Злата Романова "Бывшая жена мажора"

– Если бы говорили, то избежали бы многих проблем, – усмехается он.

– Давай тогда поговорим сейчас, Кир. Не боясь сказать правду и обидеть друг друга. Ты любишь меня? Ты все еще хочешь быть со мной?

– Я не знаю, – ловя мой взгляд, отвечает он. – Я сейчас ни в чем не уверен, Ася.

– В этом-то и вся проблема! Я тоже не знаю, Кирилл. Может, мы просто устали друг от друга. Может, разлюбили. Но если нам обоим легче вдали друг от друга, то зачем оставаться вместе?

– Можно просто временно пожить отдельно, – предлагает он. – Чтобы разобраться в этом. Развод – слишком радикальное решение, чтобы принимать его сходу. Мы ведь можем пожалеть об этом.

– Ладно, – соглашаюсь я. – Я могу временно переехать в нашу старую квартиру с Фимой.

– Нет, оставайтесь здесь, – возражает Кир. – Там не так удобно, да и Фиму лучше не дергать с места на место. Я сам перееду. А потом мы решим, что хотим делать дальше.

– И как рассказать об этом папе, – нервно смеюсь я.

Глава 2

Рассказать папе приходится, потому что спустя время мы с Киром приходим к выводу, что порознь нам лучше и развод – дело уже решенное.

– Почему? – помрачнев, спрашивает папа, когда мы объявляем свою новость ему и моей мачехе Вере. – Ты ей изменил?

– Петя! – одергивает его Вера.

– Нет, – с каменным лицом отвечает Кирилл на заданный ему вопрос.

Я понимаю, что его это задело. То, что папа автоматически переложил вину на него. Он рассказывал мне, что именно папа первым догадался о его чувствах ко мне, когда мы были подростками и предупредил его, что Кир должен держать эти чувства при себе, если не уверен в том, что это навсегда. Папа хотел быть уверен, что мимолетное влечение не испортит отношения внутри нашей семьи, но кто может дать гарантии, что любовь будет длиться вечно? Это изначально было несправедливо с его стороны – класть всю ответственность за последствия на плечи Кира, словно я вообще ничего не решаю и мое мнение неважно.

– Никто никому не изменял, – пытаясь бороться с раздражением, отрезаю я. – Просто нам так будет лучше. Мы много говорили, попробовали пожить отдельно и поняли, что врозь нам лучше, чем вместе. Иногда так случается, папа, отношения изживают себя и в этом вина обоих.

– Чушь собачья! – злится тот. – Я никогда не думал о разводе ни с твоей матерью, ни с Верой! Хотя трудности возникают в любой семье и задача супругов – бороться с ними. По-вашему, брак – это шутка? Поссорились и все, больше не нужны друг другу? А как же Фима? О дочери вы подумали?

– Мы всегда думаем в первую очередь о счастье своей дочери, дядя Петя, и Фима сейчас намного счастливее, чем когда мы жили вместе, но при этом практически не разговаривали друг с другом, – говорит ему Кир. – Мы пришли сюда сообщить о своем решении. Уже принятом. И поверь, от того, что ты распекаешь нас, как детей, оно не изменится. Нет смысла жить вместе, когда мы делаем друг друга несчастными. Фима от этого тоже счастливой не станет.

По лицу папы я вижу, что он еще многое хочет нам высказать, но Вера крепко сжимает его руку, заставляя молчать. Не знаю, как мы справились бы без ее участия, ведь она всегда судит объективно и не спешит никого осудить или заставить сделать что-то, согласно ее желанию. Чего не скажешь о папе, который время от времени склонен к небольшому деспотизму.

– И как все теперь будет? – взяв себя в руки, спрашивает он.

Мое сердце сжимается от беспокойства в его глазах и злость тут же утихает, потому что я понимаю, как для него это непросто. Мы-то с Киром уже обдумали и свыклись, а он даже о нашем отдельном проживании узнал далеко не сразу и питал надежду, что все наладится.

