В краю молочных рек
Сергей Вересков
Loft. Современный роман. В моменте
«Пришествие» – сильная община, о которой все пишут и которую все обсуждают. Ее возглавляет молодой харизматичный Лидер – про него говорят, что он способен творить настоящие чудеса. Те, кого отвергла семья и отвергло общество, всегда могут рассчитывать на его помощь. Дима и Лиза едут в общину по разным причинам. Ему недавно исполнилось восемнадцать, и для него «Пришествие» – последний шанс на спасение. Для нее – опытной журналистики – это важное профессиональное задание: узнать, чем община является на самом деле. Но какими бы ни были причины, «Пришествие» изменит героев. И не только их, но и многих обычных людей.
Сергей Вересков
В краю молочных рек
© Вересков С., текст, 2021
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022
* * *
Анастасия Ханина, книжный критик, главный редактор ReadRate:
«Мастерский микс психологического романа и напряженного триллера. Удивительное столкновение сверхъестественного с повседневным. Автор с одной стороны показал нам реальную жизнь с ее большими сложностями, а с другой – намекнул: если вам кажется, что вы всё можете объяснить, то вам это только кажется».
Дина Ключарева, переводчик, книжный обозреватель Wonderzine:
«В скромном по объему романе Вересков поднимает масштабные вопросы: куда отчаявшегося человека могут завести поиски принятия, в какой момент высокие идеалы превращаются в авторитаризм и почему добру иногда без кулаков не обойтись.
Поучительная история о той цене, которую человек готов заплатить, чтобы не чувствовать себя изгоем».
Евгения Лисицына, книжный блогер, автор telegram-канала @greenlampbooks:
«В современном мире скорости стали выше – и кризис среднего возраста, смешанный с экзистенциальным, может наступить в любой момент, хоть в 50 лет, хоть в 20. Был бы подходящий катализатор. Персонажи романа Сергея Верескова переживают весь спектр катализаторов от токсичных отношений и насилия в семье до панических атак и невозможности принять себя. А если в душе человека есть трещинка, то в нее легко может просочиться тьма. При этом главные герои романа – вовсе не заявленные персонажи, а их внутренние миры».
Дмитрий Лягин, литературный обозреватель, автор telegram-канала Pal o' Me Heart:
«Людям, которых по той или иной причине отвергают общество, друзья, родные, чтобы выжить и не впасть в отчаяние от одиночества, приходится самим выстраивать себе семью и заново учиться доверять людям. Однако такое доверие нередко оказывается слепорожденным. Сергей Вересков написал проникающе-острый роман о доведённой до предела жажде забыть прошлое и о тёмной стороне, которую таит в себе идея избранной семьи».
Александра Гусева, писательница, соосновательница литературного журнала «Незнание»:
«Жертва, насильник, спасатель – "треугольник" этот словно вписан в мироустройство, и всякая попытка "линии" разомкнуть может обернуться большим взрывом. В злободневном романе Верескова расширить собственную вселенную – сбросить прежнюю кожу и дотянуться до новых смыслов – стремится каждый; другое дело, что способы избраны специфические: от религиозных практик до "репортажа с петлей на шее". К слову, сам текст и написан словно по горячим следам: обыгрывая извечные идеи, автор воспроизводит узнаваемый русский мирок, хрупкий и агрессивный, будто неизменяемый».
Сергей Лебеденко, писатель, журналист, автор блога Книгижарь:
«Детальное и очень страшное описание того, как нетерпимость, травма и насилие порождают абсолютное зло».
Действие происходит в ближайшем будущем.
Например, в 2025 году
Дима прополоскал рот, сделал пару глотков из бутылки и вышел из переулка. Он хвалил себя за выносливость – после всего случившегося у него болели мышцы, иногда резало в солнечном сплетении, но он почти не отвлекался на это. Впрочем, особого выбора не было: дашь слабину – все будет кончено. А он не хотел сдаваться. По крайней мере, не сейчас.
