– Я не танцую, ногу подвернула, – вспомнила я легенду. – Благодарю за спасение и прощайте.
– Уже уходите? Я надеялся, мы продолжим знакомство.
– Вынуждена вас разочаровать – знакомства не будет.
Я подобрала юбку и поторопилась прочь. Не знаю, что на меня нашло, но отчаянно хотелось оказаться подальше от незнакомца. От него распространялись вибрации животной опасности. Так, наверное, ощущает себя утка, когда охотник направляет на нее ружье. Она не видит ствол, не понимает, откуда исходит угроза, но чует, что ей конец.
Движимая этим странным чувством, я пробиралась сквозь толпу. Впереди снова замаячила фигура мэра. Заметив меня, он махнул рукой, решив, что я спешу к нему. Нет уж. Я резко сменила направление, бегом бросившись в сад.
Стеклянные двери, ведущие на задний двор, были распахнуты настежь, я вылетела на улицу и, не притормаживая, бросилась вниз по лестнице, за что и поплатилась. Нога поскользнулась на мраморных ступенях, и я упала. Ударилась не больно, в последний момент сгруппировавшись. Но вот лодыжка пострадала. Теперь не придется врать, отказываясь от танцев. Я действительно подвернула ногу.
– Для той, у кого вывих, вы поразительно быстро бегаете, – раздалось позади.
Мне ни к чему было смотреть за спину, я знала, кто это – тот самый незнакомец.
– Вы меня преследуете? – я уселась на ступени. Идти не могла: лодыжка горела от боли.
– Всего лишь хотел убедиться, что вы в порядке. Похоже, я волновался не зря. Вы прямо ходячее невезение.
Мужчина присел передо мной.
– Позволите? – он потянулся к поврежденной ноге.
– Нет! – возмутилась я.
– Ну же, не капризничайте. Я просто хочу помочь.
Прежде чем я успела возразить, он схватил мою ногу и стянул с нее туфлю. Пальцы у мужчины были горячие и сильные. Он с деловым видом ощупывал лодыжку в поисках повреждений, пока я сгорала от стыда – никогда еще мужчина так ко мне не прикасался.
– Снимите маску. Так вам будет сподручнее, – произнесла я.
– Хотите увидеть мое лицо? – усмехнулся он.
– Но вы же мое видите, – я избавилась от маски сразу после падения.
– И оно мне нравится. Но я вынужден отказать.
– Почему? – удивилась я.
– Женщины любят загадки, – подмигнул он мне.
Жест получился таким игривым, что у меня перехватило дыхание. Наглец! Я раздумывала, как его отбрить, когда он поставил диагноз:
– Ерунда. Небольшой вывих. Сейчас вправим. Сожмите зубы, чтобы не прикусить язык.
Я сделала, как велели, и он дернул лодыжку. Острая боль прострелила ногу от пятки до бедра, но она быстро прошла, оставив после себя легкое жжение. Я пошевелила пальцами ноги – не больно.
– Вот и все. Дома приложите к лодыжке лед, – мужчина надел мне туфлю. – И будьте впредь осторожнее.
Он поднял голову, наконец, взглянув мне в глаза, и на меня снова накатило это чувство – будто я тону, отчаянно бью руками по воде в попытке спастись, но моя борьба тщетна, меня засасывает все глубже. От страха аж горло перехватило.
Мужчина все еще держал мою ногу. Его пальцы прожигали кожу. Я никогда так остро не ощущала чужое прикосновение. Не сомневаюсь, останется след от ожога. Иначе просто быть не может.
Сколько мы уже молчим? Несколько секунд? Минуту? Вечность? Время не просто замерло, его не существовало. Вместе с ним исчезло все прочее. Был только его взгляд и пальцы на моей коже.
Я вдруг сообразила: он переместил руку. И продолжает перемещать, медленно продвигаясь вверх. Юбка задралась до колен. Чудовищно неприлично. Но это меня не волновало, я размышляла над тем, остановится ли он, добравшись до края юбки, или двинется дальше. Какая-то часть меня надеялась, что он осмелится.
Затем я вздрогнула от резкого звука. Стало светло как днем. Я запрокинула голову, посмотреть на небо. Фейерверк. Разноцветные огни превратили небо в клумбу, на которой один за другим распускались экзотические цветы.
Какое-то время я любовалась зрелищем, потом опустила голову. В ту секунду мои губы угодили в ловушку поцелуя. Ладонь мужчины скользнула мне на затылок, удерживая голову. Он целовал так, словно имеет на это право. Без тени смущения. Не пробуя, не примеряясь, а беря всё и сразу. Глубоко, пылко, настойчиво. Ему не требовалось разрешение. Он из тех, кто не привык к отказам.
А что я? А я опешила. Заблудилась в своих эмоциях, в запахе и вкусе незнакомого мужчины. Казалось, все происходит не со мной. Так не бывает. Я целовалась третий раз в жизни и впервые с мужчиной имени, которого не знала, и мне это нравилось.
