– Готовность две минуты. Идём, командир. Держись!
– Поторопитесь, – прорычал уже вслух.
В следующий миг едва увернулся от взвизгнувшей около уха световой плети. Замешкайся хоть на долю секунды, и у меня бы не было больше левой руки.
Успел.
Прыгнув тенями за спину противника, снёс ему голову, но едва не лишился своей. Спас оборот, позволив увернуться и сделать спокойно пару вдохов. Это что было? Среди фанатиков сияющие?! Или просто раздобыли артефакт? В последнее время оснащённость культистов настораживала, они давно превратились в серьёзную организацию, с неплохим финансированием. А как ещё это объяснить? Нужно обратить внимание лорда Сатема. А лучше взять и допросить языка для начала, но проклятые ублюдки дохли мгновенно и мучительно, стоило их пленить. Видимо этим и объяснялась отчаянная храбрость, с которой они бились.
Клыками разорвав глотки ещё двоим, испытал то самое чувство, когда по броне скрежещет металл вражеского клинка.
Время мечей!
Снова приняв своё человеческое обличие, схлестнулся с двумя, но, допустив ошибку, почти сразу потерял один клинок. Недолго думая, воззвал к теням, не считаясь с расходами энергии и чувствуя, как руку сводит холодом, пока в ней сплетается новый – магический.
Неважно!
Значение имела лишь моя жизнь, шансы сохранить которую стремительно падали с приближением трёх реликтов – пары огромных волков-раал’гаров и медведя-доор’кана.
Лесные бесы вас дери, этого-то как?! Подчинить такого монстра ни один друид не рискнёт в здравом уме.
Тени ещё не затвердели, а я уже отбивал удар еле успевшим принять окончательную форму клинком. Рука отозвалась стылой болью, заставив скрипнуть зубами.
Держись, Верд, придётся поднапрячься!
С трудом отбросив громадную секиру, сделав рывок, поднырнул под руку противнику – вот же здоровый попался урод! Ударом локтя в район поясницы безошибочно нашёл ту самую точку и, вложив добрую порцию теневой энергии, сломал гиганту позвоночник. Круто развернувшись, клинком распорол брюхо подоспевшему на помощь второму.
Готовы! Ох и попили кровушки, суки!
Откатом навалилась слабость. Все же я не полноценный теневик, а так…
– Райд?!
– Двадцать секунд, командир!
Оборот.
Волчьи лапы понесли по широкой дуге. Лечу, распластавшись вдоль земли, чувствуя, как шевелится шерсть и очередью стучат над головой по древесным стволам световые болты.
Арбалет-автомат?! Час от часу не легче!
По спине пробежал холодок. Повезло, что его не использовали ранее. Боялись задеть своих?
Наперерез бросились реликты. Я на ходу принял вторую ипостась.
Один раал’гар против двух, да ещё и здоровенного доор’кана вдобавок? Мягко говоря, нечестный расклад. У меня серьёзное преимущество – я человек и думаю, как человек. А реликты? Реликты – всего лишь животные. Было и ещё одно – во второй ипостаси я снова мог ходить тенями, за что и получил прозвище.
Первый волк-реликт вырвался вперёд. Мы взлетели в прыжке, готовые вцепиться друг другу в глотки. Уже чувствуя тепло и энергию жизни, исходящую от мощного тела, вдохнув густой мускусный запах хищника, я внезапно для противника исчез, чтобы тут же появиться, развернувшись для атаки ещё в том самом «нигде», у него прямо под брюхом, и вонзить двадцатисантиметровые клыки в незащищенное горло.
Реликтов не принято убивать просто так, но что мне было делать? В честном бою я не мог победить. Хитрость сработала. Раал’гар, опасное, но всё же только животное, лишённое человеческой подлости и коварства. Рот затопила горячая кровь, хорошо, что в ипостаси отсутствует чувство брезгливости…
– Мы здесь!
Я был готов расцеловать Эллэ.
Покончив, с противником осмотрелся. Моя кровь набатом стучала в висках, чужая – отдавала привкусом железа на языке.
Я не сразу осознал, что сражаться больше не с кем.
– Верд! Тихо-тихо! Свои!
Помедлив пару секунд прежде, чем принять человеческий облик, встретился с пытливым взглядом Эллэ
– Ты в порядке, командир?
Кивнул, осматриваясь вокруг.
– Где они? – собственный голос прозвучал хрипло и незнакомо, будто у меня все ещё звериная гортань.
– Мобильными порталами ушли, как только мы появились.
