Мистер Найтсбридж
Луиза Бэй
Mister X. Это любовьМистер #2
Холли живет мечтой – заниматься дизайном ювелирных украшений, преуспеть и купить уютный дом. Поездка на стажировку в Лондон становится для нее уникальным опытом.
Там она встречает известного бизнесмена-ювелира Декстера Дэниелса, который дает ей несколько важных уроков.
Помимо прочего, он преступно хорош собой и имеет преступно сложные отношения с конкурентами, а также с собственным братом.
Холли хотела работать с украшениями, но сама стала главным украшением коллекции Декстера.
Но этот новый сверкающий мир не прощает ошибок.
«Забавно и сексуально. Вместо с тем захватывающе и душевно». – Romance Reviewed
Луиза Бэй имеет десятки тысяч отзывов на Гудридс. Ее книги – бестселлеры более чем в 10 странах мира. Для поклонниц книг в духе «Modern Love». В чем же отличие? Ее романы – это еще и история личного успеха, жизнеутверждающая книга о том, что вдохновленный человек обязательно всего добьется. А по пути найдет любовь. Эта книга – заряд бодрости покруче витаминов.
Луиза Бэй
Мистер Найтсбридж
Louise Bay
Mr. Knightsbridge
Copyright © 2020 Louise Bay
В оформлении обложки использована фотография: © ITALO / Shutterstock.com и элементы оформления: © Palau, Yoko Design/ Shutterstock.com; Во внутреннем оформлении использованы иллюстрации: © Stefan Ml, Yoko Design / Shutterstock.com Используется по лицензии от Shutterstock.com
Перевод с английского Валентины Бологовой
©?Бологова В., перевод на русский язык, 2023
©? Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023
Глава 1
Декстер
Она была так прекрасна, что могла любого лишить разума. При виде ее у меня вставали дыбом волосы на затылке, а пальцы сводило от желания прикоснуться к ней.
Поражающая неземной красотой. Восхитительная. И безумно роскошная.
– Выглядит весьма мило. Ты должен очень гордиться, – произнес Гэбриэл, один из моих лучших друзей, уставившись на стеклянную витрину в центре огромного зала отеля «Дорчестер».
– Она действительно великолепна, – ответил я. У меня давно не было возможности на нее полюбоваться, но такую красоту забыть сложно.
– Не забывайся. Эта штука – всего лишь украшение для женской головки, а не женщина, – произнес Тристан, другой член нашей банды из шестерых друзей, друживших еще с подросткового возраста.
– Это диадема, – поправил я. Для Тристана это просто «штука», которую женщины носят на голове. Для Гэбриэла – россыпь блестящих камней. Но для меня это воплощение красоты и жизненной силы – семейное наследие, в конце концов.
– Точно, – согласился Тристан. – Насколько я понимаю, ее сделали твои родители?
– Мать разработала дизайн, а отец изготовил.
– Для королевы?
– Для королевы Финляндии. Она надевала эту диадему в день свадьбы.
В детстве, когда я сидел, обложившись конструктором Лего, под застекленными прилавками магазина моих родителей на Хаттон-Гарден[1 - Улица и площадь Хаттон-Гарден стали центром ювелирной торговли в Лондоне во времена Cредневековья. – Прим. пер.], мне казалось, что они только и делают, что работают над этим украшением. Они говорили только о нем, что стало лейтмотивом моего детства. На самом деле диадемой они занимались в течение одного только лета, но работа над ней полностью их поглотила. И теперь, увидев ее впервые после их смерти, я понял, почему так сложилось. Диадема просто потрясала воображение – современный смелый дизайн, но в то же время достаточно классический, что делало этот шедевр достойным августейшей особы.
Казалось, сам воздух, которым я дышал в детстве, был пропитан страстью моих родителей к ювелирному делу, и я считаю, мне повезло – я вырос с четким пониманием того, чем мне стоит заниматься в этой жизни. И твердо решил следовать по пути отца с матерью. Но когда они умерли, а старший брат продал наш магазин, даже не поставив меня в известность, одного желания заняться ювелирным делом оказалось недостаточно. Ради родителей, ради того, чтобы сохранить память о них, я хотел стать лучшим в этой области. Я хотел, чтобы их имя – мое имя – стало известным во всем мире, потому что я создаю самые прекрасные изделия. Мои родители этого заслуживали.
– Почему же эта выставка проводится в Лондоне, а не в Финляндии? – спросил Тристан.
– Принцесса выходит замуж за британца, поэтому здесь проводится конкурс на лучшие свадебные украшения для нее. Это поможет привлечь немалые средства на благотворительность, ведь в Лондоне кошельки поувесистее.