Он просунул руку под мою поясницу и потянул меня к себе. Ближе, жарче. Ладонь с затылка переместилась на грудь. И когда он сдавил ее, чуть слышно застонав, я пришла в себя. Меня словно кнутом хлестнули. Что я делаю? Я – Линелла Марблек – лежу на ступенях не пойми под кем. Да даже кухарки так себя не ведут, не то что леди.
– Прекратите! – прервав поцелуй, дернулась я. Мужчина ослабил хватку, и я влепила ему звонкую пощечину. – Что вы себе позволяете?
Оттолкнув незнакомца, я взвилась со ступеней. Мужчина поднялся вслед за мной, держась за щеку. Его взгляд сделался тяжелым, давящим. У меня ноги приросли к лестнице. Я влипла в серьезные неприятности. Еще не зная, какой будет расплата за пощечину, догадывалась, что придется туго.
Страх помог прийти в чувства. Не помня себя от ужаса, рванула в зал, оттуда на улицу к экипажу. Поскорее и подальше убраться с маскарада было моим единственным желанием.
* * *
– Она дала мне пощечину, – он потер щеку. – Проклятие, больно.
– Справедливости ради хочу отметить, что леди права. Вы вели себя невоспитанно, – заметил, выходя из-за ближайшего куста, сутулый низенький человек лет сорока с круглой проплешиной на голове.
– Ты ее защищаешь? – удивился он.
– Я – адвокат, это моя работа.
– Но работаешь ты на меня.
– Верно, – вздохнул коротышка, предвидя, что эта история так легко не закончится. – Если вам интересно у меня есть информация о девушке. Леди дочь недавно почившего пэра Марблека. Живет с мачехой. Не замужем.
– В который раз поражаюсь твоей осведомленности.
– Вы щедро мне за нее платите, – заметил адвокат.
– Она должна стать моей, – безапелляционно заявил он.
– Это невозможно. Девушка – леди. Такие, как она, не заводят любовников. Они выходят замуж.
– Выходят замуж, говоришь, – он усмехнулся.
Адвокат покачал головой. Знал он это выражение лица: босс закусил удила. Девушка, что называется, попала.
– Зачем она вам? – попытался он заступиться за невинное создание. – У вас много других.
– Вот именно, – кивнул он. – Других. Не таких, как она.
– Девушка вряд ли пойдет за вас по доброй воле.
– Значит, поставлю ее в безвыходную ситуацию, чтобы не смогла отказать.
– Но это все-таки брак. Серьезный шаг.
– Всегда можно развестись, – пожал он плечами.
Адвокат опустил голову. Спорить бесполезно. Если его босс что-то решил, он с пути не свернет. Но опытный глаз признал в девушке достойного соперника, ее будет непросто подчинить. Еще неизвестно, кто в итоге победит. Пожалуй, на этот бой он бы сделал ставку. И не факт, что на босса.
Глава 2. Маг-полиция
Пробуждение на следующий день было тяжелым. Я не пила, но чувствовала себя как с похмелья, а все потому, что мне снился тот самый поцелуй. Утром губы горели, словно я и правда целовалась всю ночь напролет.
Во рту ощущалось подобие мятного привкуса. Его привкуса. И я первым делом бросилась чистить зубы. Долго и тщательно. Чтобы вытравить эту якобы мяту и забыть как страшный сон.
Я спустилась к завтраку и, прежде чем сесть за стол, пролистала газету. Скандальных заголовков хватало: «Дочь пэра Анту помолвлена с простолюдином», «Маркиз де Гир увеличил состояние вдвое. Откуда деньги?» и прочая чепуха. Но ни слова о дочери пэра Марблека, целовавшейся на маскараде с незнакомцем. Я вздохнула с облегчением. Мой позор не заметили. И то хорошо.
Антония уже сидела за столом. А еще у нас был гость – с утра зашел Магнус. Друг выглядел бледно, как будто тоже не спал полночи. Наверное, зубрил магоборство.
– Утро доброе, Лина, – улыбнулся друг и поправил очки. – Как маскарад?
– Отвратительно, – скривилась я. – Мэр предлагал мне продать половину заводу, а братья Конт как обычно звали замуж.
– И ты, конечно, отказалась, – вздохнула Антония, сидящая во главе стола. – От обеих выгодных сделок.
– Я ни за что не продам завод, – отчеканила я. – Ни мэру, никому другому.
– И лишишься всего, – поджала губы мачеха. – Если только не выйдешь замуж.
– Пожалуйста, не за едой, – взмолилась я. – У меня несварение от разговоров о замужестве.
– Выходи за меня, – шутливо предложил Магнус.
– А вот и выйду. Чем не способ избавиться от женихов.
– Не говори глупости, – произнесла Антония. – Ты выйдешь замуж только за достойного кандидата.
Мы с Магнусом переглянулись. То есть, получается, он недостойный. Я обиделась за друга. Может, он не из самой верхушки общества, но тоже из дворян, пусть из обедневших. Наши отцы дружили, а когда родители Магнуса трагически погибли во время облавы на магов, папа его приютил. А пять лет назад друг пошел учиться в университет и съехал, но часто наведывался к нам, и мы по-прежнему были близки как в детстве.
