Парнишка, назвавшийся Тирэном, появился слева от меня и замер.
– Где все? – Я развела руками, так и не сумев совладать с нахлынувшим отчаянием и одиночеством: – Тетушка, отец… мой супруг. Где они?
– Празднуют подписание договора, госпожа, – Тирэн дружелюбно улыбнулся: – Меня оставили дождаться вас и сопроводить…
– Праздновать?
– Переодеваться. У вас ведь есть нормальная одежда?
У меня дернулось левое веко.
– Скажите, милый юноша, чем вас не устраивает мой наряд, сшитый из тончайшего шелка и невероятно дорогих кружев? – как можно спокойнее уточнила я.
– Этот? – Молодой человек с сомнением взглянул на мое платье и, дождавшись кивка, подтверждающего его догадки, удивленно ответил: – Но вы же в нем и двух верст не проедете. Неудобно и холодно. Для езды на крафтах необходимы костюм и меховая накидка.
– Для езды? На крафтах?! Мне?!
– Конечно. Ваш дядюшка заверил господина, что вы – прекрасная наездница.
– Ну, я знаю, как садиться на лошадь, – осторожно ответила, успокаивая себя тем, что супруг не сможет вернуть меня, ведь брак уже вступил в силу.
Тирэн приоткрыл рот, подумал и заметил:
– Крафты очень похожи на лошадей. – Немного замялся и добавил: – Издалека. Если не присматриваться.
Точнее не скажешь! Я видела крафтов на картинках и читала о них. Мощные животные с бугрящимися мышцами и лоснящейся, бархатистой на ощупь кожей. Рогатые, клыкастые, шипастые и злопамятные, подчиняющиеся единственному хозяину, они едва ли напоминали обычных лошадей. Даже издалека.
– Боюсь, я вынуждена разочаровать вашего господина. – Задрав подбородок, пояснила озадаченному парнишке очевидное: – Не в моих силах самостоятельно ехать на ваших диких скакунах. Так и передайте. Пусть озаботится поиском кареты, раз взял в жены даму из высшего общества.
– Как скажете, – на удивление быстро согласился Тирэн. – Передам. Позвольте сопроводить вас в прежние покои?
– Ну уж нет! Я хочу попрощаться с родственниками! К тому же это не дело – пировать без невесты. Мое место за праздничным столом, по левую руку от мужа.
– По левую руку у него обычно топор лежит. Наготове. К тому же господин велел поступить иначе. – Тирэн покачал головой. – Прошу вас…
Но я уже шла вперед. И хотя жизнь моя должна была кончиться еще несколько минут назад, прямо за зеленой гардиной, гнев и жажда справедливости терзали душу так, что я чувствовала себя живее всех живых.
Да и события, предшествующие сегодняшнему унижению, никак не забывались.
Тетушка, прибывшая вместе с отцом, сообщила о предстоящей свадьбе чуть меньше недели назад, при этом горько рыдая и рассказывая о чести и долге перед народом Лавитарии. Я внимала, не совсем понимая, о чем она толкует, и заранее предчувствуя неладное.
Замужество не пугало меня, ведь каждая леди с юных лет мечтает обзавестись семьей. А мне около полугода назад исполнилось девятнадцать. Собственно, я мечтала о браке дни напролет.
Заточенная в монастырской школе с семи лет – спустя год после смерти матери – почти сразу начала строить планы на будущее. Как и все девочки, сначала грезила о принце на белом коне. К пятнадцати годам родился более четкий план будущего замужества. Я знала, как пройдет ритуал, продумала все до мелочей, и ждала. С воодушевлением, с надеждой.
Только принц все не ехал.
К шестнадцати годам многие подруги покинули монастырские стены и стали присылать мне письма с подробным описанием новой жизни. Я читала, умилялась и ждала обещанной тетушкой выгодной партии.
После семнадцати мысленно согласилась на простого наместника, без изысканных манер и огромного состояния. Лишь бы любил меня больше жизни.
После восемнадцати, когда практически все воспитанницы моего возраста были выданы замуж, я все же поддалась панике и написала отцу, напоминая о себе и сообщая о желании покинуть стены монастыря при жизни.
Он отписался коротким: «Нет достойных кандидатов».
Конечно, племянница правителя Лавитарии не могла выйти замуж за человека без соответствующего положения, имени и рода. Но я страдала и не находила места, все чаще представляя себя старой девой, так и не познавшей любви.
Двуликая сжалилась надо мной лишь после девятнадцати лет. Настал день моего триумфа!
– Он – идеальная партия для девушки с твоим именем и состоянием, – ласково поглаживая мои руки, говорила тетушка Сильва – супруга правителя Лавитарии.
– Именно так, – поддакивал отец, упрямо не глядя в мою сторону и отчего-то предпочитая рассматривать унылый пейзаж за окном.
– И пусть его внешность немного эм-м-м… необычна, ты непременно привыкнешь! – Тетушка неискренне улыбнулась одними губами.
