Он огляделся и заметил бармена.
– Дед, а ну иди сюда, открой чертов ящик!
И наставил на бармена пистолет. В этой ситуации тот задвигался шустрее. В долю секунды подошел и открыл.
Второй грабитель в это время сгребал в мешок то, что мы выложили на стойку.
– Возьми коробку от сигар, которая под стойкой, – заорал он напарнику.
Тот сгребал в мешок деньги из кассы. Взял коробку, она была полна денег. Бросил в мешок и ее, перескочил через стойку обратно.
Пару секунд они постояли.
– Просто охренеть! – сказал тот, который брал деньги.
– Забей, уходим.
– Охренеть! – заорал первый. Он наставил пистолет на бармена и трижды выстрелил в живот. Старик три раза дернулся и упал.
– Придурок, ты че творишь?! – завизжал второй.
– Не называй меня придурком, пристрелю, – заверещал тот и наставил пистолет на напарника. Но опоздал: прямо в нос влетела пуля и выскочила через затылок. Он перекувырнулся, роняя барный табурет. Первый бросился бежать. Я досчитал до пяти и рванул за ним. Когда я исчез, два оставшихся старика были живы. По-моему.
Я мгновенно сел за руль, развернулся, пересек квартал, свернул направо, в маленький проулок. Сбавил скорость и какое-то время просто ехал. Потом услышал полицейскую сирену. Торопливо закурил, включил радио. Какой-то рэп. О чем там болтает рэпер, я не понял.
Куда ехать, к себе или в офис, я не знал.
В итоге оказался в магазине. Набрал в тележку пять грейпфрутов, курицу гриль и картофельный салат. Еще 0,75 л водки и туалетную бумагу.
13
Я вернулся домой и набросился на курицу с салатом. А грейпфрут стал катать по ковру. Чувствовал себя разбитым. Всё против меня.
Вдруг зазвонил телефон. Я выплюнул непрожаренное крылышко и взял трубку.
– Да.
– Господин Билейн?
– Да.
– Вы выиграли бесплатную поездку на Гавайи, – сказал голос.
Я повесил трубку, пошел на кухню и налил себе водки с минеральной водой и капелькой острого соуса табаско. Сев, выпил половину, и тут раздался стук в дверь. Стук мне не понравился, но, так или иначе, я подошел к двери и сказал:
– Войдите.
Зря я это сделал. Пришел сосед из 302?й, почтальон. У него еще руки такие нескладные, висячие, забавно даже. В смысле ума то же самое. Его взгляд никогда не направлен прямо на тебя, он смотрит куда-то в пространство за твоей головой. Как будто ты где-то там, а не прямо перед ним. Ну и есть у него еще пара странностей.
– Здорово, Билейн, накатить есть?
– На кухне есть, замешай себе.
– Ага.
Он прошел в кухню, насвистывая какой-то веселый диксиленд.
Потом разболтанной походкой вернулся, держа в каждой руке по стакану. Сел передо мной.
– Решил запастись, – показал он подбородком на выпивку.
– Вообще-то это все продается много где, ты бы сделал себе стратегический резерв.
– Пофиг, ладно… Слушай, Билейн, я тебе кое-что хочу сказать по делу.
Он опустошил стакан, который держал в правой руке, и разбил его, метнув в стену. Это он у меня научился.
– В общем, я пришел, чтобы мы оба начали путь к легкой славе.
– Так-так, рассказывай.
– Двинутый Майк. На днях бежал дистанцию. Бегает, как язык прокаженного по груди девственницы. Пробежал первую четверть мили за 21,0. В заезде двадцатитысячников вышел на прямую с опережением в пять корпусов, в итоге уступил только полтора. Теперь его ставят как пятнадцатитысячника. Такого бегунка на три четверти мили бы, они только его задницу и увидят. В программе бегов пишут: ставки пятнадцать к одному. Дело верное, давай, сосед, ты в доле!
– А зачем тебе я? Не хочешь сам получить все?
Сосед глотнул из второго стакана. Огляделся, поднял стакан.
– Э! Если разобьешь, третью ноздрю получишь.
– Что?
– Подумай.
Он спокойно поставил стакан на место.
– Еще есть?
– А ты как думаешь? Налей мне тоже.
Он направился в кухню. А я постепенно терял терпение.
Почтальон вернулся и протянул мне наполненный стакан.
– Погоди, – сказал я, – дай лучше твой.
– А что?
– Там крепче.
Он дал мне другой, сам сел.
– В общем, это, ваше почтальонство, зачем тебе я?то?
– Ну, хм!..
– Да, скажи.
– Я немного на мели. Нечего ставить. Но когда мы выиграем, я тебе все отдам.
– Как-то не очень мне это.
– Ладно тебе, Билейн, мне нужно немного баблишка, и все.
– Немного это сколько?
– Двадцать баксов.
– Двадцать баксов?!
– Десять.
– Это тоже до хрена.
– Хорошо, пять.
– Ну, нет.
– Два.
– Лучше проваливай.
Он допил свой стакан и встал, я допил свой.
Но сосед не спешил.
– А что это грейпфруты на полу делают?
– Мне нравится, когда грейпфруты на полу.
Я встал и подошел к нему.
– Дружище, тебе пора.
– Пора, да? Когда захочу, тогда и пойду.
От выпитого он стал задираться. Так бывает.
Я врезал ему кулаком в живот. На руке был кастет, так что чуть насквозь не прошел.
Он рухнул.
Я пошел собирать с пола осколки стакана. Собрав, подошел, открыл ему рот и высыпал их туда. Затем потер щеки и легонько похлопал. Губы покраснели.
А затем вернулся к выпивке. Прошло наверно минут сорок пять, и почтальон зашевелился. Он перевернулся, выплюнул кусок стекла и пополз к двери. Выглядел он жалко. Подполз к двери, я открыл, и он продолжил движение в сторону своей квартиры. Придется в дальнейшем понаблюдать за ним.
Я закрыл дверь.
Сел, увидел в пепельнице наполовину выкуренную сигару. Зажег, затянулся, раскашлялся. Повторил процедуру. Неплохо.
Захотелось побыть одному, поразмыслить.
Сегодня больше ничего делать не буду.
Жизнь изнашивает человека, изнашивает до дыр.
Ну, завтра будет получше.
14
Назавтра я снова зашел в книжный Реда. Вновь приступил к делу Селина. Ипподром был закрыт, а день пасмурный. Ред занимался ценниками каких-то редких книг.
– Как насчет Мюссо? – спросил он.
– Не могу, Ред. Я все время жру, посмотри на меня.
Я распахнул плащ. Под рубашкой хорошо виднелся выпирающий живот, одна пуговица уже отлетела.
– Тебе надо жир высосать. А то инфаркт будет. Знаешь, трубкой высасывают. Можешь хранить его в банке и любоваться. Зато не забудешь, что пончиков с вареньем надо есть поменьше.
– Посмотрим. Грейпфрут будешь?
– Грейпфрут? От них не толстеют.
– Знаю. Но я навернулся сегодня на грейпфруте, когда вставал. Они опасны.
– Ты что, в холодильнике спал?
Я вздохнул.
– Сменим тему. Ты знаешь чувака, который похож на Селина?
