– …?! – ошарашенно глянул он на нас с няней, – я практически ничего не помню.
– Оно и неудивительно, папа, – глубоко вздохнув, я начала свой долгий и подробный рассказ.
Было видно, насколько сложно эл Патрику меня слушать и воспринимать действительность. Ещё сложнее – стараться понять и осознать весь ужас сложившейся ситуации.
Сначала рассказала про мои повреждённые магканалы, и что я больше не могу магичить. Узнав о том, что его дочь неделю лежала практически на грани жизни и смерти, отцу стало не по себе, его лицо побледнело. Он явно не понимал, какой сейчас день недели и сколько времени он находится в постоянном опьянении. Валерия частично добилась, чего хотела – голова эл Патрика соображала с трудом.
Он не сразу поверил, что наш дом находится на грани разорения. Рассказ о том, что Валерия вместе со своим горе-сыночком вынесли из дома всё самое ценное, что можно было найти, повергли его в шок.
– Валерия хочет избавиться не только от нас обоих, – наконец я перешла к основной сути повествования, – но и от дедушки Марика. А ещё, – к горлу подкатил ком, – она хочет выдать меня замуж за эл Родри и тем самым закрыть все карточные долги Кассия.
– Не понимаю… – мотал головой отец.
– Ты не веришь мне? – со слезами на глазах прошептала я.
– Верю. Но всё, что ты говоришь с трудом укладывается в голове, – наконец ответил он после небольшой паузы.
Время шло, и явно не в нашу пользу. Если мачехе в очередной раз удастся споить отца, то все мои старания окажутся тщетными. Мне необходимо было достучаться до него сейчас.
– Папа, нужно что-то делать, – буквально по слогам отчеканила я.
– Глория, моя голова раскалывается настолько сильно, словно я чувствую, как расходятся кости в моей черепушке, – простонал эл Патрик, – мне нужно побыть одному и подумать. Я не мог быть таким овощем просто так, понимаешь, – прошептал он, откинувшись спиной на высокую спинку стула. – Тут замешано какое-то снадобье или артефакт. Я признал Кассия своим сыном и наследником? Не помню такого…
Я прекрасно понимала – отцу нужно время, чтобы восстановиться. И мало что в этот момент зависело от меня, но если Валерия действительно использовала какие-то средства, чтобы Патрик пил, то её ни в коем случае нельзя допустить до мужа.
– И меня с неодолимой силой тянет напиться, – пробурчал мужчина, после чего обхватил горло ладонью, начав его тереть, словно ему там жгло.
Решение пришло мгновенно, не знаю, насколько оно было верным, но оставлять мужчину в этом доме было никак нельзя.
– Дедушке грозит опасность, как его предупредить не ведаю, – мысленно я сожалела, что в этом мире пока не было телеграфа или телефона, – поэтому, папа, собирайся, ты уезжаешь, – отчеканила я, глядя на ошарашенное лицо родителя. – Продадим медную ручку, на других дверях прикручены дешёвые деревянные, а то бы всё сняла, – невесело усмехнулась я, – в том крыле дома, где живут мачеха и Кассий я давно не была, скорее всего у них есть, чем поживиться. Но время не терпит, нужно поспешить. Я продам ручку и куплю на эти деньги билет. А то и сразу на нас троих, если хватит, конечно. Если нет, мы с Катериной останемся и отобьёмся. Главное, что ты должен сделать перед отъездом, написать письмо с личной печатью, что запрещаешь мне выходить за кого-либо замуж. Этого пока будет достаточно.
Глава 6
– Глори, родная, – простонал отец, пока я тащила его по коридору в сторону своей комнаты. Патрик опирался на мои худые плечи, а я шла на голом упрямстве, плотно стиснув челюсти. – Я, кажется, умираю… мне плохо… ооо…
– Папа, терпи, я тебя к лекарю отведу, пусть глянет и выпишет лечение, – пыхтя, вытолкнула из себя. На лбу выступили капельки пота, спина также взмокла и ткань платья неприятно липла к телу, коленки дрожали.
– Давайте-ка, подсоблю, – с другой стороны от папы пристроилась Катерина и взяла часть нагрузки на себя. Стало полегче. С благодарностью глянула на неё и с удвоенной энергией направилась в свои покои.
Уже будучи у себя, когда отец благополучно разместился на моей кровати, сказала, плюхнувшись на стул:
– К лекарю пойдем.
– Эл Прусту? – поинтересовалась няня.
