Побег из племени Пеликанов
Анна Федотова
Когда рождается пеликан, он убивает своего младшего братика или сестричку, чтобы ему досталось больше еды. Вот почему мы зовёмся племенем Пеликанов.Старший наследник должен убить младшего в «братском поединке» или погибнуть. Но в этот раз всё пошло не так. Я не позволила брату убить себя. Я сбежала, и меня ищет племя Пеликанов. Но это не самое ужасное, потому что сбежала я не куда-нибудь, а в Проклятый лес. И теперь участь быть убитой в поединке не кажется мне такой уж страшной. Проклятый лес чувствует все мои мысли и желания и даже исполняет их, но что он потребует взамен?Впрочем, это уже не важно, ведь старший брат идёт по моему следу, и я знаю, он уже близко.
Анна Федотова
Побег из племени Пеликанов
Глава первая. Латика.
Когда рождается маленький пеликан, он убивает своего младшего братика или сестрёнку, чтобы ему досталось больше еды. Вот почему мы зовёмся племенем Пеликанов.
Только, в отличие от птицы, человек рождается слишком беспомощным, поэтому нам даётся девятнадцать лет, чтобы научиться убивать. Когда младший наследник достигает этого возраста, старший получает право убить его в «братском поединке». Если не справится, он сам будет убит младшим.
Так что я с ранних лет знала: однажды старший брат убьёт меня.
В последнее время эта мысль всё чаще не давала мне покоя, но мне ни с кем не хотелось обсуждать её, разве что с Мэтом. Когда ему удавалось ускользнуть от работы с отцом, занимающимся выделкой кожи, он ждал меня в развалинах, что начинались сразу за моим домом. Поговаривали, что они сохранились со времён Великого Погребения. Если забраться по стенам на самый верх, можно было увидеть почти весь город и ещё речку и мостик. Их не любили по той же причине, что и Проклятый лес, поэтому не использовали, но и разрушить не решались. Мы прятались там, делились последними новостями, играли и подглядывали за тренировками Нейта на площадке, которая отлично просматривалась отсюда.
Часто за Мэтом увязывалась его восьмилетняя соседка Ри, хотя и была младше его на целых восемь лет, а меня так, и вообще, на одиннадцать, но с Мэта она не сводила глаз, и я подтрунивала над ним, говоря, что у него есть прекрасная возможность воспитать для себя будущую жену. Мэт фыркал, краснел и начинал посмеиваться надо мной. Хоть я никому и не говорила, но мальчишка сам заметил, как к моему лицу подкатывает жар, стоит мне услышать имя Эрина.
– Поздоровайся с Латикой! – сказал Мэт, когда я, кряхтя и отряхиваясь, вылезла из дыры в стене – единственного способа попасть в развалины. В этих старых стенах были и окна, но слишком высоко для моего роста, а вот двери, скорее всего ушли под землю.
– С кем ты говоришь? – не поняла я.
Мэт раскрыл ладонь, и я взвизгнула, увидев на ней длинную сороконожку, если это, конечно, была она. Разглядеть я не успела.
– Убери это! Сейчас же!
Мэт захохотал.
– Дочь вождя, вы только посмотрите на неё, боится насекомых, – он взял это чудовище за вертлявое тельце и потряс им передо мной.
Я вжалась в стену.
– Ничего я не боюсь. Просто не люблю всё мелкое и движущееся.
– Боишься, боишься! – смеялся мальчишка. – Видела бы ты свои глаза. Ещё бы! Эта сороконожка запросто съест тебя! – он, казалось, скоро лопнет от смеха, но ещё раз посмотрев на меня с издевательской улыбкой, всё-таки выкинул насекомое за окно.
– Одна, может, и не съест. А если много. Ты только представь… Много-много сороконожек бегают по тебе. Я умру на месте.
Мэт хмыкнул.
– Их можно легко стряхнуть. Ох, не пристало дочери вождя быть такой трусихой. Ладно. Как прошло? – спросил он, усевшись на оконный проём.
– Как обычно, – выдохнула я. – Слушать бесконечные россказни учителя о Проклятом лесе выше моих сил, – я вскарабкалась по остаткам каменной лестнице и уселась рядом с Мэтом у оконного проёма, из которого открывался вид на город.
