Когда на часах полночь
Виктория Вольская
Выпускница школы Кристина Лебедева была активной и общительной девушкой, пока несчастный случай не перечеркнул ее мечты о прекрасном будущем. Трое подонков, имевших особую власть в небольшом городке, где жила Кристина, надругались над ней и остались безнаказанными. Спустя семь лет девушка так и не смогла прийти в себя: она ведет жизнь затворницы и никому не доверяет. Ее жизнь монотонна и предсказуема, пока внезапно в ее жизнь вновь не вторгаются мрачные тени прошлого… Двое преступников, сломавших судьбу Кристины, убиты, а третий открывает на нее «охоту». От верной гибели девушку спасает незнакомец, который, по всей видимости, и стоит за убийствами криминальных авторитетов. Теперь Кристина и Сергей вынуждены бежать из города.Сумеют ли беглецы скрыться от жестоких преследователей, неподвластных закону? Хватит ли двум одиночкам сил и смелости, чтобы не только выжить, но и сохранить чувства, возникшие между ними? Ведь Сергей хранит свою тайну…Содержит нецензурную брань.
Виктория Вольская
Когда на часах полночь
ЧАСТЬ 1. ПОБЕГ
Глава 1
Я ненавижу дождь. Всю ночь он барабанил по крыше, и я не выспалась, сплю очень чутко. От привычки постоянно прислушиваться так и не смогла избавиться. Варю убойную порцию кофе, хотя я не любитель, пью крайне редко этот популярный напиток.
За окном пасмурно, облака нависли над городом тяжелым покрывалом, порывистый ветер гнет деревья. Из подъезда вышел мужчина, его зонт тут же вывернуло ветром, и мужчина, бросив попытки привести его в нужное положение, намокая под дождем, бежит до автомобиля. На коже мурашки, будто это я промокла под дождем и дрожу в холодном автомобиле. Неприятные ощущения. Хорошо, что я работаю дистанционно и мне не нужно выходить из дома в такую ужасную непогоду. Хотя, не в погоде дело, я в принципе, очень редко выхожу на улицу.
Хмуро и тихо в квартире. Для фона включаю телевизор, утреннюю передачу, скоро будет прогноз погоды. Когда же закончится сезон дождей, вроде июль на дворе. Отхожу от окна, кутаюсь в безразмерную папину вязаную кофту, мелкими глотками пью горький, невкусный кофе.
– Мы прерываем эфир для экстренных новостей, – тональность голоса диктора меняется, и я заинтересовано поворачиваю голову в сторону телевизора. – Сегодня в полночь был убит Волков Владимир Сергеевич, –увеличиваю громкость. – Он был известной личностью нашего города, тридцать четыре года занимал должность судьи.
На экране мелькают кадры с места преступления, саму жертву не показывают, вместо этого мелькают фотографии из архива: с судебных заседаний, с семейных торжеств. Ухмыляюсь. А где фото с мальчишников? Корреспондент берет интервью у коллег и подчиненных. И все, как один рыдают и причитают, каким же хорошим человеком был Владимир Сергеевич, объективным, выносил только справедливые приговоры. Хохочу в голос. Лицемеры. Этого упыря никто не любил, его все ненавидели. Боялись. Ненавидели от того, что панически боялись. Страшный был человек. Жестокий. Волк. Машинально прикасаюсь ладонью к левой груди. Теперь он мертв. Мне его не жаль. Справедливые приговоры он выносил! Справедливость и Волков – это две разные вселенные. Продажная тварь теперь будет гореть в Аду. Я даже отмечу это радостное событие. Достаю из шкафа бутылку коньяка и наливаю пару капель в чашечку с кофе.
– Пусть тебе земля не будет пухом, мразь, – делаю несколько глотков.
Вот теперь этот напиток стал менее противным.
– Напоминаем, что это уже второе загадочное убийство. Неделю назад, третьего июля, в полночь, выстрелом в затылок был убит глава местной криминальной группировки Роман Молотов. Предполагаем, что первоначальную версию расследования – криминальные разборки, пересмотрят, так как почерк преступлений идентичен.
