Марина Бастрикова "Стриптиз – не повод для знакомства"

– А мы по-современному, – сказал Рома, видимо пытаясь поддержать, но приводя к обратному эффекту. Мама уже почти в обмороке.

Зарождающуюся истерику (а у мамы они страшны именно спокойным голосом с подвываниями) прекратило явление моего бывшего. Похоже, мы не додумались закрыть квартиру.

– Я пришел пообщаться с сыном, и я пообщаюсь, – сказал Яша и пошел в детскую.

В такие моменты я всегда терялась, потому что надо бы хоть как-то проконтролировать их взаимодействие, но у меня напрочь отсутствовало желание пересекаться с Яковом. Более того, он мог при сыне устроить сцену о моей жестокости к нему, давя на чувства Миши. А вот при маме он говорил скорее о своих страданиях и какая я ужасная мать, пугая уже бабушку Миши. Второй вариант мне казался предпочтительнее, так как страдания сына я не смогу вынести, а мама же считает, что страдания очищают. Так что всеми силами я показывала ей, что пора пойти очиститься. Но оставлять меня наедине с накачанным мужиком явно не входило в ее планы.

– Миша вчера спрашивал о тебе. – Я использовала тяжелую артиллерию безграничной любви бабушек.

Глаза мамы посветлели.

– Да что же это я? – наконец-то прозвучал тот самый добрый «бабушкин тон», которого больше никто, кроме Мишки, не удостаивался. И на крыльях любви хрупкая женщина убежала из кухни в детскую. От последней метаморфозы Рома окончательно завис, и я протянула ему бокал вина. Стриптизер глотнул не глядя. И только потом внимательно посмотрел на то, что выпил, и перевел взгляд на меня.

Я же спародировала его осуждающий взгляд и назидательно сказала:

– Спирт разрушает здоровье человека. Опасны даже минимальные дозы алкоголя. Ведь изменения начинаются не при регулярном приеме алкоголя, а с любого, даже разового. Нет ни одного органа, который бы не пострадал: в мозге видны множественные наложения на мягкой оболочке; разрывы пищевода, печень становится желтой, бугристой и жирной.

Пока Рома отходил от шока, забрала у него свой бокал и отпила еще глоток, смакуя вкус. Почему-то мне понравился факт, что к моему бокалу прикасался красивый мужчина. Хотя сейчас, вот такого зелененького цвета, он был далек от идеалов красоты. Да и на умного в данный момент не тянул – завис после моей тирады надолго, отслеживая, как я пью.

– Говоришь, как будто видела, – решил выдавить шутку и восстановить свою гордость брюнет с горячими корнями. Не удивлюсь, если в его роду есть мексиканцы или испанцы. Уж очень темные волосы, глаза и кожа.

– Так она и видела, и даже щупала, – зазвучал противный голос бывшего.

Обернулась, в коридоре стояли все трое: мама, Яшка и сын. Видимо, мамуля первым делом озаботилась, ел ли внук.

В глазах матери плескалась победа. Ну да, она же считала, что с моей-то профессией меня только Яшка и может вытерпеть. От этого ее выражения лица «Ну вот теперь-то твой бугай соберет вещички и свалит!» захотелось пойти и найти себе мужа прямо сейчас. Пусть поймет, что и мы тоже заслуживаем любви, раз уж то, что спасаю я не меньше людей, чем хирург, она понять не в силах.

– Дело в том, что моя дочь кромсает сосуды души, – сказала мама спокойным (она же победила) голосом.

– Это называется патологическая анатомия, ба, – поправил бабушку сын. Я благодарно улыбнулась Мишке, ведь даже не попытался исковеркать. И более того, любитель умных слов при бабушке старался отмалчиваться и отвечать односложно. Потому что моя мамуля умудрилась серьезно его обидеть, посмеявшись над его случайным (а все чаще и специальным) коверканьем слов. Я же не видела ничего плохого в том, что «ребенок слишком много умничает, Люда. Счастье – оно в простоте!».

И это еще вера мамы не такая фанатичная, как была до смерти отца. Сердце кольнуло от воспоминаний: отец единственный, кто пусть и не сразу, но принял и мою профессию, и мой развод. А через год умер. И он единственный меня поддерживал весь тот непростой год, хотя сам болел раком.

Отношение мамы к моей работе ухудшилось. Ведь вначале, когда я сказала, что стану врачом, они обрадовались:

– Зато лечить нас будешь, доченька.

А я пошла в патологи. Мама так и не простила мне то, что я вовремя не заметила изменений в отце. Более того, я же ему поздний диагноз и поставила. Долго плакала я над тем стеклом. Перепроверяла, перепроверяла и перепроверяла. Раз за разом. И каждый раз убеждалась, что лечить уже поздно. Перестав улыбаться, мать похоронила отца в тот же день. А я через два месяца, уже на кладбище.

С того дня я стараюсь сделать все, чтобы люди не становились мертвыми для окружающих с момента их диагноза. Получается ли у меня хоть что-то? Нет.

