– Должно быть, вы воспитанница леди Агаты. Мисс… простите, в деревне никто не сообщил мне вашу фамилию.
– Патрисия Холм, – кивнув, представилась она. – А вы, должно быть, тот самый Таинственный незнакомец?
– А что, меня уже так называют? – заинтересованно спросил Саймон.
Патрисия сразу поняла, что скромность среди его достоинств не числится.
Неизвестно, что бывает чаще: прозвище дают по характеру человека, или человек рано или поздно становится похож на свое прозвище. Когда родственники называют кого-то Красавчик или Зайчик, двойного толкования быть не может. Зато мужчина по прозвищу Святой способен проявить себя как львом, так и ягненком. Вряд ли Саймон Темплар, человек довольно самовлюбленный, гордился бы подобным прозвищем, если бы оно не обеспечивало ему эффективного и полезного прикрытия.
– О вас ходят самые невероятные слухи, – призналась Патрисия.
– Вы просто обязаны мне их поведать, – с улыбкой ответил Саймон.
Они пошли вместе по дороге, ведущей к западной скале.
– Боюсь, мы не очень гостеприимны, – вздохнула Патрисия. – Видите ли, вы поселились в Бункере, и местное высшее общество принялось гадать, достойны ли вы быть ему представлены. У них довольно строгие требования.
– Вы мне льстите. Значит, после того, как я провожу вас, я должен вернуться в Бункер и хорошенько подумать, достойно ли высшее общество Бейкомба быть представлено мне.
Патрисия рассмеялась.
– Вы словно глоток свежего воздуха! – воскликнула она. – В Бейкомбе столько людей с комплексом неполноценности!
– По счастью, я вполне полноценный.
– Что привело вас в нашу глухомань?
– Жажда новых впечатлений, подкрепленная честолюбивым стремлением чудовищно разбогатеть.
Нахмурившись, Патрисия искоса глянула на собеседника, однако саркастическое выражение его лица полностью меняло смысл слов, и она успокоилась.
– Вот уж не думала, что кто-то может приехать сюда по доброй воле.
– О, я без колебаний рекомендовал бы Бейкомб всем искателям приключений как одно из немногих в Англии мест, где сражения, убийства и внезапная смерть могут стать вполне обыденным явлением.
– Я живу здесь с двенадцати лет, и самое волнующее событие, которое я могу припомнить, – это пожар, – натянуто возразила Патрисия, опасаясь, что Саймон над ней смеется.
– Значит, вы в полной мере оцените важные события, когда они произойдут! – воскликнул Саймон и, посвистывая, начал помахивать тростью.
Они дошли до поместья – не слишком впечатляющего, однако уютного на вид, – и девушка протянула молодому человеку руку.
– Зайдете в гости?
– С удовольствием! – тут же согласился Саймон.
Она провела его в темноватую, но просторную и красиво обставленную гостиную. Саймона ничуть не смутил контраст между его непрезентабельной, повседневной одеждой и изысканной парчовой обивкой мебели, и он уверенно сел на стул, как будто ни капли не сомневался, что тот выдержит его вес.
– Позвольте, я приглашу тетю? Уверена, ей очень хотелось бы с вами познакомиться.
– Разумеется, – с улыбкой кивнул Святой.
Патрисия вышла, подозревая, что его ответ относился больше к последнему предложению, чем к первому.
Мисс Гиртон появилась через несколько минут, и Саймон при первом же взгляде на нее понял, что слухи не лгут, – она и в самом деле производила подавляющее впечатление. Орас назвал ее нетипичной, и Саймон мысленно с ним согласился. Коренастая и крупная, мисс Гиртон с необычной для женщины силой сжала протянутую руку посетителя. У нее были короткие волосы, загорелое лицо, из одежды – рубашка, галстук, простая твидовая юбка, шерстяные чулки и незамысловатые туфли на низком широком каблуке.
– С нетерпением ждала, когда же мы наконец сведем знакомство! Вы просто обязаны прийти к нам на ужин и познакомиться с местным обществом. К сожалению, здесь не так много приличных людей.
– Боюсь, я не готов к светскому общению. Я дал себе слово на некоторое время забыть про вечерние костюмы.
– Тогда пообедайте с нами. Может быть, сегодня?
– Как ни жаль, я вынужден отказаться. Я обещал слуге быть к обеду дома, – откровенно ответил Саймон. – Если я не появлюсь вовремя, Орас решит, что со мной что-то случилось, и кто-нибудь может пострадать – у него револьвер.
