Кора Рейли "Вознесенная грехом"

– Если бы перед тобой лежала полуголая девушка, ты бы отказал ей?

Губы Амо сжались от дискомфорта.

– Скорей всего, нет. Но я правда не хочу представлять тебя голой или занимающейся сексом. Если бы отец узнал, он бы убил Джованни только за это.

– Почему? Джованни хорошо обученный послушный песик и не обесчестил меня. – Я стиснула зубы, чувствуя, как глаза заливают слезы. Я не собиралась плакать из-за Джованни.

Какое-то время я думала, что люблю его, но теперь поняла, что просто заставляла себя так думать. Мне нравилась сама мысль о любви к нему. Чувство освобождения, появившееся после того, как я его бросила, было слишком сильным для настоящей любви. И все же грусть поселилась глубоко внутри. Я точно не знала, было ли это сожаление о потерянном времени или об упущенном будущем. Наивно полагала, что смогу заставить себя полюбить, смогу воссоздать то, что было у мамы и папы с помощью одной лишь силы воли, но не смогла.

– Мне нужно подумать, – сказала я и, развернувшись, направилась в свою комнату. Амо был замечательным братом, но говорить с ним об отношениях не имело никакого смысла.

Как только я зашла в комнату, мой взгляд упал на рамку на прикроватной тумбочке. Там стояла фотография нас с Джованни, сделанная на вечеринке по случаю нашей помолвки. Джованни просто светился от счастья, а выражение моего лица казалось… равнодушным. Я никогда не замечала этого раньше, но я не была похожа на девушку, влюбленную в своего жениха. Я выглядела как девушка, исполняющая свой долг.

Подойдя к кровати, я перевернула рамку. От разглядывания фотографии в голове ничего не прояснится.

В своей комнате я чувствовала себя немного потерянно. Каждое мгновение, которое я не проводила с семьей, на тренировке или в колледже, было посвящено Джованни. Теперь это в прошлом. Окажись кто-то на моем месте, ему было бы трудно найти человека, которому можно доверять, любить или быть вместе. Я знала Джованни почти всю свою жизнь, с самого детства он был ее частью. Как сын одного из капитанов отца, он посещал вместе со мной одни и те же общественные мероприятия.

Мне не хотелось об этом думать. Взяв планшет, я уютно устроилась в укромном уголке на широком подоконнике и начала просматривать сайты любимых магазинов. Но даже это не помогло. Поэтому я схватила сумочку и направилась в офис телохранителей, расположенный в соседнем доме, чтобы сказать им, что хочу пройтись по магазинам.

Спустя два часа я вернулась домой с кучей пакетов и бесцеремонно бросила их на пол. Теперь, когда импульсивный шопинг закончился, знакомое чувство опустошения разлилось в моей груди. Подавив его, я схватила пакеты, лежащие ближе всего, и открыла их. Надела платье от Max Mara, затем достала коробку из-под обуви из другого пакета.

Послышались шаги, и появился Амо. Несколько минут он ничего не говорил, а просто стоял в дверном проеме со скрещенными на груди руками, демонстрируя свои выпуклые мышцы.

Я приподняла брови.

– Когда других девушек бросают, они ревут навзрыд. Ты же тратишь целое состояние на одежду.

Что-то сжалось в моей груди. Я почти заплакала, однако предпочла бы выколоть себе глаза шпильками, прежде чем позволила бы этому случиться.

– Меня никто не бросал, – сказала я, надевая новые черные кожаные лабутены. – Таких девушек, как я, не бросают.

Джованни никогда бы меня не бросил. Но проблема заключалась в том, что я была не до конца уверена, крылась ли причина этого в его страхе перед моим отцом или в его восхищении мной. Я попыталась вспомнить счастливые моменты с Джованни, но ни один из них не имел таких глубоких эмоций, о которых я мечтала.

– Я все еще могу убить его, ты знаешь. Проблем с этим не будет.

Амо пытался вести себя как папа, но у него не получалось. Пока не получалось.

Я встала и покрутилась, чтобы показать брату свое новое платье.

– Что скажешь?

