Павел Матисов "НеСказка 2. Во власти грёз"

– Отлично. Помоги растопить печку, деточка. Сейчас мы расплавим это недоразумение!

Лаки присмотрелась и увидела в руках бабки знакомый прозрачный кубик, только на сей раз у него почему-то виднелись четыре конечности – маленькие пластикатовые ручки и ножки, коими он цеплялся за одежду Сурдхобы.

– По-подождите, это же изобретение Тура!

– Все ерундой мается, даром что до третьего ранга поднялся. Балбес окаянный.

Вниз по лестнице спустился зевающий призванный.

– Что за шум, а драки нет?

– Сейчас будет. Ты зачем мне свою игрушку подсунул, ирод?! – вопросила Сурдхоба, подвесив кубик рядом с дымящей печкой.

– Э-э?! Вы что с моей прелестью сотворить вздумали?!

– Ты лучше объясни мне, почему я просыпаюсь, а эта штука у меня в волосах ползает?!

– Не знаю! Может вы ему понравились. Верните сюда!

Артур бесцеремонно выхватил артефакт, который беспомощно сучил ножками и ручками во всем стороны.

– Есть! – послышался с его стороны тихий писк.

Братец печально вздохнул, оглядев свое творение:

– Значит так, Твейн, да? Совсем не дашь мне изобрести нечто выдающееся? Почему он ожил?

– Нам почем знать? В печь его и всего делов! – рубанула старуха.

– Еще чего! Да вы знаете, сколько я сил и средств в него вложил! Не смейте его трогать. И ты, чудо кубическое, не лазай где попало, если не хочешь, чтобы тебя на грилле поджарили. Я пойду досыпать.

* * *

Да уж, облом случился знатный. Мой калькулятор вдруг ни с того, ни с сего, обрел полуразумность. До Ляпки ему было далеко, и даже Пиджи понимал, казалось, намного больше. Но все равно это уже далеко не элементарный дух, способный даже произносить простые слова. Мое творение изменилось как внешне, так и внутренне. Находившееся ранее наверху главное ядро со вспышиком сместилось внутрь корпуса и теперь пульсировало периодически на манер сердца. Металлические стержни, ранее уложенные довольно ровно, теперь искривились и напоминали кровеносные сосуды, ведущие к хаотически размещенным ядрышкам со споровиками. Я при всем желании теперь не мог проследить созданные мной же алгоритмы. Все смешалось в какую-то непонятную мешанину, словно провода в коммуникационном шкафе у нерадивого сисадмина.

– И каким образом мне теперь добавлять в тебя новые функции? – вздохнул я.

– Еды?

– Ладно, держи. Еще один проглот на мою голову, – поделился я акиром.

Проверить что ли? Теперь непонятно, где у него устройство ввода.

– Сколько будет 4321 умножить на 67777?

Внутри кубика замелькали искры, причем не одна. Он что как-то смог распараллелить процессы? И каким теперь будет устройства вывода?

– Два девять два восемь шесть четыре четыре один семь, – ответил тихий скрипучий голосок довольно быстро.

– Ого! Похоже на правду, – воодушевился я.

Взяв схолку, я быстро перемножил два числа. Есть совпадение. Я протестировал артефакт, попробовав разные арифметические действия с числами. Куб даже с дробными числами работал вполне точно! Хотя акира жрал будь здоров.

Значит, мой последний апгрейд запомнился им. И все-таки, как мне его дальше развивать? Я даже подумывал над полной автоматизацией. То есть: ты задаешь периоды обращения и поправочные коэффициенты лун, и калькулятор выдает тебе результат. Хотя не уверен, что запоминающей способности вспышика или споровиков хватило бы.

Я зевнул и решил пока пойти досыпать. Разберусь с ним завтра. Однако теперь придется обращаться с ним как с полноценным духом, а не бессловесным предметом.

– Не вздумай снова лазить вниз, иначе баб Сур точно тебя поджарить до хрустящей корочки.

Кубик не ответил, однако внутри его прозрачного тельца активно замигали зеленые искорки, словно он над чем-то задумался. Реально, с такой постоянно оживающей машинерией никакого прогресса на Твейне добиться будет невозможно.

– И как же мне тебя назвать?

– Еды?

