– Если я скажу «нет», вы мне поверите?
– Вряд ли.
– Тогда чего спрашиваете?
– Спрашиваю. И буду спрашивать, – кивнул Макар. – Разговор у нас будет долгим… Что вы там насчет кофе говорили?
– Ну, можно и кофе, – обреченно проговорила Мельникова.
Она провела Капитонова на кухню, включила кофемашину, предложила пару котлет. Хоть голод и терзал Макара, от котлет он все же отказался. Только кофе, только разговоры про личную жизнь гражданина Мельникова. Макара интересовал мотив, который побудил Мельникова застрелить Лужина. Но Варвара ничего интересного не сообщила. И ее с Лужиным связывали исключительно дружеские отношения, и Мельников не крутил роман с его женой. И бизнес не мог стать яблоком раздора. Тогда что?
Макар закончил разговор, вышел из дома, бросил взгляд на соседний дом и заметил, как шелохнулась в окне занавеска. Кто-то из соседей наблюдал за домом Мельникова. Ничего удивительного в том не было – Варвара одна, в гостях у нее незнакомый мужчина, соседям интересно знать, как там и что, а особенно догадываться. И фантазировать.
– А кто у вас по соседству живет? – на всякий случай спросил Макар.
Соседский глаз, он как видеокамера, но с комментариями. Может, соседи видели какие-то подозрительные движения во дворе Мельниковых. Может, к Варваре подъезжал любовник, который и взял пистолет, чтобы подставить ее мужа. К этой версии Макар относился с холодком, не верил он в подставу, но тем не менее вопрос задал.
– Берестовы по соседству живут. А что? – Варвара раздраженно глянула на окно соседского дома.
Видно, она знала, что соседи подсматривают за ее домом. Если этот факт ее просто раздражал, то ничего, а если пугал, значит, что-то нечисто.
– Да нет, просто спросил.
– Лена инвалид, катается по дому на коляске. Делать нечего… – Мельникова снова глянула на окно.
Дескать, от нечего делать сидит у окна и смотрит в соседний двор. В принципе, имеет право, но все равно неприятно.
– Понятно.
– И муж дома сидит, тоже ничего не делает, – с заметной неприязнью сказала Варвара. – В смысле не работает. И не собирается.
– А дом вроде ничего так.
Дом хороший, двухэтажный, из кирпича цвета слоновьей кости, относительно недавней постройки.
– Ну так родители у Лены люди не бедные. Мужа ей купили, – усмехнулась Мельникова.
– Мужа купили?
– А что ему, живет, ухаживает за Леной, в ус не дует, деньги всегда есть, машина… – Варвара осадила себя, глянув на забор, за которым мог стоять и подслушивать сосед.
– Понятно.
Макар попрощался с Мельниковой, направился к своей машине, открыл дверь и только затем решил заглянуть к соседям.
Калитку открыл плотного сложения мужчина с крупным крепким носом и ранней лысиной. Открывая калитку, он поставил метлу, прислонив ее к опорному столбу.
– Майор полиции Капитонов, – представился Макар.
– Сержант запаса Берестов, – скупо, но добродушно улыбнулся мужчина.
– Не похоже, – окинув хозяина дома взглядом, качнул головой Капитонов.
Поло на нем свежее, наглаженное, джинсы такие же чистые, туфли начищены, ни одной пылинки на них. Как будто собрался куда, но не смог выехать, возможно эти планы нарушило появление Макара. Интересно мужику стало, припал к окну, глянул, что там да как в соседнем дворе, все это понятно. Но зачем тогда метла? К чему эта имитация бурной деятельности? Пыль не поднял, но в глаза пустил.
– Почему это?
– Не похоже, что в запасе. Вид у вас как будто на утренний смотр собрались.
Берестов стоял, распахнув калитку, но при этом полностью заслонял проход. Вроде бы и рад гостю, но во двор его не пустит.
– Подворотничок не подшил.
– Ну да, ну да… Я из уголовного розыска, сосед ваш задержан по подозрению в убийстве.
– Я здесь при чем? – нахмурился Берестов.
– Да нет, вас-то мы ни в чем не подозреваем, – Макар вынул из кармана смартфон, вывел на дисплей фотоснимок Лужина. – Вам знаком этот мужчина?
– Знаю такого. – Нахмурив брови, Берестов не менялся в лице, смотрел на Макара все так же мрачно, угрюмо и с обидой за то, что его в чем-то заподозрили.
– Когда видели его в последний раз?
– Ну, давно уже не приезжал.
– Как давно?
– Года два назад был или три… Время летит быстро.
– Но раньше бывал здесь?
– Был. К Олегу на шашлык приезжал.
– А потом? Шашлыки прекратились или Лужин перестал приезжать?
– Лужин?.. Фамилию не знаю, а зовут… Игорь. Игорь его зовут… Или звали?
– Почему звали?
– Ну вы же сказали, убийство.
– А почему его могли убить?
– Ну, если Олег… Шашлыки-то не прекратились, а Лужин ездить перестал. Может, они поссорились, – пожал плечами Берестов.
– Вы знаете причину их ссоры?