Мэт достал принялся крутить в пальцах ножичек в новой кожаной оплётке. Ещё немного и парень станет мастером не хуже своего отца.
– И что на этот раз? – спросил, он повернув ко мне веснушчатое лицо.
–– Про то, как в лесу надо бояться своих желаний, не думать о них и ни в коем случае не произносить вслух.
– Почему это? – голубые глаза мальчишки расширились.
– Потому что Проклятый лес, узнав о твоих желаниях, сможет тебя заманить навстречу гибели, – отчеканила я, подняв взгляд к небу, вместо купола накрывающему развалины. – А где же Ри? Не увязалась за тобой сегодня?
Мэт дёрнул плечами.
– Не знаю, я видел Мидира, он шёл к ним в дом.
При упоминании жреца, у меня по спине побежал холодок. Мидир иногда бывал в нашем доме, но я предпочитала не встречаться с ним с глазу на глаз. От его серого мутного взгляда, казалось, не ускользало ничего, он видел все твои тайны, и я боялась, он узнает мой главный секрет, и тогда всё сорвётся.
«Ты помнишь свои запреты, дитя?» – голос Мидира делался выше обычного, когда он говорил со мной.
«Не срывать целебных трав, – прошелестела я почти беззвучно с пелёнок вызубренные гейсы. – Не заговаривать первой и не стрелять из лука».
«Хорошо, Латика, – он положил мне на макушку костлявую, но крепкую руку. – Помни о запретах и традициях племени. Они священны!» – палец жреца устремился к небу.
Пристальный взгляд Мэта вырвал меня из далёкого детства, и я вспомнила, о чём мы говорили с другом.
– Что понадобилось жрецу в доме Ри?
– Кто ж его поймёт, – ответил Мэт, а я посмотрела за окно.
– А вот и она, – улыбнулась я, глядя, как маленькая золотоволосая фигурка несётся через площадь, подбрасывая подолы юбок.
Через несколько минут девчушка вылезла из дыры в стене и, задрав голову, посмотрела на нас. Я приветственно помахала ей, а Мэт по своему обыкновению только сухо взглянул, но тут же нахмурился.
– Ты плакала?
– Нет, – шмыгнула носом Ри, и когда она поднялась к нам, усаживаясь на остатки каменного пола, подпёртого снизу побитыми колоннами, я рассмотрела полоски грязи на её светлом лице.
– Что случилось, Ри? – я протянула руку, Мэт придвинулся, тоже заглядывая ей в лицо, и девчонку с новой силой накрыло. Из глаз побежали ручейки, оставляя на щеках бороздки.
– У меня, – всхлипнула Ри, – у меня родился… – дальше последовали только всхлипы и краткие быстры вдохи.
– Кто родился? Ну говори же! – строго потребовал Мэт, и я бросила на него укоризненный взгляд.
– Бра-а-тик, – девчонка скривила рот и заревела, закрывая лицо ладошками.
Я обняла её, прижимая к себе. Вот, почему её матери давно не было видно, а девчушка говорила, что она болеет. Неверное, не знала, её не хотели расстраивать раньше времени. Похоже, беременность протекала не очень хорошо, но теперь это уже не важно. Братик родился. И я понимала Ри, как никто другой. Как никто в племени Пеликанов. Как никто на свете.
– Он вырастет, станет сильным и убьёт меня, – всхлипнула Ри, отрываясь от меня, и вытирая рукавом лицо.
– Не говори ерунды, – буркнул Мэт, но почему это ерунда так и не объяснил, а Ри уже со всем вниманием смотрела на него синими кукольными глазками, полными надежды.
– Не беспокойся, Ри, – за парня пришлось выкручиваться мне. – Я убью своего брата в поединке, стану наследницей вождя и отменю дурацкий закон.
Ри прерывисто вздохнула.
– Ты правда, сможешь?
– Конечно, смогу, – соврала я, и теперь укоризненный взгляд на меня бросил Мэт. Мы с ним оба понимали, что никто не сможет отменить многовековую традицию «пеликанов». Да что там традиция! Я-то отлично осознавала, что в поединке мне не выжить.
– Нейт, Эрин, живо по местам! Где вы ходите? – снизу долетел крик Орлама – наставника моего брата, и мы, перебежав на другую сторону развалин, припали к окнам.
Мечи скрежет