Он пожал плечами, но в его взгляде по-прежнему отражалось беспокойство.

– Выглядишь неплохо.

– Неплохо? – спросила я. – Я хочу выглядеть сексуально.

Амо приподнял бровь.

– Ты сама чертовски прекрасно знаешь, как выглядишь, и я не стану называть свою сестру сексуальной.

– Я хочу пойти в клуб.

Брат помотал головой.

– Мама убьет меня, если я завалю еще один экзамен по математике.

Амо провалил экзамен в прошлом году, и только авторитет папы спас его. Теперь мама заставляла его решать тесты по математике даже летом.

Закатив глаза, я подошла к нему и запрокинула голову.

– Серьезно? Ты предпочтешь математику клубу?

Амо вздохнул.

– Кто-то из твоих подруг будет там?

– Половина из них ненавидит тебя, потому что ты их бросил. А другая половина сохнет по тебе, поэтому я держу тебя от них как можно дальше.

Не говоря уже о том, что никто из них до сих пор не знал о моем расставании, и у меня не было никакого желания сообщать им об этом.

– Тогда я пас.

Я умоляюще посмотрела на него.

– Амо, ну пожалуйста. Ты же знаешь, что мне не разрешают ходить в клуб без тебя. Мне надо отвлечься.

Брат закрыл глаза, пробурчав.

– Черт. Я правда не представляю, как Джованни смог тебе отказать, когда ты строишь такое лицо.

Я одарила его победной улыбкой. Амо, как и отцу, было трудно сказать мне «нет».

– Он был слишком занят, думая о всех способах, какими папа убил бы его.

Брат усмехнулся, достав свой телефон, вероятно, чтобы попросить разрешения у телохранителей.

– Ага. – Его улыбка пропала. – Ты уверена, что с тобой все в порядке?

Я толкнула его в грудь. Но он даже не сдвинулся с места.

– Я в порядке. – Я откинула волосы за плечо. – А теперь давай покажем мужскому населению Нью-Йорка то, что им никогда не достанется.

– Ты такая чертовски тщеславная.

– Сказал мистер Самовлюбленность.

– Когда ты собираешься рассказать обо всем родителям?

Я замешкалась. Это была та тема, которую я не хотела поднимать. Я не боялась, что мама с папой заставят меня пересмотреть свое решение. Мне просто не хотелось объяснять им причину. Конечно, люди в наших кругах тоже будут задавать вопросы, и, если их не удовлетворят мои ответы, они начнут распускать слухи, хотя они в любом случае это сделают. Общество жаждало скандала, особенно когда это касалось меня. У меня было больше врагов, чем соратников.

– Завтра утром, когда они вернутся.

У мамы и папы было еженедельное свидание, которое они проводили в отеле. Тем временем Валерио находился с тетей Джианной и дядей Маттео, вероятно, затевая шалости с нашей двоюродной сестрой Изабеллой. Поэтому дом был в моем с Амо полном распоряжении, ну и телохранителей тоже.

– Мы получили разрешение?

Амо кивнул, отрывая взгляд от телефона.

– Можем отправиться в один из клубов Семьи.

Именно этого я и ожидала. Лишь однажды мы с Амо переступили порог клуба, принадлежащего «Братве», и папа полностью потерял контроль.

– Тогда давай собираться. Я хочу отвлечься.

В клубе было много людей из нашего окружения, поэтому, как только мы с Амо вошли, то сразу оказались под пристальным вниманием. Но мы к этому привыкли и научились игнорировать. Или, по крайней мере, делали вид. С раннего возраста за каждым нашим шагом наблюдали, поэтому мы старались вести себя достойно и хорошо выглядеть на публике. Никакого эмоционального срыва или размазанного макияжа. Папарацци следили за нами слишком часто. Я не желала видеть подобные фотографии в новостных газетах. Это бы выставило мою семью в дурном свете.

