– Нет-нет, ничего из того, что невозможно уладить. Просто пришлось приехать пораньше, – заверяет родитель.

Снова улыбаюсь.

– Я как раз неподалёку. Заеду к тебе в офис. Позавтракаем вместе, отметим мой диплом, только ты и я, – предлагаю следом.

Недолгая пауза разбавляется новым грохотом крана.

– Нет, в офис сейчас не приезжай, – спешно отказывается папа. – У меня встреча с моим партнёром. Как освобожусь, сам к тебе приеду. Ты лучше езжай сразу домой. Мария испекла твой любимый яблочный пирог, – добавляет коварно.

Мария – наша экономка. Когда я была маленькой, она всегда заботилась обо мне, как о родной дочери. Отец растил меня один, нанял целый штат нянек, ввиду своей постоянной занятости, но именно Мария – та, кто читала сказки, укрывала одеялом и вместе со мной ползала под кровать, чтобы удостовериться в отсутствии “жутких монстров, которые приходят по ночам за маленькими девочками”.

– Почему? – стою на своём, хотя Марию тоже очень хочется увидеть. – Ну, папочка, мы с тобой почти два года вживую не виделись. Я тебя только один разочек обниму, а потом обещаю, буду сидеть тихо-тихо, как мышка, и не мешать, – заверяю жалостливо.

В ответ слышится тоскливый вздох.

– Я тоже очень соскучился по тебе, ангел мой. Но говорю же, сейчас нельзя. У меня важная встреча с партнёром, – проговаривает с сожалением.

– Что это за загадочный партнёр такой у тебя, что нельзя на него посмотреть? Хотя бы издалека, – дразню его. – Или опасаешься, что я ему выложу все твои страшные тайны, и он откажется с тобой сотрудничать? – хмыкаю задорно, наряду с шутливым тоном, скрывая за ним своё разочарование.

Всё-таки и правда ведь давно не видел в настоящем, только по видеосвязи. Последние годы обучения в университете дались со сложностями, и я почти всё своё время посвящала тому, что получить свой заветный многострадальный диплом.

– Ага, не дай бог он узнает, что по утрам я путаю свои носки и надеваю разные! – поддерживает шутку папа, хотя совсем не смягчается по поводу предложенного мной.

– Ладно носки, он ещё твою пижаму с фиолетовыми слониками не видел! – хихикаю в ответ.

Ещё один, особенно громкий грохот крана, перекрывает отцовский смех. А я слишком увлекаюсь телефонным разговором, лишь в последние секунды замечаю несущийся на полном ходу с зоны подземной парковки тонированный внедорожник. Тот, кто за рулём, тоже по какой-то причине меня не замечает.

Хорошо, скорость не настолько большая, чтоб совсем плохо!

Педаль тормоза я вжимаю в пол. Визг шин режет по ушам.

Удар.

Ощутимый.

Глухой.

Меня швыряет вперёд, но сработавший ремень безопасности вдавливает обратно спиной в сиденье.

– Вот же… – ругаюсь сквозь зубы.

– Эва? – доносится из трубки взволнованный голос родителя.

Сердце колотится, как заполошное, хотя я стараюсь дышать глубже и не поддаваться одолевающей разум панике. Машину жаль, мне её папа на совершеннолетие подарил, и едва ли он обрадуется тому, что я испортила столь ценное имущество по своей глупости и неосмотрительности.

– Эва? Ты куда пропала?!

Вдох. Выдох.

Признаваться прямо сейчас…

Да ну на!

– Пап, я тебе перезвоню, – уклоняюсь от прямого ответа.

– Что случилось, Эва? – не сдаётся он.

Обречённо вздыхаю.

Если немного подумать, не так уж всё и ужасно. Подушки безопасности, например, не сработали, а значит, возможные повреждения не столь уж и велики, – исправимо.

– Ничего, просто отвлеклась, – проговариваю максимально бодро, начиная задумываться о том, каким именно образом преподнести ему правду немного позже. – Я еду домой. Ты поскорее решай дела со своим партнёром. Буду ждать тебя дома. Целую. Пока! – трусливо отключаю вызов, только потом отстёгиваю ремень безопасности и выбираюсь из машины.

Столкновение, правда, не такое уж и катастрофическое, как я считаю поначалу: небольшая трещина на переднем бампере, даже фара остаётся целой. У другого участника дорожно-транспортного происшествия и вовсе пара-другая царапин, которые легко устраняются без особых усилий и технического оснащения. Однако автомобиль, как застыл, так и не двигается с места. Водитель тоже не выходит. Стёкла наглухо тонированы по кругу, поэтому не удаётся различить, что происходит внутри.