– Непременно, – подтвердил отец.
– Он силен, смел, бесстрашен и богат…
– И бесстрашен, – донеслось от окна.
– Я только что сказала об этом, – раздраженно отмахнулась тетушка, одаривая меня взглядом, полным надежд и отчаяния. – Так вот, милая, вы – идеальная пара.
– Прекрасно. – Едва сдерживая себя, чтобы не броситься с объятиями и благодарностью, задала самый волнующий вопрос: – Кто же он?
Вот тогда-то тетка и зарыдала. Слезы градом катились из ее глаз, руки нервно сжимали мои плечи, голос стал надломленным, заискивающим:
– Ты должна понимать, как важен этот союз, милая… Он, быть может, не совсем тот, о ком ты мечтала, но жизнь – это не только отдых в стенах монастыря! Твой народ нуждается в тебе! Ригулийцы дышат нам в спину, радостно ожидая твоего предательства и малодушия. Что скажешь, родная? Подаришь ли нам надежду на мирное небо над головой?
– Я не понимаю. – Глядя в затылок отца, покачала головой, ожидая хоть каких-то внятных объяснений. – Папа? Мой жених изувечен? Уродлив? Разорен? Он горбун? Пьяница? Игрок? Не молчи, прошу…
– Он – глава кенарийского народа, – не оборачиваясь, припечатал отец.
И я задохнулась от нахлынувшего ужаса.
– Северянин? Вы хотите отдать меня варвару?!
Они молчали. Тетушка тихо всхлипывала, пряча лицо в шелковом платочке, а отец, задрав голову, наблюдал за полетом птиц в голубом небе за окном.
– За что?! – взвыла я. – Вы хоть знаете, что говорят о кенарийцах?! Я знаю!!! Они безжалостны, неотесанны и грубы, а их женщины томятся в вечном холоде и голоде, без права на свободу!
– Это все домыслы, – неуверенно проговорил отец.
Обернувшись, он многозначительно взглянул на тетку, и та завелась с новой силой:
– О кенарийцах говорят много лжи. На самом деле не все так страшно, милая! Поверь! Не будь моя дочь обручена уже несколько лет, я бы непременно попыталась устроить их брак, но… – Взглянув мне в глаза, тетушка не увидела согласия и снова зарыдала. – Как же нам быть?! Мы делаем все, чтобы не допустить войну, чтобы сберечь тысячи жизней. Одно упоминание о том, что кенарийцы на нашей стороне, способно остановить ригулийцев. Помоги нам, милая! – Тут меня пришпилил к полу еще один внимательный взгляд, после чего последовал вкрадчивый шепот: – И потом… Если не он, то тебе вообще вряд ли суждено выйти замуж, ты ведь понимаешь? Статус, имя и положение обязывают. Мне казалось, ты мечтаешь вырваться?
И я согласилась. Даже постаралась убедить себя, что все будет хорошо, а кенариец вовсе не так страшен, как говорят. И была права. Он оказался еще страшнее!
Увидев северянина за день до свадьбы, я упала в обморок.
Это был огромных размеров мужчина, совершенно не заботившийся о своем внешнем виде и манере поведения. Тело, затянутое в кожу и шкуры, поражало размерами, превосходя мои прежние представления о мужчинах с севера. На поясе крепился самый настоящий топор, короткие сапоги вмещали не только ноги, но и несколько кинжалов, рукояти которых торчали из голенищ… Но больше всего шокировало лицо: квадратный подбородок, плотно сжатые губы, крупный ломаный нос и глубоко посаженные темно-серые глаза варвара откровенно пугали. До той поры мне не приходилось видеть человека, столь сильно напоминающего хищного зверя.
Мальчишка, шествующий рядом с этим монстром, заметив меня, выбежал вперед и радостно сообщил:
– А вот и наша будущая госпожа!
Меня замутило, в глазах померкло, а в голове появилась лишь одна мысль, обещавшая избавление от мук: бежать!
– Мелковата, – низким громким голосом проговорил жених, бросив в мою сторону оценивающий взгляд. – Почему одна?
Я не сразу поняла, что обратились ко мне. Тогда Хакарк протянул могучую руку и тронул меня за плечо, пытаясь привлечь внимание:
– Женщина, ты глухая?
– Воздуха, – успела шепнуть я, прежде чем мир окончательно погрузился во тьму.
Так мы и познакомились с будущим супругом.
Глава 2
Тирэн оказался впереди, загородил дверь в зал широкими плечами.
– Госпожа, может, вы все-таки передумаете?
– Открывайте! – категорично велела я, сжимая кулаки. – Это и мой праздник!
– Как прикажете.
Юноша скорбно опустил плечи и потянул тяжелые двери.
До нашего появления внутри было шумно и весело, но, стоило мне ступить в зал, повисла гробовая тишина. Признаться, я немного растерялась, не ожидая столь пристального внимания. Быстро осмотревшись, нашла взглядом отца – он стремительно отвернулся, сделав вид, что не заметил собственную дочь.