– «Проглот»? Не-е, так можно и Ляпку с Антом обозвать. Точно. Твое имя отныне – «Проц».

– П-о-ц? – неумело повторило создание.

– Почти… Ладно, давай спать, Поц.

Глава 4. Порченная

– Как там кубик? – поинтересовалась Лаки, когда я спустился вниз поздним утром.

– Нормально, – я вытянул на ладони полупрозрачное создание.

Оно цеплялось за мои пальцы своими тоненькими слабыми конечностями с крохотными пальчиками. Выглядело даже мило. Правда странное кубическое тело не позволяло ассоциировать его с дитем. Где еще в живой природе встречаются подобные формы? К слову конечности у него также выросли необычные: квадратного сечения.

– Поц пока плохо соображает, но считать умеет.

– Поц?

– Его новое имя! С нашего языка переводится… как балбес, наверное? – задумался я.

– Умеешь ты подбирать имена.

– Кстати, Ляпка!

– Фью-ю? – донеслось вопросительное из кольца.

– Вы же оба – духи молнии, в нем много родственных тебе споровиков. Пустишь Поца к себе в ядро пожить, если потребуется?

– Нет! Фью-ю-ють!

– Уверена? А если свет отключу?

– Фью-ю-у-у… – грустно просвистела грибок из кольца.

– Ладно, не расстраивайся. Поца с собой постоянно таскать я не планирую… Кстати!

Я быстро приблизился и чмокнул Лаки в щеку. Она отшатнулась, глядя на меня круглым глазом.

– С днем рождения, сестренка!

– Спасибо, но ц-целовать не следовало…

– Да ладно. У нас это просто приветствие между друзьями и близкими. Извини, что не подготовил подарок. Хоть ты и сказала, что тебе хватит ингалятора… Как насчет прогуляться?

– Сначала прополка! – отрезала Сурдхоба. – Поздравляю, деточка.

– Ум, спасибо. Сделаем дела, потом и развеемся. Мне е-еще на сегодня парад необходимо рассчитать.

Хлопот на огороде в начале сезона всегда было немало. Сорняки, ползни и водянки, мелкие вредители: животные духи и насекомые – от всего этого требовалось незамедлительно избавляться. Хотя в случае совсем уж наглых вторженцев ростки сами устраивали такой визг, что их и за километр услышишь.

Радует, что с увеличившимся резервом теперь процесс занимал меньше времени. После завершения с рутинными делами и расчета своих парадов лун, мы отправились на прогулку. Неверли не мог похвастать большим количеством развлекательных заведений. Мы посетили Мудреца, отправили ему благодарственную молитву вместе с акиром. Сходили к пекарю, где накупили разных сладостей. Хотелось бы сходить в кино или в театр, но в Неверли ничего подобного не существовало. Впрочем, Лаки по виду была очень довольна проведенным временем, так что я смирился.

Сестренка повязала на шею красивый платок со сложным узором. Сначала я не придал ему значения, но потом заметил, что узор на ткани изменялся, словно подстраиваясь под настроение владельца.

– Классный у тебя платок! – подметил я.

– Ум. Единственное, что у меня осталось от мамы…

– Э-эх, я тоже скучаю по своей семье иногда, – вздохнул я. – Интересно, смогу ли я найти дорогу домой?

– Верю, что у тебя все получится, – поддержала Лаки, вдохнув из ингалятора.

– Спасибо, только я даже пока не знаю с какой стороны подойти к вопросу. Ну да ладно, пока мы с тобой вместе, да с баб Сурой, то почти как настоящая семья.

– Ум…

Я заметил в пустом проулке знакомую рожу.

– Какие люди, Ксан! – обратился я к пареньку.

– А, дылда лошихунская, – откликнулся мальчишка.

– Насчет этого… Я хотел похвастаться своими успехами.

– Да ну?

Я сконцентрировался на ощущениях, формируя посыл стихии Глины.

– Духи земли, явитесь на зов и цель оплетите и крепко сожмите!

Света я не пожалел, так что на призыв прибыло довольно много разных земляных сущностей, и довольно быстро. Ксан и пикнуть не успел, как сначала его ступни и ноги, а затем и весь торс оказался заперт в земляной ловушке.

– Ай, отпусти, урод!

– Уже не такой смелый, Ксан? Как там твоя школа Луча?

