Злата Романова "Табу для мажора"

Проблема в том, что я не уверен, так ли легко переживу потерю своего якобы лучшего друга, как мне сейчас кажется. Ведь Кир, по сути, был более честен со мной, чем я с ним. Он реально считает меня близким человеком, раз так легко отступился от Стужи после одного моего слова. Да он даже на объяснениях настаивать не стал, когда я дал понять, что их не будет! Это заставляет меня испытывать чувство вины, хотя я в принципе редко вспоминаю о наличии у меня совести. Но не настолько, чтобы отказаться от эгоистичного желания трахнуть такую красотку, как Ася.

Я понял, что это будет не одноразовое развлечение, как только увидел ее. Хрупкая светлокожая блондинка с голубыми глазами и нежным ртом. Не совсем тот тип, который меня обычно привлекает, но от нее торкнуло, как только я случайно увидел ее пьяную и веселую в клубе, в сексуальном платье, дающем хороший обзор на аппетитную грудь и ножки. Я определенно захочу ее на некоторое время, а не на один раз. И хотя Кир предупредил всех держаться подальше от своей сестры, это меня не остановит. Если подумать, я легко могу завести себе нового друга, они не очень-то мне и важны.

Кир, Дим, Алекс и Жека условно мои друзья. И Кир мне немного ближе остальных, потому что у нас есть компании внутри компании. Дим и Алекс держатся вместе, а Жека настолько увлечен тем, чтобы трахнуть в течение суток как можно больше девушек, что проводит с остальными меньше всех времени. Кир же держится поближе ко мне и его компания меня устраивает, но не настолько, чтобы отступиться от своих желаний. Все-таки, где я найду вторую такую Асю? Она слишком сильно меня заводит, чтобы отмахнуться и забыть. Да и сама девушка, судя по ее взглядам, течет от одного моего вида, к чему я привык, конечно, но все равно приятно.

– Какие планы на сегодня? – спрашивает Кир, догоняя меня на стоянке после пар.

– В клуб и потрахаться, – ухмыляюсь я, не сообщая, что эти планы связаны с его сестрой. – Все будут, Жека пригласил народ.

– Тогда я не приду, – морщится Кир. Он в последнее время стал довольно скрытным и перестал любить большие компании.

– Лады, я поехал, – чувствуя какое-то облегчение, сажусь в машину.

Но любое чувство вины, естественно, испаряется, стоит мне заехать за Асей вечером и увидеть ее в еще одном маленьком платье, которое я с удовольствием сниму или задеру позже. А с ярким макияжем она еще красивее и напоминает мне… кого-то. Я так и не вспомнил кого. Может, в кино видел похожую актриску.

Ася ведет себя, как робкая мышка, оказавшись в компании моих друзей. Жека, как и всегда, окружен цыпами, как он называет всех девушек, и Асе явно неловко от его поведения, да к тому же оказывается, что и Кир все-таки сегодня пришел, но пока не видел нас, поэтому я веду свою крошку потанцевать.

– У нас просто смешная разница в росте, раз даже на каблуках ты такая маленькая, – говорю ей на ушко, втягивая в себя ее запах. М-м-м, аппетитная малышка. – Но мне нравится.

– Федя… – поплыв, выдыхает она, и меня вымораживает, когда она так произносит мое имя. В голове невольно звучит голос Стужи и хочется рявкнуть, чтобы она заткнулась нахрен, но я сдерживаюсь.

– Не называй меня так, – говорю ей резче, чем собирался, и Ася вздрагивает.

– Прости!

– Просто не люблю это имя, – пытаюсь смягчить впечатление. – Давай ты будешь звать меня, как все – Фед. Договорились?

– Хорошо, Фед, – соглашается она и мы продолжаем тереться друг о друга под музыку, пока все не портит заметивший нас Кир.

– Какого черта ты творишь?! – раздается его возмущенный голос за спиной и я знаю, что он обращается ко мне.

– Кирилл, пожалуйста… – пытается оправдаться глупая девочка, но друг даже не смотрит на нее, он сосредоточен на мне, резко затыкая свою сестру злобным «Заткнись».

