Елена Звездная "Город драконов – 6"

Город драконов – 6
Елена Звездная

– Тост за новобрачных! Императора Вильгельма Дайрела вовсе не смутило отсутствие в руках всех присутствующих каких бы то ни было бокалов. – Тост за лорда и леди Арнел! – проорал он, вскидывая собственный золотой, украшенный яркими рубинами кубок, и от столь резкого движения проливая столь же рубиновое вино на сидящую рядом императрицу.

Елена Звездная

Город драконов – 6

Город Драконов.

Книга шестая.

– Тост за новобрачных!

Императора Вильгельма Дайрела вовсе не смутило отсутствие в руках всех присутствующих каких бы то ни было бокалов.

– Тост за лорда и леди Арнел! – проорал он, вскидывая собственный золотой, украшенный яркими рубинами кубок, и от столь резкого движения проливая столь же рубиновое вино на сидящую рядом императрицу.

Императрицу облачало белое, украшенное позолотой платье, выплеснувшееся вино пришлось на декольте, а потому у всех присутствующих создалось впечатление, что сердце императрицы сейчас истекает кровью. И, боюсь, выражение лица царственной особы лишь подтверждало всеобщее впечатление. Императрица после слов лорда Арнела сделалась столь же бледна, как и ее наряд.

– Наследников и счастья молодоженам! – вновь выдал тост не особо вменяемый император.

Его голос звучал неестественно во всеобщей настороженной тишине, в ощущении предгрозового затишья, в чудовищной атмосфере расколовшегося неба, в ожидании всеми неизбежного грома и грохота.

По правую руку от трона императора стоял герцог Карио. Непобедимый, неустрашимый, никогда не ведающий поражений герцог Карио, чью честь только что публично растоптали. Растоптали целенаправленно, издевательски и необратимо.

– Арнел… – сдавленно произнес герцог, испепеляя взглядом моего условного «супруга».

Я украдкой взглянула на дракона – великолепный, величественный, невозмутимый. Самый завидный жених империи, личность готовая вершить историю, дракон, способный разрушить весь этот дворец даже не напрягаясь – безмятежно улыбался, демонстрируя всем свое безграничное счастье от обретения «леди Арнел».

«Дьявол! Дьявол! Дьвол!» – между тем думала эта самая «леди Арнел».

Потому как воистину, Господь бы ни за что не стал присутствовать в подобном весьма порочном месте. Ведь, видит Бог, впрочем, как благонравная девица я надеялась, что скорее не видит, но мода изменилась. Самым превозмутительным образом, и я догадываюсь, что с легкой руки императрицы, которая всем тут в прапрабабки годилась, девы стали облачаться в одеяния, столь неподобающие… что мне все больше не хватало моей верной миссис Макстон, дабы это обсудить. Обнаженные плечи, столь глубокие декольте, что для фантазии уже не оставалось места, кулоны на длинных цепочках, спускавшиеся туда, где их уже невозможно было увидеть… видимо для того, чтобы притягивать взгляды почитателей ювелирных изделий, и платья, лишенные корсетов, напоминающие более ночные сорочки, нежели приличные одеяния. И самой скромной девицей на этом балу, помимо нескольких дам в весьма почтенном возрасте и нарядах вдов, была я.

И это если не заглядывать под платье.