– Нехорошо, – досада затопила с головой. Уверен, все пленные, если таковые случились, уже мертвы. Спросил у замкома: – Дай догадаюсь, порталы сияющих?
– Угу.
Да у них тут массовая закупка была, мать её!
– Доложи?
– Первая и третья группы здесь. Вторая и четвёртая – в патруле. Пришлось сорвать всех, до кого дотянулся. Секреты обновили. Потери: трое убитых. Ещё трое ранены, не считая разведчика. «Погонщики» нынче какие-то странные попались. Нам не удалось снять с животных контроль, – Райд развёл руками. – Пока сообразили, что к чему…
Я согласно кивнул, наблюдая, как беснующихся реликтов, брошенных «погонщиками», пеленают приписанные к «Волчьим теням» природники. Ни одного живого культиста, как я и ожидал, снова не удалось поймать, но и пара животных под контролем уже что-то. Пускай умники из академии ломают мозги, не зря же мы их здесь охраняем?
Я вдруг понял, что Эллэ меня зовёт.
– Верд, ты слышишь?
– А?
– Командир, иди уже отдыхай, мы тут дальше сами справимся.
– Тебе тоже не помешает передохнуть, Райд.
– Верд, у меня нет твоих проблем с внутренним зверем, а тебе и правда не помешал бы отпуск
– Какой к бесам отпуск, когда такое творится?! – сорвался я.
Что-то в этом всем нападении не так, но что?
– Как знаешь, – не стал давить друг, – но хотя бы поешь и ляг спать. Если что-то случится, я тебя разбужу.
Эллэ целиком и полностью прав. Дело не только в том, что я – оборотник, но и в том, что я – теневой маг, пусть и слабый. Это даёт мне серьёзные преимущества в бою, вызывая восхищение у зелёных мальчишек. Но плоть человека, пускай и наполовину лла’эно, слаба…
– Обязательно разбуди.
Райд кивнул, глядя честными-пречестными глазами, и я понял, теперь он это сделает, только если небеса разверзнутся.
Усмехнувшись, хлопнул друга по плечу и отправился к мобильному порталу, который развернули наши природники, суетящиеся на месте схватки.
Стоило ступить с портальной платформы на дорожку, ведущую к академии, как навалилась усталость. Едва волоча ноги, я размышлял над вопросом жизни и смерти: идти пешком или всё же прыгнуть тенями к себе в ванную? Обе задачи сейчас казались непосильными, а потому так и продолжил плестись, не сразу осознав, что Древо окутано сиянием.
Сегодня же Первая ночь! А я и забыл…
Её я почувствовал сразу. Наверное, даже раньше, чем обострённый слух уловил шорох шагов. Раньше, чем аромат её тела, духов и выпитого недавно вина коснулся обоняния. Я просто понял – она здесь и всё. Хотя, что бы ей делать у порталов ночью?
Медленно повернулся, до конца не доверяя ощущениям, и даже решил было, что передо мной галлюцинация. Но нет. Хрупкая фигурка, по бледному личику которой бежали разноцветные отблески сияния, стояла на тропинке, ведущей к роще. Реальная, как никогда.
Замерев на мгновение, она, будто решившись, направилась прямо ко мне.
Ещё никогда я и мой зверь не были так солидарны. Оба замерли, боясь спугнуть. И оба потеряли бдительность.
То ли переутомление, то ли удивление собственной реакцией на эту девушку послужило причиной, но я был открыт, точно младенец. Специально или случайно, но она этим воспользовалась. Почувствовав, как чужое сознание касается сокровенного, я поторопился поднять щиты, одновременно вышибая вторженца ментальным ударом, и едва успел остановиться, сообразив, что тем самым причиню ей боль.
Великая Мать! Почему каждая встреча со мной кончается для Оэльрио неприятностями?
Девочка пошатнулась. Свет отразился во влаге, наполнявшей огромные бездонные глаза. Не успел? Ударил-таки? От этой мысли на душе стало совсем погано. Я оказался рядом, чтобы поддержать. Принялся просить прощения, за всё и сразу.
За то, что был так груб при первой встрече.
За незаслуженную и ненужную пощёчину в Чаще. За то, что посчитал её тогда истеричкой.
За то, что не смог вчера сдержать зверя.
За то, что я сам и есть этот зверь.
И за то, что сейчас смею стоять так близко к этому чистому созданию в вымазанной чужой кровью броне.
Да от меня же на километр несёт смертью!
Убедившись, что Оэльрио способна стоять на ногах самостоятельно, поспешил убрать руки. Но того, что произошло дальше, я совсем не ожидал.
