Пока Кирилл и его напарники переглядывались, я ответил вместо него:
– Отбил Рину у грабителей. – Я кивнул на поле боя, где задержанных вели к машине. – Вон они, их упаковывают, и меня вместе с…
– Разговорчики! – рявкнул Кирилл, покосившись на моих спарринг-партнеров. Появление Алексея и Олега его явно не обрадовало. – Гражданин задержан до выяснения обстоятельств.
Алексей полез в нагрудный карман, достал ксиву, протянул шкету и представился:
– Капитан Поддубный.
– Да хоть Поднебесный, – огрызнулся Кирилл. – Не мешайте работать.
Шкет был прав, он действовал по закону, и принимать решение о том, когда меня отпускать и отпускать ли, можно только после опроса свидетелей, составления протокола и когда картина преступления станет ясна. И даже если генерал Вавилов приедет замолвить за меня слово, по закону сотрудники при исполнении могут его не послушать. То есть будут иметь все основания не слушать.
– Да будьте вы людьми! – возмутился Олег. – Вы что его, с преступниками везти собираетесь?
– И меня тоже! – пожаловался сторож. – Меня-то за что? Хозяйство без присмотра оставлять нельзя!
Артур посмотрел на сторожа и сказал:
– Вы, товарищ свидетель, не так поняли. Вы поедете рядом с нами. Нам показания ваши нужны.
– До выяснения обстоятельств, – повторил Кирилл, все больше злясь. – А кто из них преступник, решит суд.
Молодой и горячий Олег налился дурной кровью, сжал кулаки.
– Да вы берега попутали?..
Алексей схватил его за руку, но Олег освободился и навис над Кириллом, раздувая ноздри. Шкет инстинктивно сжался, но опомнился, расправил плечи и выдал в лицо Олегу:
– Следите за речью, молодой человек! Я при исполнении!
– Олег Семенович, – проговорил Алексей таким тоном, что парень обернулся к нему с виноватым видом. – Давай-ка поспокойнее. Не видишь, коллеги работают? Не будем им мешать.
Он кивнул мне, мол, все в порядке, а сам достал смартфон, набрал кого-то и проговорил:
– Товарищ Тырин? Капитан Поддубный на связи. У нас тут произошел инцидент… – дальше он говорил едва слышно.
Шкет, поглядывая на него злобно, приказал своей команде, взмахнув руками:
– Грузимся, чего встали, уши развесили?
Уже в машине, сидя на лавке напротив преступников с побитыми мордами, я думал о том, что зря переусердствовал и покалечил двух воров. Это действительно тяжкие телесные повреждения, и при желании мне можно пришить дело. В моем мире за такое могли спокойно и превышение пределов необходимой обороны впаять. Особенно если ты один, а «пострадал» какой-нибудь сынок большого человека. Надеюсь, здесь с законом не такие вольные отношения.
Впрочем, даже если не пришьют, нервы точно попортят. Радует, что оформлять-то меня будет не шкет Кирилл, а человек более вменяемый. Например, уже знакомый капитан Тырин. Короче, эта ситуация небезнадежная. Безнадежная другая – что «Лучший в мире…» снова будет доступен лишь пятого января.
Самый зрелый вор, тот, что с расквашенным носом, смотрел на меня неотрывно, с ненавистью. Если бы взгляды убивали, меня бы рассеяло на атомы.
– Чо таращишься? – не выдержал я. – Думаешь, я тебя не достану?
Я сделал вид, что встаю, – вор вжался в стену, сглотнул и отвел взгляд. Нормально. В том мире я бы побоялся с такими волками взглядом пересекаться, а в этом вел себя наглее. Дерзости прибавилось, видимо, по той причине, что я уже умер. То, что мертво, умереть не может, как говорили в одной книге.
Заметив проявления агрессии, наблюдающий за нами через решетку Артурка постучал, и я улыбнулся вору, снова посмотревшему на меня:
– Я этого мента знаю, он спасать тебя спешить не будет. Ему своя шкура дороже всего на свете.
Больше старший вор мне в глаза не смотрел, но сидел в напряжении – надерзил уже с лихвой. Не удивлюсь, если все они накинутся на меня одновременно.
Не накинулись. Видимо, держали линию: мы невиноватые мимокрокодилы, он сам всех ограбил и избил.
А у дверей отделения нас уже ждал почему-то веселый капитан Тырин. Он курил у выхода и смотрел на меня как на блудного пса, вернувшегося домой, с укором и нежностью.
– В родной участок – как к себе домой, – сказал ему я, выходя из «бобика» первым. – Доброй ночи, товарищ капитан!
– Доброй или нет, разберемся, – хмыкнул он, выпуская облачко дыма. – Как отличился на этот раз? Опять голым бегал? Или пристрелил кого?