– Да нет…
– Может, из-за Варвары Евгеньевны ссора была?
– Из-за Варвары? – озадаченно проговорил Берестов.
– Ну, может, Мельников приревновал жену?
– Да нет, из-за Варвары вряд ли.
– Почему?
– Ну как бы вам сказать, женщина она, конечно, ничего… – пренебрежительно скривил губы Берестов. – Но ссориться из-за нее…
– Не в вашем вкусе?
– Да нет, мой вкус здесь ни при чем… Вы видели жену Игоря?..
Макар и бровью не повел. Не видел он жену Лужина, но Берестову вовсе не обязательно знать о его упущениях в работе.
– Скорее Игорь приревновал бы жену, – заключил мужчина.
– Это всего лишь ваше предположение.
– Ну, вы спросили… – замялся и задумался Берестов.
Действительно, не дело это, обсуждать и даже осуждать личную жизнь соседей.
Макар глянул на окно дома и заметил маленькую, как у ребенка, голову. И большие глаза на маленьком лице. Это могла быть жена Берестова. Заметив, что Макар смотрит на нее, женщина исчезла, занавеска колыхнулась и вернулась в исходное состояние.
– А ваша жена?
– Что моя жена? – вскинулся Берестов.
– Может, она что-то знает?
– Может, из-за нее все произошло? – возмущенно и напористо спросил мужчина.
– Я этого не говорил, – нахмурился Макар.
– Но подумал!.. Ходишь, вынюхиваешь тут! Тебе самому от себя не противно? – распалился Берестов.
– Работа у меня такая.
– Работа!..
– Всего хорошего!
Макар понял, что пора уходить. Тем более что разговор с Берестовым расширил его кругозор. Мельников мог убить Лужина из-за его жены.
Глава 4
Приказ начальника – закон для подчиненного. Даже если это придурковатый начальник, возомнивший себя самым крутым шерифом в районе. Капитонову совершенно все равно, чем занимается его подчиненный, лишь бы под ногами не путался. А вот Вадим возьмет и раскроет дело, докажет этому самодовольному болвану майору Капитонову, что гражданку Семибратову осудили совершенно напрасно.
Приют для бездомных животных располагался на окраине Краснохолмска неподалеку от Кольцевой, с внешней ее стороны, и представлял собой кирпичное строение, вокруг которого теснились клетки с лающими в них собаками. И всю эту красоту окружал сетчатый забор. Деревянные ворота, перекошенная калитка, звонок с ободранной кнопкой. И нескончаемый, морально и физически оглушающий гул собачьего хора. С одной стороны к питомнику подступал новый микрорайон – сплошь красивые многоэтажки, с другой – лесопарковая зона.
На звонок вышла красивая девушка с короткой стрижкой. Загорелая, большеглазая, небрежно одетая, на обнаженном предплечье красовался искусно выколотый цветок. И сама как роза – красивая, стройная, но с шипами. Она одновременно курила и жевала резинку.
– Тебе чего, лейтенант? – грубоватым, с хрипотцой голосом спросила она.
– Я по поводу Семибратовой Татьяны Викторовны.
– Что, не всю еще кровь из нее высосали? – скривилась девушка. – Еще лет пять решили добавить?
– Да нет, скорее убавить. Возможно, до нуля… Если она не виновата.
– Не виновата она.
– Тогда обнулять.
– Да? Ну пошли. Поговорим.
Девушка повела Вадима по живому коридору – с одной стороны клетки – с другой, и везде собаки, одни лают, другие воют, третьи лежат, не реагируя на происходящее. К одной такой, безразличной к жизни собаке девушка и подошла.
– Ах ты, Шарманка-Шарманочка!
Она открыла дверь, зашла в клетку, взяла собаку на руки, повернула назад. Вадим собирался закрыть за ней дверь, но девушка, изнемогая от тяжести, протянула ему собаку.
– Держи!
А собака старая, плешивая, а может, и лишаистая. Морда мокрая, на губах какая-то слизь. И псиной воняло. А Вадим в чистой форме, наглаженный, и пахло от него хорошим парфюмом.
– Как это? – опешил он.
– Да быстрей!
И Вадим решился. Затаил дыхание, взял собаку, стараясь не прижимать ее к себе. В конце концов, он сотрудник уголовного розыска и всегда должен находиться в готовности нырнуть в дерьмо. Иногда и с головой. А тут всего лишь собака.
В клетке Шарманка почти не подавала признаков жизни и на руках у девушки лежала смирно, но взбрыкнула, перекочевав к Вадиму. Дернулась, зарычала, оскалилась, зубами едва не касаясь носа лейтенанта.
– Шарманка, твою мать! – рявкнула на нее девушка.
И, надо сказать, окрик подействовал, собака перестала рычать, опустила голову.
Ворошилов прошел в здание, уложил собаку на смотровой стол. И хотел глянуть на себя, посмотреть, насколько испачкался, но не решился. Девушка и без того насмешливо смотрела на него.
– Кстати, меня Рита зовут, – сказала она, набирая в шприц лекарство. – Рита Котлярова.
