Мой необычный друг
Сборник
Геннадий Авласенко
У каждого человека есть хотя бы один друг. А если нет – он обязательно появится! Важно ли – кто он? Каким он будет – вот что важно!
Необычный друг уведёт в мир необыкновенных приключений, удивительных событий, в мир порой опасных или смешных ситуаций, из которых придётся выпутываться вместе. Он распахнет двери в настоящее и будущее, проложит дороги в космос или в края, которые существуют лишь в фантазии.
Может, знакомство с необычным приятелем ждет вас в собственной комнате, а может, придется отправиться на поиски настоящей дружбы через времена и пространства, но встреча состоится! И тогда друг разделит с вами беды и горести, а то и пожертвует собой ради вашей жизни, подарит радость и счастье, будет любить вас со всеми вашими недостатками и достоинствами. Только с ним вы найдете ответ на вопрос: умеете ли вы сами быть настоящим другом?
В книге «Мой необычный друг» собраны реалистические, фантастические, мистические, сказочные и фэнтезийные рассказы – грустные и весёлые истории о настоящей дружбе, способной изменить всё вокруг.
Переверните страницу, приключения начинаются!
Мой необычный друг
Составители Тим Яланский, Алексей Ладо
Истинная дружба – одна из тех вещей, о которых, как о гигантских морских змеях, неизвестно, являются ли они вымышленными или где-то существуют.
Артур Шопенгауэр
© Перископ-Волга, 2021
Часть I
С чудесным другом по звёздным дорогам, альтернативным реальностям и придуманным мирам
Тим Яланский
А поговорить, цыпа?!
– Разрешите доложить?!
– Докладывайте.
– Сэр, посторонний объект за бортом.
– Мы недалеко от места крушения, вахтенный. Мусора здесь много.
– Это не мусор, сэр. Это…
– Прекращайте мямлить, вахтенный. Что у вас?
– Я лучше покажу, сэр…
На экране выделился сектор космоса, увеличился, ещё раз и ещё…
Капитан корвета «Дважды необратимый» нахмурился. Он ненавидел всё непонятное и особенно – мистификации. Что за… шутки?! На фоне россыпи бесстрастных звёзд подсвеченный жёлтым шаром светила плыл обыкновенный человек, облачённый лишь в рабочий комбинезон. В открытом космосе. Да! Каштановые кудри колыхались, образуя нимб вокруг круглого улыбающегося лица с отросшей на подбородке щетиной. Словно заметив, что кто-то на него смотрит, человек улыбнулся, помахал рукой и жестом попросил открыть входной шлюз. В другой руке он сжимал предмет, похожий на большую игрушку.
«Меховая курица, что ли?» – подумал капитан корвета и включил запись видео.
Тринадцатью днями ранее
Терис не слышал взрыва – мир дрогнул, пол ударил по ногам, свет погас. Техник чертыхнулся, схлопнул клавиатуру и задвинул панель контроллера в стену вручную.
Что случилось?! Не может здоровенный, хоть и пустой, грузовой двухгигатонник, курсирующий между Арорусом и Сибелой, так дёргаться. Не должен!
Терис глянул на лифт, который не успел починить, и кинулся по коридору ко второй шахте. В ней напарник Френ проверяет магнитные катушки кабинки, но этот лифт работает! Единственный шанс спастись – подняться отсюда, из этих чёртовых техпомещений, в обитаемую часть грузовика.
Корабль опять взбрыкнул, пол выдернулся из-под ног, в темноте Терис ударился боком о стену коридора так, что сердце заколотилось. Вой сирены ударил по ушам – бабах-бах-бах! – серия взрывов снова сотрясла корабль, и техник остановился. Он понял: раз заложило уши, значит, обшивка повреждена и воздух утекает наружу. Терис натянул аварийный респиратор и кинулся дальше.
Гладкий пол щёлкал под подошвами, в ушах шумело.
Створы второго лифта оказались приоткрыты. Френ оставил их отключёнными. Терис протиснулся в щель и ударил по запорной кнопке. Мёртво. Он упёрся в створку руками, нащупал ногой стену и навалился. Створка нехотя, с тугим скрежетом, поползла, сокращая проём.
