Ходящие во сне
Валерия Долгополова
Между лесом и морем живёт племя, в чью размеренную жизнь вторгается страшная беда, которая влечёт за собой не менее страшное решение вождя в попытке спасти свой народ. Несогласные с ним сестра с братом пытаются найти другой выход и с помощью шаманки доносят свой зов до иных миров. Но стоит ли надеяться, что услышавшие, такие же подростки, как они сами, согласятся ради чужих для них людей подвергнуть себя опасности, довериться расплывчатым инструкциям, полученным в шаманском трансе, и не по ним добыть артефакты, которые лишь МОЖЕТЬ БЫТЬ спасут небольшое племя на пустынной планете, а в случае малейшей ошибки – погубят их собственную?
Валерия Долгополова
Ходящие во сне
Глава 1
– Моё последнее слово! – шаат резко разомкнул сцепленные руки в стороны. Он сидел в центре трёх кругов присутствующих, которые от внезапности жеста вздрогнули, отшатнувшись.
«Как круги на воде», – думает Наэда, наблюдая за этим сверху, раскачиваясь на сетях. Рядом, придерживаясь за столб, повис брат.
Собрание кончилось, все расходятся, некоторые нехотя, но расходятся. И молча. Сестра с братом ещё какое-то время цепляются в развешенные снасти.
– Что думаешь? – нарушает тишину Кэита.
– Он глупец. И, увы, его глупость разделяют… – девушка не верила услышанному, она была уверена, что все возмутятся и сами скинут шаата. А они кивали!
– Но… не можем же мы одни среди всех быть правы? – неуверенно начал мальчик.
Наэда не возражает, не ругается, не спорит, просто смотрит на брата, как впервые видит, а потом спускается вниз. Когда до земли остаётся расстояние в половину её роста, спрыгивает и уходит.
– Наэ! Наэ! Подожди! – кричит ей вслед Кэита, путаясь в плетениях сети.
– Не иди со мной! – кричит сестра не оглядываясь. – Тебе в другую сторону.
И указывает на стену коричнево-рыжих, голых деревьев. Расходящиеся, острые лучи солнца за ними, такие же белые, как земля, ведущая к лесу, частично искажали контуры переплетённых в арки веток. Скрывающиеся под кронами одни за другими идущие уже истончились в неясные тени. Наэде надо спешить, надо обогнать.
Девушка бежит к пещерам. Теперь их вид неприятно колол сердце.
Вбегает в неширокий проём, углубляясь дальше и дальше, пока солнце уже не смогло высвечивать все изгибы камня и всё не погрузилось в темноту, а позже в самую непроводящую тьму. О ширине хода можно было судить лишь по звуку шагов. Хвостиком добавляется топот брата.
Вскоре над головой начинают светиться разрозненные точечки, знающая может идти и без их подсказок. Но не знающая бы даже до них не дошла.
Они спускаются всё ниже в недра земли, где-то идут в полный рост, где-то на карачках, где-то ползут. Там, где Наэда извивается червём, протискиваясь в узкий ход, чувствуя животом каждый камень, чьи острые углы смягчили и отполировали поколения до неё, она мстительно думает, что шаату тут не пролезть, он застрянет. Когда-то чтоб стать шаатом надо было для начала пройти этим путём, если не смог, значит, Мать Земля не пускает тебя к своему Сердцу. Но это прошло, и теперь шаат просто идёт обходным путём, который занимает несколько дней.
Наконец они выбираются под высокий свод, где сияющих отметин больше, чем звёзд на небе. И сияют они сильнее и теплее. Звёзды далеко, безучастны и холодны, как и небо, а вот пещеры рядом, они обнимают и защищают.
Уже слышится пение, оно заставляет прибавить шагу, но и ступать тише. Идти ещё долго, но пение сопровождает и будто дожидается, смолкнув лишь когда девушка вошла в залу.
Двенадцать женщин в свете колышущегося огня сидели полукругом напротив тринадцатой, повернувшейся к ним лицом. Все они обмазаны серой глиной, застывшей и потрескавшейся, от чего казалось, что на всех налипла солнечная паутина.
Наэда с Кэити спускаются вниз, к жрицам.
