Михаил Брагин "В грозную пору. 1812 год"

Был холодный, ветреный январь 1807 года. Над полем боя мела пурга, скрывавшая войска французов. Они внезапно появились из снежной пелены и стремительно атаковали русских.

Командовавший участком обороны Барклай был ранен. Пуля раздробила ему руку. Но генерал не покинул своих солдат. Перевязав рану и подняв шпагу здоровой рукой, он повёл войска в контратаку и отразил опасный натиск.

Барклай-де-Толли был не только храбрым, искусным генералом. С 1810 года он занимал весьма высокий пост военного министра России, разумно готовил её армию к боям.

И теперь, в 1812 году, после долгих лет боёв и походов, опытный, бесстрашный генерал Барклай-де-Толли готов был снова сразиться с опаснейшим врагом, грозившим России.

Пётр Багратион

Семнадцатилетним сержантом начал военную службу в мушкетёрском полку Пётр Багратион и тридцать лет, до самой смерти, не покидал рядов русской армии.

День за днём, год за годом ходил он в дальние походы, учил солдат сражаться и сам сражался в сотнях боёв и схваток.

Большая воинская слава пришла к Багратиону в 1799 году. Тогда наш удивительный полководец Александр Васильевич Суворов командовал войсками, действовавшими в Италии. Трудно было солдатам. Им противостоял сильный противник – французские войска во главе с опытными генералами. Союзники же русских, австрийцы, воевали плохо. Трудно было и потому, что непривычны русским жара Италии, каменистая её земля. Незнакомы, труднодоступны Альпы, эти высочайшие горы Европы, свиреп леденящий холод на их вершинах.

И всюду, где наступала армия Суворова, её передовым отрядом – авангардом – командовал Багратион. И всюду, где армии Суворова приходилось отходить, её арьергардом – отрядом прикрытия – командовал всё тот же Багратион. Багратион всегда оправдывал доверие своего учителя – Суворова.

Арьергарду приходилось сдерживать натиск сильнейшего противника, прикрывать главные силы своей армии, пока она уйдёт от опасности.

Авангарду приходилось действовать впереди своих войск, вести разведку, первому вступать в бои с сильнейшим противником, прокладывать дорогу главным силам своей армии.

Так Багратион овладел городом Ле?кко, был ранен, но остался в строю.

Долго не давался войскам Суворова укреплённый противником город Но?ви. Шестнадцать раз атаковал его Багратион, шестнадцать раз терпел неудачу – и всё-таки семнадцатой атакой ворвался в Нови.

Русской армии пришлось тогда в труднейших условиях переходить через Альпийские горы. Стояла поздняя осень, лили дожди. А в горах бушевали такие метели, что ночами на перевалах солдаты почти что замерзали насмерть.

По горным ущельям и кручам, перенося на себе провиант и оружие, перетаскивая на руках пушки, самые лёгкие – но всё же многопудовые, – поднимались всё выше и выше русские воины.

Впереди был Сен-Гота?рдский перевал. Он считался неприступным. К нему вела лишь узкая тропа, на которой войска не могли развернуться для боя. Здесь противник остановил армию Суворова. Атака «в лоб» была невозможна – людей на тропе перестреляли бы сразу.

Тогда Суворов приказал Багратиону обойти позиции противника. Это можно было сделать, лишь преодолев неприступные вершины. И Багратион отважился на такой штурм.

Пробираясь между скалами, цепляясь за их скользкие уступы, хватаясь за корневища кустов, всаживая в расселины скал штыки и подтягиваясь на руках, поддерживая друг друга, взбирались русские солдаты по отвесным горным склонам, над бездонными пропастями.

Местные охотники-проводники отказались вести русских туда, где никогда не ступала нога человека, и Багратион повёл свой отряд сам. Он достиг заоблачных высот, где летали лишь орлы, и оттуда неожиданно атаковал французов, с тыла.

В это же время Суворов атаковал врага с фронта и овладел неприступным Сен-Готардом.

