Мона Кастен "Снова мечтай"

– Значит, ты тут уже с кем-то знакома. Это же хорошо.

– Мой брат и его компашка, наверное, не те люди, с которыми я бы предпочла проводить свободное время, но да. Хорошо, когда не нужно начинать совсем с чистого листа, – ответила я и взяла свой стаканчик.

Эверли ненадолго задумалась, а потом протянула руку:

– Дай мне свой мобильный.

Я передала его ей, и та что-то в нем напечатала, а затем вернула мне.

– Сохранила свой номер, чтобы ты могла вернуть кофейный долг.

Я расплылась в улыбке от уха до уха:

– Тогда будь готова, что я свяжусь с тобой, как только устроюсь.

– Супер. – Она бросила взгляд на свои часы. – А теперь мне пора, меня ждет мой парень, и я уже опаздываю.

– Конечно, беги. И еще раз спасибо за кофе, – откликнулась я, подняв стакан. Она чокнулась со мной своим на прощание.

Я смотрела ей вслед, пока она покидала кафе, затем собрала вещи и тоже вышла на улицу. Сделала большой глоток кофе. Он оказался еще слишком горячим, но на вкус был просто божественным и придал мне сил, в которых я нуждалась, чтобы преодолеть остаток пути до дома брата.

Мысленно я проклинала Эзру. Гарантирую: ему просто было лень встречать меня на вокзале. Он – как и родители – понятия не имел о случившемся в Лос-Анджелесе, знал только, что мне необходим перерыв, а я не представляла, куда податься. Расскажи я ему правду, он бы, наверное, запрыгнул в самолет, чтобы лично забрать меня оттуда и привезти сюда. Вот только я этого не хотела. Мне не нужно ни его сочувствие, ни понимание, как колоссально я на самом деле облажалась. Так что по телефону я скормила ему лишь кучу расплывчатых объяснений и вытянула из него обещание ни при каких обстоятельствах не говорить родителям, что я уже не в Калифорнии.

И вот я здесь, в единственном месте, куда могла пойти, – нравилось мне это или нет. Тем не менее я уже завела первую знакомую. Я верила в судьбу и всегда старалась во всем видеть сигналы. И случайная встреча с Эверли наверняка была именно таким знаком.

К черту Лос-Анджелес, – думала я, пока волокла чемодан по уличной грязи. – К черту актерскую карьеру, к черту агентов, к черту мечты. К черту все.

Надо снова и снова твердить себе эту мантру, тогда рано или поздно она угнездится в подсознании. В конце концов, один раз это уже сработало, когда разбилась первая голубая мечта.

Следуя карте на смартфоне, я свернула на следующем перекрестке. Эта улица была у?же и тише, и чем дальше я продвигалась, тем белее и чище выглядел снег – и тем тяжелее становилось тащить багаж.

Когда я наконец дошла до дома с серым фасадом, подходящим под описание Эзры, то вымокла насквозь, наполовину превратилась в ледышку и совсем запыхалась. Уверена, скоро у меня начнет болеть рука.

Садик перед домом полностью замело снегом. Только дорожку более-менее расчистили, и виднелась пара отпечатков ног. При виде этих следов у меня чуть сильнее забилось сердце.

Я выпрямила спину и поправила дорожную сумку на плече, прежде чем пройти по узенькой дорожке к входной двери. Подняв по ступенькам тяжелый чемодан, быстро стряхнула снег с плеч. В то время как лицо просто заледенело, под пуховиком я начала страшно потеть. Вместе с тем я радовалась, что все-таки добралась, и надеялась сразу направиться под душ.

Потом я нажала на звонок. Вообще-то, Эзра в курсе, что я должна приехать примерно в это время. Я написала ему, как только самолет приземлился в Портленде, и потом, когда села в автобус. С братом мы не виделись со Дня благодарения, и я была просто счастлива наконец оказаться здесь – хоть и при подобных обстоятельствах.

До меня донесся шум из коридора, сопровождаемый негромким постукиванием, источник которого мне не удавалось понять. Я как раз собиралась встать на носочки, чтобы заглянуть сквозь матовое стекло, когда дверь резко распахнулась.

Я ахнула.

К такому я была совершенно не готова.

Ни к знакомому покалыванию, которое охватило все тело, ни к зеленым глазам, которые впились в мои и в которых отражался мой собственный шок.

Не в силах как-то этому помешать, я разглядывала его в ответ, буквально впитывала в себя его облик: густые черные ресницы, острые черты лица, щетина на щеках, которой раньше там не было. Каштановые волосы тоже выглядели иначе. Лишь глаза – они даже спустя восемнадцать месяцев показались мне настолько родными, что в желудке все перевернулось.

– Привет, Блейк, – просипела я. Видимо, по дороге сюда голос меня покинул.

Он стоял, опираясь на костыли. Мне сразу захотелось узнать, что с ним произошло, однако прежде чем я успела произнести еще хоть слово, его брови сдвинулись, образуя упрямую складочку. Потом он поднял руку… и захлопнул дверь у меня перед носом.

