Джорджия Бинг "Молли Мун и волшебная книга гипноза"

Всю жизнь она мечтала быть непохожей на других. В фантазиях она представляла себя совсем особенной и ждала, что однажды с ней произойдёт что-нибудь чудесное. В глубине душа она знала, что в один прекрасный день на свет появится новая, блистательная Молли Мун и покажет всем обитателям Хардвикского приюта, какова она на самом деле. Вчера ей казалось, что необычайное происшествие вот-вот случится. Может быть, чудо просто запаздывало на денёк.

Весь вечер Молли размышляла о том, поможет ли эта книга воплотить в жизнь её мечты и чему она сможет из неё научиться. Голова шла кругом. Может быть, в своих фантазиях Молли забрела далековато. Трепеща от волнения, девочка робко приподняла сухой кожаный переплёт. С тихим скрипом старая книга приоткрылась.

Перед ней снова был титульный лист.

Молли перевернула страницу. После первого же абзаца она задрожала от нетерпения.

«Дорогой читатель!

Добро пожаловать в удивительный мир гипнотизма!

Поздравляем вас. Ваше решение раскрыть эту книгу было правильным. Вас ждёт необычайное путешествие. Если вы претворите в дело посеянные здесь семена мудрости, то обнаружите, что мир полон богатейших возможностей. Счастливого пути!

Подписано: доктор Г. Логан.

Брайерсвилль,

    3 февраля 1908 года».

Молли с удивлением отметила, что доктор Логан жил в Брайерсвилле. Этот сонный городок редко мог похвастаться выдающимися людьми. Девочка торопливо перевернула страницу.

«ВВЕДЕНИЕ

Вы, вероятно, не раз слышали о древнем искусстве гипнотизма. Может быть, видели на ярмарке среди бродячих артистов практикующего гипнотизёра. Он развлекает публику тем, что погружает кого-нибудь из зрителей в сон и заставляет его вести себя так, как тот никогда бы не поступил в повседневной жизни. А может быть, вы читали о том, как людей погружают в гипнотическое состояние перед операцией и они не чувствуют боли.

Гипнотизм – великое искусство. И, подобно другим видам искусства, он вполне доступен. Большинство людей могут научиться этому, если наберутся терпения и будут старательно упражняться. Мало у кого из учеников имеется природный талант. Ещё реже встречается настоящий дар. Может быть, вы – один из одарённых гипнотизёров? Прочитайте эту книгу, и узнаете».

У Молли вспотели ладони.

«Гипнотизм, – говорила книга, – получил своё название из греческого языка. „Гипнос“ по-гречески означает „сон“. Гипнотизёры практиковали своё искусство с древнейших времён. Иногда гипнотизм называют месмеризмом, по имени доктора Франца Месмера. Он родился в 1734 году и умер в 1815-м; изучение гипнотизма было главным делом его жизни.

Когда человек находится во власти гипнотизёра, он погружается в транс. Люди часто впадают в транс, сами того не сознавая. Например, если вы кладёте ручку, а в следующую минуту не можете вспомнить, куда положили её, значит, в тот миг вы были в трансе.

Ещё одна форма транса – грёзы наяву. Люди, погрузившиеся в мечтания, находятся в своём собственном мире и, выйдя из транса, часто не помнят того, что говорили или делали окружающие. В трансе мысли людей улетают из шумного мира в более тихие уголки сознания».

Молли подумала об изобретённом ею способе подниматься в космос и оттуда смотреть на наш мир. Она нередко уходила в себя, когда на неё кричали. Может быть, она, сама того не зная, погружалась в транс? Книга продолжала:

«Таким образом наш мозг расслабляется и отдыхает от мышления. Транс – вполне нормальное явление».

Когда Молли прочитала следующее предложение, её сердце заколотилось быстрее:

«Если вы хорошо умеете погружаться в транс, возможно, вы станете умелым гипнотизёром».

Она жадно читала дальше.

«Что же делает гипнотизёр? Он погружает людей в транс и удерживает их там, разговаривая с ними особым образом. Когда человек погружён в глубокий транс – нечто вроде сна наяву, – гипнотизёр может внушить ему определённый образ мыслей или поступок. Например, гипнотизёр говорит: „Когда вы очнётесь, вам больше не захочется курить“. Или: „Когда вы очнётесь, вы не будете бояться ездить на автомобиле“».

Молли на миг отложила книгу.

– Или так, – вслух размышляла она. – «Когда вы очнётесь, то будете считать себя обезьяной».

Молли улыбнулась – идеи одна за другой мелькали у неё в голове. Потом её охватили подозрения. Эта книга говорит правду – или она написана рукой сумасшедшего? Перелистывая страницы, Молли не могла отделаться от недоверия.

«Глава первая. Потренируйтесь на себе.

Глава вторая. Гипнотизируем животных.

Глава третья. Гипнотизируем других людей.

Глава четвёртая. Гипноз с помощью маятника.

Глава пятая. Гипнотизируем небольшие группы.

