Мечтатели. Сезон 2. Королевы не те, кем кажутся
Джеки Бонати
Монро был не из тех, кто родился с серебряной ложечкой в заднице. Ему по жизни все доставалось с трудом, потом и кровью. Любой другой на его месте давно бы сдался, но он просто знал, что это не выход. А что происходит, когда ты долго и упорно идешь к своей мечте? Она начинает сбываться.Все персонажи старше 18 лет. Книга не является пропагандой нетрадиционных ценностей.
Джеки Бонати
Мечтатели. Сезон 2. Королевы не те, кем кажутся
Серия 1.
Монро с тоской смотрел на конверт с эмблемой его университета. В нем был список дополнительных платных курсов, которые было необходимо пройти за семестр – квота на обучение не покрывала эти расходы. Он мог лишь догадываться, в какую сумму это может вылиться, зато точно знал, что этих денег у него не было.
Проблема была в том, что последнее время ему совсем не везло с подработками. Его либо кидали, либо платили меньше оговоренного, поскольку "выступал он паршиво". Врали, конечно, но владельцам баров и клубов было проще всего так сказать. Мол, публика не разогрелась, алкоголя бар продал не сильно больше обычного.
Нужно было что-то делать. И либо искать варианты подзаработать, либо продать почку. Желательно, чужую.
Конечно, Себастьян, добрая душа, согласится подождать с оплатой за квартиру, но беда была в том, что Монро уже ему задолжал, как земля крестьянам. Еще ведь на подарки потратился, черт бы побрал Рождество. Хотя, пожалуй, на это денег было меньше всего жалко.
Монро достал листочек и стал считать, какие статьи расходов мог бы сократить. Из того, что выходило, даже с учетом отсрочки платежа за квартиру, Монро грозило голодать в ближайшие пару месяцев. И все еще нужно было откуда-то взять две тысячи долларов.
Просить у друзей ему не позволяла гордость. Ведь до этого она как-то справлялся, значит, должен справиться и сейчас.
В голову даже пришел вариант заняться вебкамом, но как пришел, так и ушел – не дай Бог, кто увидит и узнает, позора не оберешься. По той же причине были отметены все прочие возможности, где объектом расчетов выступало тело Монро, как таковое.
И для него началась самая настоящая гонка за деньгами – однажды он даже согласился подработать грузчиком, при этом стараясь не отступать от своего плана экономить на всем, в первую очередь, на еде.
Но это явно не устраивало его друзей – после того, как он пару раз отказался от ужина, заверив, что не голоден, а на самом деле, чтобы не тратиться на заказ, они стали заказывать еду с расчетом и на него явочным порядком.
– Еще чуть более не голодным ты будешь завтра, когда грохнешься в обморок, – не просто строго, а немного даже со злостью в голосе заявила ему Иззи, впихнув ему в руки контейнер.
– У тебя точно все нормально? – спросил Оскар, с беспокойством глядя на него. Тот снова чаще стал ночевать дома – Джорджу, как бы ни хотелось, пришлось вернуться к работе в университете в Британии.
– Да, все нормально, – заверил его Монро, улыбнувшись и приняв контейнер от Иззи. – Обещаю, как только я стану известным и богатым, буду угощать вас ужинами в лучших ресторанах каждый день.
Его диета уже начала приносить свои горькие плоды – он не только потерял в весе, но и начал страдать от приступов гастрита и отчаянной тупки. Когнитивным способностям немного помогал крепкий сладкий кофе, но Монро понимал, что долго так он не протянет.
В один из вечеров, когда его выступление в клубе сорвалось, он стал ощущать отчаяние. Он вышел из этого затрапезного бара, где собрались отборные пьяницы и реднеки, не способные оценить его музыку по достоинству. Сил ехать домой не было, денег на такси не хватало. Монро увидел неоновую вывеску другого бара в паре улиц и решил попробовать счастья там. Во всяком случае, над входом висел радужный флаг, так что едва ли там кто-то обзовет его "крашеным педиком".
Толкнув входную дверь, Монро прошел недлинным темным коридорчиком, и едва не ослеп, поначалу решив, что поймал вспышку стробоскопа. Но нет, зал в принципе очень ярко освещался.