А под платьем у меня имелась ни много, ни мало – кольчуга. Титановая. Для чего не понятно, ведь ни один из оборотней во дворце не станет причинять мне вред, ни одному магу не позволит причинить мне вред лорд Давернетти, и хватало всего одного взгляда на лорда Арнела, чтобы точно понять – несыщется ни одного идиота, кто вообще рискнул бы ко мне подойти. Удовлетворенная, почти злорадная усмешка на губах дракона пугала даже меня, но я продолжала цепляться за его локоть, сияя драгоценностями. На мне было всё! Весь гарнитур из сокровищницы Арнелов, который был создан для меня. Массивная, элегантная, завораживающе прекрасная, сияющая бриллиантами диадема с синими сапфирами, изящные серьги, к моему искреннему восторгу не оттягивающие уши, колье – прикрывающее все то, что не было прикрыто платьем, браслет на левой руке, к коему, поверх белоснежной шелково-кружевной перчатки было приковано золотой цепочкой сияющее помолвочное кольцо. И как завершение и последний гвоздь в мой гроб – обручальное кольцо на правой руке. Я сияла. Я сверкала. Я переливалась в свете горящих свечей, газовых рожков, диковинных электрических светильников. Я затмевала своим сиянием все что могла, а что не могла, затмевала тоже.

И взгляд герцога Карио невольно смещался со своего исконного врага на меня, видимо не в силах устоять перед столь обильным сиянием. Неимоверно, но одно отличие у лорда Арнела от профессора Стентона определенно имелось – профессор скрывал меня, защищая от Коршуна Карио под покровом тайны, а Арнел выставил на показ, вероятно руководствуясь пословицей «Хочешь что-то спрятать – поставь на самое видное место». Вот меня и поставили – на самое что ни на есть видное место.

И, естественно, устроило это далеко не всех.

– А как же моя дочь, Арнел? – глухо вопросил герцог Карио, наступая на нас с высоты постамента для тронов императорской четы. – Я отдал вам частичку своей души… А вы растоптали мою девочку, мою кровь, мою честь?

Прозвучало… весомо.

Но герцог не учел одной детали – лорд Арнел успел ознакомиться со всеми техниками эмоционального манипулирования и ныне они играли на этом поле на равных.

– Растоптал вашу дочь? Я?! О, нет, ваша светлость, это сделали вы. При всем императорском дворе усомнившись в вашем родстве, пытаясь придушить собственного ребенка, и перепугав бедняжку до такой степени, что возвращаться в столицу она не пожелала!

Самое удивительное заключалось в том, что лорд Арнел не солгал ни словом. Сомнение в родстве – было. Попытка причинения вреда – была. И да – все случилось при императоре и его дворянах. Ни слова лжи. Как и сказал мне когда-то в склепе глава Вестернадана «Я никогда вам не лгал. Я недоговаривал». Вот и здесь происходило примерно то же самое.

– Увы, но тут я вынужден признать правоту лорда Арнела, – несколько протрезвев, произнес император. – При всем моем уважении, дорогой брат, вы, боюсь, так и не простили бедняжку Елизавету и перепугали ее до смерти, буквально выпустив когти и пустив ей кровь. Не удивлюсь, если у крошки случился нервный срыв, а так вероятно и было, если учесть некоторые странности в ее поведении во время нашего пребывания в поместье главы Вестернадана.

И это была самая существенная, адекватная и максимально разумная фраза из всех, что мне довелось когда-либо слышать от императора Вильгельма. Да что говорить – не одна я была шокирована.

Но на этом императорская адекватность внезапно скончалась и Дайрел добавил:

– Ко всему прочему, скажу откровенно, эта мисс Ваерти та еще штучка, были бы скачки дала бы сто очков вперед вашей бледной Елизавете! За прекрасную строптивую и в меру бесплодную леди Арнел!

Да далось им всем мое высшее образование!

Император же, допив очередной бокал до дна, подался вперед и поинтересовался:

– Мисс Ваерти… в смысле леди Арнел, а скажите-ка мне, эти слухи о том, что образованность делает девиц бесплодными, правда?

Изящный реверанс, я действительно постаралась, и максимально вежливый ответ:

– У меня нет достаточных статистических данных для составления определенного вывода. Однако, насколько мне известно, все леди с коими я обучалась, уже замужем и познали счастье материнства.

И это было чистейшей правдой, с одной единственной оговоркой – никто из них университет так и не закончил. Кажется, у Арнела я научилась виртуозно недоговаривать.