В тёмном углу лифта, куда не доставал дохлый свет аварийки, что-то шевельнулось.
– Френ?! – Терису почудился стон, но он, не отвлекаясь, толкал и толкал.
Корабль тряхнуло, что-то оглушительно заскрежетало, словно космическая Годзилла вырывала мегачелюстями куски металла.
Техник почти закрыл створу, как вдруг бесформенный комок влетел из коридора. Шмякнулся, застрял и заскрёбся. Терис вцепился пальцами в тушку – мягкую, как щётка полотёра, – и потянул. Не мог он оставить снаружи тварь неразумную – квазибарру из Навигационной.
Привод зашипел, с мягким чпоканьем дверца лифта захлопнулась.
Кабинка поползла вверх, а Терис, прижимая к груди пернатый комок, сжался в углу, молясь космическим богам. Вибрация нарастала – пронизывала тело и отдавалась болью в ушах.
В другом углу лифта лежал и уже не дышал Френ – младший техник, с которым Терис сегодня на пару дежурил. От вибрации голова Френа перекатилась, и Терис не мог оторвать взгляда от открытых, блестящих в тусклом свете аварийного фонаря, мёртвых глаз – даже когда в стенку лифта ударило, выбив дыхание, а сознание размазалось цветными полосами и ухнуло в тонко воющую бездну.
* * *
Почему на лице песок?
Терис закашлялся, пошарил в пересохшем рту языком, руки ударились о вогнутую крышу металлической коробки. Несколько тычков – и внутрь кабинки сыпанула волна щебня, из-под отогнутого карбонового листа замерцал свет. Очень странный. Терис помедлил, то ли давая привыкнуть глазам, то ли пытаясь понять, что не так с этим светом, а потом, обдирая локти и цепляясь одеждой об измочаленные концы вырванных проводов, полез наружу. Прилетели…
В ладони и колени врезались колкие камешки, пахнущие чем-то забыто-острым, похожим на электричество. Терис выполз на четвереньках и лёг. Купол голубовато-серой бездны над головой вызывал тошноту. Техник зажмурился.
Тихое поскрипывание заставило вскинуться и распахнуть глаза.
Спасённая квазибарра, похожая на огромный зелено-синий помпон на высоких лапах, топталась шагах в двадцати и тыкалась клювом в камешки. Её перья колыхались. За птицей серый пологий спуск тянулся от обломка корабля к окутанной дымкой водной глади. Море или озеро? Склон усыпали мятые куски перекрученного металла и рваных кабелей. Остальной грузовик, скорее всего, остался кружить на орбите.
«Я на планете, – сказал себе техник. – На одной из тех, к которым привязан маршрут».
Это была особенность навигационных квазибарр: птицы безошибочно определяли курс в текучем межзвёздном пространстве, их маршруты оказывались безопаснее и оптимальнее, чем просчитанные компьютерами, но переходные узлы всегда оказывались у водно-кислородных планет. Терис не бывал на них: он планеты не любил и никогда не планировал там жить. Космос для него, как и для многих, – лишь странствующие корабли и Земля. Никто во Вселенной людей не ждал и не желал знать. За век межзвёздных перелётов человечество не нашло признаков чужого разума. Планет-то много, а соседей – аналитичных, абстрактных, разумных – никого…
Вода и кислород – это хорошо! Нужно выжить. Терис вернулся к полупогружённой в щебень громаде лифтового модуля и начал копать.
Пальцы заболели почти сразу – ссадины заставили бросить бесполезное занятие. Вырыть модуль руками нереально. Терис вздохнул и обошёл его по кругу. Там-сям на склоне валялись обломки обшивки, виднелись цветные пятна технологических жидкостей. Ниже, метрах в ста, в неярком свете неуютных небес, техник увидел лежащего человека.
– Эй! – заорал он. Квазибарра подняла клювастую голову и уставилась на техника круглыми малиновыми глазами. – Эй! – Терис кинулся к фигуре. Он оскальзывался и пыхтел, от щебня вздымались кучи пыли. Песок хрустел на зубах, и пару раз Терис упал, обдирая запястья. Он буквально катился по склону, надеясь, что выжил кто-то из экипажа.