Мама умерла, когда мне было десять, а Киру тринадцать. Папа растил нас один, Вера у него появилась уже когда я училась на втором курсе универа, так что можно сказать, как родитель-одиночка, он ощущал за нас большую ответственность и, все наши ошибки и проступки записывал на свой счет, потому что понятия не имел, как правильно растить нас без мамы. Именно поэтому я так боялась сообщить эту новость ему, зная, какой болезненной будет реакция.

– Как и всегда, – отвечаю мягко. – Кир будет забирать Фиму с ночевками, мы больше не будем вместе, но в остальном ничего не изменится. Мы не стали врагами, не терпящими друг друга из-за этого. Отношения с семьей и друзьями не изменятся.

– Это ты сейчас так думаешь, – остро смотрит на меня отец. – Посмотрим, как вы заговорите, когда у вас появятся другие отношения с новыми людьми.

– Сейчас рано об этом говорить, – утверждает Кир и я согласна.

Меньше всего я сейчас думаю о том, как бы найти себе другого мужчину и наладить личную жизнь. Я только недавно вышла на работу после длительного декрета и забот у меня хватает с лихвой.

– Не обижайтесь, он скоро привыкнет к этой мысли и перестанет ворчать, – пытается замять все Вера. – Ну так что, ужинать будем?

– Будем, – соглашаюсь я за всех.

Не сказать, что это разряжает обстановку, потому что во время ужина только мы с Верой пытаемся говорить на отвлеченные темы, но, когда мы с Киром выходим из квартиры родителей, я чувствую, словно самое сложное позади.

– Хорошо, что нам больше не придется вести такие разговоры, – усмехается Кирилл, провожая меня до моей машины.

– Ага, напишем в групповой чат, что разводимся, а друзья пусть уже сами переваривают эту мысль, – предлагаю я.

– Думаешь, они не знают? – сомневается Кир. – Ты же сказала Стуже.

Стужа – это моя лучшая подруга Ваня Стужева, которая на данный момент сидит с Фимой у меня дома. Мы учились вместе в универе, в одной группе, но она всегда была той еще стервой и подружилась я с ней только на последнем курсе, хотя у нас очень мало общего, что нам совершенно не мешает находиться в близких отношениях. Кир не очень ее жалует, так что я привыкла к его скептицизму к ее способности быть верной подругой. Она пока единственная знает, что мы с Киром разошлись, и я уверена, что она не разболтала об этом никому, как он думает.

– Ваня умеет хранить секреты, – хмурюсь я. – Если хочешь, сам признайся парням. Мне все равно. В любом случае мы редко видимся всей компанией.

– Посмотрим, – говорит Кир, когда мы доходим до моей машины на темной стоянке. – Езжай тогда. Я заберу Фиму в среду.

– Пока, – киваю я, залезая в машину.

Стараюсь не думать о том, что с каждой встречей я надеюсь на то, что все станет менее неловким, но этого не происходит. Теперь мы с Киром словно ходим на цыпочках около друг друга и только присутствие других людей рядом сглаживает эту ситуацию. Все-таки, что бы мы не говорили друг другу, или папе, как раньше уже никогда не будет. Но я по крайней мере надеюсь, что это не сильно отразится на наших отношениях с окружающими.

***

Дома меня встречает подруга и мой маленький зайчонок.

– Мамотька-а-а! – бежит мне навстречу малышка, ведь сегодня из сада ее забрала тетя Ваня и мы не виделись с утра.

– Привет, сладусик! – крепко обнимаю свою девочку, целуя в пухлую щечку. – Хорошо повеселились с тетей Ваней?

– Да, тетя Ваня купила мне куклу! – с восторгом рассказывает Фимка, показывая мне куклу-балерину.

– Какая прелесть! – восхищаюсь я.

Ваня, утверждающая, что дети – настоящее наказание для взрослых, питает необъяснимую привязанность к моему ребенку и часто задаривает ее подарками, несмотря на мои возражения. Усадив Фиму смотреть мультики, мы с ней уходим на кухню и садимся за стол, чтобы поговорить.