– Нет, – отрезала я, – мне кажется, он заодно с мачехой.
– Быть такого не может! – мои подозрения по всей видимости показались ей чушью, – эл Пруст – уважаемый в округе лекарь. Да и к тому же, – добавила Катерина, подходя к окну и смотря куда-то вдаль, – соседничаем мы уже очень давно, и он всегда готов прийти на помощь. Ведь если бы не он, – старушка быстро развернулась и с укором взглянула на меня, – в тот день, когда ты прожгла магканалы и находилась на волосок от гибели, кабы не он…
Голос её слегка запнулся. Видно было, что она до сих пор переживает о случившемся. Хорошая попытка, но переубедить у меня не получилось. Возможно, прежняя Глория поверила бы, но не я.
– Но у нас нет денег на другого лекаря, – прошептала Катерина, видя мои упрямо сжатые губы, – да и на необходимые микстуры – тоже…в доме не осталось ни единого серебряника, и ничего ценного… да что уж там! Медьки и той нет, – печально развела руками она.
Так ли это? И неужели покои Валерии и её сыночка выглядят настолько убого? Вряд ли мачеха стала бы жить в нищенских условиях, а это значит…
В голове созрел слегка безумный, но единственный возможный план. Пробраться в комнату к мачехе – кажется, вместе с прожженными магканалами я потеряла и остатки здравого смысла. Но другого выхода не было. Возможно, в её покоях я найду массу интересного и смогу использовать это против неё. Но это было опасно, настолько, что, застукай Валерия меня на месте преступления, она сделает всё, чтобы как можно скорее избавиться от ненавистной падчерицы, которая мешает её наполеоновским планам на пути к обогащению.
– Что-то давно Кассия не видела, – издалека обратилась к Катерине, – он вообще появляется в доме?
– Приходит практически под утро и весь день отсыпается в своей комнате, – ответила та, накрывая одеялом эл Патрика, беспокойно постанывающего во сне, – госпожа Валерия столкнулась с ним, когда собиралась по делам. Вид у неё был крайне раздраженный, конечно…
– Думаю, папе лучше оставаться пока у меня, – обратилась я к Катерине, – приглядите, пожалуйста, за ним.
Крайне бледный вид эл Патрика заставлял меня не только изрядно нервничать, но и как можно скорее найти деньги на нового лекаря.
«Думай, Глория, думай!»
И тут я вспомнила! Конечно! Дверная ручка в комнате отца – я ещё в прошлый раз удивилась её массивности. Большая медная с резными узорами – на нее не повлияло ни время, ни алчный взгляд мачехи. Отчего её не тронули? Оттого, чтобы закрывать комнату на ключ, когда потребуется.
Поцеловала в мокрый от капелек пота лоб отца (чувствовал он себя явно паршиво, поэтому нужно было торопиться), оставила его на попечение Катерине, а сама направилась в мастерскую за инструментами. Умела ли Глория отвинчивать дверные ручки? Вряд ли. А вот Марие Ивановне, мастеру на заводе с двадцатилетним стажем – раз плюнуть.
Нужная мне отвёртка нашлась достаточно быстро. Теперь всё зависело от моего мастерства и скорости.
Чувствовала себя каким-то домушником, спешно отправленным на какое-то очень срочное задание. В принципе, так всё и было.
Подойдя к покоям отца, принялась за дело.
Медная ручка с резными элементами казалась новенькой. Артефакт? Скорее всего и завязан он на хозяев дома. Делал мой отец. Вон и маленькая завитушка из двух букв у основания – ПМ (Патрик Мэнес). Подозреваю, что открутить её мог только сам отец. Поэтому она и на месте. Если всё так, как я думаю, то за неё получится выручить больше денег.
Провела рукой по металлу, вздохнула и приставила отвёртку. Но провернуть её не получилось. Я ковырялась минут пять, пока до меня не дошло – все мои предположения оказались верны.
Так-с.
Мы с папой родные люди, может нужно пустить магию в ручку?
Эх.
Потянулась к средоточию в центре груди, потянула магию из маленького, практически пустого резервуара… больно было так, что я, тихо застонав, прижалась лбом к двери и, крепко сцепив зубы, остановилась.
Мне нужно было отдышаться и подождать, пока боль отступит.
Нахрапом не возьмёшь – каналы, по которым должна идти магическая энергия, во многих местах обрывались и сила, натыкаясь на тупик, причиняя мне сильные мучительные боли.