– В таком случае, это имеет смысл, – произнес Гэбриэл.
Тристан сунул руки в карманы и кивнул:
– Да, прекрасная вещица.
Я улыбнулся. Тристан иногда бывает беспечным и забывчивым, но он без малейших колебаний согласился прийти на выставку, когда я пригласил его. Ему, конечно, куда комфортнее сидеть в джинсах перед компьютером, но он безропотно облачился в смокинг, потому что был вернейшим из друзей. Похоже, ему сейчас не помешает выпить. Я заметил официанта с подносом, на котором стояли бокалы с шампанским, и кивнул ему. Тот подошел, и мы все взяли по бокалу.
– За бриллианты? – предложил тост Тристан.
– За твоих родителей, – поправил его Гэбриэл. Он считался «папочкой» в нашей дружной группе с того возраста, как нам было по семнадцать лет – мудрым, рассудительным, всегда находившим, что сказать в сложных ситуациях, а теперь стал и настоящим отцом маленькой дочурки.
– Спасибо, друг, – с чувством ответил я, чокаясь с ним. – За моих родителей. И за то, чтобы выиграть этот чертов конкурс.
– Я предсказываю, что, если ты победишь, ты откроешь свой первый магазин в Лондоне. Это станет прекрасной возможностью выйти на английский рынок, – сказал Тристан.
Я принимал заказы в Лондоне, здесь находились наш цех и дизайн-студия. Но пока я так и не открыл магазин Daniels & Co в Соединенном Королевстве. Штаб-квартира компании располагалась в Нью-Йорке, а филиалы – в Париже, Риме, Пекине и Дубае. Мы недавно открыли офисы в Беверли-Хиллз и Сингапуре.
Но не в Лондоне.
Здесь я существовал в своем узком мирке, который тщательно контролировал. Я жил и работал в городе, но не общался и не сотрудничал с лондонскими коллегами и конкурентами. Слишком много хранила моя память воспоминаний о событиях самого печального периода моей жизни, из-за которых магазин родителей на Хаттон-Гарден прекратил свое существование. И о Дэвиде, моем брате, который разрушил наследие родителей и способствовал возвышению нашего конкурента – компании Sparkle. Такое забыть было невозможно.
Мне постоянно задавали вопросы по поводу присутствия моей компании на лондонском рынке, но я неизменно уходил от ответов и хранил на этот счет молчание. Вообще-то я и не планировал открывать магазин Daniels & Co в Лондоне, полагая, что нужно двигаться вперед, а не оглядываться назад. Не было нужды ворошить прошлое – если уж оно похоронено, пусть все остается как есть.
– Так поднимем же бокал за то, чтобы встречаться чаще, – сказал Тристан. – Я так рад оказать тебе эскорт-услуги. Если только ты не полезешь ко мне целоваться в конце вечера.
– Не хочешь, чтобы я тебя осчастливил?
– Нет уж, не надо мне такого счастья. Помнишь тот уик?энд в Праге? Не желаю, чтобы ты опять распускал свои шаловливые ручки, – произнес Тристан смеясь.
– Заткнись, – ответил я, уже не слушая Тристана, потому что заметил девушку в белом платье с длинными золотисто-каштановыми волосами, струящимися у нее по спине. Она держала бокал и старомодную записную книжку, хотя, похоже, совсем забыла о них и чуть не пролила шампанское на дорогущий пиджак Гэбриэла, когда пыталась протиснуться между нами.
– Это было пятнадцать лет назад, причем во сне, – буркнул я.
Я проследил взглядом за незнакомкой, которая подошла к одной из застекленных витрин, и ее лицо расплылось в широкой улыбке при виде пары серег, которые мои родители изготовили в комплекте с диадемой. Порадовавшись, что еще кто-то, кроме меня, наслаждался красотой их ювелирных изделий, я повернулся к Тристану, чтобы продолжить наши с ним препирательства.
Тристан закатил глаза и кивнул:
– Как скажешь. Но во сне или нет, ты действительно ко мне приставал.
Гэбриэл не отличался многословием, но Тристан обычно болтал за двоих. Каким-то чудом мы трое, плюс Бек, Эндрю и Джошуа, умудрялись оставаться друзьями все эти годы. Даже, скорее, братьями.
– Нам всем шестерым не мешало бы снова съездить в Прагу, – сказал Гэбриэл. – Уж теперь-то мы можем себе позволить отдельные комнаты, и мне не придется спать с этим парнем, – сказал Тристан, кивком указывая на меня.
– Я подумаю об этом.