Повисла неловкая пауза, однако смутились лишь женщины – Саймон любовался венецианской вазой.
– Мистер Темплар приехал сюда в поисках приключений, – пояснила Патрисия.
Мисс Гиртон пристально посмотрела на него.
– Что ж, желаю вам удачи, мистер Темплар. Тогда, быть может, в пятницу? Я приглашу…
– С радостью. – Саймон поклонился со слегка насмешливой улыбкой. – В конечном счете, почему бы не наслаждаться прелестями светского общения, даже если ты совершаешь вендетту.
Вскоре мисс Гиртон, извинившись, ушла, а Саймон закурил и принялся болтать с Патрисией. Он был увлекательным рассказчиком и больше не позволял себе мрачных намеков. Тем не менее Патрисия время от времени поглядывала на него с замешательством, опаской и интересом, что невероятно радовало Саймона.
Наконец он откланялся, и девушка проводила его до ворот.
– Вы производите впечатление вполне здравомыслящего человека, – без экивоков сказала она. – К чему было нести весь этот вздор?
В его глазах появились смешинки.
– Всю свою жизнь я говорю правду. Это очень выгодно, потому что никто не воспринимает тебя всерьез.
– Но фразы про убийства и револьверы…
– Возможно, значимость, отведенная мне в ваших мыслях, возрастет, если я скажу, что кое-кто прилагает все усилия, чтобы меня убить. С другой стороны, меня, безусловно, не убьют, так что вам не стоит особо беспокоиться. В общем, советую не отказываться от еды и не ворочаться всю ночь в постели, мучаясь тревожными мыслями.
– Постараюсь, – насмешливо согласилась Патрисия.
– Вы мне не верите.
– Ну…
– Однажды вы раскаетесь, что были столь недоверчивы, – сухо произнес Саймон.
Сдержанно кивнув, он удалился так резко, что Патрисия ахнула.
Домой Саймон пришел в час.
– Будьте пунктуальней! Я чуть не бросился искать ваш труп! – возмутился Орас. – Нельзя так трепать нервы человеку! И как еще Тигр вас не пришил, при такой-то вашей беспечности!
– Я встретил самую удивительную девушку в мире. Согласно канонам приключенческих историй, в ближайшие десять дней я должен пару-тройку раз спасти ей жизнь. А в последней главе мы страстно поцелуемся и назначим день свадьбы.
Орас фыркнул.
– Обед через полминуты.
За отведенное ему время Саймон успел помыть руки и причесаться. В полной мере наделенный свойственным человеку тщеславием, он иронично подумал, что ситуация как будто вышла из детективного романа. Вероятно, Тигр знает о нем все, так что можно не прикидываться невинной овечкой. Зато неприкрытая бравада может сильно обеспокоить врага. Да у прихвостней Тигра мозги вскипят, пока они будут искать причины его дерзкого поведения; невольно припишут ему самые необыкновенные ресурсы и способности. Хотя на самом деле одна маска просто ничуть не хуже другой, и раз уж представился случай, нельзя упускать возможность побыть авантюристом.
Орас внес обед под беззаботный свист хозяина.
Саймон знал, что Тигр где-то в Бейкомбе. Он прошел почти полмира, чтобы облегчить кошелек Тигра на миллион долларов. Схватка обещала быть жаркой. Самой жаркой за всю его полную риска жизнь.
Глава 2
Натуралист
Алджернон де Бретон Ломас-Копер был одним из добродушных Алджи, прославившихся благодаря мистеру П. Г. Вудхаусу. Он частенько восклицал «Правда?», будто все время сомневался, но теперь он воскликнул «Правда?», потому что не поверил собственным ушам.
– Истинная правда. И он придет на обед, – заявила Патрисия.
– Однако! – тихо ахнул Алджи, удивленно открыв рот.
Круглолицый, розовощекий блондин с молочно-белой кожей, он принадлежал к тому типу людей, чья внешность мало меняется со временем; такому человеку можно дать как двадцать пять лет, так и тридцать пять. Тем, кто лучше его изучил – а этим мало кто себя утруждал, – становилось ясно, что возраст Алджернона ближе именно к тридцати пяти.
– Он вполне вежлив, – продолжила Патрисия. – И вообще довольно мил. Но постоянно распространялся о страшных вещах, предвещал всякие ужасы. Он сказал, что кто-то пытается его убить.
