Приключения Славки Щукина. 33 рассказа про враньё
Евгений А. Мамонтов
Как быть, если у тебя богатая фантазия, а вокруг столько всего интересного? Если тебе 12 лет, у тебя когда-то был прапрадедушка Фридрих с усами, как у императора Вильгельма? И как решить, что страшнее: синяя земляника или сумасшедший дом с привидениями? Эта книга о детях и взрослых – для детей и для взрослых.
«Здравствуйте, меня зовут Славка Щукин. Сам не понимаю, как я стал героем этой книжки. Случилось так, что я однажды рассказал нашему соседу историю про ежика, а потом еще несколько других, ну так и пошло. Я рассказывал, а наш сосед их записал. Я прочитал и был в ужасе. Никому ничего нельзя рассказывать. Все в книжке правда, все как было, но выходит, что я сам все время вру. Тогда я сказал этому писателю: “Знаете что? Вы лучше скажите, что никакого Славки Щукина не было, и вы всё это сами придумали. А про меня потом нормальную книжку напишите, где я буду настоящим героем и совершу что-нибудь замечательное”».
Об авторе:
Евгений Мамонтов (1964 г. р.), писатель, педагог. Окончил Литературный институт им. А. М. Горького. Публиковался в журналах «Дальний Восток», «Октябрь», «Сибирские огни», «Нева» и «Новый мир». Лауреат премий «Ясная Поляна», В. Астафьева и О`Генри. Живет в Красноярске.
Евгений Мамонтов
Приключения Славки Щукина. 33 рассказа про враньё
© Евгений Мамонтов, текст, 2014
© Издательство «Лайвбук», оформление, 2022
Дизайн обложки Анастасии Ивановой
* * *
Мой друг Дракула
Когда я учился в третьем классе, я сказал своей однокласснице Светке Однолько, что у меня дома живет еж. Просто чтобы она согласилась прийти и посмотреть на него. И она согласилась. А ежа у меня дома никогда не было. Поэтому я шел и думал, что я ей скажу. Светке. Когда придем.
На мое счастье, дома стояла тишина. Не помню, где была моя младшая сестренка Маша. Может, у дедушки. Папа с мамой еще не пришли с работы, и я долго звал ежа в этой тишине. «Кузя, Кузя», – кричал я, заглядывая под диван и шкаф. Светка стояла, не выпуская портфеля из рук, и лицо у нее становилось недоверчивым. «Не понимаю, куда он делся, – развел я руками, – давай подождем, может, он сам выйдет». «Нет, у тебя никакого ежа!» – сказала Светка и ушла, хлопнув дверью.
– Ну что, нашел ежа? – насмешливо спросила Светка на другой день.
– Нет, – ответил я очень серьезно, – его родители выбросили.
– Как? – отшатнулась Светка.
– А так. Он умер. Когда я был в школе. Вот родители его и выбросили.
Два дня я носил траур по своему ежу и был лучшим другом Светки Однолько. Мы вместе стояли у окна на переменах, пока все вокруг бегали и орали. Светка говорила мне: «Ничего, Слава, ничего…» А я печально кивал ей в ответ.
А на третий день мы с Мишкой Прохоровым кидались на перемене мокрой тряпкой, которой вытирают с доски. Света увидела, подошла ко мне и сказала: «Ты предал память своего ежа».
И не разговаривала со мной до самого лета.
А летом, уезжая с родителями из нашего города навсегда, Светка пришла ко мне попрощаться и протянула кулек из оберточной бумаги. В нем копошился еж. «Вот, береги его», – сказала Светка и навсегда исчезла из моей жизни. Родители сначала нахмурились, а потом обрадовались. «Теперь ты не будешь просить собаку!» – сказала мама. «Проклятый еж! – подумал я. – Ты разрушил мою жизнь!»