Я в недоумении уставилась на нее и лишь через несколько мгновений вышла из оцепенения.

– Эй!

Его шаги и постукивание, которое, как я только что выяснила, издавали костыли, отдалились от двери.

– Блейк, я замерзну на улице. Открой эту чертову дверь! – заорала я.

Никакой реакции.

– Мне позвонить Эзре и сказать, что ты оставил меня стоять на морозе?

Стук снова стал громче. Вскоре после этого Блейк рванул на себя дверь и посмотрел на меня точно таким же мрачным взглядом, как и пару секунд назад.

– Ты всегда была невыносимой ябедой.

Ауч.

Значит, вот какие слова мне суждено услышать впервые за полтора года. Немного больно, должна признать. С другой же стороны, я понимала, что заслужила их.

Я уже хотела хоть что-то сказать, как вдруг он развернулся и поковылял в противоположную от меня сторону. Перетащив чемодан через порог, я поставила его в коридоре вместе с сумкой. Затем сняла зимнюю одежду и сложила ее на маленьком комоде, после чего последовала за Блейком в сторону гостиной. Раньше все это я видела только по видеосвязи, когда разговаривала с Эзрой. В реальности дом, который он делил с тремя друзьями по команде, выглядел совсем иначе. Тут отчетливо пахло братом и Блейком, и у меня в животе разлилось какое-то знакомое чувство.

– Что случилось с твоей ногой? – спросила я, догнав Блейка.

Тот сел на черный кожаный диван и небрежно скинул на пол костыли, уткнувшись взглядом в плоский экран, который висел на противоположной стене. Не ответив мне, он взял в руки контроллер и продолжил играть.

Мне еле удалось подавить улыбку. Раньше они с Эзрой постоянно резались в игры по НБА. Причем эти двое регулярно набрасывались друг на друга, так что мне приходилось брать на себя роль миротворца.

Я внимательнее присмотрелась к ортезу, который он носил на ноге поверх серых спортивных штанов. Тот был большим и тянулся от середины голени до середины бедра.

– Получил травму во время игры? – не отставала я.

Блейк притворялся, что меня не существует, и как одержимый давил на кнопки пульта. Это тоже болезненно напомнило о прошлом. Я взяла себя в руки и подавила воспоминания, как и все остальное.

В подавлении чего бы то ни было я к тому моменту стала весьма хороша.

Я села на диван на максимальном расстоянии от Блейка и некоторое время за ним наблюдала.

– Эзры нет дома? Я действительно предупреждала его, что еду.

Не отрывая взгляда от телевизора, он задал вопрос:

– Что тебе здесь надо, Джуд?

Его голос звучал хрипло и остался таким же низким, как в моих воспоминаниях. У меня защекотало в животе. Я списала это на голод.

– Эз не говорил, что я приеду? – спросила я.

– Если бы он это сделал, я бы воспользовался правом вето.

Я с трудом сглотнула. Значит, Эзра мне наврал, когда сказал, что никто не против, чтобы я пожила тут первое время. Вот дерьмо. У меня нет денег, чтобы подыскать себе другое место, но в то же время я не хотела бередить старые раны между мной и Блейком, поселившись здесь вопреки его желанию. Когда Эз подтвердил, что все согласны, я слепо ему поверила.

– Вообще-то я планировала ненадолго остаться тут, – помедлив, произнесла я.

Блейк поставил игру на паузу, но все еще не смотрел на меня.

– Сколько?

– Мне просто нужно перекантоваться. Я попробую найти работу и…

– Сколько? – перебил он.

Я стиснула зубы. У меня потихоньку кончалось терпение, однако я тут же одернула себя и велела сохранять спокойствие. Это наша первая встреча целую вечность спустя, а с тем, что произошло между нами, не так-то легко смириться. Эзра рассказывал мне о первом семестре, на протяжении которого Блейк постоянно пропадал на тренировках и изматывал себя до потери пульса. Также он говорил о многочисленных девушках – обычно гораздо более подробно, чем я хотела бы знать.

– Пока не знаю, Блейк, – ответила я чуть погодя.

Стоило мне произнести его имя, как он словно напрягся всем телом. Он рывком встал и выругался от боли. Я поспешно вскочила.

– Подожди, я тебе помогу, – пробормотала я и хотела поднять с пола его костыли, но он остановил меня одной рукой.

Блейк наклонился и сам подобрал костыли, балансируя на одной ноге, в результате чего потребовалось несколько попыток. Когда у него это получилось, он шагнул ко мне и взглянул сверху вниз.

Я почти забыла, какой он высокий.

– Хочу прояснить ситуацию. Я против того, чтобы ты оставалась здесь. Будет лучше, если ты как можно скорее найдешь другое жилье.

Я почувствовала сильную боль в том месте, где совсем недавно ощущала покалывание. Тяжело сглотнув, я приготовилась ответить, однако он уже обошел меня и похромал по направлению к коридору. Я повернулась и смотрела ему в спину, когда Блейк поднялся на первую ступень лестницы: одна рука на перилах, костыли под мышкой.

