Владимир Посмыгаев "Элирм V"

– Гнев.

– Хорошо.

– Думаешь?

– Это лучше, чем сожаления или стыд. Они отбирают силы, съедая тебя изнутри. А гнев, наоборот, даёт.

Стоило генералу закончить фразу, как по зданиям крепости пошли волны вибраций – где-то внизу Август активировал Сферу Неприкасаемых, отчего всю территорию клана начало медленно заволакивать «мыльным пузырем». Гигантским защитным куполом, что делал земли Вергилия подобием Начальной Зоны. Правда, всего на полгода.

«А тут красиво», – подумал я.

Прохладная лазурь воды с проплывающим вдалеке айсбергом, золотящийся на солнце песчаник и снежные завалы на темнеющих склонах гор. Это со стороны запада.

На юге я увидел широкую зеленую равнину, густые заросли кустов и огромное поросшее тиной болото с причудливыми хижинами на сваях. А еще дальше, на противоположном берегу – дремучий реликтовый лес с вздымающимися к небу столпами дыма. Быть может, это те самые дикие племена, о которых говорил Август. Или того хуже – разбойничьи лагеря, чья зачистка станет нашей новой головной болью на ближайшую пару месяцев.

– Мужики, а у кого-нибудь есть запасная подушка? – послышался голос Мозеса.

– У меня есть. А что? – спросил Локо.

Видимо после активации сферы парни все как один вышли на террасу посмотреть, что происходит.

– Моя воняет. Как будто её положили в стиральную машинку и забыли достать.

– Вторая тоже?

– Угу.

– Так может, это ты воняешь?

– А, и правда. Ладно, тогда отбой.

Прошла минута.

– Герман, ты тут? – на этот раз это был голос Гласа.

– Да.

– Вопрос: ты не против махнуться комнатами?

– Зачем?

– Что-то мне подсказывает, что у тебя ванна больше.

– Так и я больше. К тому же я уверен, что они одинаковые.

– И тем не менее я бы хотел зайти и проверить.

– Послушай, оставь меня в покое. Я занят.

– Чем именно?

– Ну-у-у, в данный момент сижу на толчке и изучаю список достижений. Мне тут за последнее время их навалило целую кучу: «Мифриловый дантист», «Костоправ», «Безудержная молотильня», «Всмятку», «Ликвидатор», «Всех убьем и будем жить в мире», «Эталон выживания», «Безбилетник» и «Упс…».

– Любопытно. А у меня: «Сам себе режиссер», «Прогулка с духами», «Харизматичный алкаш», «Посол злобной воли», «Столкновение разумов», «Что такой кислый?» и «Проблемы на любовном фронте». За последнее, правда, немного стыдно. Я его получил, когда нечаянно спалил Гондвану в прямом эфире – бедняжка изменяла Фройлину с Ат-Анаком. Но зато теперь я наношу всем представительницам прекрасного пола на пять процентов больше урона, чем мужикам. Круто, да?

– «Я бью женщин и детей, потому что я красавчик, потому что я сильней»?

– Ха! Верно.

– Парни, а кто-нибудь знает, для чего тут нужен рычаг у изголовья кровати? И что за домик стоит на вершине горы? Прямо как иглу у эскимосов.

– Проклятье! Да когда же вы, наконец, заткнетесь, черт подери?! – яростно взревел Гундахар. Да так громко, что снующие внизу люди разом остановились и высоко задрали головы. – Дайте мне посидеть в тишине и спокойствии! А не то клянусь, я к каждому из вас проберусь ночью в комнату и расстреляю ваши спящие задницы из «урканобоя»! Одну за другой!

Дважды угрожать не пришлось.

– Наконец-то.

Отступив от парапета, генерал вернулся обратно на место.

– Насчет гнева, – обратился я к нему. – Не думаю, что это надежный источник внутренней силы.

– Смотря для кого, – задумался игв. – Взять твоего предка. Вайоми-старший был тем еще гневливым подонком. И отчасти безумным. Но при этом сильным. Быть может, самым сильным из стихиалиев. А тебе, на мой взгляд, безумия и жестокости как раз-таки не хватает. Ты слишком добрый, как Заранда. А еще слюнтяй и тряпка. Хотя потенциал есть. Причем большой.

– Сомневаюсь, – покачал головой я, вспоминая тот эпизод с нападением Зилота. Как и то, насколько слабым я оказался по сравнению с ним. Словно домашний котенок, что беспомощно лежит на дороге и смотрит, как на него медленно надвигается гусеница танка.

– И это нормально. Мой жизненный опыт подсказывает, что истинные таланты зачастую не знают о своем гении и без конца сомневаются. В то время как тупицы и бездари, наоборот, полны уверенности. Громко кричат о себе на каждом углу, буквально умоляя остальных о признании, но при этом не замечают своей же посредственности.

– Что ж, мудрая мысль, – улыбнулся я. – Почту за комплимент.

– Не обольщайся, Вайоми. Это я образно. А так ты, разумеется, никчемный кусок дерьма, которого мир очень скоро сожрёт с потрохами, а затем переварит и выплюнет на обочину. А я так и останусь сидеть тут. Дожидаться, когда появится очередной стихиалиевый отпрыск, способный показать мне дорогу в Орлионтан.

Гундахар выдержал минутную паузу.

– Как правило, я стараюсь не давать никому советов, но тебе дам. Насчет твоих экспериментов с Цестусом.

– Не-не, – запротестовал я. – Давай-ка лучше забудем про это. Услышал, что я разговариваю с иллюзией – хорошо. Но к психологу мне идти пока рано.