Ежа я назвал Дракула. Потому что бодрствовал он ночами, а днем где-то отсыпался. И по ночам никому не давал покоя. Он шуршал, бегал по квартире и топал, как маленький слон. Однажды папа не выдержал, вскочил и зажег свет. Еж затих под кроватью. Папа взял из ванны швабру и хотел достать ежа из-под кровати. Он лег на пол и начал подтаскивать ежа, как лопаткой, все ближе. Но приближаясь к освещенному люстрой полу, еж почувствовал неладное, перепрыгнул через деревяшку швабры и снова забился в угол. Так повторялось раз десять, и я еле сдерживал смех, а папа чуть не сломал от ярости швабру.
Постепенно мы привыкли к ежу. Привыкли недосыпать. А еж вдруг взял и исчез. Я уж подумал, не повторилась ли та история, которую я выдумал тогда для Светки. Сидел и грустил по своему Дракуле. Все-таки он был последним Светкиным подарком. Точнее, единственным. И вдруг я услышал, как мама закричала на кухне и уронила что-то на пол, судя по звуку, крышку от кастрюли. Я побежал на кухню, опрокинув по дороге стул.
Случилось невероятное. Я не поверил своим глазам.
Дело в том, что несколько дней назад мама варила холодец. Когда он застыл, кастрюлю вынули из холодильника, чтобы не занимала столько места, и поставили на пол. Ночью еж, видимо, учуял холодец, приподнял носом крышку, пролез внутрь, крышка перевернулась над ним обратной стороной, ручкой вниз. Еж выел в холодце яму размером со свое тело и уснул. Так, спящим в холодце, и обнаружила его мама.
«Пока не настала зима, ты должен отпустить его на волю, – стала говорить мне мама. – Он дикое животное. Ему там будет хорошо».
Я сомневался, успел привыкнуть к ежу. Но на этом история Дракулы не закончилась.
Война машин
Папа у меня очень рассеянный. Особенно когда работает. Сидит и пишет какую-нибудь статью. Тогда он на все мои вопросы отвечает не думая. А потом удивляется или сердится.
– Папа, мы скоро пойдем в парк? – спрашиваю я.
– Да, – говорит папа.
– А в кино пойдем?
– Да, – говорит папа.
– Папа, ты ведь в школе очень плохо учился?
– Да.
– Папа, а ты мне купишь квадроцикл?
– Да.
И тогда я понимаю, что ни в какое кино мы не пойдем, а если выйдем гулять, то не скоро.
Однажды я видел, как папа по рассеянности наливал чай в подстаканник, в котором не было стакана. Я уже не говорю о том, что папа часто забывает сделать покупки, о которых его просит мама.
И вот однажды я решил сделать для папы компьютер, который напоминал бы ему про все, что нужно. Я вырвал из школьной тетради один листок и согнул его пополам – на нижней стороне нарисовал клавиатуру с кнопками, а на верхней – экран. На экране я сделал надпись карандашом: «Купить завтра маме цветы!»
Я показал свой «компьютер» папе. Папа посмотрел, прочитал, улыбнулся и спросил: «Так ведь завтра не восьмое марта и не мамин день рождения?» «Да, – сказал я, – завтра просто годовщина вашей свадьбы». Папа испугался и всплеснул руками. Он сразу вспомнил, как он забыл в прошлом году поздравить маму с днем их бракосочетания. «Видишь, папа? Работает!» – сказал я. «Да, ты молодец!» – похвалил меня папа. Теперь я каждый раз стирал старую надпись и делал другую. Только я все время не знал, что же еще написать и спрашивал у всех подсказки – у мамы, у дедушки и даже у маминого брата дяди Пети.
– Забрать вещи из химчистки, – сказала мама.
– Привезти мне новый электросчетчик, – сказал дед.
– Поехать со мной на рыбалку, – сказал дядя Петя.
Я все это охотно записывал.
– Играть со мной в настольный хоккей по вечерам, – добавил я от себя.
Теперь мне приходилось писать напоминания мелкими буквами, чтобы они все уместились на экране моего бумажного компьютера. Я заметил, что папа стал, как-то тревожно следить за моими действиями.
