Я ненадолго осталась в ванной наедине с ночной вазой. Накрывая горшок крышкой, твердо решила, что никому не позволю дотронуться до него. У меня самой хватит сил вынести горшок за дверь. Потом. Ночью.
Ужин прошел в молчании.
Когда я сложила вилку и нож на тарелке, Дант поднялся с дивана, на котором коротал время, рассматривая меня. Открыв дверь, он впустил двух слуг. Один быстро собрал на принесенный с собой поднос посуду, второй ринулся в ванную и вышел оттуда с злополучным горшком.
Хо–хо! Проблема–то уже решена. Хотя вопросы остались.
– А почему с самого начала нельзя было привлечь этих же слуг? Зачем самому заниматься не совсем приятными обязанностями, когда их есть кому выполнять?
– Почему неприятными? Мне понравилось ходить с вами в купальни.
Я тряхнула головой, отгоняя ненужные мысли.
– Я говорю о ночной вазе.
– Ах, это. Хотел лично убедиться, что вы не беременны.
Я открыла рот.
– У вас есть тесты на беременность? – когда я смогла говорить, мой голос сорвался в писк. Уже представила, как король распаковывает тест и производит с ним манипуляции.
– Мы по старинке. С помощью амулета.
– Зачем вам это?!
– Речь о престолонаследии.
– Да боже ж мой, мы же уже прояснили, что я останусь в Рогуверде ровно до приезда вашей сестры! Я не ваша истинная половинка, нет! Ищите другую невесту. У вас их целый третий этаж.
– Но узнать о вашем состоянии не мешало.
– Да делайте что хотите! Только не стройте иллюзий, – мое лицо полыхало, а Дант опять растянул губы в улыбке. – И не смейте меня привораживать! Никакая магия вам не поможет. Я никогда не выйду замуж по принуждению. Только по любви.
– Что ж. Тогда я влюблю вас в себя, – его улыбка сделалась еще шире. Да он издевается! Я топнула ногой и отвернулась к окну. – И кстати, сейчас я не применял магию.
– Тем хуже для вас. Я скорее влюблюсь в вашего пажа, чем в вас.
– А вот это действительно проблема, – произнес «слуга» задумчиво. Я хотела смерить его торжествующим взглядом, но решила держать марку – продолжала смотреть в темное окно. – Вы знаете, что непочтительно стоять к королю спиной?
– Вы уж определитесь, кто вы сейчас, – сказала и почувствовала, как по позвоночнику пополз холодок. Изменившийся голос заставила меня обернуться. Передо мной стоял король. Я сглотнула и присела в почтительном поклоне. Не знаю, использовал он сейчас магию или нет, но говорить мне вовсе расхотелось.
– Я решил, – Его Невозможное Величество был серьезен, – что буду оставаться собой наедине с вами.
Я вскинула на него глаза.
– И нет, я не попадусь, – продолжил он, изучая мое лицо. – Никто не посмеет войти в эту комнату без моего разрешения.
Через некоторое время удалившийся Дант вернулся. Он принес кое–какие мужские вещи и повесил их в шкаф, отодвинув мои платья.
– Вы что, перебираетесь ко мне жить? – я поднялась с постели, придерживая у груди покрывало. Я уже приготовилась отойти ко сну и никак не ожидала повторного визита «слуги».
– Да, – кивнул он, расстегивая жилет. – Я буду жить в ваших покоях. В моих, видите ли, поселился бастард лорда Лоури. А соседнюю комнату заняла стража. Не идти же мне на третий этаж?
Я задохнулась от такой наглости.
Глава 8
Пока король возился с запонками, я искала действенные слова. Чтобы раз и навсегда отучить его принимать решения, которые меня не устраивают.
– Что скажут люди? – задавая вопрос, я не думала о собственной персоне. Прикоснуться к себе не дам, в этом ни минуты не сомневалась. А если говорить об испорченной в чужом мире репутации, то через две недели меня здесь не увидят, и все королевское безобразие я буду вспоминать как дурной сон.
– Какие люди? – Конд не смотрел на меня, продолжал увлеченно раздеваться.
– Его Величеству стоит подумать о том, сколько благородных отцов затаят обиду. Король, мало того, что выделил неизвестную девицу без титулов и состояния, так еще позволил себе ночевать в ее комнате, тогда как их дочери томились на третьем этаже без внимания. Разве ваши вассалы поприветствуют столь развратное поведение своего сюзерена? На время отбора вам следовало бы забыть о любовницах. Факт вашего прелюбодейства унизит будущую королеву.
– Где вы видите королевских любовниц? – он театрально оглядел небольшое помещение. – Здесь их нет? Тогда и говорить не о чем. А касательно невест и моего к ним непочтения скажу одно: разве вы забыли, что Его Величество лежит в своих покоях тяжело больной?