И тут я понимаю, что без мордобоя не обойдется.

***

В присутствии своего брата Ася начинает дрожать, как при виде строгого папочки, и послушно бежит в машину, когда он бросает ей ключи и приказывает сидеть там и ждать его. Я отпускаю ее, чтобы не устраивать шоу для толпы, но если Кир хочет подраться, то я готов.

– Не думал, что ты так отнесешься к моему предупреждению, – говорит мне друг, сжимая кулаки.

– Ты слишком остро реагируешь. Не допускал мысль, что она может мне нравиться?

– Брехня! – возмущенно выплевывает он. – Единственная девушка, к которой ты относишься серьезно – это Стужа. Мы не слепые, Дубов, прекращай строить из себя дурака. В конце года Жека получит свой выигрыш и мы все это понимаем. Ася не будет ничьей заменой, так что не трогай ее. В последний раз тебе говорю.

– Какого хрена ты… – возмущаюсь я, но он, развернувшись, уходит, не трудясь выслушать то, что я хочу ему сказать.

Черт, я проявил слабость, попросив его отстать от Стужи и тем самым дал этим придуркам повод думать, что у меня что-то к ней есть, когда это, мать их, не так! Жека поставил тысячу зеленых, что к концу учебного года я выебу из нее всю душу, и остальные парни с ним согласны. Но этого, естественно, не будет, что бы эти дебилы не думали о мотивах моего интереса к этой мелкой стерве.

В последующие дни Кир ведет себя так, словно ничего не случилось и даже не упоминает свою сестру, которая в ту ночь подцепила простуду и теперь отлеживается дома. Я пока не решил, что делать с Асей, но диктовать себе условия Киру точно не позволю, поэтому пишу ей несколько раз и остаюсь на связи. А в пятницу отец навязывает мне поход на шестидесятилетний юбилей Ивана Стужева, который я просто не могу пропустить, как бы мне не претило убить несколько часов на сборище нудных снобов.

– Ты, естественно, сопровождаешь Ваню, так что будь джентльменом и веди себя хорошо, – «радует» меня мама еще одной новостью.

– Только не говори мне, что вы проговорились о нашей помолвке, – говорю, не скрывая своего недовольства.

– Конечно, нет! Мы бы не стали так поступать, Федя.

– Тогда зачем мне ее сопровождать? – задаю резонный вопрос. – Мы не встречаемся и нам обоим сто процентов не хочется проводить время вместе, тем более на глазах у толпы.

– Это желание Ивана, так что один вечер ты перетерпишь, Федор, – заявляет папа, не отрываясь от своего телефона, в котором что-то читает.

Я уже жалею, что пришел к ним на завтрак, знал ведь, что не просто так пригласили. Здесь даже Аришки нет, а она сейчас в городе и относительно свободна.

– А если нет? Я вообще не хочу туда идти, а если еще и Стужу придется терпеть…

– Ваню, – одергивает меня мама. – Я же просила тебя не называть ее так, Федя! Это ни в какие ворота и тут я согласна с твоим отцом.

– Ну хоть в чем-то ты со мной согласна, – бормочет папа, прежде чем поднять на меня свой лучший командирский взгляд. – Если ты не будешь сопровождать Ваню, Федор, то это сделает Олег Ларцев.

– Флаг ему в руки, – ухмыляюсь я. – Или ты думал, я начну ревновать ее к этому бизнесмену года и соглашусь?

– Нет, но я полагал, что твоя неприязнь к Олегу сильнее, чем желание поступать наперекор мне, – поднимает бровь отец.

Он прав, я ненавижу Олега Ларцева еще со школы, но еще больше я ненавижу плясать под чужую дудку, так что нет. Даже идея кинуть Олежку, по уши влюбленного в Стужу, не заставит меня сделать это.

– Я приду один и уйду, когда мне надоест, – заявляю родителям. – Терпеть сексистские заявления Стужева – настоящий зае… испытание, – исправляюсь из-за грозного взгляда мамы. – Я могу понять твое желание выразить почтение другу, но Иван Стужев – редкостный мудила и тебе следовало бы получше подумать о своем выборе друзей, папа.