– Потихоньку надо, Глория, – прошептала я, и потянула по одному тому каналу, что показался мне целым. Он был тоненьким, тоньше волоска, и длинным. По нему я и направила силу. Растянула горошинку из груди и дальше по вене в руку… капелька, светясь золотистым сиянием, перетекла на кончик указательного пальца. Стоило свечению впитаться в медную ручку, как та на мгновение вспыхнула и погасла. И уже после этого у меня получилось её открутить.
Магию я воспринимала, как продолжение себя, память и ощущения Глории слились с моим сознанием и не вызывали отторжения. Всё происходило естественно, легко и свободно.
Ловким движением руки выкрутила первый винт, удерживавший ручку. Болты охотно поддавались, падая один за другим.
Ещё несколько осторожных манипуляций, и заветные болтики были у меня на ладони. Осталось только снять саму ручку.
– Тяжелая такая, – с любопытством рассмотрев свой трофей со всех сторон, завернула его в кусок ткани, на всякий случай захваченный из мастерской, – думаю, у няни возникло бы множество вопросов касательно моих «умений», – хмыкнула про себя, убирая свёрток в глубокий карман платья.
Казалось бы, дело сделано и можно смело идти на рынок продавать «товар», но мысль о том, чтобы тайком проникнуть в комнату мачехи, не давала мне покоя. Уж слишком заманчивыми были перспективы. К тому же, узнав о всех её гнусных планах, понимала, что на войне, как говорится, «все средства хороши».
В доме, помимо спящего мертвецким сном Кассия, отца и старенькой няни никого – что может помешать мне, кроме собственной неуверенности?
Оглядевшись по сторонам (теперь осторожность не помешает вдвойне), глубоко вздохнула и направилась в другое крыло дома, где мачеха и её горе-сыночек жили в своём обособленном мирке.
Как я и думала, покои Валерии были закрыты от посторонних любопытных глаз на крепкий дверной замок. При этом ручка также была тяжёлой медной, с характерными вензелями и оттиском мастера. Но магии во мне больше не было, да и цели отвинтить её в этот раз не преследовалось, мне нужно было всего лишь отомкнуть запирающий механизм.
Вздохнула, задумчиво глядя на дверь.
Что же ты скрываешь от всех нас, “дорогая” мачеха?
Никогда не позволяла себе такого самовольства, но чувство, что я вот-вот докопаюсь до правды, пробудили во мне невероятный азарт. Где-то вдалеке послышался приглушенный протяжный храп – еще одно доказательство, что пасынка отца сейчас и пушкой не разбудить.
Постаралась ещё раз открыть дверь – заперто. Магии в средоточии не осталось, так что придётся ручками. Немного подумав, вытащила из своей причёски шпильку – «ключик» к двери найден.
Вот только я никогда в жизни не вскрывала замки самодельной отмычкой…
«Так же, как и не снимала старинные ручки с дверей, да?»
Вообще, открыть дверь без ключа проще простого – достаточно лишь одной шпильки и немного опыта. Ну, второго у меня не было, однако всё это с лихвой компенсировалось верой в успех.
Для начала выпрямила свое «орудие», разогнула концы и получила более-менее приличного вида проволоку.
Несказанно обрадовавшись, присела над замком, вставила самодельный ключ и…ничего.
Кругом обман! В сериалах и фильмах актер буквально несколько секунд сражается с запертой дверью и, кажется, что в этом нет ничего сложного.
Наивная. В какую бы сторону я ни крутила отмычку, заветный замок не поддавался. Вот только отпереть его с помощью ровной проволоки просто невозможно.
Подзависнув в раздумьях, решилась согнуть кончик заколки.
Фантазия сразу представила себе замок со всеми его шестеренками и выемками. Прильнув глазом к узкому отверстию замка, попыталась понять, как именно нужно вращать заколку, чтобы сдвинуть их в необходимое мне положение.
«Взломщик-непрофессионал», – хохотнула про себя. В этот раз я уже более внимательнее и гораздо медленнее крутила шпильку. Процесс пошел куда лучше! Мне удалось нащупать те самые шестеренки и даже поднять некоторые из них. До заветной комнаты меня отделяла пара оставшихся штифтов.
Заветный щелчок привел в такой восторг, что я чуть не вскрикнула! Мои старания окупились с лихвой, и замок наконец-то поддался. Медленно и аккуратно, словно не веря своему счастью, надавила на ручку, и та с легкостью поддалась.