Выключаю телевизор, смотреть на отвратительную рожу «Молота» нет никакого желания. Я слишком часто видела ее в кошмарах.
В небольшом городке властью является не глава местной администрации, а, как мы называем в народе – «законно-криминальное трио»: Молот, Лютый и Волк. Молотов Роман, отчества его никто не знал при жизни, после смерти оно тоже не называлось, даже на надгробии его не написали. Молот держал в руках весь городской криминал. Лютов Вадим Андреевич – начальник полиции, прикрывал деятельность Молота, используя служебные полномочия. Волков – судья, впрягался за «своих», если у Лютого дело тормознуть не получалось. Двоих из них убили, очень надеюсь, что оставшегося постигнет та же участь. Местные власти и жители нашего города вздохнут с облегчением.
Звонок в дверь выводит из задумчивости, плетусь в коридор, смотрю в глазок.
–Кристинка, привет, – передо мной, улыбаясь, стоит соседка, девушка лет двадцати трех. – Вот, держи.
– Что это? – вопросительно смотрю на черный пакет, что она мне сунула в руки.
– Твой обед и ужин. Ты ж в такую погоду до магазина точно не пойдешь. А зная тебя, в холодильнике полный голяк. Я в магазин за смесью бегала, заодно тебе купила пачку пельменей и сметану.
– Юлька, если б не ты, я бы давно умерла с голоду, – с благодарностью говорю я.
– Не бескорыстно я это делаю, подруга, не бескорыстно. Не хочу, чтобы кто-то сюда заселился после твоей кончины. Ты ж идеальная соседка: мужиков не водишь, на музыкальных инструментах не играешь и с соседями не скандалишь, хотя я бы на твоем месте ту бабусю с третьего этажа давно обматерила.
– Ты это с удовольствием сделаешь за меня.
– Зараза прячется от меня, когда я с коляской выхожу гулять.
Есть у нас в подъезде старожил, баба Нюра, которая все и про всех знает, а чего не знает, быстренько придумает и по всему району разнесет. Согласно ее последним сплетням, Олег, муж Юльки, мой любовник. Видела она, что как-то он помог мне донести пакеты с продуктами до дома. Причем Олег имел неосторожность пройти в мою квартиру. И даже тот факт, что он пробыл у меня меньше минуты, не играл никакой роли при вынесении нам общего на троих приговора.
– Чек давай, деньги на карту переведу.
– В пакете чек. Приятного аппетита.
– Спасибо.
Из квартиры напротив слышится плачь Юлькиного семимесячного сына, и она спешит домой. Муж у нее никудышная нянька. Закрываю дверь, возвращаюсь на кухню.
Юля права: кроме открытого пакета молока в моем холодильнике нет ничего съедобного. Бросаю пачку полуфабрикатов в морозильную камеру. Поем позже. Сажусь за компьютер, рядом ставлю кружку с так и не допитым остывшим кофе.
На электронную почту приходит новый материал. Я работаю переводчиком в издательстве, перевожу на русский язык произведения западных авторов. Книга, с которой я сейчас работаю – детектив. Люблю этот жанр, за любовные романы не берусь. Я фанат своей работы, читать рукописи в оригинале намного интереснее и атмосфернее. Я стараюсь максимально приблизить перевод к первоисточнику, но всё равно это ни одно и тоже.
Просидев за работой до позднего вечера, ставлю точку в последней главе, закрываю ладонями уставшие глаза. Желудок тут же напоминает о его наличии в моем организме. Отложив его «требование», отправляю перевод своему редактору. Устало плетусь на кухню. Нажимаю на выключатель, но свет не зажигается. Пробую еще несколько раз. Паника поднимается с глубин подсознания, желудок сжимается и отнюдь не от голода, делаю несколько шагов назад, нажимаю выключатель в коридоре. Темнота за окном, темнота в доме. Испуганно всхлипываю. Дыхание перехватывает. На шее будто удавка затягивается, обхватываю пальцами, пытаясь снять веревку, но ее нет. В дверь грубо стучат кулаком, вздрагиваю от неожиданности, замираю и не могу сдвинуться с места. Стук не прекращается. Оседаю на пол и закрываю ладонями уши.