– И что бы я делал без твоих подсказок, Федор? – иронизирует тот, вместо ожидаемой вспышки ярости.

В его голубых глазах мелькает тень юмора и мне хочется улыбнуться, но я не делаю этого. Наши отношения с отцом всегда были теплыми, но все изменилось, когда я начал учиться в старших классах и боюсь, таким и останется, потому что я не могу больше жить по его указке. Как бы Станиславу Дубову того не хотелось, он не может руководить всеми людьми в своей жизни. Уж точно не мной.

Глава 6

Прием по случаю юбилея моего папы – событие настолько важное для него, что даже моя сестра Варя согласилась прийти. А она практически отлучена от семьи после того, как бросила учебу, чтобы стать кондитером и выйти замуж за простого парня из маленького города, приехавшего в Москву на заработки. Родители год с ней не общались, прежде чем со скрипом согласились встретиться, но с условием, что она не будет водить в наш дом своего «нищеброда». В итоге, Варя появляется только на дни рождения родителей, которые далеко не всегда празднуются с таким размахом, как сегодня.

– Тебе подошло платье? – звоню я ей перед тем, как начать собираться вечером.

Так как Варя теперь живет только на то, что зарабатывает сама и что приносит в дом ее муж, у моей сестры нет возможности тратиться на вечерние платья. Пришлось покупать ей на свой вкус, ведь размеры у нас разные и одолжить одно из своих я бы не смогла, оно просто на нее не налезло бы.

– Да, очень красивое и село, как влитое, – с восторгом сообщает сестра. – Спасибо, малышка!

– Не за что. Ладно тогда, увидимся на месте. Пока.

Положив трубку, я смаргиваю слезы, потому что слышать в голосе Вари такую радость от какого-то платья больно бьет меня. Я все еще злюсь на нее за то, что она сделала со своей жизнью. В ее понимании это свобода, в моем же – чистый эгоизм. Варя, как самая старшая, всегда была самостоятельнее, менее зависима от родителей и больше отстранена от всех нас в эмоциональном плане. Поэтому ей легко было нас бросить ради своих личных желаний. Но я… Я никогда так не поступила бы. Не пошла бы против семьи. Моя помолвка с Федом тому доказательство. И даже если Варя дошла до того, что радуется платью, которых у нее раньше были сотни, она все равно не выглядит несчастной, живя от зарплаты до зарплаты, и это уязвляет меня, потому что имея все, что только душе угодно, я и вполовину не так счастлива, как моя сестра. И Вася не была…

– Ты выглядишь, как ангел! – делает мне восторженный комплимент Олег – мой сегодняшний сопровождающий, когда я снимаю верхнюю одежду.

Он ждал меня перед отелем, выглядя до нелепого взволнованным, но все равно привлекательным в своем смокинге. Тем не менее, внешняя красота Олега Ларцева никогда меня не трогала из-за его нудного характера, так что этот вечер станет тем еще испытанием.

– Спасибо, Олег, ты тоже ничего, – улыбаюсь ему, потому что пока рано вести себя, как стерва.

На мне шикарное розово-белое платье в пол, которое мне сшили по моему собственному эскизу и, хотя оно свободного кроя, из-за чего кажется воздушным и невинным спереди, сзади на спине такой глубокий вырез, что никаких мыслей о невинности уже не остается. Я специально подчеркнула эту маленькую деталь, собрав волосы в высокий пучок, так что, когда поворачиваюсь к Олегу спиной, он громко втягивает в себя воздух, поднимая мою самооценку до небес.

Я уже хочу пошутить на тему его самообладания, когда замечаю родителей. Они прилетели только сегодня из рабочей поездки, поэтому лично я его еще не поздравила, только по телефону с утра.

– Олег, пойдем, поздравим папу, – тяну своего кавалера в их сторону. – Я его еще не видела сегодня.

– Да, конечно, – соглашается Ларцев, кладя ладонь на мою обнаженную поясницу.

Мы подходим к ним, когда с другой стороны я замечаю двигающихся в том же направлении Дубовых всей семьей, и непроизвольно встретившись глазами с Федом, на секунду даже замираю, потому что он уставился на меня с такой злостью, словно я уже успела ему досадить. Хотя чего еще ожидать от этого придурка с явной биполяркой?