– Тур, – Лаки взяла меня за рукав, глядя с укоризной.

– М-м, ты конечно права, сестренка. Веду себя, как ребенок. Духи земли, возвращайтесь восвояси, и спасибо за труд!

Глиняная тюрьма быстро рассосалась, а Ксан бросился наутек:

– Лошихом был, лошихом и помрешь! – бросил паренек напоследок, скрываясь за поворотом.

Дома же нас ждала ворчливая старушка, которая напомнила нам о том, что тот скромный запас дров, который мы растягивали как могли, подошел к концу. Ночи все еще довольно холодные, да и еду готовить тоже надо. При этом топить печь акиром крайне расточительно. На крайний случай, полагаю, нашего нынешнего запаса хватит, но конечно лучше потратить свет на развитие. Вот если бы у кого-то из нас были хорошие взаимоотношения с огнем – то другой разговор.

– Хорошо, тогда завтра мы с Лаки отправимся в лес.

– Одни? – глянула на меня глазом девушка.

– Думаю, мы готовы к самостоятельному походу, ты так не думаешь?

Лаки помедлила, но все-таки кивнула:

– Ум. Только далеко забираться не будем.

Утром следующего дня мы собрались в поход, напялив на всякий случай нашу защитную экипировку из шкуры когтя. Не забыв и оружие, конечно же. Я сомневался, стоит ли брать довольно тяжелый щит, но все же решил не рисковать и взял с собой. Ант мог облегчить частично нашу ношу, однако тогда мы лишимся нашего летающего разведчика, который предупреждал о подстерегающих опасностях. Поэтому пока что мы двинулись налегке, со специальными котомками за плечами для хвороста.

Мы вышли через ворота Неверли и двинулись в сторону зарослей. Здешний лес не сбрасывал листья на зиму, сражаясь со студянками до последнего. Все еще было довольно прохладно и местами даже лежал снег, который духи распада не успели доесть. Но в целом погода стояла отличная. Ни тебе слизневых дождей, ни уносящих ввысь порывов ветра, ни промораживающих до костей смерчей. В общем, один из немногих нормальных месяцев в году.

Лес представлял собой одновременно сложную разнородную сущность и при этом словно бы единый организм. В основном в нем превалировали духи школы Деревьев и Глины, если исключить зверье. С глиной в целом я нашел взаимопонимание. Дерево же являло собой школу двух стихий – Земли и Воды. Соответственно и настрой брал по чуть-чуть от обоих школ.

Я уже давно подметил закономерности и, по мере получения информации, заполнял расширенную версию своей таблицы, которую пафосно прозвал Периодическая Система Элементалей. Сложнее всего было вызнать особенности стихии Времени, поскольку адептов данного направления было не так и много. Унт’вари пользовалась школой Грядущего, как мне рассказали, однако сама она не особо делилась секретами. Но в целом благодаря некоторым закономерностям получилось выстроить общую картину, только несколько школ все еще сопротивлялись.

Нам с Лаки было чуть проще с нужным настроем, поскольку Дерево сочетало в себе наши элементы-фавориты. Хотя я себе все мозги сломал, пытаясь представить себя одновременно кротким и хитрым, осторожным и нахальным. Это ж практически противоположности! Но ничего не поделать, пришлось постараться. И поскольку Дерево ближе было к стихии Земли, то и Веру требовала довольно высокого уровня.

– Великие духи лесные, респект вам и уважуха! – произнес я довольно искренне слова молитвы, глядя на окружающие нас растения всех оттенков синего, голубого и фиолетового. Ибо прекрасно помнил, на что они способны. Проваливаться в очередную яму-ловушку у меня желания никакого не было. – Будьте гостеприимны, меня пропустите. Делитесь дарами, дорогу не прячьте. Сестренку мою не обижайте!

Судя по лицу Лаки она хотела выдать свою оценку моей молитве, но не стала, начав произносить собственный речитатив. Поделившись в конце, как и я, солидной порцией света, разослав его во все стороны.

Только ступив на мягкую лесную подстилку, я понял, что мое заклинание сработало. Конечно, Лаки все еще шла через заросли плавнее, но по крайней мере ветки теперь не хлестали меня по лицу, а корни не ставили подножки. Я почти что как урожденный твейнец.

* * *