Хоть его взгляд и казался таким знакомым, все остальное в нем, похоже, изменилось. Ничто в этом холодном сломленном мужчине больше не напоминало веселого мальчишку, который стал моей первой большой любовью.

И я прекрасно знала, что это полностью моя вина.

Глава 2

Шесть лет назад

Мяч врезался в стекло.

Я продолжала наносить краску. Мама разрешила покрасить всего две пряди, но из-за того, что Эзра вечно промахивался и попадал в окно гостевой ванной вместо дурацкой корзины, краска перепачкала даже мое лицо… не говоря уже о волосах.

Как раз когда я собиралась покрасить вторую прядь, мяч снова ударил в стекло… и опять краска брызнула во всех направлениях, потому что я сильно вздрогнула. Издав отчаянный рык, я решительно направилась к окну и рывком его распахнула.

– Мама тебя убьет, если ты разобьешь еще одно окно! – заорала я.

– Извиняюсь, – откликнулся голос, который определенно не принадлежал брату. – Виноват.

Держа мяч под мышкой, Блейк смущенно смотрел на меня.

Я хотела добавить что-то еще, но слова застряли в горле. Буквально. Изо рта вырвался лишь сухой хрип, в то время как он разглядывал меня, а в его глазах сверкали веселые искорки.

Блейка я знала уже полжизни, однако в тот момент не могла отвернуться или тем более закрыть окно. Он просто слишком красив.

Нужно запретить людям так хорошо выглядеть.

В отличие от моего брата (и, к сожалению, меня самой) у Блейка не было прыщей. Лето покрыло его кожу загаром и высветлило кончики волос. Пусть я не видела его каких-то пару недель, он изменился. Или во мне что-то изменилось. Потому что впервые со дня нашего знакомства у меня не получалось оторвать от него взгляд.

По его коже тянулась легкая пленка пота, отчего впадинка у него на шее блестела. Мне бросилось в глаза, что за последние месяцы он немного вырос. Когда Блейк и его мама только переехали в соседний дом, он был выше меня всего на ладонь. Сейчас же эта разница значительно увеличилась. Хотя я находилась внутри, а наш дом стоял чуть выше сада, Блейку даже не пришлось запрокидывать голову, чтобы посмотреть на меня.

У него на лице появилась вальяжная улыбочка, когда он протянул руку и вытер пятнышко краски у меня на носу.

Потом растер ее между пальцами.

– Очень мило выглядишь, Джуд.

Впоследствии я всегда вспоминала, что это был тот самый момент. Эта виноватая, слегка озорная улыбка и мимолетное прикосновение сработали как спусковой механизм.

У меня в душе что-то перевернулось, и вдруг стало очень тепло. В животе внезапно закружился рой светлячков. Они разлетелись по моему телу, оставляя ощущение покалывания в местах, о которых я прежде и не подозревала.

– Еще раз извини за окно. В следующий раз буду внимательней.

– Да ладно, – просипела я.

Затем закрыла окно и прижала руку к животу. Вот только покалывание никуда не делось.

Без понятия, как долго я просидела на диване. В какой-то момент я взяла в руки контроллер от PlayStation и начала проходить игру Блейка до конца, хотя мыслями находилась где-то далеко отсюда. Баскетболисты бесцельно бегали по полю – оказалось, что выставлен чересчур высокий уровень сложности. Я проиграла с разгромным счетом, но мне было плевать.

Эзра не рассказал Блейку, что я приеду, и в то же время утаил от меня тот факт, что Блейк теперь меня ненавидит. Я считала, что должно просто пройти немного времени, чтобы мы забыли друг друга и оставили все позади. Впрочем, одного взгляда на Блейка хватило, чтобы стало ясно обратное.

Проклятие.

Было больно снова увидеть его. Его слова впились в меня, как гарпуны, и не отпускали. Мне хотелось подняться к нему наверх и поговорить. Одновременно с тем я понимала, что из этого ничего не выйдет. Блейк и я – это история. Не такая, у которой хороший конец, и однозначно не такая, какую я бы хотела прожить еще раз. Тем более в дополнение ко всему остальному багажу проблем, который я прихватила с собой из Лос-Анджелеса.

Глупо было просить Эза о помощи. А еще глупее – поверить, что Блейк на полном серьезе разрешил мне тут пожить.

Прежде чем мысли зашли еще дальше, я услышала, как открылась входная дверь. Чуть позже раздался голос Эзры.

Не поставив игру на паузу, я отшвырнула пульт в сторону и бросилась в прихожую. Я даже не дала Эзу шанса нормально войти и буквально сбила его с ног. Несмотря на то что еще минуту назад я злилась и нервничала, встретить его иначе просто не могла. Я скучала по нему, и он здесь – единственный человек, чей облик вызывает во мне ощущение связи с домом, так что я сжала его так крепко, как только сумела.