– Это все нужно, папа. Это ведь не я, это компьютер напоминаний тебе подсказывает, – сочувственно говорил я.
Папа вздыхал и подчинялся. Он всегда уважал технику.
И вот однажды я увидел у себя на столе другой компьютер напоминаний. Тоже из бумаги, но сделанный папой. Я узнал его почерк.
На экране была надпись: «Прибрать за ежом».
На другой день появилась надпись: «Исправить двойку по математике, прибрать на своем столе. И прибрать за ежом ХОРОШО».
Так и было написано крупными буквами.
И с тех пор началось. Мне стало казаться, что чем больше я стараюсь для папы, чтобы он все успел и ничего не забыл, тем больше он заставляет меня делать и сильнее придирается. Нарочно.
Однажды я увидел экран своего компьютера почти полностью исписанным самым мелким и аккуратным папиным почерком. Я кинулся и схватил свой бумажный компьютер, чтобы разорвать его от злости на кусочки. Но в последний момент что-то щелкнуло у меня в голове. Ничего, конечно, не щелкало, просто я слышал, что так принято говорить.
Я побежал в папину комнату и изорвал его бумажный компьютер на мелкие кусочки. А чтобы как-то это объяснить папе, когда он придет, оставил записку: «Атака вирусов».
Потом я сделал то же самое со своим компьютером. И даже нарисовал на бумажке злого вируса. Он вышел похожим на нашего ежа.
Вечером, посмотрев на крохотные обрывочки и записку на своем столе, папа пришел в мою комнату. Вирус похожий на ежа ему очень понравился.
– Как же так! – сокрушался папа, – Уничтожил оба наши компьютера! Что же теперь делать? Может быть ты, Славка, починишь мой компьютер, а я твой?
– Нет, – сказал я, – они не подлежат восстановлению.
– Понятно, – сказал папа и добавил, – если что, среди взрослых это называется «социальный контракт».
– Нет, пап, это не понятно и не прикольно. Лучше пусть называется «война машин».
– Пусть, – сказал папа.
Синяя земляника
Летом я поехал в спортивный лагерь. Потому что меня записали в секцию гребли на байдарках и каноэ. У этой секции был лагерь за городом на берегу моря. Возле спальных корпусов был ангар, в котором стояли желтые байдарки, и от них приятно пахло каким-то смолистым клеем. Тренер был веселый дядька, говорил: «Как перевернешься, держись за байдарку и плыви к берегу». Еще там был один пацан, Дима Хорошилов. Он все время хвастался. Рассказывал, где он побывал со своими родителями.
А спальня там была на пятнадцать человек. И после отбоя все начинали, кто во что горазд, рассказывать. Про вампиров, полтергейстов, колдунов. Я пока был новенький, помалкивал. Ведь я даже еще ни разу не перевернулся на байдарке, потому что меня сажали на «четверку» – самую большую байдарку, вместе с другими тремя пацанами. «Четверку» трудно перевернуть. А скользит она быстро, как будто летишь по воде. У меня в первый раз аж дух захватило, так это было здорово. Я теперь решил, что точно стану спортсменом.
И вот однажды вечером я расхрабрился и рассказал историю, как один мальчик поехал летом в гости к бабушке. В деревню. Это была такая маленькая совсем деревня, далеко от железной дороги. И добраться туда можно было только на автобусе, который ходил один раз в день. А рядом с этой глухой деревней была военная часть. Но теперь там стояли пустые казармы. Все солдаты и офицеры давно уехали. И в этот военный городок местные жители из деревни никогда не ходили. А почему? – спросил этот мальчик у бабушки. Там нехорошо! – ответила бабушка. А он взял, не послушался и пошел один раз с другим пацаном из этой деревни.
– Они днем пошли или ночью? – спросил меня тот самый Дима Хорошилов.
– Днем, – сказал я.