Немного опешив от такой яркости, Монро бочком прошел к барной стойке, не сводя взгляд со сцены, где выступала какая-то броско накрашенная дама.
– Что тебе налить, котик? – почти в самое ухо ему раздался голос.
Монро вздрогнул от неожиданности и, повернув голову, увидел даму со схожим макияжем и ярко-фиолетовыми волосами.
– Первый коктейль за счет заведения, – подмигнула она.
– Мне… просто содовую, пожалуйста, – попросил Монро, но в итоге получил большой ярко-розовый коктейль, который выглядел так, словно домик для Барби вместе с ней самой растворили в кислоте и украсили зонтиком. Но он все же рискнул попробовать и тот, как шипучка брызнул на язык и мягко толкнул в голову каким-то крепким алкоголем.
На сцене выступала Шер. От этого открытия Монро слегка завис, но песню ни за что бы не перепутал. Правда, в какой-то момент до него дошло, что выступление идет под фанеру. Когда оно закончилось, на сцену полетели долларовые бумажки. От зависти Монро глотнул еще коктейля, проигнорировав трубочку.
– Давайте-давайте, поблагодарим Шер Мон Шер за такое выступление! Я не вижу вашей любви, давайте, сучки, активнее, активнее! – дама-конферансье вела себя с публикой так, словно та ей была чем-то обязана. Она швырнула доллар кому-то в лицо, заявив, что еще никогда в жизни ее не оценивали так низко. И толпа не была против. Если бы Монро повел себя так в предыдущем баре, его бы избили ногами.
– Для тех, кто в коме или прибыл недавно, напоминаю, что я, Текила-Ванилла сегодня хозяйка вашего вечера. Пристегните ремни, девочки и мальчики, потому что сегодня пятница и, значит, мы идем в отрыв! – прокричала она в микрофон, яростно размахивая боа из перьев.
Какая-то фоновая музыка постепенно сошла на нет и сменилась не менее хитовой мелодией к песне Лайзы Минелли, а на сцене уже появилась столь же феерично выглядящая дама, и то, что она обладала исключительно выдающимися формами, не помешало ей надеть на себя до неприличия обтягивающий белоснежный гипюровый комбинезон.
Впрочем, Монро признал, что ни наверняка не самая удобная одежда, ни корпулентность выступающей, не мешали ей двигаться зажигательно, вызывая отклик у публики. То, что она не поет сама, было очевидно.
И, должно быть, ядерный коктейль уже успел добраться до его мозга, потому что он обернулся к даме за стойкой и спросил:
– Мэм, прошу прощения, а что это за место и что за шоу? Какое-то тематическое?
– Ты что, котик, никогда хорошего дрэга не видел? – искренне изумилась барменша. – С Луны что ли свалился или ты откуда-нибудь из Коннектикута?
– Я из Айовы, – ответил Монро, решив, что это важная информация. – И нет, я никогда не видел дрэг, – помотал он головой, отчего весь клуб пошатнулся.
Со сцены проводили псевдо-Лайзу, к конферансье присоединилась еще одна леди, которую встретили настоящими овациями.
– А это, котик, не кто-нибудь, а сама Бьянка дель Рио, победительница шестого сезона Королевских гонок Ру Пола! – просветила его барменша, заложив пальцы в рот и оглушительно засвистев.
– Простите, мэм, мне безумно-безумно стыдно, но я вообще не понимаю, о чем вы сейчас говорите, – лицо Монро и правда отражало такое страдание, словно его заставили украсть Рождество. – Если вам не сложно, расскажете, что такое дрэг и что за Королевские гонки Ру Пола? И кто такой Ру Пол? – он выдал сразу все возникшие у него вопросы, опасаясь упустить какой-то из них.
У дамы сделалось такое лицо, словно ее поразили в самое сердце. Она схватилась за свою огромную грудь и открыла рот, выражая шок. Но потом принялась обстоятельно просвещать Монро.
По ходу повествования, иногда переспрашивая из-за непонятных терминов, Монро, наконец, понял, куда попал. Он теперь видел, что все выступающие и даже бармен – переодетые и накрашенные мужики. Даже кадык теперь увидел, черт его возьми.