К моей радости, мы с Олегом первыми доходим до родителей и я поздравляю папу, сдержанно целуя его в щеку, так как он не любит проявления эмоций на людях. Варя тоже стоит рядом, о чем-то перешептываясь с мамой, пока Олег долго и нудно поздравляет отца. Его речь, однако, прерывает дошедший до нас дядя Стас с семьей.

– Иван! – пожимая папе руку, говорит он. – Поздравляю, старый друг! Теперь уже буквально старый.

– Кто бы говорил, – недовольно бурчит папа.

Меня всегда удивляло, как могут дружить два таких разных человека, как мой занудный и строгий папа, и язвительный, эмоциональный Станислав Дубов. Но они дружат, причем уже не одно десятилетие.

Бросив взгляд на эффектную пару, которую составляют Дубовы, я с удивлением осознаю, что они ведь и правда примерно одного возраста с моими собственными родителями. Но выглядят намного моложе. Моя мама настоящая красавица от природы, но она быстро постарела, несмотря на все филеры, которые не очень удачно легли на ее лицо, а папа был лысым и полным еще в свои тридцать. Дядя Стас же все еще подтянутый и мускулистый, а его светлая шевелюра по-прежнему густая, да и седина лишь добавила ему привлекательности. Тетя Марина тоже выглядит максимум на тридцать пять и не зная фактов, никто в жизни не скажет, что у нее такие взрослые дети, как Ари и Фед. Даже сейчас, видя, как восхищенно папа смотрит на ее хрупкую фигуру в шикарном вечернем платье золотистого цвета, я чувствую укол ревности за маму, ведь ее привлекательность он перестал замечать уже давно. Понимаю, что тетя Марина не виновата в том, что красива, но на данный момент я бы предпочла, чтобы она не наряжалась так в этот вечер.

– … с ним, правда, Ваня? – выводит меня из моих мыслей вопрос дяди Стаса, начало которого я пропустила.

– Да, конечно, – говорю наугад, вежливо улыбаясь, и по удовольствию на лице папы, понимаю, что ответила верно.

– Тогда идите, не позволяйте старикам вас задерживать, – улыбается папа. – Варя, ты тоже иди, потанцуй с Олегом.

Какого… Вот блин! Во что я себя втянула?

– Пойдем, любительница танцев, – сквозь зубы цедит Фед, вставая передо мной и протягивая руку ладонью вверх.

Я смотрю на нее, как на инородный предмет, но Фед не дает мне времени переварить информацию. Просто грубо хватает меня за талию и ведет за собой к танцполу. Моя кожа, кажется, расплавилась от жара, который исходит от прикосновения его пальцев к моей обнаженной спине, и я изо всех сил пытаюсь игнорировать это ощущение, ударяющее прямо в низ живота, заставляя мышцы конвульсивно сжиматься. Это просто неприязнь и отвращение, естественно.

– Только попробуй наступить мне на ноги, – шипит Дубов у моего уха, прежде чем встать передо мной и притянуть к себе в объятии, необходимом для танца. Другой рукой он берет мою ладонь в свою, не оставляя мне выбора, кроме как опереться на его плечо и позволить вести себя в танце, если я не хочу устраивать сцену при многочисленных наблюдателях.

– Зачем ты согласился? – спрашиваю у этого гада, не отрывая взгляда от воротника его рубашки, на уровне которого находится мое лицо. Будь я без каблуков, то вообще смотрела бы куда-нибудь в его грудь. И почему он должен быть таким высоченным? Над коротышками легче подшучивать, они не уверены в себе.

– Если бы я знал, что ты так любишь танцевать со мной, то пригласил бы тебя раньше, дорогая невеста, – издевается он вместо нормального ответа. Кстати, танцует Дубов на удивление хорошо.

– К чему этот цирк? Я знаю тебя, Фед, ты лишний раз даже смотреть на меня не хочешь, а тут без единого возражения повел танцевать. Во что ты играешь на этот раз?

Я все-таки смотрю вверх, чтобы увидеть выражение его лица, и наглая ухмылка, играющая на нем, очень мне не нравится.