Завтрак проходил под обычные разговоры. Утро не выделялось ничем особенным, но именно в этот день моя жизнь пошла под откос. Началось все с дверного звонка. Дворецкий открыл и вскоре появился в столовой. Я еще никогда не видела его таким растерянным, а Джарвис многое повидал за свои семьдесят три года.
– Мисс Марблек, – обратился дворецкий ко мне, а не к мачехе. – К вам посетители.
– Вели им подождать, мы не окончили завтрак, – отмахнулась я.
– Боюсь, это невозможно. Господа маг-полицейские не из тех, кто ожидает приема.
Джарвис еще не договорил, а дверь в столовую уже открылась, подтверждая его слова. На пороге стоял высокий мужчина. Коротко стриженые волосы лежали волосок к волоску, на черном пиджаке в районе груди отсвечивал серебром значок маг-полицейского. Под цвет значка были и глаза мужчины – такое же холодное серебро. Плюс у него была волевая челюсть, прямой нос, тонкие губы и пистолет в кобуре на поясе. Именно в этом порядке я все разглядела.
– Прошу прощения, – часто заморгала Антония. – Чем мы можем вам помочь?
– Очень хорошо, что вы об этом спросили. Просто замечательно, – ослепительно улыбнулся мужчина. – Вы действительно в состоянии мне помочь. Например, вы можете сидеть здесь и не мешать проводить обыск в доме, – улыбка сошла с его губ, лицо стало серьезным и даже злым.
Я поежилась. Происходило что-то неправильное. Антония с Магнусом потеряли дар речи, и я сочла своим долгом прояснить ситуацию.
– Представьтесь, будьте добры, – добавив в голос фирменный холод дочери пэра, попросила я.
– С удовольствием, – мужчина указал на значок. – Капитан маг-полиции Эрланд Картр. Предвосхищая ваш следующий вопрос, вот постановление на обыск.
Он бросил передо мной на стол какую-то бумагу. Я подняла ее, честно попыталась прочесть, но рука так дрожала, что строки прыгали.
– Нашу семью в чем-то подозревают? – пробормотала я.
– Нет, – покачал капитан головой. – Не вашу семью, а конкретно вас, мисс Марблек. Поступил донос о том, что вы храните у себя «Чары», а это, как вы знаете, нарушает запрет на магию.
– Что за вздор? – обрела дар речи Антония. Правда говорила она на несколько октав выше. – Линелла законопослушная гражданка!
– Я в этом не сомневаюсь, – кивнул маг-полицейский. Развернув стул, он оседлал его, положив руки на спинку. – Но я обязан убедиться. Информацию необходимо проверить. Плеснешь кофейку? – обратился он к дворецкому.
Джарвис от неожиданности вздрогнул. Давно им никто не помыкал, да еще в таком тоне. Но голос полицейского звучал повелительно, и дворецкий подчинился.
Под взглядом капитана мы все притихли, не зная, что говорить и как себя вести. А он, как ни в чем не бывало, потягивал кофе, пока я осторожно его изучала. Хотелось знать, с кем имею дело. Человек он явно упрямый, шутливость напускная, призвана расслабить подозреваемых, под ней скрыта жесткая воля и бескомпромиссность. А еще он пользуется успехом у женщин. С такой внешностью не может не пользоваться. А значит, образ прекрасной девы в беде его не проймет. Привык к подобному.
С капитана я переключилась на происходящее. Через открытые двери столовой видела людей в форме, шныряющих по дому. Было что-то унизительное в том, как незнакомцы копались в наших вещах. Но маг-полиции даже пэры не возражают. Ее власть распространяется на всех, а подчиняется она лично императору.
Минут сорок мы просидели в абсолютной тишине. Капитан Картр делал вид, что не замечает нас: качался на стуле, поглядывал в окно. Я поражалась его спокойствию. Словно он не мага ловит, а на прогулку вышел.
Похоже, имя Марблек все-таки всплывет в газетах. От журналистов не укроется факт обыска в доме пэра. Я мысленно уже строчила жалобу на капитана Картра. За ложное обвинение кто-то обязан понести наказание и за проявленное неуважение тоже.
Мои мысли прервал вошедший в столовую рядовой полицейский. Наклонившись к капитану, он что-то прошептал ему. Капитан кинул на меня быстрый взгляд, от которого меня передернуло.
– Ну что, мисс Марблек, пройдем в вашу спальню, – он встал из-за стола.
Предложение прозвучало двояко. Я оглянулась на мачеху в поисках поддержки, но Антония сидела с открытым от удивления ртом. Отсюда помощи не будет.
– Я пойду с тобой, – сказал Магнус. – Возражения не принимаются, – предупредил он капитана.
– Как вам будет угодно, – пожал тот плечами.
Втроем мы поднялись по лестнице в мою спальню. Там меня ждал неприятный сюрприз – по моей комнате словно ураган пронесся. Ящики комода выдвинуты, одежда, включая нижнее белье, разбросана. С кровати скинут матрас, кресла вспороты. Кошмар! Сегодня капитан лишится должности. По крайней мере, я все для этого сделаю. Даже к мэру пойду, если потребуется.
– Мисс Марблек, – обратился ко мне капитан Картр, – как вы это объясните?