Он посмотрел на телефон – два часа ночи. Поезд отъезжает в шесть, до вокзала идти буквально десять минут. Так себе перспектива – просидеть в зале ожидания четыре часа. Пока он старался мысленно смириться с этим, его окликнули молодые люди, стоявшие у бара на другой стороне дороги.
– Эй, ты че там стоишь один-то, пацан? Давай присоединяйся к нам, у нас тут весело. – Парень в джинсовой рубашке захохотал, и вслед за ним стала смеяться вся компания – их было пятеро: две девушки и трое молодых людей.
– Да я… – Диме было неловко. – Мне надо идти на поезд, я скоро уезжаю.
– Успеешь ты на поезд, не парься. Ты тоже не из Москвы, да? Мы тут все неместные! Честно сказать, ненавижу москвичей. – Парень отхлебнул пиво из банки, а его друзья начали вразнобой зазывать Диму.
Он хотел согласиться и хотя бы немного отвлечься, но боялся, что что-то пойдет не так – в барах он бывал нечасто, но даже эти редкие визиты запоминались надолго. Один раз Дима так крепко напился, что чуть в обезьянник не угодил – подрался, танцевал на столе. Сейчас ему точно нельзя было терять контроль. Да и пить на голодный желудок – плохая идея. Как и общаться с незнакомыми людьми.
– Ну чего ты стоишь ломаешься, как девка, а? Выпьем и иди куда собирался!
– Ладно, ладно, хорошо, – нехотя сказал Дима и перешел дорогу.
Парень, который первым позвал его, похлопал его по спине и потянул в бар. На входе охранник спросил, сколько ему лет, и Дима ответил – восемнадцать. Показал паспорт.
– Боже, да вы только посмотрите, какой у нас тут юнец! – воскликнула девушка из компании и потрепала Диму по щеке. – И какой красавчик!
Она громко засмеялась.
– Поль, ну ты хоть веди себя прилично, о’кей? Не забывай, что ты со мной сюда пришла, – сказал один из парней.
– Да брось, я же просто шучу. – Она закатила глаза, а потом взяла Диму за руку и потянула за собой в темноту и шум бара.
Внутри оказалось ужасно тесно – Дима едва протискивался сквозь толпу танцующих людей. Электронная музыка стучала по ушам, над головой сверкали стробоскопы. Под потолок то и дело взмывали столбы белесого пара.
– Я Поля, а тебя как зовут, малыш? – спросила девушка, когда они дошли до барной стойки и она заказала два виски с колой.
– Дима.
Она ему улыбнулась. Только сейчас он смог внимательнее рассмотреть девушку – у нее была смуглая кожа, слегка раскосые глаза и копна вьющихся волос. Глиттер сверкал на скулах.
– Ну, за твое здоровье, Дима! – сказала Поля, когда принесли стаканы, и они чокнулись. – Должна повторить, ты очень красивый. Да-да. – Она нагнулась к нему. – Плечи, подбородок… Ты не выглядишь на восемнадцать, дорогой.
Поля засмеялась, а он почти мигом осушил стакан до дна. После первого же коктейля живот перестало крутить, он даже почувствовал прилив сил, и только появившийся звон в ушах портил дело. Кто-то вновь потянул его за руку – это была уже не Поля, – он оказался на танцполе в толпе людей. Глядя на мерцающий свет, то и дело вспыхивавший под потолком, он танцевал, стараясь изгнать из себя прошедший день, снова и снова проникавший в голову.
Он останавливался только для того, чтобы заказывать еще какой-нибудь коктейль, а потом продолжал танцевать. Дима даже не заметил, как поредела толпа. Рядом с ним снова оказалась Поля. Плавно двигаясь, она кружила рядом, на руках сверкали массивные браслеты. Ему казалось, он слышит, как они звенят, – ее движения напоминали какой-то ритуальный танец, который должен был защитить его от бед.
– Дима, я знаю все твои тайны, – вдруг услышал он шепот у самого уха. Дыхание Поли было теплым.