Заново вдыхаю и выдыхаю, набираюсь храбрости, решительно обхожу обе машины. Замираю лишь на мгновение, схватившись за дверную ручку чужого транспортного средства.

Нехорошо вот так нагло вторгаться. Но должна же я удостовериться, что с другим пострадавшим всё в порядке? Очень странно, что до сих пор не вышел и не начал вопить что-нибудь в духе: “Куда ты едешь, дура безголовая?”. По обыкновению, именно так и бывает. Если это, конечно, вообще мужчина, а не женщина.

– Эй, вы там в порядке? – интересуюсь, дёргая за ручку с водительской стороны.

Короткий щелчок, дверца открыта, а мне требуется совсем немного времени, чтобы оценить всё то, что представляется обзору.

Нет, не женщина.

Действительно мужчина.

Широкие плечи обтянуты тёмным пиджаком. Галстук ослаблен, хотя развязан не полностью, а рубашка расстёгнута на пару верхних пуговичек. Когда-то безукоризненно белая, однако теперь испорчена расплывающимся багровым пятном.

Кровь…

Как же много крови!

Его дыхание – рваное, тяжёлое. Между густых тёмных бровей залегает хмурая складка. Глаза закрыты. Ресницы изредка подрагивают. На лбу проступают крупные капли пота.

Это я его так?!

Новый приступ паники захлёстывает, подобно цунами.

Всего на секунду.

Да нет, быть не может, ведь авария незначительна, всего лишь лёгкое столкновение! И нет никаких признаков того, что рана появилась вследствие оного, а значит…

– Эй, что с вами? – тянусь к его плечу.

Касаюсь медленно, осторожно, словно к бомбе, которая вот-вот рванёт, если неправильно приступить к разминированию. Реакция следует моментально. Брюнет вздрагивает. В этот же миг чужие пальцы смыкаются на моём запястье. Вопреки видимой беспомощности незнакомца – властно, уверенно, безоговорочно крепко. Не давят. Жест выглядит, скорее, как предупреждение, нежели реальная угроза. То же самое читается в бездонной синеве устремлённого на меня взора.

Открыл глаза – уже хорошо!

Наверное…

– Произошла авария. Вы выезжали с парковки, и я вас не заметила. Мы столкнулись, – поясняю миролюбиво, пристальнее рассматривая незнакомца.

Ему примерно за тридцать. Возможно, он выглядел бы моложе, если бы не тёмная щетина и суровость, пронзающая правильные черты лица. Привлекательный. Тем самым опасным видом притягательности, что тянет, как магнит, на каком-то заложенном природой инстинктивном уровне.

– Как тебя зовут? – вдруг интересуется он, отпуская моё запястье, игнорируя сказанное об аварии.

Взгляд – непримиримый, как темнота. Мужчина больше не прикасается. Но каждое его слово опутывает невидимыми сетями, обволакивает за горло, почти душит. Иначе почему мне вдруг становится так сложно дышать?

– Эва, – не сразу, но отзываюсь на его вопрос.

Вообще-то Эвелин, если уж на самом деле. В честь бабушки. Но вряд ли ему нужны такие подробности моей жизни. И только после того, как произношу сокращённую версию своего имени вслух, задумываюсь о том, стоило ли выдавать ему столь правдивую информацию в принципе. Особенно, если учесть дальнейшее:

– А меня… – хрипло выдаёт он, закашливается, – подстрелили, – звучит после паузы, вместо ожидаемого имени.

Не настаиваю. На этот раз торможу тоже недолго.

– Вам нужно в больницу! – реагирую. – Я вызову скорую! – разворачиваюсь к своей машине, где оставлен телефон.

Ни на шаг отойти не успеваю. Запястье вновь перехвачено.

– Нет. Не… Кхм… – снова закашливается мужчина, – не надо в больницу, – выдавливает из себя вместе с не проходящим кашлем.

Кашель – надсадный и пугающий. Но сам кашель – это ещё ничего. А вот появившаяся вместе с ним на зубах и губах незнакомца кровь выглядит действительно жутко.

– Но у вас… – возражаю.

Тщетно. Сильные пальцы на моём запястье смыкаются крепче. Незнакомец тянет меня на себя, а последующее проговаривает шёпотом, практически беззвучно:

– Никакой больницы, я сказал. Нельзя. Лучше отвези меня к центральному вокзалу, – тихие слова сопровождает новый приступ удушливого кашля с кровью.