– Моё тепло, – приветствуют они.
– Наше тепло, – в унисон отвечают им. Их лица, их эмоции скрыты за густым слоем глины. Зато видны глаза и взгляд их безмятежен. Только тут Наэда понимает, что она первая, кто спустилась с поверхности. Детям и подросткам нельзя на собрания, но именно дети и подростки могли пройти самым коротким путём без усилий. Многие взрослые тоже сумели бы, но сил бы потратили больше, чем на обходной маршрут, чуть болеет подходящий под их габариты.
– Мне надо поговорить с шатмукан.
Женщины кивнули и расступились. Но тринадцатая, звеня накидкой, уже перешла в другую залу. Сестра с братом спешат за ней.
Здесь самая светлая порода, и своды похожи на замершие в бурю волны, с непривычки даже кружилась голова. Шатмукан сидела в выемке между двух «волн». Накидка из стеклянных, сверкающих бусин почти полностью скрывает её тело, видны лишь лицо, шея, руки и ноги ниже колен, и на глине, их покрывающей, изображен узор в виде чешуи.
– Моё тепло.
Жрица лишь кивает в ответ – своего тепла у неё нет.
Подростки садятся на корточки перед ней, Наэда впереди, Кэита чуть подальше.
– Шаат принял решение.
– Наэ, остановись, – шипит брат.
– И?
– Он…он… – как ей это сказать? – Он считает, что в том, что Пламя тухнет, вина твоя, и тех, кто так не думает, он не слушал. И других убедил в своей правоте, и теперь… теперь, – вот сейчас, она сейчас должна это сказать.
–… и теперь он хочет отдать Пламени меня, чтоб его задобрить, – спокойно продолжает та.
– Да!
– Печалит, но не удивляет.
– Скоро здесь будут гонцы. Мы можем как-то закрыть проход, или повести их другим путём, как-то обмануть, или… – мысли Наэды скакали от одной смутной картины к другой.
– Закрыть народу путь к Сердцу Земли нельзя.
– А скармливать Сердцу его же дочь можно? И кто-кто, а шаат не расстроится, не получив сюда проход, он тут кроме как для ритуалов и не бывает.
Может, в этом и беда? Чтоб придти сюда Наэда потратила почти час, шаату надо два дня, из-за одного этого он так редко тут бывает. И быть может, будь он тут чаще, то не увидел бы решение проблемы в таком чудовищном свете.
Шатмукан смеётся, трепая девушку по голове.
– Спасибо, что хочешь спасти меня.
– У меня получится?
Женщина снова улыбается и отворачивается, убирая руку. Потом смотрит наверх, переводит взгляд на стены, её взгляд меняется. Но Наэда не поминает, что в нём видит.
– Давай спросим?
Ни Наэда, ни Кэита не понимали процесс гадания, наверное, поэтому ни шатмукан, ни её жрицами им не быть.
Они смотрели на огонь, а шатмукан смотрела на отбрасываемые на гладкие камни его тени. Прочитав, она снова спрашивала, шепча на сжимаемые в кулаке косточки и бросая потом их в пламя. А над дымом сидела одна из жриц, её трясло и дёргало, но она ни разу не отпрянула. Глина на её лице трескалась и осыпалась. Остальные одиннадцать сидела за ней: две сразу сзади, положив руки ей на плечи, ещё три за ними, положив руки уже на плечи им. Остальные шестеро опять сидели полукругом, тоже держась за них руками. Все тихо пели, немного покачиваясь, то сгибая, то выпрямляя спины.
Если бы у Наэда остались сомнения в том, а настолько ли плохи дела, то сейчас они развеялись окончательно – никто не должен присутствовать при таких ритуалах. Были открытые, когда участвовали все, сезонные праздники, но сейчас – это обращению к Сердцу Земли, разговор с огнём, и Наэда и Кэита наблюдают за ним. Это больше, чем запрещено, это было невозможно.
– Решение дано, – вдруг выпрямляется шатмукан. От жриц доносится слаженных выдох, а та, что вдыхала дым, резко отпрянула и завалилась на руки сестёр. Глаза её были открыты.