– Ну, как все прошло? – спрашивает подруга, делая глоток вина, которым предварительно наполнила наши бокалы.

– Папа нас отчитал, как детей, – невесело улыбаюсь я. – Но Вера помогла все сгладить.

– А Кир?

– Что Кир? – не понимаю я.

– Он действительно согласился развестись? Вот так просто? – хмурится Ваня. – Не ожидала от него.

– А чего ты ожидала, Вань? – устало спрашиваю я. – Почему всем так трудно принять тот факт, что мы расстались? Почему обязательно кто-то должен удерживать другого?

– Это все наш эгоизм, – невесело усмехается Стужа. – Вы с Киром были слишком идеальны вместе, чтобы окружающие нормально восприняли ваш разрыв. Помнишь, как это было, когда развелись Питт и Джоли? Вот, что-то вроде того.

– Ну и сравнение! – смеюсь я. – Куда нам до знаменитостей?

– Вы просто были образцом, – вздыхает Ваня. – Примером того, что идеальные отношения существуют. Почти десять лет вместе, Ася. Знаю, что люди и дольше живут вместе, но вы не просто жили, глядя на вас я точно могла сказать, что вы все еще без ума друг от друга, а не просто застряли в браке.

– Ты преувеличиваешь, – закатываю я глаза. – И вообще, ты слишком молода, чтобы разочаровываться в любви. Двадцать семь, Ваня. Нам с тобой всего лишь по двадцать семь, вся жизнь впереди.

– Ну да, – безучастно пожимает она плечом. – Мне в любом случае в ближайшие годы вариться в одном котле с Федом. Вот если бы ты тогда выбрала его, а не Кира, то как знать, что сейчас было бы…

В свои восемнадцать я короткий период была влюблена в лучшего друга Кирилла, Феда Дубова, мы даже начали встречаться, но Кир быстро пресек это, чуть ли не силой забрав меня себе. Не то, чтобы я была сильно против, ведь чувства к Феду оказались ничем по сравнению с тем, что я испытывала к Киру. Однако, Ваня, которая знает Феда с детства, с прошлого года оказалась в ловушке вынужденной помолвки с ним, устроенной их отцами. Проблема в том, что они оба терпеть друг друга не могут, но при этом не хотят и отказываться от родительских денег, поэтому и согласились на этот фарс, оттягивая саму свадьбу, на сколько могут.

– Если ты забыла, то это Фед меня бросил после разговора с Киром, а не наоборот, – напоминаю я ей. – Да и вообще, у нас не вышло бы ничего серьезного, он же бабник.

– Кир тоже был бабником, – хмыкает Ваня. – Но да, ты права. С Дубовым вы вряд ли поженились бы, тут я погорячилась. Блин, но все равно жаль, Ася! Мне будет дико странно видеть тебя с другими мужчинами или Кира с какой-нибудь стервой.

– Почему сразу стервой?

– А потому что до тебя у него только такие и были. Дурной вкус, – морщит нос она.

Я делаю глоток вина и запрещаю себе заглядывать так далеко в будущее. От слов папы, а теперь и Вани, мне становится тревожно. Нет, я не думаю, что совершаю ошибку, но благодаря их реакции впервые в полной мере осознаю, что это действительное серьезное решение и большие перемены в моей жизни. Вдруг, становится так грустно при мысли, что это конец целой эпохи для нас с Киром, что на глаза наворачиваются слезы и я тихонько всхлипываю.

– Ты чего? – напрягается Ваня. – Блин, Ася, если тебя так расстраивает мысль о том, что он будет с другой…

– Да не в этом дело, – отмахиваюсь от нее. – Я просто только сейчас в полной мере осознала, что все это значит. Это конец определенного периода моей жизни, понимаешь? И хотя я уверена, что так и должно быть, мне все равно грустно. Как когда я оканчивала школу, а потом универ…

– И рыдала в три ручья на церемонии вручения дипломов, – слабо улыбается Ваня. – Да, понимаю, Ась. Я могу остаться на ночь, если хочешь.