– Ха! Так и знал! – воскликнул император.

Он громко расхохотался, несколько раз свободной от бокала рукой ударив по подлокотнику трона, после чего обратился к императрице со словами: «Каков язычок у нашей леди Арнел, а!», и уже хотел было продолжить беседу, как был прерван моим «супругом».

– Был счастлив представить вам мою супругу, и безмерно счастлив, получить ваше императорское одобрение.

На этом лорд Арнел отвесил церемонный поклон, я вновь склонилась в реверансе, и мы отступили в толпу придворных, в ту самую ее часть, где были в основном драконы и оборотни. О, да, это было весьма предусмотрительное и крайне продуманное отступление. И пользуясь тем, что меня практически вел лорд Арнел, я позволила себе взглянуть на нашего общего врага.

Карио остался стоять там, где был остановлен словами императора.

Огромный, чудовищно огромный, как демонический призрак, с черными идеально собранными волосами, в черном фраке, который придавал вовсе не официальности, а скорее казался еще одной деталью демонического облика, и с алым отблеском в яростно суженных глазах, чей взгляд был направлен вовсе не на лорда Арнела – Коршун Карио испепелял взглядом именно меня.

Что ж, могу его понять, для него – это была наша первая встреча. Во время всех остальных столкновений меня успешно скрывало простейшее «Inuisibilitas». И лишь теперь мы встретились лицом к лицу. Я и легендарный Карио, убийца собственной дочери, Зверь желающий утопить в крови не только Город Драконов, но и всю империю.

Посеешь ветер – пожнешь бурю.

И вот мы только что посеяли бурю, ведь ветром это точно не было, и я не ведаю, чем все это завершится, но одно знаю точно – за одну жизнь этот нечеловек мне точно ответит! И глядя в его алые глаза, я вспоминала другие – огромные синие глаза, в которых застыл ужас.

– Бель, на пару слов, – пророкотал знакомый голос.

Обернувшись, я уткнулась взглядом в широкую затянутую мундиром могучую грудь, и поняла, что сейчас у меня заноет шея – майор ДарКорнан, заместитель ОрКолина, был высок даже по меркам оборотней.

– Конечно, – легко согласилась я, отойти с ним для разговора.

Однако мою руку неожиданно удержали, и лорд Арнел холодно произнес:

– Дорогая, от меня ни на шаг.

Я запрокинула голову и виновато посмотрела на оборотня. ДарКорнан определенно неодобрительно взирал на лорда Арнела, и уже собирался высказать дракону что-либо в духе «Да я ее раньше тебя знал», ДарКонан мог и не такое, как вмешался один из подчиненных ОрКолина. Оборотень, в ранге сержанта, вклинился между мной и разгневанным ДарКорнаном, и, склонившись ко мне, прохрипел, потому как шепотом оборотням разговаривать было сложно:

– Детка, ты мне одно скажи – брак по согласию был?

Я напряженно уставилась в желто-карие глаза оборотня, которого звали ДэГор, и выкрутилась из положения фразой:

– Меня никто ни к чему не принуждал.

Косматый гвардеец кивнул, и сообщил:

– Так нашим и передам.

Но когда он исчез так же незаметно, как и появился, майор ДарКорнан заметил:

– Ты не сказала – «да».

Я улыбнулась его прозорливости, ДарКорнан клыкасто усмехнулся в ответ – мы друг друга поняли.

Когда оборотень отошел, мне досталось сразу два разъяренных взгляда. Один от лорда Арнела, который все слышал, второй от герцога Карио, который ничего не слышал, но все еще не мог проглотить второе поражение в этой уже широкомасштабной войне.

– Я знал о ваших весьма приятельских отношениях с ОрКолином, но не ожидал, что приятелей у вас окажется столь… много, – произнес лорд Арнел.

О, я не могла оставить этот выпад без ответа.