– Так это все… трансвеститы? – вспомнил он слово, которое ему было известно.
– Котик, мы не используем это слово, – нахмурилась дива-бармен. – Тебе на первый раз прощу, но вообще можно за него и по лицу получить. Мы дрэг-королевы! – она поправила объемистую грудь, одновременно прогнувшись в пояснице, так что и ягодицы оказались эффектно округлены.
– А можно нескромный вопрос? – Монро под действием коктейля осмелел. – Сколько зарабатывает дрэг-королева за выход на сцену? – спросил он. – И бывают ли у вас… обычные артисты?
– Новенькие обычно не очень много, – бармен развела руками. – Пара сотен в неделю. Но чаевые, если понравиться публике, бывают неплохие. Нет, котик, обычные артисты у нас не выступают… а что, хочешь присоединиться? – прищурилась она.
– Мне нужны деньги, и я неплохо пою, – сказал Монро. – Но у меня нет всего этого…– он показал на себя, имея в виду парик, макияж и накладные формы.
– Это все дело наживное, милый, – она окинула его придирчивым взглядом. – Вот что… ты не очень торопишься? Если еще часок посидишь, Текила посмотрит тебя. Гораздо важнее не то, есть ли у тебя парик, а можешь ли ты завести публику. Из Леди Гаги сможешь что-нибудь исполнить?
– Bad Romance подойдет? – спросил Монро, готовый ухватиться за любой шанс. – Я готов пройти прослушивание, так сказать, – сказал он, пьяненько и отчаянно блестя глазами.
– Вполне, – одобрительно кивнула барменша. – Меня, кстати, Стелла зовут, – запоздало представилась она.
– Монро, – он тут же протянул ей руку для пожатия. – Приятно познакомиться.
– Да ты что? – она восхищенно ахнула, вполне ощутимо, по-мужски пожав его руку. – Неужели настоящее имя? Или уже выбрал себе псевдоним? – Стелла прищурилась.
– Это мое сценическое имя, которое стало родным, – ответил он. – Все меня зовут Монро.
– Ну и прекрасно! – Стелла одобрительно подмигнула. – Ну посиди пока, посмотри выступление, – она ведь была на рабочем месте и постоянно отвлекалась на посетителей, которые заказывали бойко, стоило признать.
Монро досидел до конца шоу. Стелла предложила ему еще коктейль, но он все же настоял на содовой, понимая, что иначе упадет здесь под стойку вместо того, чтобы демонстрировать свои навыки. Когда основная программа закончилась, и люди просто стали отрываться на танцполе, Стелла взяла перерыв и повела Монро в гримерку. Он ожидал увидеть там что угодно, но точно не толпу мужиков разной степени обнаженности.
– Господь всемогущий, у меня жопа просто склеилась от пота! – была первая фраза, которую он услышал. – А этими колготками можно теперь только крыс травить! Трикси, девочка, сними с мамы сапоги, видишь же, я сама не могу!
Огромных размеров королева завалилась на диван прямо в расшитом блестками платье и выставила ногу вверх. Сапог оказался тоже с блестками и с такой платформой, что при отсутствии навыков на ней наверняка можно было убиться.
Трикси оказалась молоденькой, тощей и высоченной королевой, с длинными идеально прямыми волосами и гигантскими ногтями. Но за сапог ухватилась крепко и потащила изо всех сил.
– Черт бы побрал твои отекшие лодыжки! – возмущалась она, пыхтя от натуги.
– Монро, скажи привет королевам, дамы, скажите привет Монро, – Стелла чуть подтолкнула его в спину для всеобщего обозрения. – А Текила здесь? – она окинула взглядом гримерку, но хозяйку вечера не увидела.
– Я здесь, – та выплыла из соседнего помещения, все ещё при полном параде.
Монро с трудом приходил в себя от увиденного, но вроде уже даже попривык.
– Наш новый друг хочет попасть в программу, – сказала Стелла. – Говорит, неплохо поет, и ему нужны деньги. Может, посмотришь его, вдруг он нам пригодится? – спросила она.