Мы с Амо направились к одному из частных балконов с видом на весь танцпол. Поскольку папа владел этим клубом, никого не волновало, были ли мы совершеннолетними для распития алкоголя. И нам не надо было платить тысячу долларов за напитки, даже если в большинстве случаев мы с Амо и нашими друзьями легко превышали эту сумму в разы. Сейчас, когда мы одни, такого не случится. Распивать бутылку «Дом Периньон»[4 - Знаменитая марка шампанского премиум-класса французского винного дома Moet et Chandon.] в одиночку или с младшим братом после расставания было слишком грустно. Я снова проверила свой телефон. Спросила двух близких подруг по колледжу Марибель и Констанцию, не хотят ли они присоединиться, но, так как сегодня я должна была идти на свидание с Джованни, у них уже были планы. Проигнорировав их вопросы, почему у меня внезапно появилось время для встречи с ними, я выключила телефон.

На несколько минут мне хотелось забыть о том, что случилось, и кем я была, но из-за осуждающих взглядов последнее было невозможно.

Высоко неся голову, я показывала свое идеальное лицо избалованной принцессы, предоставляя людям именно то, чего они ожидали. Они ненавидели меня, потому что думали, будто я имела все, в то время как единственное, чего я желала больше всего на свете, было мне недоступно. За деньги можно купить все, кроме счастья и любви. Черт, я не могла даже выбрать работу, которую хотела.

Папа никогда бы не позволил мне стать частью их бизнеса, заниматься тем, чем я должна была по праву рождения, и идти по предначертанному мне пути. Откинув волосы через плечо, я заказала бутылку шампанского. Девушки ненавидели меня за то, что в моей жизни было полно роскошных вещей, которые можно было купить за деньги. Мне стало интересно, продолжили ли бы они ненавидеть меня, узнав о невидимых оковах на моих запястьях. Порой я хотела освободиться от них, но для этого мне бы пришлось оставить свою жизнь позади и, что еще хуже, – свою семью.

Глава 4

Мэддокс

Я потратил целую вечность на то, чтобы выглядеть как лучшая версия самого себя, которая соответствовала бы требованиям для входа в клуб. Эрл ничего не хотел слышать о моем плане последовать за Марселлой в один из клубов Витиелло: наверное, переживал, что это опасно или что нас раскроют. Но нет ничего лучше, чем прятаться прямо под носом у врага. Лука никогда бы не подумал, что один из членов мотоклуба «Тартар» переступит порог его заведения. Этот ублюдок был слишком самоуверен. И чтобы гарантировать успех, я выбрал Мэри-Лу своей спутницей. Она могла хорошо одеться и притвориться, что роскошный клуб Манхэттена – это ее место. Парням в сопровождении девушек, как правило, было легче попасть на такие тусовки.

– Возьми меня за руку, – сказал я, когда мы встали в очередь. Мэри-Лу сразу же сделала это с таким видом, будто я преподнес ей самый большой подарок в мире. Конечно, повлияло еще то, что я дал ей пару сотен баксов, чтобы она стала похожа на цыпочек с Манхэттена.

Когда мы подошли к здоровому тупице, которого Витиелло выбрал вышибалой, он бросил на меня быстрый взгляд, затем посмотрел на Мэри-Лу и жестом разрешил войти в клуб. Оказавшись внутри, Мэри-Лу крепче вцепилась в мою руку. Это была непривычная для меня компания, равно как и музыка, которую я слушал с наслаждением. Монотонный ритм и толпа, двигающаяся в такт ему, вызвали у меня желание ударить себя кувалдой по голове. Я окинул взглядом клуб: мне не потребовалось много времени, чтобы найти свою цель. Они с братом расположились на VIP-балконе, возвышаясь над непримечательной толпой. Они наблюдали за своими подданными, как король и королева Нью-Йорка, кем они себя и считали.

– Давай потанцуем! – прокричала Мэри-Лу.

Я посмотрел на нее. Мы были здесь по делу, а не для развлечения.

– Нам нужно слиться с толпой, – напомнила она мне, будто ей не было плевать на задание, пусть даже она и не знала, зачем мы здесь. Эрл не доверял клубным девушкам, ссылаясь на то, что они не умели держать язык за зубами. Но Лу была права. Нам надо было слиться с толпой.

Как всегда, Витиелло окружала свита телохранителей. Не выделяться было не в их стиле.