– Dementia persecutoria, – заключил Алджи. – То есть бред преследования. Правда?
Патрисия покачала головой.
– Он не менее рационален, чем остальные мои знакомые.
– Тогда Extensio cruris paranoia, – с глубокомысленным видом предположил Алджи.
– Боже, а это еще что такое?
– Непреодолимое желание подшучивать над окружающими.
Патрисия нахмурилась.
– Ты, наверное, сочтешь меня сумасшедшей, но ему почему-то невозможно не верить. Он словно бросает тебе вызов – готов ли ты принять его всерьез.
– Что ж, если ему удастся расшевелить наше сонное царство, я буду только рад. Так ты позволишь мне остаться и познакомиться с этим чудищем?
Около часа дня Патрисия заметила идущего по дороге Темплара и вышла к воротам. Гость был одет так же, как и в первую встречу, однако застегнул пуговку на воротнике и надел галстук.
– Как видите, я еще жив, – с улыбкой заметил Саймон. – Какой-то безбожник бродил вокруг дома прошлой ночью, но я вылил на него ведро воды, и он сбежал. До чего же легко погасить пыл убийцы!
– Вам не кажется, что шутка несколько устарела? – возмутилась Патрисия.
– Устарела? – серьезно произнес он. – Лично я только сейчас начинаю ценить истинное достоинство этой шутки.
– Надеюсь, вы хотя бы за столом не станете тревожить остальных.
– Постараюсь вести себя хорошо, – сверкнув глазами, пообещал Саймон. – В любое другое время мои попытки были бы тщетны, но сегодня я настроен позитивно.
В гостиной уже стояли коктейли – местное общество гордилось тем, что идет в ногу со временем, – и Патрисия подвела Саймона к Алджернону.
– Рад, очень рад… Давно мечтал познакомиться… Правда?.. – пробормотал Алджи.
– Неужели? – лукаво спросил Саймон.
Алджи вставил в глаз монокль и с благоговением посмотрел на гостя.
– Значит, вы и есть тот самый Таинственный незнакомец! Вы не против, если я буду вас так называть? Вас так все называют, и я искренне полагаю, что это прозвище вам исключительно подходит. А уж ваша причуда поселиться в Бункере! Там, наверное, ужасные сквозняки. Но вы, разумеется, один из тех сильных, настоящих мужчин, которых мы видим на портретах.
– Алджи, это невежливо, – перебила Патрисия.
– Боже упаси, я всего лишь хотел проявить дружелюбие! Правда? Правда? Не обижайтесь, старина. Вы ведь понимаете, правда?
– Понимаю, правда. – Святой подмигнул.
Патрисия поспешила вмешаться – она уже успела оценить нездоровое чувство юмора Саймона и теперь опасалась его проявления. Ей казалось, что он в любой момент может достать револьвер и спросить, нет ли у них на примете кого-нибудь, кого стоит убить.
– Алджи, будь ангелом, сходи и поторопи тетю Агату.
– Значит, это и есть племянник минхера[3 - Минхер – обращение к голландцу.] Ганса Блюма, – тихо заметил Саймон, когда за разговорчивым собеседником закрылась дверь. – Ему тридцать четыре года. Какое-то время он жил в Америке. В лондонском Сити известен как владелец шахт в Трансваале[4 - Трансвааль – провинция ЮАР, с 1902 по 1910 г. была колонией Великобритании.].
– Вы знаете о нем больше, чем я, – удивилась Патрисия.
– Люблю совать нос в дела соседей, – серьезно кивнул Саймон. – Невежливо, зато дальновидно.
– Наверное, вы и обо мне все знаете?
Саймон насмешливо глянул на нее.
– Только всякие малозначительные мелочи. Вы обучались в Мейфилде. Мисс Гиртон не тетя вам, а дальняя родственница. Вы ведете размеренную жизнь и мало путешествуете. Вы зависите от мисс Гиртон, поскольку она будет управлять вашей собственностью до вашего двадцатипятилетия. То есть еще пять лет.
– Вам известно, что вы исключительный наглец? – грозно спросила Патрисия.
– Я и впрямь бесцеремонен, – признал Саймон. – В свое оправдание могу лишь сказать, что, когда на кону стоит жизнь, нужно быть очень разборчивым в знакомствах.
Он задумчиво посмотрел на золотистое содержимое своего бокала, к которому так и не притронулся.