Русские войска пошли дальше и… оказались в тупике. Союзники-австрийцы завели в него. Ошиблись? Обманули? Предали? Никакой дороги, о которых они говорили, не было. Ни провианта, ни боеприпасов, которые они обещали, – не оказалось…

И в это же время 20-тысячную русскую армию стала окружать 70-тысячная армия французского генерала Массена?.

Суворову пришлось уводить свои войска. Прикрывал их отход арьергард генерала Багратиона. Всего две тысячи человек…

На горных тропинках, на снежных перевалах Багратион занимал оборону, останавливал и отбрасывал противника.

Арьергард Багратиона выиграл время и дал возможность Суворову спасти русскую армию от гибели в неравном бою, почти без патронов…

Так что понятно, почему Багратион был любимейшим учеником Суворова.

Ещё выше поднялась боевая слава Багратиона в 1805 году, на полях Австрии. Тогда русская армия под командованием полководца Михаила Илларионовича Кутузова участвовала в войне против Наполеона. В глубине Австрии, у города У?льма, русские войска должны были соединиться с австрийскими полками и вместе атаковать французов.

Кутузов приблизился к Ульму и услышал тревожную весть: огромная австрийская армия была окружена французами и сдалась в плен. Почти без боя.

Теперь против 50-тысячной русской армии, измученной тяжёлым походом, оказалась 200-тысячная французская армия.

Наполеон приказал своим маршалам обрушиться на армию Кутузова, разгромить её и взять в плен.

Русские войска начали отступление, и прикрывал их отход арьергард под командованием всё того же испытанного генерала Багратиона.

Французские маршалы, упоённые лёгкой победой над австрийцами, решительно атаковали русских – и сразу же почувствовали, что разбить их войска не так-то легко. Солдаты Багратиона стойко отражали натиск и сами переходили в контратаки.

400 километров отходила русская армия Кутузова, преследуемая армией Наполеона. Десятки раз маршалы пытались перерезать русским дороги на восток, окружить их и разбить. И каждый раз Кутузов мастерскими движениями уводил войска от гибели.

Наконец русская армия перешла широкую реку Дунай. Едва последние всадники багратионовского арьергарда промчались по Дунайскому мосту, на нём появились гнавшиеся за ними кавалеристы французского авангарда. В этот момент русские сапёры взорвали мост, и он вместе с погоней рухнул в дунайские волны.

Теперь широкая река отделяла русскую армию от главных сил французской армии. Впервые за много дней боёв и походов русские солдаты расположились на отдых. Расседлали и распрягли коней, составили свои ружья в ко?злы и стали варить кашу, чинить порванную обувь, готовиться к ночлегу.

Но той же ночью Кутузову стало известно, что новая, ещё более грозная опасность нависла над его войсками.

Дело в том, что ещё один мост через реку Дунай сохранился – в городе Вене. Его обороняли австрийцы.

Взять мост штурмом было невозможно. Но есть ещё военная хитрость. И просто – наглость. Французские маршалы смело подъехали к охране моста, рассказали, что они воюют только с русскими. И австрийская охрана пропустила их солдат за Дунай.

По боевой тревоге армия Кутузова с наивозможной быстротою пошла по дороге, ведущей на восток, откуда к ней на помощь шли из России резервы.

Но впереди, и далеко, был перекрёсток с дорогою, идущей от моста, лихо захваченного маршалами. И путь войскам Наполеона до перекрёстка этого – много удобнее, чем русским. Захватив его, французы задержат Кутузова. А там мощная армия Наполеона заставит сдаться армию русскую, угодившую в такую ловушку. Или – уничтожит её.

Значит, врага надо остановить до перекрёстка. Любой ценой. И Багратион поднял свой арьергард и пошёл на смерть.

В глухую ночь, в осеннюю непогоду, без дорог, через поля и виноградники безостановочно шёл арьергард Багратиона. Он опередил корпуса французских маршалов и у городка Шёнграбен преградил им дорогу.