Не человек – скафандр. Да и скафандр «погиб». Левая штанина с бочиной вырваны, края лохматились композитными нитями и тонкими жилками оптоволокон. Внутри – пустота. Терис некоторое время стоял, наклонившись и упершись ладонями в колени, морща лоб и выкашливая пыль, а потом поплёлся вверх, к модулю. Квазибарра топталась недалеко и с интересом смотрела на Териса.
– Интересно, ты вкусная? – пробормотал он.
Синие перья на груди птицы заколыхались, волна перекатилась на левый бок и затихла.
Проснулся Терис от гула: снилось, что маневровый двигатель шаттла никак не мог войти в режим, а он стоял, прижавшись щекой к переборке, и слушал…
Техник стряхнул с себя тревожный сон, сел, опираясь спиной о стенку лифтового модуля, прижался щекой к обожжённому металлу. Всё тело болело. Над головой нестерпимо сияло местное светило, хотелось пить.
– Зар-р-р-раза… – Терис с кряхтением подтянул ноги и поднялся. Вода есть ниже по склону – целая прорва воды. Шум, разбудивший техника, шёл оттуда. Вряд ли вода стерильна и гомогенизирована… Он поворочал языком во рту, понял, что ему на это плевать, и поковылял вниз по склону.
Квазибарра куда-то делась.
Вода накатывалась на камни и отступала. Снова и снова долбилась о берег, рокотала, шипела, её гул поглощал прочие звуки.
Терису пришлось зайти в воду, и его окатило холодной пеной, быстро намочило до пояса. Вода затекла в ботинки. Пойманные в ладони глотки оказались горькими, и желудок Териса сжался, извергнув из себя жидкость. Волна ударила в спину, и техник чуть не упал в шаге от берега. Ноги дрожали. Он опустился на колени, и его вырвало снова. Желудок скукожился и мучительно потребовал пищи.
Неподалёку нарисовалась квазибарра, снова по-идиотски вытаращилась. Любопытно ей, как его тут выворачивает!
– Иди сюда, кис-кис-кис. – Терис пытался вспомнить, какими словами приманивают птиц. Да и, собственно, приманивают ли? Птицы не живут с людьми, они же не кошки и не вомбаты. – Кис-кис… о, цыпа! Цып-цып.
Он вытянул руку и медленно пошёл к квазибарре. Та замерла, наклонив голову и поглядывая ярким глазом, встряхнулась, перья на спине распушились фонтанчиком.
«Она всё время шевелит ими, – некстати затесавшаяся мысль крутилась в голове. – Это неопасно». От голода и мерзкой воды мутило.
Квазибарра стояла неподвижно, распушив перья на горле, и пальцы Териса задрожали. Нужно быть решительным и жёстким, от того, придушит он птицу или нет, зависело его выживание на этой бесплодной кучке камней. Лишь бы дождаться спасателей.
Солнце пригревало затылок и играло малиновым бликом в круглом прозрачном глазу квазибарры.
Рывок! Пальцы ухватились за податливые перья, спружинили, и следующее, что Терис увидел, был лаково блеснувший серый клюв.
Тюк! – клюв долбанул по лбу, на изнанке век заискрило. Терис обнаружил себя стоящим на четвереньках, лоб пульсировал болью.
– Ах ты, тварь! – заорал он, ухватил камень побольше и швырнул в удаляющуюся птицу – Тва-а-арь! – выл техник, понимая, что птица гораздо сильнее и ловчее его, а ещё, оказывается, неплохо вооружена.
Терис взрыкнул и поковылял к бесполезному лифтовому модулю. Он тихо рыдал: и это было так просто, ведь никто – никто! – не видел его слёз.
Чёрт побери, похоже, он – единственное разумное существо на парсеки вокруг. Не надо себе врать, спасатели не прилетят. Проще лечь и сдохнуть на горячих острых камнях.
* * *
Он бил и бил булыжником, смял замок ремонтной панели, толкнул консоль, и она выехала наружу, мерцая шинами и коммутаторами.
