Константин Похил "Любовь с чудинкой"

– Даже не знаю… Я обескуражен.

– Интересно, почему я вообще должна перед вами отчитываться, что делаю со своей машиной!

И тут меня осенило. Я слегка нервно улыбнулся и уже с отступающей обидой спокойно спросил:

– Вы уже всё оттёрли?

– Почти, а вам-то что?

– Просто хотел убедиться, что вы говорите правду.

Не понимая, куда я клоню, она поджала губки и, указав на стекло водительской двери, сказала:

– Смотрите сами!

Я посмотрел и заметил, что немного птичьей радости всё ещё оставалось там.

– Вот здесь надо дотереть! – и вовсе добродушно показал я.

Девушка взглянула и, достав из пачки очередной предмет гигиены, машинально начала тереть. Потом встрепенулась и снова встала в позу:

– А почему вы командуете? Шли своей дорогой, вот и идите!

Не обращая внимания на её слова, я опять посмотрел на протёртое стекло и прокомментировал:

– Да, вот сейчас всё. У вас просто талант по этой части! Скажите, а этому где-нибудь учат?

– Хам! – коротко бросила она. – Отойдите в сторону, мне надо ехать!

– Пожалуйста.

Я отошёл и, поставив на землю пакет с костюмом, облизал разбитую губу. Потом с довольной физиономией отломил от багета очередной кусок и с чувством упоения принялся его жевать, при этом демонстративно постанывая от удовольствия.

– Хотите? Так сказать, трубку мира. Ломайте с нетронутой стороны. – я протянул ей багет.

– Ни за что! – ответила девушка и достала из сумочки ключи.

Она демонстративно потрясла ими передо мной и, изобразив некое подобие улыбки, высокопарным слогом произнесла:

– Прощайте! Надеюсь, больше никогда вас не увижу!

При этом она нажала кнопку на брелоке, но сигнализация почему-то не снялась. Она нажала ещё раз, но результат был тот же!

– Упс! Не работает? – с неприкрытой издёвкой произнёс я.

Она посмотрела с обидой, затем бросила взгляд на брелок.

– Негодяй! – произнесла она уже с ненавистью, давая понять, что в списке врагов я занимаю одно из первых мест. – Вы сломали мне машину!

– Я?! – вырвалось из меня цунами возмущения. – Вы совсем того… перегрелись! Купите панамку, говорят, помогает. Если нет денег, я сложу вам шапочку из газеты!

– Хам!

– Это я уже слышал. Не хотите ли придумать что-нибудь более оригинальное?

Она решительно приблизилась так, что почувствовал её возбуждённое дыхание.

– Сожалею, что я не мужчина! Как дала бы вам по физиономии! – при этом она потрясла своим кулачком перед моим лицом.

– Во-первых, не будучи мужчиной, вы уже дали мне по вот этой самой физиономии! Во-вторых, бить по лицу незнакомого человека – это по меньшей мере хулиганство, – ответил я и, немного подумавши, добавил: – Мне этой физиономией вскоре предстоит играть.

– Так вы лицедей?

– Если встать на вашу сторону, то скорее лицемер.

– В точку! Вы лицемер!

– Но вы же меня совершенно не знаете! – снова возмутился я. – Зачем же сразу оскорблять?!

Но её уже было не остановить. Она то щурилась, то иронично улыбалась, не переставая при этом произносить гневный монолог. Если человек долго угрожает, он никогда не перейдёт к более радикальному. Значит, повторного случая применения физического насилия можно не ждать. Пропуская словесные потоки мимо ушей, я подумал, что всё происходящее напоминает американские жанровые фильмы, которые все на один сюжет. В них злодей в кульминационной сцене начинает разборки с полуповерженным героем. Почему-то во время просмотров подобных фильмов я всегда за злодея. И мне хочется встать посреди кинозала и крикнуть: «Хватит трепаться! Кончай его, парень!»

– Очень поучительно! – прервал её я. – Не тратьте зря усилия. Всё равно несогласен с вами.

– Немедленно отремонтируйте мою машину! – бросила она после непродолжительной паузы.

– С удовольствием, но у меня… руки не из того места растут.

– Вот-вот. Вы сами признались! – победно произнесла она.

– Что же, грешен, абсолютно не разбираюсь в двигателях внутреннего сгорания.

– Да всё понятно – самовлюблённый актёриш-ка погорелого театра.

– Увы, я не актёр. Но помочь вам всё-таки попробую.

– Как?! – с нескрываемой иронией спросила девушка.

– Бытовая магия!

Продумывая очередной колкий ответ, она затихла. И теперь уже я победно достал из кармана свои ключи и в изысканном па, почитаемом при дворе короля Людовика (не помню порядкового номера), нажал на кнопку. Машина призывно отозвалась и подмигнула фарами. Моя визави некоторое время стояла молча, затем, ни слова не говоря, повернулась и пошла прочь. Я посмотрел ей вслед и бросил вдогонку:

– Ещё раз спасибо за заботу о чистоте моей машины. У вас доброе сердце. Пусть судьба благоволит всем вашим начинаниям!

Так и не обернувшись, через мгновение она уже скрылась за припаркованным рядом микроавтобусом. Я же забрался в машину и с грустью, вызванной неизвестной мне причиной, посмотрел на отполированное нежной женской рукой стекло. Потом откинул солнцезащитный козырёк и уставился в зеркало. Синяк под глазом пожелтел, ещё больше став похожим на неспелую фасолину. Кровь из разбитой губы остановилась, но стала заметна небольшая припухлость.

Хорош же у Владика будет свидетель! Надо постараться не попадаться фотографам с подбитой стороны, чтобы не испортить свадебный альбом.