30 тысяч французских солдат обрушились на 5 тысяч русских, и казалось, что они сразу же их сомнут. Но русские артиллеристы подожгли деревню, через которую наступал противник, и сорвали его атаку. Французы обошли горящую деревню, развернулись для наступления с фронта и с флангов.

Лучшие маршалы Наполеона – Ланн, Сульт, Мюрат, Удино? окружили пехоту Багратиона, но она штыками пробилась из окружения.

Наполеон рассердился на своих маршалов, не сумевших разбить Багратиона. Загоняя коней, император примчался на поле боя и подвёл туда свои главные силы. Он был уверен, что уничтожит арьергард Багратиона, перехватит и также уничтожит армию Кутузова. Но русские солдаты стояли насмерть.

Видевшие этот бой австрийские крестьяне назвали арьергард Багратиона «Дружиной героев». Дружина погибала, но сдерживала врага, спасала свою армию, всё дальше и дальше отходившую на восток.

Наконец стало известно, что армия Кутузова уже ушла далеко и теперь вне опасности.

Багратион вывел свой арьергард из боя и пошёл также на восток. Он выполнил боевую задачу – спас русскую армию. К тому же сохранил половину своего отряда и даже захватил более ста пленных французских солдат и трёх офицеров.

Таким был генерал Пётр Багратион.

Стройный и гибкий, приветливый с офицерами и любимый солдатами, Багратион всегда невозмутимо стоял на своём наблюдательном пункте. Но солдаты знали, что в трудный момент боя их генерал на донском скакуне сам поведёт полки в атаку. Они знали, что в самые трудные часы отступления Багратион сойдёт с коня, обнажит шпагу и будет отходить вместе с последними солдатами арьергарда.

Ни один маршал Франции не пользовался такой любовью своих солдат, ни один из французских генералов не мог сравниться с Багратионом ни боевым опытом, ни искусством водить войска в сражения.

Наполеон считал Багратиона лучшим генералом русской армии.

В русской армии были знамениты не только Багратион и Барклай. Она славилась многими бесстрашными, талантливыми генералами.

Славен был командир корпуса генерал Дмитрий Дохтуров. В самые опасные минуты боёв он всегда находился среди солдат. Скромный, отзывчивый Дохтуров говорил о себе: «Я никогда не был придворным, не искал милостей у царедворцев; я дорожу любовью войск, которые для меня бесценны».

Славился своей отвагой и воинской доблестью генерал Алексей Ермолов. Однажды, ещё в 1807 году, в самый опасный момент сражения под Прёйсиш-Эйлау с Наполеоном, он, командуя конной артиллерией, прискакал с пушками, лихо развернул их на позиции и картечью в упор остановил губительную, как казалось, атаку противника.

Любили в русской армии 28-летнего начальника артиллерии Александра Кута?йсова. Это он отдаст перед Бородинской битвой знаменитый приказ артиллеристам: «С позиций не сниматься, пока неприятель не сядет верхом на пушки. Артиллерист должен жертвовать собой и последний выстрел по врагу выпустить в упор».

Ценили в русской армии умного и храброго командира корпуса Николая Раевского; стойких и умелых командиров дивизий Петра Коновницына и Дмитрия Неверовского; уважали лихого казачьего атамана Матвея Платова.

Нет, не уступали французским маршалам русские генералы, ученики Суворова, соратники Кутузова. Нет, не уступали солдатам Наполеона русские солдаты, ветераны многих походов и войн. В них, в солдатах, и была сила русской армии; с такими солдатами и побеждали боевые русские офицеры и генералы.

С такой армией Россия могла отразить нашествие Наполеона.

План Александра I и план Наполеона

В ту пору, о которой идёт рассказ, императором (царём) России был Александр Павлович Романов. Историки ныне именуют его Александр Первый. Но в то время царя так никто не называл – ведь другого государя с таким именем тогда ещё не было. Точно так же никто не говорил «Наполеон Первый» – хотя Наполеонов в истории Франции будет ещё два.