Глава 7
Логово зла – именно так я бы описала место, в которое так кропотливо старалась попасть. Находиться в комнате Валерии было так же неприятно, как и гневно осознавать, какой же контраст между бедными комнатами во всем доме и таким уютным уголком здесь.
Светлая, просторная, чистая – я как будто попала в другой мир. Еще раз.
Изумляться было некогда, поэтому, прикрыв дверь, ринулась к столу. Весь заваленный какими-то бумагами, письмами. Своими грязными и нечестными ручонками Валерия распоряжалась бюджетом дома, как считала нужным, запустив его до нищенского состояния и превратив жильцов в бедняков. Всех, кроме себя и Кассия.
Привыкшая всё расставлять по полочкам, в голове очень назойливо сидел единственный вопрос: как же дедушка до сих пор не забил тревогу? Отец поддерживал весьма крепкую связь с ним, а зная осторожность и в чём-то мнительность эл Марика, последний давно бы уже докопался до истины!
Дедушка… приятные воспоминания детства оставили после себя очень теплые и яркие воспоминания. Дедушка точно поможет нам!
Неожиданно среди всего этого бумажного хлама на столе Валерии меня привлёк конверт с до боли знакомым адресом.
«Поместье Ла Кроуа, господину Эл Марику».
Меня словно окатили ледяным душем. Рука сама потянулась к посланию. Неужели мачеха общается с дедушкой? Ему никогда не нравилась вторая пассия сына, поэтому об их общении и речь быть не могло – он в прямом смысле не переваривал свою новую невестку.
Вопросов с каждой минутой становилось все больше, и я, с мыслями о самом худшем, вытащила содержимое конверта. Хватило первой строчки, чтобы неистовая волна гнева захлестнула меня от кончиков пальцев до самой макушки.
«Дорогой отец, у нас все хорошо…»
И всё бы ничего, если бы эл Патрик собственноручно написал это.
Внимательно, словно через воображаемую лупу, я вглядывалась в каждую букву и завитушку, всё больше изумляясь коварству этой женщины. Насколько изумительно точно подделан почерк эл Патрика – неудивительно, что дедушка до сих пор не забил тревогу. Сколько продолжается такая «переписка» – месяц, два?
«Она явно не остановится на полпути» – подумала я, гневно швыряя конверт на стол. Конечно, стоило бы забрать «улику» и показать ее отцу, но сначала родителю нужно восстановиться – его чересчур одурманенная голова не понимает и половины происходящего.
Эмоции завладели мной, и я с остервенением принялась изучать содержимое всех выдвижных ящиков. В самом первом из них обнаружила большую кипу писем от дедушки – к сожалению, мои самые страшные опасения подтвердились. Эл Марик уже очень долго общается со своим «сыном».
Что Валерия рассказала ему и что узнала от него же? Все ответы хранились в этой кипе бумаг. Задумчиво посмотрела на них, решила вернуть их на место – гораздо важнее, что я знаю о двойной игре мачехи.
Продолжила рыться в ящиках, но более ничего интересного не нашла, даже завалящей монетки, закатившейся в самый дальний угол, и той не было.
В какой-то момент я встрепенулась – а который сейчас час? Часов в доме не было, но время точно близко к обеденному, поэтому стоит поспешить, если я хочу успеть завершить все дела и не нарваться на Валерию. Спешно привела стол в первоначальное состояние и, убедившись, что всё лежит на своих местах, поспешила покинуть комнату.
У меня впереди рынок, покупка билетов, посещение лекаря и отправка отца вечерним рейсом в поместье деда. Нужно всё успеть. Валерия возвращается домой после восьми вечера. Поторопимся! Меня не покидала уверенность, что встречаться отцу и мачехе никак нельзя, может случиться что-то нехорошее.
Немного успокоившись и собравшись с мыслями, заперла дверь в комнату мачехи, вернув замок в прежнее состояние.
– Катерина, – заглянула в свою комнату. Эл Патрик спал, в то время как няня своими силами старалась навести какой-никакой, но порядок в комнате, в которой, как мне казалось, сделать это было невозможно, – сколько будет стоить такая вещица?
С этими словами протянула экономке тканевый свёрток с весьма увесистым содержимым.
– Глория, – воскликнула она, поднимая на меня удивленный взгляд, – это же старинная ручка, ручная работа… – оглядевшись, словно боясь быть услышанной кем-то ещё, прошептала: – артефакт…