– Нет, это необязательно. Ты и так потратила на нас с Фимой весь вечер. Спасибо, Вань, я правда ценю это.

– А я думала мы уже давно в тех отношениях, когда такие формальности можно отбросить, – с ноткой обиды тянет она. – Я что, не похожа на человека, который может бескорыстно поддержать кого-то и потратить свое время?

– Конечно, нет! Я совсем не то имела в виду, Стужева, так что даже не начинай! Разве ты меня не знаешь? Я просто не хочу никому причинять неудобства и я ведь понимаю, что ты могла бы провести этот вечер намного интереснее, чем вытирая мне сопли или развлекая моего ребенка. Думаешь, я забыла, что сегодня показ у Олеси?

– Пф-ф, не первый и не последний, – пренебрежительно фыркает она. – Посмотрю на видео. Это что же я была бы за подруга, если кинула бы тебя в такой момент? Не ты ли меня поучала, что дружить надо не за выгоду, а за искренние чувства?

Да, поучала. Потому что в жизни Вани Стужевой, которую за спиной все упрямо продолжают называть Стужей, несмотря на то, как она изменилась за последние годы в лучшую сторону, я первая настоящая подруга. Другие просто были ее свитой, от которой она избавилась, обзаведясь мной и правильным мышлением.

– Ну, тебе и правда не обязательно оставаться, – все же настаиваю я. – Мне хочется сегодня побыть одной. Вот уложу Фиму и дам волю ностальгии.

– Ты была бы не собой, если бы не поныла напоследок, – подтрунивает она, вставая на ноги. – Ладно тогда, пойду. Созвонимся завтра.

Я провожаю ее и следую своим планам. Укладываю спать усталого ребенка к девяти часам вечера, а потом долго лежу в ванной, пуская слезы и вспоминая лучшее, что было в моем браке. Радуясь, что еще способна видеть хорошее, а не то плохое, что стало причиной нашего с Киром разрыва.

Глава 3

– Все, Кирыч, теперь ты снова свободен! – хлопает меня по плечу Фед спустя неделю во время нашего традиционного вечера игры в бильярд. – Я, наконец, не единственный не связанный по рукам и ногам неудачник в вашей унылой компании.

Началось это все еще со времен учебы в универе. Я, Жека, Дим, Алекс и Фед собирались раз в месяц поиграть в бильярд, а к концу года, тот, кто продул большее количество раз оплачивал наш зимний отдых. Сейчас этого условия уже нет, как и Дима, живущего в другой стране, но играть мы продолжаем каждую последнюю неделю месяца уже вчетвером.

– А как же Стужа? – усмехаюсь я. – Неужели ты считаешь себя свободным, бедолага?

– Не грузи, вы прекрасно знаете, что наши отношения – фикция, – хмурится он, как и всегда, когда речь заходит о его «любимой» невесте.

– Зачем же ты тогда с ней спишь? – дразнит его Жека.

– Надо же куда-то спускать агрессию после встреч с нашими семьями, – ухмыляется он. – А вообще, даже если дойдет до свадьбы, мы в любом случае будем свободны от обязательств. Вот ты сам сколько лет уже не спишь ни с кем, кроме своей жены?

– Моя жена стоит всех твоих разовых девок, – парирует Жека.

– Так, хватит! Мы же не о женщинах собрались здесь посплетничать, – недовольно говорит Алекс. – И вообще, сколько уже можно стебать Кира? Его развод – тема вчерашнего дня.

– Точно, – соглашается с ним Жека. – Расскажи лучше, ты уже начал смотреть по сторонам? Заприметил кого-нибудь? Потому что та рыженькая подруга Лили, которая строила тебе глазки, сейчас как раз свободна, а такие без мужика долго не остаются.