Александр Павлович с детства страстно увлекался военным делом. Но так получилось, что в этом сложнейшем искусстве его прежде всего привлекали мундиры, парады и вообще – строжайший порядок. И окружил он себя генералами и офицерами, которые мало чем отличались в битвах, зато великолепно обучали солдат красиво маршировать. А это трудное дело. В армии насаждали беспощадную муштру, солдат по малейшему поводу строго наказывали.

Генералы парадов завидовали тем генералам, кто умел побеждать врага в тяжёлых боях. Зато в придворных интригах они были непревзойдённы.

Может, именно поэтому был отстранён от армии Михаил Илларионович Кутузов. В тот самый момент, когда на русскую землю надвинулась громадная армия Наполеона.

В русской армии, которая сосредоточилась на западной границе России, было в три раза меньше войск, чем в армии Наполеона. Против 600 тысяч солдат Великой армии стояли войска, в которых было всего 220 тысяч солдат.

Александр Павлович стал сам командовать армией, взяв себе в советники придворных генералов, и прежде всего немецкого военного теоретика Пфу?ля, который предложил блестящий, в чём убедил государя, план. По этому плану войска были разделены на три армии.

1-й армией командовал военный министр России Барклай-де-Толли.

2-й армией командовал генерал Багратион.

3-й армией командовал генерал Торма?сов.

Армия Тормасова находилась на юге России и в начале войны в боях не участвовала.

Ещё южнее стояли войска адмирала Чичаго?ва.

Удар Наполеона должны были отразить армии Барклая и Багратиона, отдалённые друг от друга. Согласно военной теории, победа им была обеспечена, и государь в этом был убеждён. Всё просто. Далеко от границы строится огромный укреплённый лагерь. К нему отступает армия Барклая и там располагается. Наполеон начинает осаждать лагерь – и в это время подходит армия Багратиона, наносит удары по тылам врага и громит их. А без прочного тыла воевать невозможно. И выскочка Наполеон по фамилии Бонапарт будет незамедлительно разгромлен.

Этот план теоретика Пфуля вроде бы весьма остроумен. Однако опытные генералы говорили, что это план сумасшедшего или изменника.

В самом деле: у Наполеона было в три раза больше войск! Он мог сразу напасть большими силами и на армию Барклая, и на армию Багратиона. И одновременно разбить обе армии, стоявшие порознь, на расстоянии в сто вёрст одна от другой.

Наполеон тут же воспользовался этими ошибками. Он знал от своих шпионов, что русские армии разделены, что пространство между ними – огромно, что сил у обеих армий мало по сравнению с его Великой армией. И он стремительно вторгся в Россию. Это произошло 24 июня 1812 года.

На 1-ю армию Барклая-де-Толли наступали главные силы Наполеона.

На 2-ю армию Багратиона наступали войска под командованием Жеро?ма – младшего брата императора.

В пространство между русскими армиями выдвигался огромный корпус маршала Даву.

Так 1-я русская армия была отрезана от 2-й армии, и Наполеон дал слово своим маршалам, что Барклай и Багратион никогда не встретятся. Он намеревался обойти 2-ю армию Багратиона, отсечь ей пути отхода, взять её в плен или полностью уничтожить.

В довершение всего оказалось (вдруг!), что знаменитый лагерь Пфуля толком не построен и вообще для обороны не годится.

Александр Павлович и его придворные генералы увидели свою бесполезность при армии Барклая-де-Толли и срочно вернулись в Петербург.

В таких тяжёлых и опасных для России условиях началась война 1812 года.

Что оставалось делать генералам Багратиону и Барклаю?

Первое, и самое важное, что требуется от генерала, от офицера, от солдата и от каждого человека в опасные часы жизни, – это не испугаться, не растеряться. Надо не бояться противника, не страшиться опасности, а мужественно, спокойно оценить силу противника, увидеть его слабые стороны. И тогда будет ясно, что надо сделать, чтобы не только избежать опасности, но и нанести врагу поражение.

Так и поступили Барклай и Багратион. Оба генерала увидели, что непродуманный план войны провалился. Они понимали: при таких условиях нельзя ни нападать на громадную армию Наполеона, ни стоять и ждать его нападения.