– Никаких игр, Стужа. Мне просто хотелось позлить нашего общего друга Олежку. Бедняга чуть штаны не потерял, пока пялился на твою грудь, хотя там, если честно, особо и не на что смотреть.

– Тем не менее, это не мешает тебе самому заглядываться на мою сомнительную грудь, – парирую я, вонзая ногти в его плечо, обтянутое пиджком. – Думаешь, я не замечала, как тебе нравился мой вид в бикини, Федя?

– Просто не было других альтернатив, – ничуть не смутившись, выдает он. – Даже плохонькая грудь лучше никакой, тебе ли не знать.

– Ох, заткнись, Дубов! – закатываю глаза. – Ты меня раздражаешь своими однобокими разговорами. Лучше уж танцуй молча, потому что все эти твои оскорбления я выслушивала не один раз и уже знаю, что ничего нового ты придумать не сможешь.

– Как пожелаешь, – улыбается он, резко крутанув меня, из-за чего я заваливаюсь на его грудь, споткнувшись.

В нос бьет запах мужчины и я бы хотела солгать, что это неприятный мне аромат, но Фед, урод, всегда пах просто умопомрачительно. Умеет выбирать парфюм, придурок!

– Так и знала, что ты просто хочешь меня полапать, – выкинув все лишние мысли из головы, самодовольно говорю я, когда его рука опускается немного ниже с моей поясницы.

– Я…

– Фед, не уступишь мне следующий танец? – прерывает нас голос Олега, который потерял где-то Варю и теперь стоит рядом, в ожидании протягивая ко мне руку.

Несмотря на вежливый голос, взгляд Ларцева говорит о желании убить, что только веселит Дубова, ведь он добился своего.

– Забирай, – как мешок с картошкой, вталкивает он меня в объятия Олега и развернувшись, ленивой походкой направляется к группе молодых девушек.

– Как же он меня бесит! – выдыхает Олег, прослеживая кончиками пальцев линию моего позвоночника.

– Держи свои лапки при себе, – ядовито осекаю его я, отстраняясь. – И вообще, хватит с меня танцев. Пойдем, найдем тут что-нибудь покрепче шампанского.

– А вот это мне нравится! – с предвкушением оскаливается наивный Ларцев, наверняка воображая, что, споив меня, ему что-то перепадет.

Мы идем к бару и берем себе виски. Я, впрочем, крепкие напитки не люблю и напиваться не планирую, но Дубов так меня выбесил, что хочется немного расслабиться и поднять себе настроение проверенным способом. Однако, не успеваю я сделать один маленький глоточек, как к нам подходит моя мама и фальшиво улыбаясь Олегу, берет меня за руку.

– Ваня, отойдем на минутку?

Я мысленно стону, пока она отводит меня в сторону дамской комнаты и останавливается только в безлюдном коридоре. Мама мрачная, как жнец. Даже венка на лбу пульсирует.

– Ваня, никаких крепких напитков на людях, – осуждающе говорит она. – Мы же это не раз обсуждали! Тебе не нужна репутация тусовщицы. Если бы это увидел твой отец, то…

– Мама, пожалуйста! Я так обычно не делаю, ты же знаешь. Могу я хоть раз позволить себе маленькую слабость? У меня нервы на пределе из-за…

– Мне плевать! Ты должна держать себя в руках на людях, Ваня! Никаких оправданий быть не может, так что просто контролируй свои эмоции и держи их внутри, пока не попадешь домой.

Спорить с ней бесполезно и я этого не хочу, так что решаю сдаться.

– Ладно. Извини меня, я буду лучше себя контролировать.

– Вот так-то, – довольно улыбается она, сжимая мою руку. – Ну все тогда, возвращаемся к гостям.

– Ты иди, я схожу, поправлю помаду.

Она уходит с чувством выполненного долга, а я беру себе пару минут на передышку, но Дубов, чертов Дубов, не был бы собой, если бы не испортил мне этот вечер еще раз. Ради Бога, да я даже двадцати минут не пробыла без его раздражающей рожи перед глазами, как он снова нашел меня!