– Моя основная работа – это исследование живых, а не мертвых. Просто я определяю диагнозы, не встречаясь с пациентом, – почему-то решила оправдаться перед Ромой, глядя ему в глаза. Представляю, насколько жалко я выглядела после воспоминаний об отце. Так что не удивлена, что этот добрый парень каким-то чудом сегодня оказавшийся в моей постели, ласково погладил мой сжатый в напряжении кулак. Второй рукой попытался забрать у меня бокал, но не тут-то было, пальцы судорожно его стиснули, и отцепить их не в силах была даже я сама. Тогда мужчина поглаживающими движениями поднялся выше запястья, затем, уже обеими ладонями, уделил внимание руке, держащей бокал. От его ласкающих движений мои пальцы расслабились, и Роме удалось-таки забрать остатки вина.

– Вау, никогда не думал, что встречу доктора Хауса в России, – решил разбить гнетущую атмосферу мой стриптизер, а заодно отвлечь меня от возмущений по поводу отнятого.

– О чем этот грешник? – спросила мама.

– О том, что я ставлю диагнозы без болтовни с пациентами, как один диагност из сериала.

– Этот врач, наверно, тоже так и не смог найти себе нормального мужика.

– Очень метко, – захрюкал в ладонь Рома, явно из последних сил сдерживая ржач.

Да, моя мама теряла все логические нити, когда заходила тема моей профессии или личной жизни (а в этот раз и то, и другое). Даже могла душить своей верой, хотя в остальное время понимала, что это никакого давления на меня не окажет. Вот и сегодня «грешник», «сосуд души». И где вычитала?

Затем Рома подхватил меня за талию, приподнял над стулом, а на освободившееся место сел сам, все еще удерживая меня. Затем усадил к себе на колени, развернув так, чтобы я могла посмотреть в его глаза и не видеть осуждающих и злорадных лиц мамы и бывшего. Мужчина наклонился, как будто собирался поцеловать, но только нежно коснулся края моей губы. И я поняла, что со стороны родительницы вряд ли все выглядело настолько же благопристойно. А еще, кажется, мой сын впервые увидит, как его мать целуют. Потому что от обслюнявливания Яшки я убегаю уже много лет. Дернулась, пытаясь освободиться, но мою спину ласково погладили вдоль позвоночника, успокаивая. Меня обдало жаром от Роминого тела, а от края губ, которых коснулся этот мужчина, бегала по лицу толпа странных щекочущих мурашек. Я потянулась к его шее, а Рома понятливо наклонился, чтобы я могла прошептать ему на ухо. Надо же, вроде бабник, а сразу понял, что я ему не засос хочу поставить, а что-то сказать.

– Миша, – только и смогла прошептать. Так как мой взгляд зацепился за то, на что раньше не обращала внимания. Татуировка на шее в виде знака бесконечности. И такую красоту скрывать длинными волосами? Кощунство.

Рома так же пробрался к моему уху и, касаясь его губами, на грани слышимости прошептал:

– Разве ребенку лучше видеть отношения, в которых вместо ласки – принуждение?

Намек на поведение Ишака и мамы. Сложно поспорить. Зарылась в мужские волосы, чтобы вдохнуть потрясающий аромат этой смуглой кожи, а также скрыть смущение от невинного поцелуя, теплых рук и того, что он заметил слишком многое.

– Почему ты так воспитываешь ребенка?

Мама. Поняла, что давление на наши «отношения» не дало результата, а только ухудшило ситуацию, и «мудро» сместилась на ту тему, которую я полностью проигнорировать не могу.

Разорвала объятия, не удержавшись от поглаживающего движения по мощной мужской шее, и развернулась к зрителям, оставаясь на коленях у Ромы. Мужчина при этом издал какой-то странный хрип. Да, тяжелая, но сам подписался, так что терпи.

Мое настроение поднялось в разы от тех красных и гневных лиц, что я увидела. Сын же, похоже, вообще не обратил на это внимания и, пока мы тут обнимались, сделал себе хлопья с молоком. Затем спокойно уселся на стул рядом с нами.

Да, стойкий у меня парень растет.

– Я спрашиваю, почему ты так воспитываешь сына? – грозно повторила мать. Интересно, что Ишак ей такого понарассказывал за этот короткий промежуток нахождения в детской, что мама нашла новый повод на меня наседать?

– Потому что его надо воспитывать, если он у тебя есть, – ответила матери так же понятно, как она задала вопрос.

– Да он же ни строчки не прочитал в Библии! – Мама всплеснула руками. И я ее возмущение даже понимала, ведь она на удивление мягко намекала внуку на веру. Никогда не пугала адом и не перечисляла грехи. А Библию купила детскую с яркими картинками.

Вот только мне было обидно выслушивать ее претензии, ведь я постаралась выполнить обещание. Да, сама сей опус не готова зачитывать, но соотнесла с интересами сына, когда презентовала ему книгу.