– Вайоми, пускай и мертвый, но я мужчина. И прекрасно тебя понимаю. Поэтому совет таков: прекрати вести себя как закомплексованный трус и делай что хочешь. Только используй артефакт правильно, для себя. Как инструмент, чтобы выпустить пар, а не повод распускать нюни. Будь у меня твои способности, я бы призывал Эанну каждый день. И плевать, что это иллюзия. Как и плевать, что могут подумать об этом другие, – игв покосился на меня и едва заметно улыбнулся. – Разумеется, это плохое сравнение, ибо Эанна – самая прекрасная женщина во Вселенной, а твоя Алекса – лживая мразь, но тем не менее. Она поигралась с тобой, а ты поиграешься с ней. Затем пройдет время, её образ тебе надоест, и ты поймешь, что между вами ничего не осталось. И даже упругая синяя задница больше не манит тебя словно магнит.

Я задумался.

А ведь в чём-то генерал прав. По сути, я бы мог пойти еще дальше и воссоздать, кого захочу. Хоть голливудскую актрису или порнозвезду. Да и в целом, кто сказал, что иллюзия обязательно должна иметь боевое применение? Думаю, я достаточно уже натерпелся и имею полное право потратить чуточку стихиалиума для себя.

– И еще одно.

– Столько мудростей за один вечер? – удивился я. – Смотри, ваше благородие, еще немного – и я реально начну думать, что ты относишься ко мне как к другу.

– У тебя вода убегает, кретин.

– Черт. Спасибо.

Я бросился в ванную комнату.

– Пошел ты… – донеслось с террасы. – Другом моим стать захотел… Сперва победи меня в ближнем бою как обещал, а там посмотрим…

* * *

Я практически закончил бритье, прежде чем в дверь постучали.

– Кто там?

– Свои.

Я выключил журчащую воду.

– Глас, ты?

– Нет, блин, Мэтью Макконахи. Открывай.

– Минуту.

Затянув потуже халат, я пересек помещение комнаты и поднял засов.

– В чем дело? – я окинул шамана изучающим взглядом. – И почему ты весь в кольцах и золотых браслетах, словно падишах?

– Потому что сегодня его высочество Глас Эстир намеревается предстать перед публикой в виде живого воплощения стильной роскоши. К слову, тебе бы тоже не мешало приодеться. Можешь взять у меня ту фиолетовую мантию, если хочешь. Я сегодня добрый.

– И пьяный.

– Ну, у каждого свои недостатки, – пожал плечами тот. – Я же не спрашиваю, почему у тебя на полу валяется целая россыпь пустых ампул от стихиалиума? Как и не интересуюсь, что за милая кошечка решила проверить здешние стены на звукоизоляцию? Надеюсь, это не та, о ком я подумал?

– Нет.

И это была правда. Отчасти я последовал совету Гундахара, однако при этом наотрез отказался воплощать образ Алексы. Что-то мне подсказывало, что это дурная затея. И ничем хорошим для меня не закончится. Полагаю, будь я того же возраста, что и генерал, чьи временные категории восприятия измеряются столетиями и всё на свете рано или поздно надоедает – возможно. Ну а пока это рискует превратиться для меня в бесконечно замкнутый цикл садомазохизма, что затянется на долгие годы. Лучше просто выбросить её из головы и постараться никогда больше не вспоминать, чем изо дня в день тешить свой разум бестолковой иллюзией.

– Так и что насчет мантии? – спросил шаман.

– Нет уж, спасибо. Боюсь, она для меня слишком шикарная. Да и к тому же женская.

– Завидуй молча. И не женская, а унисекс.

Отстранив меня в сторону, Эстир вошел внутрь комнаты и бесцеремонно уселся в кресло с ногами.

– Так ты чего припёрся-то? Соскучился? До ужина ведь еще как минимум полчаса.

– Разумеется, соскучился, – лучезарно улыбнулся Глас. – Столько лет блуждать рука об руку по тропе вне пространства и времени, ощущая при этом, как наши медленно увядающие тела овевает искрящимся облаком звездной пыли… Разум скован отчаянием, надежд справиться больше нет, и только бескорыстная забота истинного друга согревает моё сердце и заставляет ноги идти вперед.

– Понял. А если серьезно?

– А если серьезно, то мы бы хотели обсудить предложение Августа.

– Мы?

– Да. Остальные подойдут через пять минут. Конечно, я бы мог подождать их всех в холле, однако решил заранее подготовить почву, плюс забрать из твоего холодильника подарочную бутылку вина.

– А что, свою ты уже выпил?

– Естественно.

– Глас, мне кажется, у тебя проблемы.

Я направился в ванную комнату.

– Не проблемы, а качественный симбиоз. К тому же, не знаю как у вас, но лично мне пьянство дарует нехилые бонусы. Шаманская тема.

– Ясно.

– Так я возьму?

– Бери. Только постарайся не наблевать на ковер.

– Господин Эо, как вам не стыдно, – усмехнулся тот, приоткрыв створку холодильника. – Его высочество Глас Эстир – сугубо приличный и воспитанный человек, а не какой-то там безответственный свинтус, что не в состоянии совладать с благородством опрокинутой внутрь бутылочки.

– Ага, конечно. А что насчет того случая у порталов?

– Попрошу не путать километры с килограммами. То был любитель.

– А сейчас?

– Профессионал.

* * *

– А может египетский хопеш? – предложил Герман.

– Не знаю, что такое «египетский», но сам по себе хопеш – говно.

– Почему это сразу говно?

– Потому.

– Что ж, ладно. А если спата? Или гроссмессер?

– Велор, отвали от меня. Если Вайоми хочет меч, то пускай сам и выбирает.

– Да, но ты же лучше разбираешься в оружии.