Повернувшись к «супругу» так, чтобы выражение моего лица, как и движение губ остались недоступными герцогу Карио, я пояснила:

– Лорд Арнел, это вам практически повезло, и я использовала при вашей трансформации уже готовую и отработанную схему, а вот с ДарКорнаном мы разок даже обнимались, я – рыдая, а он, утешительно поглаживая меня по спине совершенно лысой лапой. Даже миссис Макстон впечатлилась. Как вам такой эпизод из моего прошлого? Еще не передумали по поводу бракосочетания? Ничего, все впереди, еще передумаете.

Дракон несколько секунд смотрел в мои глаза, потом уголки его губ дрогнули, после улыбки и вовсе заиграла на аристократически-отрешенном, как и полагается на мероприятиях подобного уровня лице, и Арнел тихо произнес:

– Анабель, в вас невозможно не влюбиться.

И вместо едкого ответа, я не смогла произнести и слова, ощущая смущение, словно юная дебютантка на своем первом балу. И переводя взгляд с одного глаза дракона на другой, вглядываясь в вертикальные зрачки, я искала хоть намек на шутку, на насмешку, на иронию… а в его глазах веселья не было. Ничего кроме искренности. И мне внезапно захотелось поверить. Поверить в его чувства, в будущее рядом с тем, кто даже сейчас казался недостижимой мечтой, в счастье с ним. Мне захотелось поверить в сказку, в которую мечтает искренне верить каждая девушка, в сказку со счастливым концом, где двое проносят свою любовь сквозь года и разделяют на двоих каждую радость своих детей…

– Лорд Арнел, – голос церемониймейстера раздался столь близко, что заставил вздрогнуть от неожиданности, – завтра в честь вашего бракосочетания его императорское величество устраивает торжественный обед.

– Это весьма великодушно с его стороны, – сдержанно ответил дракон.

Мисс Анабель Лили Ваерти вернулась с небес на землю, кусая губы и досадуя по поводу только что услышанного. Менее всего мне хотелось бы присутствовать на императорском обеде, да и в целом в императорском дворце.

Когда церемониймейстер нас покинул, глава Вестернадана тихо произнес:

– Ну вот и все, Анабель, а вы боялись.

– Я и сейчас боюсь, – ответила едва слышно, – ведь по факту сейчас самое время начинать бояться.

Внимательный взгляд дракона, мой напряженный взгляд в ответ. Мы два союзника, бросивших вызов одному врагу, и я не хуже лорда Арнела понимала, что все только начинается, так что попытка меня успокоить – не засчитана.

Знак дракона, и наше отступление прикрыли трое полицейских в штатском, еще двое шли впереди на расстоянии шагов десяти, и четверо на расстоянии полусотни шагов. Лорд и леди Арнел покидали императорский дворец в сопровождении, которое, к центральному выходу трансформировалось в оцепление.

И более всего я опасалась именно этого момента – когда мы покинем императорский дворец и начнем спускаться по многочисленным ступеням, ослепляемые вспышками фотографических аппаратов.

– Guantanamo! – произнес лорд Арнел, едва мы выступили из парадных дверей.

Это заклинание было мне совершенно неизвестно, вероятно древний драконий. Однако, зная о том, что Карио превосходно разбирается в драконьей магии, я использовала тот единственный козырь, что имелся в наличие у меня – бытовую магию.

– Integritas!

– Что это? – придерживая меня, перед спуском на первую ступеньку, поинтересовался лорд Арнел.

– Никогда не угадаете, – стараясь держать спину идеально ровной, ответила ему. – Это заклинание целостности, используется в быту во время мытья стекла, фарфоровых тарелок и прочей дорогой и легкобьющейся посуды.

Дракон усмехнулся, и слегка нарушая этикет, обнял меня левой рукой, предоставив правую ладонь для опоры. И пусть это было чрезмерно фривольно для дворца, где супругам не дозволялось ничего более, чем нахождение рядом, я была искренне благодарна ему за помощь.

А после начался ад.