– Ну–ну, – я выставила палец, который уткнулся в грудь наглеца – этим жестом я пыталась остановить чересчур поспешное расстегивание пуговиц на рубашке. – Не значит ли это, что весь дворец уже в курсе, что Конда Корви лишился магического дара?
– Нет, о болезни короля никто, кроме врага, не знает. Весь этот спектакль исключительно для него. Но то, что его слуга таскается в комнату некой земной девицы, а с сегодняшнего дня и ночует, будет известно многим. Я сам распущу слухи.
Мои брови взлетели вверх.
– Вы решили окончательно добить меня? – я выдернула руку из его ладони. Не заметила, как он перехватил уткнувшийся в его грудь палец и прижал к губам.
– Дело было сделано, когда вы появились на лестнице в штанах в обтяжку и нелепых сапогах до колена.
Я зашипела, Конд же снисходительно улыбнулся.
– Мое пребывание в ваших покоях в ночное время имеет иную причину, – произнес он, погасив улыбку. – Мне уже доложили, как одна из дам пыталась столкнуть вас с лестницы.
– Вы как–то ее наказали?
– Никак.
Я не стала просить убрать ее из дворца. Это значило бы победу змеи: я струсила и побежала прятаться за королевскую спину. Да и кто я такая, чтобы лишать Его Высочества удовольствия от общения с невестами, даже с такими подлыми? Мое дело продержаться две недели и свалить.
– Я ничего не буду менять, пока не выясню, кто враг. Но в то же время, я не хочу подвергать вас опасности. Пусть знают, что подобраться к вам задача не из простых. Дант отлично владеет приемами ближнего боя.
– А, так вы теперь не просто мой слуга, но еще и охранник?
– Совершенно верно. Не подселять же в ваши покои одного из тех истуканов, что дежурят у моих дверей?
– Истуканов точно не надо, – я помотала головой, только представив, что рядом с кроватью будет стоять груда железа. – Но неужели у вас нет какой–нибудь супер–шпионки, которой можно поручить мою охрану?
– Хотите познакомиться с леди Розмари?
– С вашей престарелой любовницей?
– Мне кажется, или я на самом деле слышу нотки ревности? – король сдернул с себя рубашку и остался в одних штанах. Я невольно прошлась взглядом по его гибкому стану, развитой мускулатуре, тонкой талии и…
Мне сделалось жарко.
– Леди Розмари, – в глазах Конда плясали черти, – только кажется моей любовницей. Благодаря придуманной нами легенде, я могу вызывать ее в любое время суток, уединяться без стеснений и даже увозить ее в романтические путешествия. Никто не посмеет мешать нашим любовным играм. А они бывают порой весьма опасны. Под ее юбкой чего только не найдешь: начиная с оружия, заканчивая ядами. Сейчас я доверил ей самое дорогое, что у меня есть.
– И что же это? – мои мысли метнулись к Николь, которая наверняка не состоит в отряде шпионов. И опять червячок ревности крутанулся в моей груди. Я – не самое дорогое.
– Как что? Мои драгоценные невесты. Я должен знать, чем дышат подданные. А через молоденьких, не умудренных дворцовыми интригами девушек не трудно выяснить, какие настроения царят в их семьях. Желая понравиться моей любовнице, которая даст рекомендацию королю относительно выбора жены – об этом тоже распущен слух, они рассказывают весьма интересные вещи. Как о себе, так и о своих соперницах.
Пока я пребывала в прострации, поражаясь продуманности ходов Его Величества, Конд уже облачился в длинный халат. Подойдя к кровати, он откинул одеяло со второй ее части.
– Что вы делаете?! – я едва не выронила покрывало.
– Собираюсь спать.
– Но не на одной же со мной постели!
– Где вы видите вторую?
– А диван?
– Он не предназначен для сна.
– Тогда я пойду на диван, – я подхватила концы длинного покрывала и потащилась в «гостиную». – Сдается мне, что вы не столько боитесь за меня, сколько решили воплотить в жизнь план по обольщению.
– Не пройдет? – Конд, нисколько не смущаясь, сбивал подушку, чтобы удобнее улечься.
Диван на самом деле не предназначался для сна. Даже для меня, невысокой, он оказался слишком мал и неудобен. Шелковые подушки просто разъезжались, а ноги, если мне хотелось распрямиться, упирались в подлокотники.
Я промаялась полночи, а Его Несносное Величество даже не предложил поменяться. Конечно, не королевское это дело валяться на диване.