Глава шестая. Как загипнотизировать толпу.

Глава седьмая. Гипноз с помощью голоса.

Глава восьмая. Гипноз на большом расстоянии.

Глава девятая. Удивительные чудеса гипноза».

Книга пестрела рисунками людей в викторианских одеждах, демонстрирующих позы, которые нужно принимать для гипноза. На одной иллюстрации женщина с ровной спиной лежала на двух стульях – одном под головой, другом под ногами. Рисунок назывался «Человек-доска». Было множество схем, где человек корчил самые немыслимые рожи – то раздувал щёки, как пухлая рыба, то закатывал глаза кверху так, что показывались белки. «Тьфу, какая гадость!» – подумала Молли. Переворачивая толстые страницы тяжёлой старой книги, Молли постепенно дошла до главы шестой и обнаружила, что сразу за ней следует глава девятая. Две главы – седьмая «Гипноз с помощью голоса» и восьмая «Гипноз на большом расстоянии» – были аккуратно вырваны. Молли задумалась: кто же вырвал страницы? И когда это произошло – много лет назад или совсем недавно? Понять было невозможно.

Потом ей вспомнился уродливый, похожий на кабана человек в библиотеке. Он говорил, что за этой книгой приехал аж из Америки. Наверное, профессор считает, что под её обложкой скрыты необычайно ценные секреты. Вот так книга! Может быть, – робко подумала Молли про себя, – может быть, ей досталось настоящее сокровище!

Ближе к концу книги ей попались несколько страниц со старыми коричневатыми фотографиями. На одной из них был изображён человек с шапкой тёмных кудрей и очками на толстом, как картошка, носу.

«Доктор Логан, самый знаменитый гипнотизёр в мире», – гласила подпись. Молли была рада увидеть, что хороший гипнотизёр не обязательно бывает писаным красавцем. Она торопливо перелистала страницы к первой главе: «Потренируйтесь на себе».

Первый раздел был озаглавлен «Голос». Молли начала читать: «Голос гипнотизёра должен быть тихим, мягким, убаюкивающим. Подобно руке матери, укачивающей младенца, голос гипнотизёра должен погружать слушателя в транс».

Это было так соблазнительно, что даже не верилось. Ребята не зря наградили Молли прозвищем Дрёма: они утверждали, что её голос навевает на них сон. Выходит, эта способность – не порок, которого надо стыдиться, а наоборот, редчайший талант. Дальше говорилось: «Ниже приводятся несколько упражнений для тренировки голоса. Их нужно произносить медленно и размеренно. Потренируйтесь».

Молли прочитала вслух: «У ме-ня чу-дес-ный спо-кой-ный го-лос. Я спо-кой-на и на-стой-чи-ва. Мой го-лос о-чень…»

Вдруг снаружи послышались громкие шаги. Молли поспешно захлопнула книгу, запихнула её в мешок с бельём и вытащила раздавленный шоколадный пирожок.

В Гадес спустилась Гизела. Она вошла в сушильную комнату, громко топая подкованными туфлями для чечётки.

– Фу, – наморщила нос Гизела. – Что ты тут делаешь, дура? Ты, кажется, пыталась петь? Брось. У тебя голос невыразительный.

– Просто напевала, пока искала носки, – ответила Молли.

– По-моему, ты спустилась сюда просто поразмыслить, почему тебя никто не любит. – Гизела сняла с верхней трубы свою хоккейную форму и обернулась к Молли. – Дрёма, ты сама как старый носок. Рваный, вонючий, никому не нужный носок. Почему бы тебе не выступить на конкурсе талантов в роли носка? А ещё лучше – запишись на конкурс, где выбирают самого некрасивого человека в мире. – И, передёрнув плечами, добавила: – Спорим, Лупоглазая, твои родители были уродами.

Молли ничего не ответила, и Гизела продолжала:

– Да, кстати, сегодня, пока тебя не было, приходила твоя мерзкая чокнутая Тринкелбери. – И с довольной ухмылкой она зашагала прочь.

Молли посмотрела ей вслед, улыбнулась про себя и откусила пирожок. И вполголоса произнесла:

– Ну, погоди же, Гизела Хеккерсли. Погоди у меня.

Глава пятая

Назавтра, в пятницу, Молли проснулась в шесть часов утра, улыбаясь своим мыслям. Ей приснилось, что она стала знаменитым гипнотизёром. С этой минуты она начала строить дерзкий план.

В школу идти она не собиралась. У неё не было сил сидеть на противных, как помои, уроках старухи Жаббс, когда под матрацем её ждёт книга с удивительными тайнами. Кроме того, нельзя оставлять книгу без присмотра. Её может найти пронырливая мисс Гадкинс. А если взять её в школу, там её стащит Гизела.

Когда задребезжал утренний звонок, Молли сделала вид, что не слышит, и лежала с крепко закрытыми глазами, даже когда за ней зашёл Рокки. Гизела во второй раз затрезвонила колокольчиком у неё над ухом и стянула одеяло, но Молли всё так же безучастно лежала на кровати.

