Валерий Петрович Большаков "Праведник"

Праведник
Валерий Петрович Большаков

2048 год. Яков Лот – из отчаянных парней-перевозчиков. Европейцев-беженцев, спасающихся от гомофашистов, они доставляют в Россию. А где-то в глубинах космоса дремлет богоид Сферос, создатель хомо сапиенс, обеспокоенный попытками неразумных детей своих расчеловечиться…

Валерий Большаков

Праведник

Глава 1. Формула счастья

Реактивные пули гремели, угнетая рассудок. Они пятнали темноту огненными росчерками, щепили и мочалили деревья, а когда попадали в «Руссо-балт», весь кузов гудел, как колокол.

Яков Лот слушал этот глухой, отрывистый набат, и болезненно морщился, словно увесистые разрывные пульки язвили его собственную шкуру, а не пласт-броню внедорожника.

Он гнал на бешеной скорости, вертя баранку и вжимая голову в плечи. Атомокар взрёвывал турбиной, уворачиваясь от раскидистых дерев, ломясь через кусты, подскакивая на буграх, скользя, дрифтуя, кренясь…

Овальное зеркальце над местом водителя отражало бледные лица беженцев, цеплявшихся за скобы, за спинки передних сидений, друг за друга.

– Слева! – завопила мадам Роше. – Он заходит слева!

– Это «Фалькон»… – обреченно простонал лысый Жослен, отец семейства. – Нам не уйти!

– Спокойно!

Яша резко поднял голову, бросая взгляд за прозрачный верх кабины, и тут же вперился в обзорник – лес на экране прыгал, шатался, наваливался…

– Там дерево! – завизжала Клер.

– Вижу, – процедил Лот, бросая «балт» в сторону.

Круто вывернув руль, он объехал громадный кряжистый дуб, чиркая дверцей по стволу. Очередь с беспилотника прошла мимо, срубая ветки, выпалывая траву. Вспышки разрывов заблистали в стробоскопическом мельтешеньи, выхватывая из тьмы силуэты деревьев.

Годовалые близнецы на руках у Клер тут же начали плакать.

Мадам Роше стала шикать на плакс, как будто рев младенцев мог их выдать.

– Господи, он опять заворачивает!

– Да вижу я!

Спасительный туннель был совсем рядом – вот так вот, между двух холмов, и через полянку… Нельзя!

На открытом месте дрон их мигом ухайдокает, хватит одной ракеты. И полетят клочки по закоулочкам…

Облизав сухие губы, Яков резко свернул. Джип, рявкнув турбиной, понесся вокруг поляны, залитой лунным светом, таясь за елями – колючие лапы так и шаркали по кузову. Они тут уже проезжали – раз, другой, третий… Колеи еще не остыли, инфрадатчики «Фалькона» их прекрасно различают. Четвертый след, оставленный джипом, запутает скудный машинный интеллект…

Беспилотник резко спикировал, промелькнул на бреющем, клоня траву, и взмыл вверх.

«Отлично!» – обрадовался Лот. На вираже дрон их не заметит, а когда поляна снова попадет в поле зрения его визиров, атомокар как сквозь землю провалится…

Бешено вращая шарами-колесами, «Руссо-балт» рванул напрямую. Расшвыряв кучу прошлогодней листвы, машина шмыгнула под своды старого железнодорожного туннеля.

Поезда тут уже лет двадцать не ходили, рельсы давно пошли на переплавку, а подлесок надежно схоронил трухлявые шпалы. Отъехав в глубину туннеля, Яков затормозил и выключил двигатель.

Наступившая тишина ошеломила беженцев, как удар – все сидели, не двигаясь, и только белые яблоки глаз изредка пошевеливались, взглядывая то на Лота, то за прозрачный купол кабины, словно пытаясь удостовериться, на этом они свете или уже на том.

– Подождем до утра, – устало сказал Яша. – «Фалькон» – это вам не «Симург», кибермозга ему не дали, да и рецепторы у него – так себе. Покружит, и улетит. Скоро уже развиднеется. Задерживаться тут не резон, границу с Новороссией перейдем на рассвете…

– Реку Прут? – проявил осведомленность месье Роше.

– Угу.

– А как?

– А по дну…

– Я серьезно! – обиделся Жослен.

– Так и я не шучу, – равнодушно пожал плечами Яков. – Переберемся на молдавский берег под водой, кузов у «балта» герметичный.