– Что?
Во рту пересохло.
– Да ты не пугайся. Я говорю, что хочу тебя поцеловать, – с этими словами она запустила руки в его волосы и потянула к себе.
– Подожди, подожди, нас же может увидеть твой парень, – пытаясь отстраниться, сказал Дима.
Полина рассмеялась, откинув голову назад, а затем снова посмотрела на него, прищурив глаза.
– Послушай, ну он только для вида такой ревнивый, а на деле паинька. К тому же мы ведь с тобой знаем, что ты ему не соперник. – Едва договорив, она быстро его поцеловала. Поцелуй оказался сладким на вкус, как кока-кола. – Мне кажется, тебе пора, а то опоздаешь на поезд.
Как только он вспомнил про поезд, внутри все похолодело – он забыл про время. Глянув на часы, он увидел, что до отбытия осталось ровно полчаса.
– И ничего не бойся. Ничего не бойся, – шепнула Поля и снова улыбнулась, быстро проведя ладонью по его руке.
* * *
Диму всегда увлекали мифы и легенды. Он вообще любил читать. Это было и спасением, и наказанием. Мало что могло сравниться с тем отчаянием, которое накатывало на него после завершения понравившейся книги. Хорошо написанная история словно бы снимала с него кожу, а потом, на последней странице, его выбрасывало обратно в жизнь, обнаженного и беззащитного. Каждое прикосновение действительности мучило, мир был слишком несправедливым, люди были слишком несправедливыми – а мир и люди, окружавшие его, были несправедливыми вдвойне. Он бы с радостью предпочел оказаться в логове гигантского паука, в запутанном лабиринте с Минотавром, чем утром проснуться в своем теле, в своей кровати.
Однажды, читая легенды из кельтского эпоса, он узнал про страну фейри, вход в которую находится под огромным камнем на скалистой горе. Сказочные создания то и дело похищают людей и отводят их в свой мир, где предстоит только пить и веселиться, пить и веселиться. Они не знали печали. Но никто не хотел попадать им в руки. И не только потому, что выхода из этого мира не существует, но и потому, что ни у одного обитателя страны фейри нет души. То ли она пропадает в момент перехода из мира людей в «мир под камнем», то ли ее лишаешься уже на месте. Не важно. Важно, что кельты верили: без печали нет души. И когда придет время Страшного суда, все люди получат по заслугам и отправятся в рай или ад, но только не фейри. Сказочная страна вместе со всеми обитателями развеется, словно ее и не было вовсе.
Когда Дима думал об этом, он всегда про себя усмехался: если без печали нет души, то уж с его-то печалью бояться нечего, у него наверняка должна быть просто огромная душа, на парочку людей хватит. Вот и сейчас он снова улыбнулся, когда его мысли сами собой вернулись к этой истории. «Какие, к черту, фейри: ты стоишь в вагонном сортире, здесь воняет дерьмом, а ты думаешь хер знает о чем», – сказал про себя Дима и сплюнул зубную пасту в железную раковину. Чувствовал он себя не очень. На перроне перед посадкой его вывернуло.
Он вышел из туалета и стал искать свое купе. Вагон освещался слабым утренним светом, из-за дверей доносились голоса: «Садись, да садись ты уже», «Ну как, ты поспала?», «Будь добр, достань мне вафли», «А у нас вот картошка с маслом, ага». Диму от всего этого передергивало. Стучали колеса, ветер дул в открытые окна.
Весь день прошел как в тумане. Он лежал на нижней полке, дремал, иногда просыпался и перекусывал – на вокзале он купил несколько сэндвичей, которые в рюкзаке превратились в кашу, а еще сырные чипсы, газировку. Вместе с Димой в купе ехали мать с сыном лет семи – она сидела в телефоне, а мальчик то спал, то листал комикс с Бэтменом на обложке. Это были идеальные соседи, тем более что вечером они вышли на одной из станций.