– Что, Лупоглазая, опять мозги отказали? – ухмыльнулась Гизела.

– Я плохо себя чувствую, – простонала Молли.

На завтрак Молли не пошла. Дождавшись, пока все спустятся в столовую, она торопливо вскочила с кровати и взялась за дело. Распахнула окно спальни и маленькими ножницами соскоблила немного зеленоватой плесени с каменной стены в пластиковую мыльницу. Потом осторожно размяла зелёные куски в мелкий порошок и припудрила им лицо. Кожа приобрела болезненно-зеленоватый оттенок, весьма реалистичный. Молли ополоснула мыльницу и поставила её на место около раковины.

Потом она на цыпочках прокралась в медпункт. Там стоял чайник. Молли включила его, спустя минуту взяла стакан, плеснула в него кипятка и спрятала под низким креслом. Достала железный тазик и водрузила его высоко на шкаф перед креслом.

Вернувшись в спальню, Молли покопалась у себя в ранце и извлекла пакетик с кетчупом, припрятанный для бутербродов. Сунула его в карман и легла обратно в постель. Ловушка была подготовлена.

Ребята начали возвращаться с завтрака. В комнату к Молли заглянул Гордон Бойлз.

– Заболела? Хоть какая-то надежда, – бросил он. Что-то посвистело в воздухе, и на шею Молли шлёпнулся какой-то противный, холодный и мокрый комок. Затем Молли узнала голоса Джерри и Джеммы – они зашли навестить её.

– Кажется, она простудилась. Может быть, вчера она и впрямь упала в лужу, – прошептала Джемма.

– Бедняжка Молли. Наверное, она заболела, потому что старшие всё время над ней издеваются, – предположил Джерри.

– М-да. Пойдём покормим твою мышку.

Наконец в комнату ввалилась мисс Гадкинс.

– Говорят, ты заболела, – без всякого сочувствия заявила она. – Значит, иди в медпункт.

Молли встала, пошатываясь, как будто у неё страшно болела и кружилась голова, и проследовала за мисс Гадкинс по обшарпанному коридору. Ребята выглядывали из комнат, чтобы поглазеть на неё. В медпункте мисс Гадкинс усадила Молли в кресло, сняла ключ с большой связки у пояса, открыла шкафчик, достала градусник и сунула его Молли в рот. Скрестив за спиной вспотевшие пальцы, Молли отчаянно взывала про себя, чтобы мисс Гадкинс хоть на миг вышла из комнаты. Спустя минуту её молитва была услышана.

– Я вернусь через пять минут. Посмотрим, так ли уж ты больна. – Мисс Гадкинс вышла, причмокнув вставной челюстью.

Оказавшись в безопасности, Молли вытащила из-под кресла стакан с водой – хоть уже и не кипящей, но всё же очень горячей – и опустила туда градусник. Тревожно, с колотящимся сердцем смотрела она, как ползёт вверх столбик ртути. Сорок два градуса – вполне достаточно, такая температура убедит мисс Гадкинс, что девочка в самом деле больна. Но для пущей уверенности Молли надорвала пакетик с кетчупом и сунула его обратно в карман. Нервы были натянуты до предела, и Молли, дрожа от страха, ждала воспитательницу, чтобы завершить свой план.

Спустя минуту в коридоре послышалось чмоканье и торопливые шаги – это возвращалась мисс Гадкинс. Молли повесила голову, стараясь выглядеть смертельно больной. Мисс Гадкинс вошла и, не говоря ни слова, выхватила градусник у Молли изо рта.

Молли поглубже вздохнула. Когда мисс Гадкинс водрузила очки на переносицу и всмотрелась в градусник, она скорчила гримасу.

– Мисс Гадкинс, – простонала она, извиваясь всем телом. – Меня тошнит.

Мисс Гадкинс отпрянула, будто ей на дороге встретился воинственный скунс, и торопливо огляделась по сторонам.

– Где же тазик? – Потом она увидела его высоко на шкафу.

Молли тем временем издавала громкие утробные звуки. Пока мисс Гадкинс карабкалась на стул, чтобы добраться до тазика, Молли украдкой выдавила в рот немного кетчупа и набрала глоток воды. Едва мисс Гадкинс с тазиком в руках ступила на пол, Молли кинулась к ней и выхватила тазик.

– Уы-гх ву-уфф. – Изо рта у неё на стальное дно выплеснулась розовая жидкость. Для пущей убедительности Молли покряхтела ещё немного: – Ууырр-гхх, у-хх-ффу.

Кажется, представление удалось на славу.

– Простите, мисс Гадкинс, – еле слышно пролепетала она.

Воспитательница с отвращением отстранилась и ещё раз посмотрела на градусник.

– Скорее собирай вещи – халат, зубную щёт… – Она запнулась. – Собирай вещи, и пойдём в изолятор. У тебя температура сорок два. Угораздило же тебя! Надеюсь, мы все не заразимся. И вымой этот гнусный тазик. Забери его с собой.