– Леди Дарна! Как приятно! – Мертвую тишину разорвал старческий голос шардигара. – Выпьем, друзья, за прекрасных дам! До дна!
– До дна!!! – закричали со всех сторон.
Пиршество возобновилось, а Тирэн рядом со мной тихонько выдохнул:
– Ну вот, а теперь можно переодеваться, так?
Ответить я не успела, потому как позади раздался до боли знакомый голос.
– Что она здесь делает? – Мой супруг был явно не в духе. – Я велел собираться, а не разгуливать по замку.
– А вот и Хакарк! – снова заголосил сильно подвыпивший шардигар, храбро перебивая варвара на полуслове. – Славься, Двуликая, славься, Яровир! Поднимем же чарки за скорейшее прибавление в новой семье! Но что за странный вкус у этого напитка?
– Он горчит! – догадался некто особенно понятливый за дальним столом.
– Горько!!! – подхватили остальные, вскакивая на ноги и громко хлопая свободными ладонями по столешницам: – Горько! Горько! Горько!
– Что это значит? – спросила я у супруга, пораженно глядя на толпу.
– Им горько, – ответил Хакарк. Схватив за талию, притянул меня к себе, отрывая от пола и крепко прижимая к груди. – Подсластим!
В следующий миг произошел грандиозный конфуз: на виду у всех гостей мы стали целоваться. Вернее, муж целовал меня, а я ждала окончания этого вопиющего, безнравственного, скандального происшествия. Впрочем, мое безучастное отношение не расстроило ни варвара, ни остальных присутствующих. Стоило супругу поставить меня на пол, как толпа вокруг заулюлюкала и стала заново наполнять чарки, громко комментируя происшествие емкими фразами:
– Как он ее! Ух… мать… на…!!!
– Скоро родит, зуб даю!
– Хорошо пошло, но снова горьковато!
И тут я поняла, что приходить на пиршество было не лучшей идеей. Быстро оглянувшись в сторону родственников, снова отметила их полное равнодушие. Сжав кулаки, решительно кивнула Тирэну:
– Пожалуй, пора собираться в дорогу. Сопроводите меня в покои.
– Вот и славно, госпожа, – радостно осклабился юноша.
– Бери лишь самое необходимое, – изрек Хакарк, внезапно протягивая руку и поднимая мой подбородок. Наши взгляды встретились, и он продолжил: – Ты – моя жена, я – твоя семья. Не они. – Варвар бросил тяжелый взгляд в сторону, туда, где расположилась моя родня. – Больше не думай о них.
Только я открыла рот, чтобы поблагодарить его за проявление заботы, как муж грубо добавил:
– Собирайся быстрее, женщина. Не заставляй меня ждать.
На глазах появились слезы, но упиваться горем не было ни сил, ни желания. Без энтузиазма поклонившись новому господину, я застыла, униженно ожидая разрешения покинуть зал торжества. От усталости, обиды и осознания предательства родных болела голова.
Они продали меня варвару в обмен на его помощь в войне с соседями, не приготовили подобающего случаю приданого, ссылаясь на спешку и отсутствие денег в казне, даже на украшениях для церемонии бракосочетания сэкономили. И, стоило ритуалу завершиться, тут же вычеркнули из жизни.
В этот момент действительно захотелось покинуть замок дяди, не прощаясь ни с кем.
– Тог ждет за дверью. – Хакарк подтолкнул меня вперед и подсказал, словно я абсолютно глупа: – Там!
Здоровяк действительно ждал. Радости от новой встречи на его лице было мало, а честнее сказать – не было вообще. Похоже, я смогла поразить Тога своим поведением до глубины его варварской души.
– Госпожа, – кивнул он в знак приветствия, – вы как? Сами пойдете? Или?..
– Сама, – поспешила успокоить здоровяка я.
– Фух, – бесхитростно выдохнул мужчина. – Так-то гораздо лучше.
Я слегка покраснела, вспоминая, как, увидев жениха у алтаря, вцепилась в руку Тога, впиваясь ногтями в его запястье. К его чести, он лишь зашипел и аккуратно отвел руку, дабы не травмировать и без того шаткую психику странной невесты.
Да, сейчас мне было стыдно. Вспомнились слова матери настоятельницы о том, что иногда мы совершаем странные поступки, совершенно не думая об их последствиях, но в будущем за все приходится платить… И особенно мучительно нести ответ за свое же недостойное поведение. Раньше мне не приходилось выходить из себя и отступать от этикета, поэтому я не очень понимала, о чем именно толковала старая женщина. Теперь же, уловив подлинный смысл ее изречений, я погладила брачный рисунок и дала себе нерушимый зарок: что бы ни случилось в семейной жизни, стараться думать прежде, чем действовать. Очень стараться! Ну а там как получится.