– Принцессу спасал, – ответил я, глядя, как выводят преступников.
Сторожа предъявили последним, он ехал вместе с ментами. Бедолагу так трясло, что он еле ноги передвигал. Тырин забрал у Кирилла бумаги, но в отделение не спешил.
Пока он докуривал, подъехал второй фургон. Да, работа у стражей порядка, как посмотрю, кипит! Или просто день такой, народ начал праздновать. Праздновать – выпивать, выпивать – чудить. Когда распахнули задние дверцы, я понял, что ошибся. И ощутил себя в дне сурка: одну за другой выводили проституток со скованными наручниками руками – разряженных как новогодние елки, на высоченных каблуках.
– Ты смотри, – улыбнулся Тырин. – Твоих подруг привезли.
Положив окурок в пепельницу, примотанную к ограждению, капитан качнул головой в сторону отделения:
– Пройдемте, задержанный.
И я поплелся за ним в участок – можно сказать, первое место, с которым я близко познакомился в новом мире, – советское, но в то же время модерновое. Вывески «СЛУЖУ НА БЛАГО ОТЕЧЕСТВА» и «СИЛА МИЛИЦИИ – В ЕЕ СВЯЗИ С НАРОДОМ!» висели на своих местах, а вот про болтуна, который находка для шпиона, куда-то делась. На ее месте зиял темный на фоне обындевевшей стены прямоугольник. Зато вон круговорот проституток в природе был таким же, как и в прошлый раз.
– Вы, товарищ капитан, вообще не отдыхаете? – поинтересовался я по пути в его кабинет.
Тырин сейчас очень хотел пожрать, а тут я на его голову свалился. Он, по идее, мог бы сплавить меня кому-нибудь, но принял сам. Наверное, из-за звонка Алексея?
– Вот выкорчуем всю преступность, гражданин Нерушимый, так сразу и отдохнем, – мрачно ответил он.
В кабинете Тырин снял с меня наручники, кивнул на стул напротив стола, я занял его, потер запястья. Капитан направил на меня камеру на треножнике, проверил на компе, все ли в порядке с записью, и сказал:
– Здравствуйте. Назовите, пожалуйста, ваши фамилию, имя, отчество.
Глядя в объектив, я представился.
– Гражданин Нерушимый, пожалуйста, расскажите, как вы оказались на месте преступления, что увидели и как себя повели.
Я глазам своим не поверил, потому что Тырин достал ручку, белый лист и принялся записывать мой рассказ. Я так обалдел, что аж замолчал. Зачем? Видимо, бумажка в нашей стране неистребима так же, как и дурацкие фамилии на табличках в кабинетах врачей.
Пришлось снова пересказывать произошедшее, но теперь – в мельчайших деталях. Запутать меня Тырин не пытался, просто записывал мои слова, иногда задавал наводящие вопросы.
Примерно на середине рассказа в дверь постучали, и в кабинет заглянул Алексей, то есть капитан Поддубный, он же лучший боец местного «Динамо». Я думал, Тырин его впустит, но он не стал вмешивать во внутренние дела отделения посторонних, хоть они и коллеги, и велел Алексею подождать. Тот, поймав мой взгляд, на мгновение прикрыл глаза.
Допрос длился еще полчаса, после чего Тырин выключил камеру, забрал подписанный мной протокол, приставил ко мне Гаврилова, а сам куда-то вышел и бродил минут двадцать. Гаврилов забыл о моих подвигах и молчал, не отвечая на вопросы. Видимо, не хотел замазываться в общении с крайне подозрительным типом. Именно к категории таких он меня, очевидно, отнес. И был, честно говоря, прав. Но враждебность эта настораживала. Как бы не запустились жернова Системы, ломающей судьбы.
Вернувшись, капитан Тырин сел на место, подвинул ко мне образец подписки о невыезде.
– Заполняй.
Прежде чем вносить свои данные, я прочел печатный текст, затем – текст, вписанный вручную, меня насторожило, что я прохожу по уголовному делу.
– Что? На меня уголовку завели?
– Один избитый тобой человек между жизнью и смертью, – вздохнул Тырин. – Если он придет в себя и откажется от претензий, а я думаю, он откажется… – Он взял паузу, намекая, что никто не хочет давать ход этому делу. – Тогда, будем надеяться, обойдется.
Я поджал губы, принялся заполнять образец. Закончив, вернул его.
– Можешь быть свободен, – сказал капитан Тырин, протягивая мне отнятое шкетом – билеты на турнир и талоны в динамовскую столовую. – При необходимости тебя вызовут для дачи показаний.
– Спасибо, товарищ Тырин.
Пожав ему руку, я вышел в коридор, где меня ждали Алексей и Олег.