– Скорей бы… – пробормотал месье Роше, пряча свое смущение.

– А дрон нас тут не заметит? – боязливо поинтересовалась Клер.

– Дрону сюда не залезть, – сухо ответил Лот. – Давайте, перекусим лучше. И спать…

Мадам Роше и Клер принялись потрошить сумки, доверив близняшек прыщавому Анри. Отрок мигом вспотел.

– Багет еще свежий совсем, – бормотала старшая из женщин, – и термоконсервы я захватила, горяченького поедим… А ветчина где? А, вижу…

Яша развернул сиденье, и вытянул ноги. Кажись, пронесло…

Беспилотник увязался за ними в Карпатах, хотя «Вергилий» Ганс клялся, что трасса проверена от и до.

Это Украина, когда пролезла-таки в ЕС, уговорила европейцев «окопаться» – отгородиться от России и Новороссии системой пограничных укреплений. Хохлы звали ее «Стеной», а в Брюсселе нашли более благозвучное наименование – «Лимес».

В горах легче всего проходить «линию Зеленского».

Правда, «Малыш» Сванте уверяет, что лучшего места, чем на границе с Финляндией, не сыскать – он все свои группы проводит по тамошнему краю лесов и озер. Так ведь Сванте – бывалый таежник, к тому же киберинженер, автономные боевые системы за версту чует…

– Угощайтесь, – сказала Клер, протягивая Лоту ломоть хлеба с изрядной долей ветчины, щедро сдобренной горчичкой.

– Мерси, – улыбнулся Яков, и тут же вгрызся в солидный бутерброд.

– Нам всем досталась ха-арошая порция адреналина, – натужно пошутил Жослен. – Закусывать надо!

– Не прижимай их так сильно, Рири, – всполошилась Клер, тревожась за жизнь двойняшек. – Раздавишь!

– Не раздавлю, – ответил отрок мужественным голосом.

– Да вон, они пищат уже!

– Сама ты пищишь…

Благодушествуя, Лот глянул на близнецов.

Это из-за них поднялась вся кутерьма – Клер Роше вздумалось забеременеть без санкции Социальной Службы, и тетки из СС явились к ней домой, чтобы отобрать детей.

Жослен, по всему видать, терпеливый малый, но тут уж он не выдержал – спустил «эсесовок» с лестницы. Двадцать минут спустя прибыла полиция, однако скромная квартира Роше в XVI округе Парижа была уже пуста, только вещи повсюду разбросаны.

Трое суток беглое семейство пряталось в парижском метро, пока тамошние клошары не подсказали месье Роше обратиться к перевозчикам. Сам «Идальго» Робер проверил беженцев по своим каналам, убедился, что за ними чисто – и шепнул адресок Яшки Лота.

Покинуть Париж через Периферик и Булонский лес оказалось самым простым делом, а вот задача «как миновать блокпосты на дорогах и уцелеть при этом» решалась с трудом, особенно в Восточной Европе. В Словакии они и вовсе на облаву нарвались, но ушли от погони, а вот «Черному» Иржи тогда здорово не повезло – сцапали его патрульные. Хотя, как сказать…

«Автономка» по нему короткую очередь пустила, перебив обе ноги, а вот семья из Рандстада,[1 - Условное (пока!) название для супермегаполиса в Нидерландах, объединяющего Амстердам, Роттердам, Гаагу, Утрехт (всего ок. 35 млн. чел.). Можно предположить, что к 2048-му году названия Босваш (Бостон, Нью-Йорк, Филадельфия, Вашингтон – 80 млн. чел.), Токайдо (Токио, Иокогама, Осака – 70 млн. чел.), Чипиттс (Чикаго-Питтсбург – 35 млн. чел.), Санлос (Сан-Франциско – Лос-Анжелес – 20 млн. чел), Рейн-Рур (Кёльн, Дюссельдорф – 35 млн. чел.) утратят условность. Вероятно, появится и Моспит (Москва, Тверь, Санкт-Петербург – 30 млн. чел.), а может и Мослен (Москва, Калинин, Ленинград)…] которую Иржи перевозил, полегла вся. Судьба…

– А выйти нельзя? – робко спросила Клер. – Подышать, и вообще…

– Вы-ыйти? Сейчас проверим, – бодро ответил Лот. – Если «электронной пыли» не нанесло с Лимеса, то ради бога.