– Ей теперь нужно время, – говорит шатмукан, а потом поворачивается к Наэде.
– Почему решение подсказали сейчас, а не раньше?
– Не было вас.
– Мы были!
– В вас не было той решимости, что сейчас нам нужна. Вы ослушались шаата, подслушивая собрание, вы ослушались шаата снова, неся весть, которую не имели право знать, вы готовы были запретить шаату придти к Сердцу Земли, а теперь ещё и видели то, что никто кроме тринадцати видеть не должен был. Огонь теперь вас видит.
– Значит, шаат ничего тебе не сделает? – затаив дыхание спрашивает Кэита с надеждой.
– Если у вас всё выйдет.
– У нас? – голос Кэиты дрогнул.
– А зачем ты думаешь, Огню на нас смотреть понадобилось?
– Ну, якрасивый.
– Мы обречены, – закрывает лицо ладонью Наэда.
Шатмукан лишь пожимает плечами, спокойно поднимаясь.
– Отнесите Ирду, принесите воду, и будем ждать, когда она начнёт говорить. А вы – за мной.
Они спускаются ещё ниже, Кэита всю дорогу причитал, что им нельзя тут быть. Но когда они вышли к воде умолк, замерев с открытым ртом.
Вода светилась голубо-зеленым, будучи прозрачной, а дно было бесконечно далеко, его вид затягивал, звал.
– Не подходите, выплыть будет сложно, – она ведёт их в сторону. Там тоже вода, но под ней виднеется дорожка, ведущая к другой части залы. Прежде чем встать в воду, шатмукан разворачивается.
– Это первое испытание. Пройти и не дать воде себя забрать.
– Как это забрать?..
Наэда тоже начинает сомневаться. Или – или.
– То, что сказал огонь, ложится на ваши плечи, и повлечёт риск на тех, кого судьба Сердца Земли не касается вовсе.
– Как это может быть? – удивление Наэды было столь велико, что страх отодвинулся куда-то назад. – Как это может кого-то не касаться?
– Может. Потому риск очень велик, и чтоб пойти на него, я должна знать, что вы полны ни одними намереньями. Недозволенное и возможное наказание одно, а вот это, – делает одна шаг назад, – другое. Но помните, огонь не сказал, что шаат не прав.
На пару мгновений подростки замолкают и замирают. Первой говорить начинает девушка:
– Возвращайся на поверхность, брат,– она берёт его руку в свою. – Никто не знает, что мы были здесь.
– А ты попробуешь за нас двоих?
– Да.
– А вот и нет. Ты утонешь, шатмукан сожгут, а потом я буду в одиночестве ждать, когда выяснится, что шаат не прав, и мы, наконец, все погибнет? Нет. Либо у нас двоих всё сейчас получится, либо так и так я погибну, только сейчас у меня есть шанс это сделать ногу в ногу с тобой.
– Шаат может оказаться прав, и ты остаться жив.
– Без тебя? Я могу быть с тобой не согласен в чём угодно, но мне всё равно.
Наэда кладёт другую руку на щеку брата, и наконец, кивает. Да, без неё бы он не пошёл ни на совет, ни к шатмукан, но он пошёл за ней, и будет ходить следом всегда.
– Но я всё равно пойду первой, – не разжимая рук, она идёт к дорожке. Вода доходит выше щиколоток, по бокам пропасть, ничего сложного. Идти, правда, долго, точнее неизвестно – дорожка тянется вдаль и сворачивает, может там уже берег, а может она идёт дальше. Хотя какая разница, даже ребёнок не оступится.
Они ступают на белеющую нить камня. Шаг, второй, третий, странное испытание. Вода светится, свод над ними тоже усеян отметинами, нельзя заблудиться, неужели всё испытание заключалось просто в перешагивании страха? Интересно, какая там глубина? Если нырнуть, куда можно доплыть, наверняка есть переход в другие тоннели и гроты. Да и просто интересно, вода сама светится или на дне что-то есть, растения или минералы. Посмотреть бы…
Наэда нагибается, зачерпывая воду в ладонь. От неё исходит слабое свечение. Значит, всё таки вода, но всё равно, что на дне?