Телохранитель на лестнице, ведущей на балкон, быстро оглядел меня, по его лицу можно было сказать, что он меня не узнал. В строгой рубашке и с зачесанными назад волосами я выглядел в точности как те брокеры с Уолл-стрит, которые часто посещали клубы Витиелло, чтобы нюхнуть кокаина.

Я танцевал с Мэри-Лу, но мой взгляд продолжал метаться к VIP-балкону. К сожалению, угол обзора был не самый лучший, так что я едва мог разглядеть Марселлу Витиелло. Но я точно знал, что она была там, наверху, благодаря любопытным взглядам людей на танцполе.

– Пойдем к бару! – крикнул я, подустав от танцев.

– Мне надо в уборную, – сказала Мэри-Лу, я рассеяно кивнул, поскольку Марселла направлялась к лестнице, ведущей на первый этаж.

Несколько человек повернули головы, чтобы понаблюдать за избалованной принцессой Нью-Йорка, плавно спускающейся по лестнице в платье, вызывающем стояк. Мой взгляд был прикован к ней, пока она направлялась к танцполу сквозь расступающуюся толпу. От вида ее каблуков у меня кружилась голова. Высокие и острые, но она танцевала на них так, словно это были кроссовки. Каждое ее движение, каждый взмах волос и даже каждый взмах ресниц был идеально синхронизирован с музыкой, как будто она месяцами оттачивала хореографию до идеала. Марселла Витиелло была само совершенство. Она это знала, и всем вокруг приходилось это признать.

А я презирал ее за это. Она жила избалованной жизнью, лишенной трудностей. Она никогда не страдала так, как я. Отец посадил ее на трон, сделав принцессой без каких-либо личных достижений. Тяжелая работа, боль, жертвы – ничего из этого не имело значения для избалованной принцессы Нью-Йорка.

Ее падение было бы невероятным. Я бы сам заставил Марселлу упасть прямо на ее высокомерный нос.

Мой взгляд блуждал по переполненному клубу. Не считая ее брата, мальчишки, чье сходство с отцом вызывало у меня желание перерезать ему горло, с Марселлой было четыре телохранителя. На этот раз рядом не крутился ее бесхребетный жених. Неладно что-то в Датском королевстве?

Я улыбнулся, поднося ко рту бутылку пива и делая еще один глоток. Пора было уходить. Риск оказаться узнанным одним из солдат Семьи был слишком велик, хотя я и находился под прикрытием. Это бы все испортило, но я не мог оторвать взгляд от Марселлы.

Я подождал еще пару минут, наблюдая, как она танцует. Эта девушка не нуждалась в телохранителях или своем братце-переростке, чтобы держать всех на расстоянии. А высасывающий душу взгляд ее ледяных голубых глаз возводил стены выше, чем китайские императоры.

Очередной взмах черных локонов, и вдруг ее голубые глаза поймали мой взгляд, и меньше чем на секунду мой пульс ускорился. Черт. Единственный раз, когда я оцепенел от взгляда, был связан с ее отцом, но совсем по другой причине. Скоро роли поменяются. Я улыбнулся. Она нахмурилась, и я отвел взгляд. Оставив бутылку и наличку на барной стойке, я нашел Мэри-Лу и вышел с ней из клуба.

– Какая муха тебя укусила, Мэд? Выглядишь так, словно за тобой гонится демон, – сказала Мэри-Лу, ковыляя за мной на высоких каблуках. У нее не было ни капли той грации, которую с такой легкостью демонстрировала Марселла.

Я залез в чертов «Приус» Эрла, который он вновь заставил меня взять, и дождался, пока Мэри-Лу сядет в машину, прежде чем нажать на газ.

– Возвращаемся в «Тартар». С меня хватит.

Она бросила на меня любопытный взгляд, но я был сфокусирован на дороге и время от времени поглядывал в зеркало заднего вида, пока мы ехали прочь от клуба. У Марселлы Витиелло были глаза, способные заставить кровь в жилах застыть, в то время как ее тело оказывало обратный эффект.

Этой ночью она снилась мне во второй раз и с этого дня преследовала меня по ночам.

Марселла