– Вы имеете в виду микроинформаторы? – блеснул эрудицией Жослен.

– Угу. Этих микрошпионов по всему Лимесу высеяно, как снега зимой – миллионы и миллионы. На земле, на траве, на деревьях… Как сильный ветер поднимается, эту дрянь по всей округе разносит. Сейчас я…

Задействовав сканеры, Яков всмотрелся в рабочий экран.

– Вроде, чисто… – проговорил он. – Фиксируются три «микрика», но это дохлятина – у них питание на нуле, солнце-то сюда не заглядывает. Да если бы и свежьё, какая разница? Три – это очень мало. Чтобы транслировать сигнал, паре сотен микроулавливателей, как минимум, надо выстроиться в «цепочки», потом сгруппироваться в «сборки»… Короче, выходим!

Лот вышел первым. Удивительно, но под сводами по-прежнему пахло смазкой и ржавчиной – не выветрилось железнодорожное амбре. Туннель, пронизывая невысокую гору, изгибался дугою в полтора километра, так что, стоило только отойти поближе к середке, и никто вас уже не приметит ни на входе, ни на выходе.

Полная приватность.

– Девочки налево, мальчики направо, – объявил Яков, и неторопливо зашагал вдоль бывших путей, посвечивая фонариком.

Вскоре он нашел то, что искал – целую кучу битых ящиков и полусгнивших шпал. Набрав охапку дров, перевозчик вернулся к машине и запалил костер.

– А это не опасно? – занервничал Жослен.

– Опа-асно? Дерево сухое, – спокойно ответил Лот, – дыма почти не дает. А тепловое излучение датчики не возьмут, слишком далеко. Так что присаживайтесь, погреетесь хоть…

Мадам и мадемуазель Роше удалились по личным делам, Анри сидел в кабине, поглощенный воспитательной деятельностью. Жослен с Яковом остались вдвоём.

Костер разгорелся, и отблески огня заплясали на ребристых сводах туннеля, переливчатыми бликами скользя по кузову «балта». Колпак атомокара был сделан из спектролита,[2 - Спектролит – материал, прозрачный только с одной стороны.] и эта ртутно-серебристая выпуклость незаметно сливалась с обтекаемым корпусом, из-за чего джип приобретал вид зализанный и цельный, как у слитка. И только шаровые шасси выдавали его предназначение.

– Что вы сейчас чувствуете, Жакоб? – негромко поинтересовался месье Роше.

Лот пожал плечами.

– Да как всегда, – сказал он. – Нетерпение. Досаду. Усталость. Психую немного, и злюсь на себя за это.

– Психуете? А-а… Последний бросок?

– Ну да… И вы, пожалуйста, не расслабляйтесь особо – наш бросок реально может стать последним. Тут много битых автономок и беспилотников, есть и такие, у которых индикаторы «свой-чужой» давно гавкнулись, зато боеприпасов в достатке. Эти лупят по всему, что движется.

– Пугаете? – неуверенно спросил отец семейства.

– Предупреждаю, – пожал плечами перевозчик. – Помните, шумиху однажды подняли, когда в Карпатах люди стали пропадать? Нашлись такие, кто виновником Дракулу вывел.

Как-то целая группа туристов исчезла. Потом нашли сгоревший электробус, а в нем полно дырок от пуль. Сначала все свалили на боевиков-русинов. Отправили на поиски полицию. На другой день нашли сбитый вертолет и парочку полицейских атомокаров, «обработанных» из пулемета. Так и добрались до брошенной автономки. Та уже двигаться не могла – шасси полетело, и ствол пулемета расстрелян вгладкую, – но палила до последнего патрона… Местные боятся в лес выйти. Егерь один все жаловался – боевые системы, мол, двух медведей завалили! А потом и его самого ухайдокали. Натовцы вывернулись тогда – дескать, не следовало лесничему забредать в зону отчуждения! А ведь его прихлопнули на улице деревни, ночью… Микроинформаторы выследили, навели автономку, а та и рада стараться – влупила в егеря остаток кассеты крупного калибра…

– Но автономная боевая система не может покинуть зоны отчуждения!

– Не мо-ожет? Да что вы говорите? – хмыкнул Яков. – Ей годами никто профилактики не делал, программисты и близко к Лимесу не подходят. А машинам что? Подзарядились, боеукладки пополнили – и в рейд. А кто там попадет в перекрестья визиров, роботам без разницы…