– Ну ты, блин, счастливчик! – воскликнул блондин и виновато потупился. – И это, я был неправ. Извини.
– В смысле? – уточнил я. – В какой именно раз ты был неправ?
Он оценил иронию, рассмеялся, похлопав меня по спине.
– Наверное, он был неправ в том, что ты выскочка. Ты профи, – холодно сказал Алексей, выйдя на улицу, поправил свою меховую шапку. – Честно, я бы не справился с пятерыми противниками. Кстати, двое из них – бывшие сидельцы, а это ребята серьезные. Дерутся подло, коварно, а мы – подсознательно – все равно по правилам, понимаешь?
– Понимаю, – сказал я. – Но я-то был не один. Рина там была, она кричала, потому я и рванул на помощь.
Алексей покачал головой:
– Я знаю, что там было. Попытка ограбления стройки. Даринка, наверное, проходила мимо, услышала, как вяжут сторожа, и нарвалась. Она склонна переоценивать свои силы. А тот, кто привык отрывать мухам крылышки, рискует рано или поздно накрыть ладонью осу. – Он указал на стеклянную, вполне современную кафешку с вывеской «Шашлычная». – Давай заглянем туда. Жрать больно охота.
Жрать было охота, это правда. Но у меня осталось только сорок рублей. Буду надеяться, их хватит.
Донесся хохот, и из-за шашлычной вывалилась толпа подростков.
– Я беспредельщик! – заорал мальчишка в красной шапке, сделал зверскую рожу и ударил себя в грудь. – Кто на меня?
На него набросились двое, повалили в сугроб. Четвертый их приятель ударил рукой в дырявое ведро и заорал:
– Бой остановлен!
Алексей наградил этого, с ведром, таким взглядом, что тот потух и попятился.
– Вот уроды! – Алексей сжал кулак.
Рискуя снова прослыть невеждой, я спросил:
– Кто? Мальчишки?
Теперь мне достался его злобный взгляд. Мы переступили порог переполненного заведения, где шел какой-то корпоратив, заняли единственный свободный столик в углу.
– Те, кто учит мальчишек убивать и наживается на этом, – процедил сквозь зубы Алексей.
Я все равно ничего не понял и решил подождать, вдруг станет более-менее ясно.
– Ты слишком категоричен, Лех, – сказал Олег, откинувшись на спинку стула. – Беспредельные бои – отличная школа жизни. И попасть туда легче, чем на официальные.
– Дурак ты, Олежка, – ответил Алексей.
И до меня дошло: те мальчишки изображали беспредельные бои.
– А почему ты так говоришь? – спросил я. – Ну, про уродов, что учат мальчишек убивать?
– А кто они? Уроды и есть.
– Серегу, младшего брата Лехи, убили на беспредельных боях, – объяснил Олег. – Но там скорее несчастный случай. Ну, так говорят.
Алексей глянул на него сурово, но никак не прокомментировал. Сказанного не вернешь. Поднявшись, он спросил:
– Кому какой шашлык?
– Погоди, я с тобой, – сказал я, вставая.
Хотелось самому посмотреть цены на табло-меню и выбрать тот шашлык, на который хватит. Оказалось, шампур шашлыка из свинины стоил двадцать рублей за двести граммов – очень даже по-божески. Его я и заказал, плюс гречку с луком за пять рублей.
Я вернулся на место, а Алексей остался ждать у стойки, потом ушел в туалет.
И в этот момент меня озарило. Я же сегодня и до тех пор, пока не усну, лучший в мире уличный боец! Не боксер, не борец, а именно уличный боец! Тот, кто дерется без правил!
Сколько там Достоевский обещал за участие? Десять тысяч за победу? Победу в чем? В одном бою или в турнире каком-то? Эх, надо было уточнить.
От вспыхнувшей мысли сделалось горячо. А что, если рискнуть и все-таки поучаствовать? Денег, опять-таки, выиграть. Да-да, я рискну – напрасно, что ли, «Лучший в мире» пропадает? Осталось выяснить, где проводятся эти бои и как туда попасть.
– Слушай, насчет этих беспредельных боев… Ты же там был? – спросил я у Олега.
Такой горячий парень вряд ли упустит свой шанс. Но он меня разочаровал, помотал головой.
– Собирался, но как раз накануне Серегу убили. Шею сломали ему, прикинь?
– Они вообще легальны? – уточнил я, напрягшись. – Я имею в виду бои.
– Ну, как тебе сказать. С одной стороны, прямого запрета в законодательстве нет. Если двое дерутся и заявления об этом нет, общественный порядок не нарушается и милиция этого не видит – значит, все нормально. С другой… Подобные массовые мероприятия проводятся под эгидой спортивных соревнований, а на них нужна лицуха. Ее выдают в областном спорткомитете.