– Хорошо поёт? – Текила не скрывала скептицизм ни во взгляде, ни в голосе. – Ну-ка изобрази что-нибудь, – она прищелкнула пальцами с ногтями цвета ядерной фуксии.
Монро вспомнил, что ему говорила Стелла и откашлялся. Петь под дюжиной взглядов разных дрэг-королев было странным, но он справился. Может из-за алкоголя, может из-за того, что других вариантов у него не было. Но он запел Bad Romance, так хорошо, как только мог, а капелла.
Разумеется, на него были обращения все взгляды. К началу второй строфы ему начали прищелкивать и прихлопывать, а припев подхватили вместе с ним.
И было совершенно очевидно, что его голос солирует, не перекрывает, но пробивается сквозь все остальные.
– Так, ладно, юная звездочка, с голосом все понятно, музыку ты тоже слышишь. А как дела обстоят с образом? – спросила Текила, глядя на него с усмешкой, в которой читалось одобрение.
– Я никогда не примерял такой образ, мэм, – Монро понимал, что врать глупо. – Обычно я аккомпанирую себе на гитаре…
– Гитара тебе подойдет, только если ты будешь изображать Долли Партон! – хохотнула одна из дам.
– Между прочим, у нас в программе нет Долли Партон. А это большое упущение, Лита, – попеняла ей Текила, погрозив ногтем.
– Я кантри никогда не пел, – предупредил Монро, не желая, чтобы это стало проблемой, и поспешно добавил, – но могу попробовать. Я сейчас с гитарой.
– Ну если ты не знаешь репертуар Долли Партон, сначала сходи послушай, разучи что-нибудь и приходи сюда во вторник днем, – предложила Текила. – У нас тут вроде школы дрэга. Заодно на основы посмотришь.
– Хорошо. Спасибо, мэм! – у Монро сейчас каждый день был на счету, но слишком уж заманчиво выглядела перспектива вписаться в это дело. Хотя и страшно до чертиков. – Ко скольки лучше прийти?
– В три часа будь здесь. И не опаздывай, – велела Текила. – Посмотришь, как оно выглядит изнутри, познакомишься с другими начинающими девочками.
– Не опоздаю. Спасибо, мэм, – еще раз поблагодарил он, а когда вышел из гримерки, обратился к Стелле. – И вам спасибо огромное! Я непременно буду. Мне только гитару взять?
– И харизму не забудь, котик, – усмехнулась она. – Вызвать тебе такси? Кажется, после коктейля тебя все-таки пошатывает.
– Да нет, я на метро доеду, – он замотал головой, даже в таком состоянии смутившись.
Еще не хватало и тут светить своим безденежьем, так что Монро постарался поскорее ретироваться.
Героическими усилиями он и, правда, сумел добраться до дома на метро, но в замочную скважину ключом попал не сразу. Сказалась и усталость, и коктейль, так что едва он дошел до кровати, как рухнул на нее лицом вниз, даже не раздеваясь, и мгновенно уснул.
Ребята оставили ему ужин на плите – сегодня их снова кормил Дэн, и Себастьян, поднявшись в туалет часа в три ночи и найдя нетронутую порцию, крайне удивился, но решил заглянуть к Монро в комнату.
– Вот же чудище, – вздохнул он, испытав облегчение от того, что хотя бы обнаружил Монро дома.
Он раздел неудачливого музыканта, укрыл, а его ужин убрал в холодильник – зато будет, чем позавтракать.
Утром Монро долго не мог понять, как так получилось, что лежит в постели он вполне по-человечески, раздетый и укрытый одеялом. В голове были еще свежи события предыдущей ночи, он помнил, что был довольно сильно пьян, и толпу переодетых мужиков. Затем вспомнил, на что подписался, и впал в ступор, теперь слегка сомневаясь в правильности своего решения.
Он выполз в душ, потом на кухню и обнаружил в холодильнике контейнер со стикером, где было его имя. Заботливый Себастьян не мог допустить того, чтобы он голодал. Это одновременно и грело душу и заставляло Монро ощущать себя жалким и никчемным из-за своего положения.