– Там есть мужик, который ходит по воде и превращает воду в вино, – сообщила, протягивая подаренную детскую Библию ребенку.

– А невидимость у него есть?

– Нет.

– Суперавтомобиль? Паутина? Суперсилища? Управление временем?

Я на все отрицательно качала головой, чувствуя себя игрушкой-бульдогом, которого поставили в машине, чтобы он просто тряс головой.

– Мам, он хоть летает?

– Нет.

– Фигня у него, а не способности, – категорично заявил мой сын.

Я тогда еще подумала, что по мне, так превращать воду в вино круче, чем летать.

– Сегодня заберу Мишку к себе. Пусть побудет с бабушкой и папой, – категорично сказала мама.

Я поняла, что это объявление войны от нее. То есть она забирает ребенка к себе, но напрямую заявляет, что встала на сторону Ишака. И это все я виновата, потому что такая бесчестная. А я смотрела на покрасневшего Яшку. Он явно все еще побаивался что-то сказать, чтобы не раздражать Рому. Но ведь все равно вернулся, зашел, несмотря на страх. И правда, как маньяк какой-то. К тому же он же искренне считал, что все эти преследования и настырность – самый крутой способ завоевать девушку.

Не мне судить, конечно, с учетом того, что мы поженились, а он еще и любовниц умудрялся заводить при своей-то финансовой яме. Но все равно мне не казалось здоровым создание таких отношений. Неужели взрослею? Хотя уже тридцатник в следующем году, пора бы.

И сейчас я видела, что Яшку мое согласие на мамино предложение разозлит сильнее, чем отказ. Ведь тогда я останусь с Ромой наедине и уже представляю, что напридумывает себе Ишак. А значит, в любом случае моему Мише с отцом сейчас не болтать. Яков сам по себе не любил проводить время с сыном, а использовал его, только чтобы подоставать меня или показать, какой он замечательный, а я, дура, не ценю. К тому же он сейчас на взводе, и чем дальше, тем сильнее он будет беситься. А значит…

Спустя два часа

– Долго он еще будет следить? – спросил Рома, нахально обнимая меня за талию у кухонного окна, пока я делала нам бутерброды.

– С учетом того, как ты красуешься перед ним, то всю ночь как минимум. – Из объятий я не вырывалась, хоть и было неудобно. Во-первых, когда еще у меня будет такая возможность? Во-вторых, бесить бывшего мне нравилось не меньше, чем Роме.

– А он не замерзнет? – проснулось в стриптезере ишаколюбие. Рома даже подошел к окну и всмотрелся, раскрывая, что заметил «беспалевно» припаркованную машину. – О, выключил мотор, чтобы вырубить фары. Теперь точно замерзнет, – злорадно закончил Рома. И я поняла, что ишаколюбием он все-таки совсем не страдает.

В награду поставила перед ним огромный бутерброд.

Рома расплылся в довольной улыбке и переключил внимание с окна на еду.

– Скажи, а как ты развлекаешься? – решил узнать обо мне побольше стриптизер. Меня обычно напрягали любые попытки влезть в мою жизнь, даже вопрос «Как дела?», но к Роме я испытывала интуитивное доверие. Возможно, потому что он и так уже увидел множество моих неприглядных сторон и все равно старался по-своему защитить. Но, скорее всего, дело в вине.

– У меня два развлечения. Первое – это винишко. Второе – это… а нет, у меня одно развлечение, – грустно призналась я.

– А как же тыканье кота в ссанье? – намекнул Рома на еще одно мое неприятное качество, такое как попытки отыграться на коте за поведение бывшего.

– Он ссыт где положено, – призналась в том, что кот даже не дает шанса его поругать. И Рома явно меня не осуждал, скорее посмеивался, но я постаралась оправдаться: – Удовлетворилась тем, что кастрировала его.

– Да такой красавец шикарное бы потомство принес. Надо было кастрировать оригинал.

– У оригинала тоже неплохое потомство получилось. – И пусть я понимала, что фраза Ромы могла меня задеть, но чувствовала, что мужчина ничего плохого про моего сына сказать не пытался, а просто шутил.

Рома согласно кивнул и посмотрел в сторону детской, словно ожидая, что сейчас придет Мишка. У Якова не раз замечала, что ему нахождение сына рядом не в радость. С Ромой все наоборот, даже сейчас по взгляду вижу, как он тянется к ребенку.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=68461700&lfrom=174836202) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

notes

Примечания

1

Стекло для гистологического исследования – подразумевает микроскопическое изучение биоматериала. Самый точный метод для обнаружения опасных клеток. Он является обязательной процедурой в обследовании пациента с подозрением на онкологию.

2

Ординаторская – служебная комната для врачей. Там отдыхают, заполняют документы, переодеваются, едят.

3

Аутопсия – вскрытие.

4

Секционная – помещение, предназначенное для вскрытия трупов.

5

Патанатом – сокращение. То же, что патологоанатом.