Небольшой отдых в компании лучших друзей – идея совсем неплохая, но только после завершения конкурса. В последующие несколько месяцев у меня будет очень много работы. Придется заниматься не только разработкой дизайна свадебных украшений для принцессы Финляндии. Необходимо подобрать очень качественные редкие камни, огранить их и закрепить в оправе, поэтому какое-то время мы с друзьями не увидимся. У меня налажены контакты с лучшими поставщиками в этой отрасли, и мне понадобятся самые надежные из них. И у меня точно не появится времени расслабляться в Праге или где-либо еще.
– Мы можем поехать туда, чтобы отметить победу Декстера в конкурсе, – предложил Гэбриэл, словно читая мои мысли.
Тристан пожал плечами.
– Как пожелаете. Но я никак не могу понять, на кой тебе сдался этот дурацкий конкурс. Ты особо не нуждаешься в работе. И тем более в деньгах. Разве я не прав?
Разумеется, Тристан был прав. Мне не требовались ни деньги, ни работа. Мне нужна была победа.
Частично ради репутации – я бы получил еще одно свидетельство того, что я первый в своем деле. Но в основном в память о родителях. Они бы, конечно, хотели, чтобы я выиграл конкурс, повторив то, что сделали они поколение назад. Моя победа стала бы подтверждением того, что их страсть к ювелирному искусству передалась по наследству и записана у меня в генах. Она доказала бы, что я принял у них эстафету.
– Вроде бы милостыню пока не прошу, так что не беспокойся, – сказал я.
– Рад слышать. Но все-таки, если хочешь избавиться от своего Aston Martin DB5 по бросовой цене, я готов заплатить наличными.
– Купи себе свой и отстань от меня, – ответил я, а потом повернулся к Гэбриэлу. – Если вдруг узнаешь, что я погиб при неизвестных обстоятельствах, сообщи в полицию, кем им стоит заняться в первую очередь, – сказал я, кивая в сторону Тристана. – Наверняка они обнаружат в его кармане ключи от моей машины.
Тристан пожал плечами, словно услышал само собой разумеющееся. Он весьма часто пользовался моей машиной, так что у него вовсе не было повода убивать меня из-за нее.
– Мы тут с вами устроили междусобойчик, как макбетовские ведьмы. А тебе ведь надо общаться с людьми.
Возможно, Гэбриэл прав. Я пришел сюда, чтобы продемонстрировать коллегам по ювелирному делу, что не отношусь к ним свысока. Я оглядел зал, присматривая, куда бы приткнуться, выбирая небольшую группу людей, которые не начнут сразу же забрасывать меня комментариями по поводу моих родителей. И, конечно же, у меня не было ни малейшего желания наткнуться на кого-нибудь из Sparkle. Скользнув взглядом по веренице людей с бокалами шампанского в руках, я снова заметил девушку в белом платье, стоявшую перед витриной, где красовались серьги, которые мои родители создали в качестве свадебного украшения для королевы Финляндии.
– Хорошо. Оставлю вас ненадолго, – сказал я, направляясь в сторону девушки в белом. Казалось, она была единственным человеком в зале, кого больше интересовали ювелирные изделия, чем общение с людьми, а это означало, что с ней стоит познакомиться.
Проходя мимо одного из стендов, я заметил приколотый к нему листок со списком приглашенных. Примроуз, главному дизайнеру моих изделий, будет интересно узнать, кто присутствовал на сегодняшнем мероприятии. Я вытащил телефон и сфотографировал список, а потом провел по листку пальцем, чтобы найти там свое имя. И тут же отпрянул, словно меня ударило током. Я, конечно, ожидал увидеть там свою фамилию, но в списке значилось два человека по фамилии Дэниелс.
Значит, Дэвид тоже здесь.
Мой брат, который пытался разрушить наследие моих родителей. Брат, которого я так ненавижу.
По моему телу прокатилась волна жара, и я быстро повернулся, чтобы оглядеть зал. Он же не может быть здесь, правда? Смогу ли я узнать его спустя пятнадцать лет? В свои тридцать семь он мог уже полысеть, как отец.
– Декстер Дэниелс! – Добродушного вида незнакомец лет пятидесяти схватил меня за локоть и крепко пожал мне руку, вырвав из мрачных мыслей, которые затягивали меня, как черная дыра. – При виде вас я чувствую себя дряхлым стариком, – произнес он. – Если бы Джойс Маклин не сказал, что это ты, я бы ни за что не поверил.
Он улыбнулся мне так, словно думал, что я должен непременно узнать его, но я был уверен, что никогда в жизни его не видел.