– Кристина! – кричит Юля. – Кристина?!
О, боже! Это всего лишь соседка. Пытаюсь вздохнуть глубоко, но с первого раза не выходит. Лишь после трех неглубоких вздохов, получается наполнить легкие воздухом.
– Я здесь, – поднимаюсь, на ватных ногах подхожу к двери, но открыть её не решаюсь. Страх еще не отпустил.
– У тебя есть свечи?
– Свечи? Нет, свечей нет.
– Ты в окно смотрела? Свет пропал только в нашем доме. Я отправлю Олега за свечами в магазин. Для тебя купить?
Олег. Свечи. Магазин. Свечи. Соберись, Кристина!
– Да. Буду очень благодарна.
– Хорошо, тогда жди.
Прислоняюсь спиной к двери, пытаюсь отдышаться. Давно у меня не было панических атак. Дышу…
Вздрагиваю, когда в дверь снова стучат. Это наверно Олег принес мне свечи. Не спрашивая, кто там, быстро открываю дверь.
Холодное дуло пистолета касается моего лба.
Это не Олег.
– Четыре шага назад, – спокойно командует мужчина, судя по голосу, ему лет сорок пять или около того.
Повинуюсь. Медленно иду назад, он наступает на меня шаг в шаг, держа пистолет у моей головы. Ногой захлопывает дверь, и я впервые жалею о том, что у меня автоматический замок. Дверь запирается.
– В комнату, – очередная резкая команда.
Я хочу развернуться, но он не позволяет мне этого, продолжаю идти назад, смотря ему в глаза. Ударяюсь ногой о кресло, отхожу на шаг влево, снова иду назад.
– Стоп!
Останавливаюсь. В окно светит фонарный столб, и я пытаюсь разглядеть гостя. Его лицо мне кажется смутно знакомым.
– Ну здравствуй, мышка, – ехидно произносит он, оглядывая меня с ног до головы.
– Здравствуйте, – испуганно шепчу я, обхватывая себя руками. Я дрожу от страха.
Где я могла видеть этого мужчину? В моем состоянии сейчас трудно что – либо вспомнить.
– Поговорим?– его наглая ухмылка парализует меня. – Как поживаешь?
– Нормально, – тихо отвечаю я.
– Хреново выглядишь. Плохо спишь?
– Хорошо я сплю.
– А я думаю плохо, совесть замучила.
– Совесть? – непонимающе поднимаю брови.
–Как ты организовала убийства? – мгновенно взгляд становится жестким.
– Какие убийства? – заикаясь, произношу, продолжая холодеть от страха.
Не выпускаю из виду пистолет в его руке.
– Молота и Волка.
– Я? – чуть не падаю от этого дикого предположения. – Я не знакома с ними, зачем мне их убивать?
–Хороший ответ, правильный. Для всех других, но не для меня, Кристина Лебедева. Выпускница сорок восьмой школы, если мне не изменяет память. Верно?
– Да.
– Месть – блюдо, которое подается холодным, ты свое долго остужала. Мы даже позабыли про тебя.
– А я что единственная, кто…
– Да. Ты единственная.
И от этих слов по спине побежал холодный пот. Голова закружилась.
–Кто тебе помогает?
– Никто, – на выдохе произношу я.
– Сама?
– Я никого не убивала. Я стрелять не умею.
– Значит, наняла киллера.
– У меня нет денег на киллера, оглянитесь вокруг, здесь ремонта лет пятнадцать не было.
–Ты права, квартира отстой, но это не аргумент, – взводит курок, у меня внутри все холодеет. – Ты совершила большую ошибку, девочка. Гарантом твоей жизни был Молот, теперь его нет. А значит, ты больше никому не нужна. Приговор тебе вынесен, обжалованию он не подлежит.
В дверь снова стучат.
–А говорила, что нет подельника?
– Нет, – испуганно произношу я, – это сосед. Принес мне свечи.
– Свечи?