Уснула кое–как. Скорее, впала в забытье на какое–то время. Проснулась от того, что ломило тело, а покрывало совсем не грело. Меня сотрясал озноб, но я держалась: нельзя поддаваться слабости и перебираться на кровать, где вольготно развалился малознакомый мужчина. Пусть любовницы спят у него под бочком, а я уж как–нибудь обойдусь.
«Да отчего же так холодно?»
Будь у меня настоящий слуга, я бы послала его натопить комнату получше. Еще одна такая холодная ночь, и я сдохну.
– Что ты все время вертишься? – как через вату до меня донесся недовольный голос Величества.
– З–замерз–заю, – простучала я на языке азбуки Морзе, между прочим отметив, что со мной опять на «ты».
– Как можно мерзнуть в жарко натопленной комнате? Здесь дышать нечем, – на этот раз в словах Величества слышалось недоумение. Не успела я ответить, как он оказался возле меня. Прохладная рука дотронулась до моей щеки. Я отмахнулась. – Да ты вся горишь!
Конд Корви наклонился и для верности приложился губами ко лбу.
– З–з–з–з… – прозудела я, забыв другие слова.
– Я сейчас, – он метнулся за дверь.
Я укрылась с головой, стараясь надышать тепло и хоть как–то согреться.
Черт, неужели заболела? Добегалась в одном платье по помойному двору. Если бы на кухне не вспотела, ничего не случилось бы. Как бы теперь в несовершенном мире не подохнуть от ангины или воспаление легких. Без антибиотиков будет мне труба.
Я ждала прихода доктора и боялась его визита. Помнила о жутких средневековых лекарских приемах, от которых скорее в гроб ляжешь, чем выздоровеешь. Наверняка или кровь пустят, или пиявок насадят.
– Леди нужно положить на постель и раздеть, – мягкий голос доктора, звенящего склянками в сундучке, заставил вынырнуть из–под одеяла. Дант был тут как тут и тянул свои руки, чтобы поднять меня.
Я отмахнулась. Завернувшись в одеяло поскакала на кровать. Теперь это мое законное место. С больными не спорят.
– Уберите покрывало и снимите рубашку, леди, – доктор поправил на носу круглые очки. Дант суетился рядом, принося и зажигая лампы.
– Д–для чего? – поход до кровати хоть и не был долгим, но окончательно заморозил.
– Я вас послушаю.
Стоило доктору открыть свой сундучок, как из него густо пахнуло лекарствами.
– Пиявок и кровопускания не будет?
– Леди, мы не в дремучем веке живем, медицина продвинулась далеко вперед, – он сел на кровать и повертел перед моим носом причудливой слушательной трубкой. На такой впору в оркестре играть, слишком уже замысловаты были ее изгибы.
Поглядывая на Данта, проявляющего положенную слугам активность, я распустила на груди завязку и приспустила ткань, позволив доктору прижать ко мне свою трубку. Последовало привычное с детства: «Дышите – не дышите, а теперь повернитесь ко мне спиной». Я ежилась от прикосновения холодного предмета к горячей коже.
– Откройте рот, – доктор пощелкал пальцами, чтобы поднесли яркий свет.
Я высунула язык и скосила глаза на Данта.
– Ну что же, как вы и думали, ваша госпожа хватанула проклятье, – почему–то лекарь обращался не ко мне, а к моему слуге.
– Какое? – лицо Данта сделалось опасным. Исчезли мягкие черты юного мальчика, глаза сузились и потемнели.
– Судя по тому, как потемнел кодонкул, – доктор пальцем показал на один из концов слушательной трубки, и я явственно разглядела, что блестящий прежде, он сделался опаленным, словно его лизало пламя, – а язык покрылся характерным налетом, леди стукнули жабьим проклятьем.
– Что это значит? – я прижимала покрывало к груди и умирала от страха. – Оно лечится?
– Лечится, леди. Лечится, – доктор возился в своем сундучке, гремя склянками, – если позволите натирать себя целебной мазью каждые два часа. Если же начнете капризничать, к утру ваша кожа приобретет зеленоватый оттенок, а через неделю покроется бородавками, отчего проклятье и назвали жабьим. Пренеприятное зрелище.
Он выставил несколько стеклянных флаконов и чашу с пестиком.
– Смешать в равных долях, – объяснил он «слуге», поднимаясь с кровати. Дант кивнул и проводил эскулапа до двери.
– Ну так что, – произнес Его Величество, раскладывая склянки на столе, – будем лечиться или хотим дождаться леди Адель жабой?
– Я бы на вашем месте поторопилась выявить, кто осмелился на преступление. Или сыпать проклятьями у вас привычное дело? Никакого порядка во дворце, – я так злилась, что даже перестала трястись от холода. – Бросаются заклинаниями все, кому не лень.