В её глазах отразилась лёгкая обида или досада, а в следующий момент она опустила щиты, и все ещё обострённая после боя эмпатия сыграла со мной злую шутку. Я на мгновение ослеп и оглох от обрушившейся смеси эмоций. Кажется, она что-то сказала, прежде чем маленькая, но крепкая рука притянула к себе. Тёплые мягкие губы прижались к моим в неумелом, но таком восхитительно решительном поцелуе.
И я ответил.
Не смог не ответить.
Забыв обо всём, я целовал её, чувствуя терпкий привкус вина на шустром язычке.
Целовал, похищая все её дыхание.
Целовал так, как никого не целовал уже давно, стараясь быть одновременно нежным, и едва сдерживаясь, чтобы не сорваться, не поддаться закипевшей в крови страсти, которая по силе спорила с горячкой боя. Чего мне стоило держать себя в руках, когда ещё не остыл после сражения, а стремление выжить любой ценой воздействовало на все человеческие и звериные инстинкты.
В чувство привёл тихий всхлип, и ощущение какой-то помехи. Из-за перчаток на руках я почти не ощущал её тела, лишь кончики пальцев касались бархатистой кожи под задранным свитером.
Мои руки испачканы кровью в прямом смысле. Я не хотел её так касаться.
– Оэльрио, – шепнул прервавшись.
Затуманенные страстью глаза рассказали о многом. Не выдержав, покрыл лёгкими поцелуями лицо, прижал к груди, не переставая гладить. Пытаясь совладать с собой и своими желаниями. Я едва помнил о звере, скрывающемся внутри, а он вёл себя тихо-тихо, будто его и не было…
Она сама отстранилась смутившись.
– Я… – начали мы хором и остановились.
Продолжил первым:
– Оэльрио…
– Льяра.
– Льяра, детка…
Не успел договорить, как на каштановые волосы опустилась огромная серебристая бабочка-ночница, одна из тех, что сейчас сплошь усеивали Древо, расцвечивая волшебным сиянием.
С ажурных крыльев обильно посыпалась мерцающая пыльца и Оэльрио ахнула, но не успела толком испугаться, как ночница вспорхнула, чтобы закружиться в танце со второй такой же прямо над нашими головами. Теперь уже мы оба оказались в мерцающем облаке. Льяра, улыбаясь, протянула руку, и одна из бабочек опустилась на ладонь, медленно шевеля крылышками. А потом снова вспорхнула, оставив пригоршню мерцающей пыльцы, которую тут же сдуло порывом ветра. Льяра легко и звонко рассмеялась, провожая танцующих ночниц взглядом, а я смотрел в бездонные бирюзовые глаза и понимал, что моя жизнь уже не будет прежней…
От Древа во все стороны разлетались разноцветные гигантские бабочки-реликты, по сравнению с которыми, те, серебристые, казались совсем маленькими. Я не смог отказать себе в желании обнять девушку. Молча мы наслаждались волшебством. Кто бы мог подумать, что спустя столько лет у меня случится самая необычная, странная и чудесная Первая ночь в академии.
Но все когда-нибудь заканчивается. Бабочки улетели, растворившись до следующего года в Чаще, а прохладный ветер, как водится, сдул пыльцу. И вот, больше ничего не напоминало о творившемся ещё несколько минут назад таинстве, которому до сих пор нет толкового объяснения.
Ничего. Кроме наших усыпанных с ног до головы блёстками фигур. Только слепой не заметит. Заворожённый происходящим, я, видно, соображал плохо, а потому неспешным прогулочным шагом мы направились к Древу, боясь разрушить неосторожным словом мгновение.
Глава 21
Льяра
Шли молча, и я наслаждалась новыми для меня ощущениями и волшебством Первой ночи. Я будто опьянела, и дело было вовсе не в вине. Как спокойно и защищённо я чувствовала себя рядом с мужчиной, рука которого обнимала плечи. Украдкой поглядывала на его задумчивый профиль, и блеск пыльцы на длинных ресницах вызывал улыбку вместе со щемящим чувством в душе. Я улыбалась, старательно отгоняя назойливую мыслишку, что счастье быстротечно…
Тёмная громадина Древа больше ничем не освещалась. Ни светляками, ни шляпками фосфоресцирующих грибов – все, будто сговорившись, отдали сегодня это право бабочкам, а те уже улетели…
– Смотрите! – из темноты раздался чей-то голос. Я увидела силуэты возвращающихся в Древо студентов. Они явно указывали на нас.