В сухом остатке от встреч с незнакомкой ныла губа, где-то в химчистке стирался плащ вместе с телефоном. Однако, что-то в ней было! Жаль, что обстоятельства не всегда складываются как бы нам хотелось. А ведь могло бы быть иначе. Встретились бы в кино или на концерте, ну или на крайний случай в кафе. Подошёл бы и запросто сказал бы: «Здравствуйте, я Тима. Давайте знакомиться!» А она бы мне в ответ очень нежно…

– Хам! – послышалась знакомая интонация из приоткрытого окна.

Голос звучал на отдалении, но был достаточно громким. Я предположил, что незнакомка снова протёрла не свою машину, и от этой догадки рот растянулся в улыбке. Ещё мгновение назад я рассуждал, что больше никогда её не увижу, но, видимо, поторопился. То ли любознательность, то ли азарт недавней дуэли с ней выбросил меня наружу, и я пошёл на голос.

Через несколько секунд моим глазам открылась очаровательная картина с драматическим сюжетом. Безжалостный эвакуатор поднимал такую же белую «Вольво». Девушка вцепилась в ручку двери, её носки едва касались земли, а гаишник с фуражкой на затылке пытался оттащить её в сторону. И при этом все: и моя незнакомка, и гашник, и эвакуаторщик из кабины – орали каждый о своём. Наконец, гаишнику удалось разорвать ручной хват. Победив в этом раунде, он так и застыл, очевидно, размышляя в нерешительности о том, что делать дальше, – стоит ли отпустить девичьи её руки, оказавшие столь упорное сопротивление, или…

Разглядев погоны на плечах стража дорог, я с ходу бросил:

– Товарищ капитан, прошу вас, отпустите девушку! Поверьте, это чревато угрозой для вашей безопасности. Эта девушка – бытовая террористка!

– От такого же слышу! – выкрикнула она в мой адрес.

– Проходи мимо! – ответил гаишник, продолжая удерживать её.

– Что-то не припомню, чтобы мы перешли на «ты», – сказал я в ответ фамильярному полицейскому.

– Проходите мимо! – поправился тот.

– То он мне в спину пистолет наставил. То выдавал себя за артиста, аферист! – снова крикнула девушка.

Забавно было наблюдать, как она билась на два фронта: поносила меня и барахталась в руках гаишника, пытаясь вырваться.

– Всенепременно уйду, товарищ капитан. Только сначала отпустите девушку, и я сразу… – сказал я.

– Отпусти, оглобля! – перебила она меня.

– Гражданин, вы мешаете работать, – подчёркнуто учтиво добавил в мой адрес капитан. – Вы препятствуете работе полиции. Погодите, а какой пистолет?!

– Ого! Это вы называете работой?! – начиная заводиться, произнёс я и на эмоциях крикнул: – Пердимонокль какой-то!

– Чего-о-о?! – заорал полицейский.

– Похоже, Костян, он тебя оскорбил! – подначил гаишника водитель эвакуатора.

– Оскорбление при исполнении! – выдавил побагровевший блюститель закона и отпустил девушку. – Эй, ты, стоять. Мордой на капот. Ноги шире!

– Вы это кому? – переспросил я.

– Вам обоим!

– Ну же, милая, вы мне за «ноги» разбили губу, а этого тоже оприходуете? – обратился я к незнакомке и засмеялся.

Но не успела она замахнуться, а тем более ответить, как оба были припёрты гаишником к покачивающемуся на тросах автомобилю.

– Эй, Костян, тебе про охрану труда когда-нибудь рассказывали? Сейчас машина сорвётся и раздавит барышне ножки, которые она по твоей же команде поставила широко. Давай, майна! – крикнул я, перекрикивая звук двигателя эвакуатора.

– Где ствол? – нервно выкрикнул гаишник и наставил на меня свой пистолет.

– Ты что, ослеп? Ты его в руках держишь!

– Костян, травить? – крикнул тот с эвакуатора.

– Да я вас по судам затаскаю! – внесла свою лепту в этот ералаш девушка.

– Где ствол?! – заорал мне в ухо гаишник.

– Часть съел, а часть в машине! – как контуженный выкрикнул я.

– В этой? – страж порядка кивнул на «Вольво».

– Вира или майна?! – не унимался эвакуаторщик.

– В очень похожей!.. – бросил я невозмутимо.

– Ну, блин, капитан! Ты меня достал! – перебила меня незнакомка.

Похоже, она решительно настроилась разобраться с полицейским, но гул подъёмника не давал ей сосредоточиться, поэтому неизвестно кому громко добавила:

– А ты заткнись!

– Это вы мне? – переспросил я её по-соседски.

– И ты тоже!

– Мо-о-олчать! – завопил гаишник. – Все заткну-у-улись!

Во внезапно образовавшейся тишине гудел только эвакуатор.

– Костян… – робко донеслось из кабины эвакуатора.

– Молчать! – ещё раз с надрывом крикнул полицейский. – Разберёмся в отделении!

Он тут же достал радиостанцию и вызвал подкрепление, транслируя в эфир, что ему оказано физическое сопротивление и нанесены оскорбления.

– Ну вы у меня, ну я вас… – приговаривал Костян, расхаживая за нашими спинами.

Не успел я дослушать нагромождение местоимений и междометий, как гаишник подло защёлкнул на наших руках никелированные наручники.

– О! Похоже, судьба всё решила, нас уже с вами окольцевали! – рассмеялся я и поинтересовался у незнакомки: – Кстати, вы не замужем?

– Даже если бы я и была свободной, за вас никогда не пошла!

Отделение, в которое нас доставили, находилось поблизости. Так что не прошло и пяти минут, как вместе с закованной приятельницей мы уже сидели в обезьяннике.