Часа в три ночи Дима проснулся от криков в коридоре. Он даже не успел различить, реальность это или сон, как все стихло. Потянувшись, он понял, что хочет в туалет. И еще надо бы снова умыться. Он взял полотенце, засунул зубную щетку в карман спортивных штанов и вышел из купе. В коридоре никого не было. Кроме стука колес – ни звука, разве что тихий храп доносился как будто со всех сторон сразу.
Зайдя в тамбур, он увидел девочку – та сидела на полу и плакала, уткнувшись лицом в коленки. Когда за Димой захлопнулась дверь, она быстро подняла голову. В ее глазах он увидел такой испуг, что на секунду ему самому стало страшно – он обернулся, но за спиной никого не было. Щека у нее распухла, под носом засохшая корка крови.
– Эй, что с тобой случилось, а? – спросил Дима, опускаясь перед ней на колено.
– Ничего. – Девочка шмыгнула носом.
– Ну, не плачь. Где твои родители? – Дима осторожно дотронулся до ее локтя, но она быстро отдернула руку и опять уткнулась лицом в коленки. – Послушай, я тебя не обижу. Просто скажи, что случилось, где твои родители, и я тебя к ним отведу. Может, ты не помнишь номера купе? Так это нестрашно, мы все равно их найдем.
– Это папа. – Она подняла голову.
Диму опять затошнило. Ему хотелось что-то сказать, но он молчал. Да и что тут скажешь? Когда-нибудь и это закончится. Все когда-то кончается.
– Тебе че здесь надо, придурок? – услышал он голос у себя за спиной.
Девочка замерла и почти перестала дышать. Он представил, как сильно стучит ее сердце. Медленно поднявшись, Дима развернулся и увидел перед собой мужика в серой футболке – лысая голова, толстые губы.
– Ты что, язык проглотил, говно сраное? Тебе че от моей дочки надо?
– Я ее не трогал, – сглотнув, сказал Дима. – Она сидела одна, я подумал, что-то случилось. У нее из носа шла кровь.
– А тебя вообще это касается? Это, блядь, вообще твое дело, я спрашиваю? Разве она твоя дочь, а? Тебе она кто, а? Давай, давай, иди куда шел – поссы и возвращайся к себе, пока по роже не схлопотал, понял?
– Вы не думаете, что у нее может быть сотрясение мозга от такого удара?
– Пошел отсюда, я сказал!
Вздохнув и сжав кулаки, Дима открыл дверь в туалет. Он еще не успел зайти, как услышал хлесткий удар – мужик отвесил девочке пощечину. Дима закусил губу. Он думал о том, что хотел бы сейчас сделать. Снять полотенце с плеча, быстро накинуть его мужику на шею, перекрутить, с силой потянуть на себя. От неожиданности тот захлебнулся бы воздухом, но Дима все равно затягивал бы полотенце сильнее, сильнее, пока лицо мужика не стало бы багровым, пока он не начал бы умолять отпустить его, не начал бы потеть от страха. Но Дима не сделал этого. Это ни к чему не приведет, это никого не спасет. Обозленный отец потом сорвется в купе, опять изобьет девочку, отомстит ей за свое унижение.
Дима выдохнул. Не оглядываясь, зашел в туалет. Хлопнула дверь. Он облокотился на раковину, посмотрел на свое отражение в зеркале. Его трясло. Хотелось кричать и ломать все вокруг. Разнести все к чертовой матери. Уничтожить. Он уперся руками в стену и старался успокоиться. Надо умыться и почистить зубы, умыться и почистить зубы. Умыться и почистить зубы. Колеса стучали. За стенкой кто-то кашлял.
Когда Дима закончил и открыл дверь, в тамбуре никого не было.
Вернувшись к себе, он завернулся в одеяло и включил плеер. Прислонился к окну. Под музыку он считал пролетающие за окном фонари. Голова была пустая, совершенно пустая. Из темноты выплывали однотипные станции.
Интересно, полиция уже начала поиски?
* * *