Мы с Алексом бросаем на него злой взгляд. Алекс, потому что он больше всех расстроился из-за нашего с Асей расставания, так как довольно сильно прикипел к ней за последние годы, а я по понятной причине. Меня реально задолбало слушать о моем скором разводе, потому что документы мы с Асей пока не оформили. И говорить о других женщинах у меня нет никакого желания, потому что я о них пока и не думаю. Слишком много насущных проблем.

– Мне сейчас не до этого, перестаньте вести себя, как озабоченные подростки! – напряженно сжимаю кий в руках. – Мы поиграть собрались или обсудить мою личную жизнь? Которой, кстати, нет, раз уж вам так не дает покоя эта мысль.

Послал же Бог друзей! Уверен, Асю ее подруги даже не думают совать под нового мужика. И я понимаю, что мужики в каком-то смысле пытаются помочь, насколько умеют, но мне это не нужно. Просто оставили бы меня в покое, замяв эту тему раз и навсегда!

– Ладно, играем, – соглашаются они, но я по опыту знаю, что это не конец.

Не сегодня, так завтра Фед попытается утянуть меня в свой мир развлечений и рейдов по клубам в поисках доступных удовольствий, а Жека найдет еще с десяток подружек своей жены, которые могли бы мне понравится. На одного Алекса вся надежда, потому что он единственный отстранился от моего развода, не принимая чью-либо сторону и не пытаясь как-то «помочь». Можно подумать, меня бросили и я нуждаюсь в спасении! Потому что это совершенно не соответствует действительности.

***

Нам с Асей требуется несколько месяцев, чтобы развестись официально и уладить все дела с совместно нажитым имуществом. Вся ирония в том, что я совершенно не скуплюсь обеспечить ее и Фиму, а Асе это и не нужно, потому что она единственная наследница дяди Пети и ее материальное положение ничуть не меньше моего, ведь мы с ним сейчас являемся владельцами успешной компании, которую он когда-то основал вместе с моим покойным отцом, доля которого досталась мне в наследство.

Дядя Петя практически отошел от дел, так что я теперь являюсь генеральным директором и управляю компанией практически в одиночку, а Ася, несмотря на соответствующее образование, не захотела работать по профилю, уйдя в творчество. Нас действительно многое связывает, так что даже если бы не Фима, оборвать все связи с разводом все равно не вышло бы. Чего я и не хочу. Оставаться наедине с ней невыносимо, потому что я не знаю куда себя деть и о чем говорить, но не видеть ее тоже не вариант. Та откровенность, та близость, которая случилась в вечер, когда мы решились разъехаться, канула в лету, словно ее никогда и не было. Но я рад, что мы приняли это решение и расстались с миром.

Они с Фимой так и остались жить в нашей квартире, а мне посчастливилось зацепить продающуюся в соседнем доме квартиру, которую я купил без раздумий и уже закончил в ней ремонт. Друзья крутят пальцем у виска, типа, какого черта жить так близко к бывшей жене, но нам так удобнее, учитывая, что теперь Фима живет на два дома. И я в полной мере убеждаюсь в этом, когда, проснувшись одним утром, обнаруживаю, что у моей малышки температура.

– Я хотю к маме, – хнычет бедняжка, когда я пою ее лекарством и завернув в одеяло, сажаю к себе на колени.

– Хорошо, сейчас пойдем к маме, зайчонок, – соглашаюсь я, целуя ее в горячий лобик и давая в руки ее любимого кролика. – Вот, посиди пока с Дружочком, а я быстро оденусь и мы пойдем, хорошо?

– Холосо, – вяло соглашается малышка, сонно хлопая голубыми глазками.

Усадив ее на диван, я иду в спальню и набираю Асю, ища свои джинсы. Сегодняшний день Фима должна была провести со мной, так что нужно ее предупредить, если были планы на это воскресенье. Кто знает, может Ася сейчас вообще не дома, а у родителей или ушла с подругами шопиться.

***

Я отсыпаюсь после долгой бессонной ночи, которую провела, пытаясь вовремя завершить задание из онлайн-курса, который недавно купила, так что не сразу слышу звонок телефона, а когда все же продираю глаза, замечаю несколько пропущенных от Кира.