Евгения Ляшко "Приключения ДД. Магия древних курганов"

Глава 6

Отсутствие родителей позволило Маше и Глебу превратить их многокомнатную квартиру в комфортабельный штаб. Нунтиусы обустроились в гостиной классических светлых тонов с арочными окнами, обилием картин схожей с галереей, где на широкий обеденный стол снесли из своих арсеналов старинные свитки и фолианты, над которыми прошла беспокойная ночь. И когда к утру взбудораженные, но крайне уставшие подростки, присыпающие на диване с бархатистой обивкой, разбрелись спать, бессмертные и не имеющие потребности во сне дозорные продолжили поиски данных о магии древних курганов и управлении ду?хами стихий, инстинктивно предполагая, что другого колдовского магнита для Александры в полях не было.

Двое мужчин и женщина в потёртых джинсах и выглаженных белых футболках с надписью чёрными буквами «Военно-исторический фестиваль» сосредоточенно листали потрёпанные не одним столетием книги.

Худощавый Константин Евгеньевич подобрал длинные светлые волосы, заправив их за уши, отложил очередную книгу с деревянным окладом в дальнюю часть стола и, подперев руками квадратный подбородок, раздражённо произнёс: – Здесь тоже ничего.

Его миловидная супруга с тонкими чертами лица, сидевшая рядом, откинув русую косу за спину, похлопала его по руке: – Ничего дорогой. Мы же ещё к библиотеке в Чёрном лесу не обращались. Помнится, там, в подземном коридоре была одна полочка в разделе легенд о ловушках в склепах и могильниках.

Крепкого телосложения мужчина с хорошо читавшейся военной выправкой, оторвался от чтения, взъерошил тёмные волосы, и соскочил со стула: – Елизавета, ты, как всегда, права! Я немедленно туда.

– Анатолий, прихвати с собой и Костю, а я пока вот с этим манускриптом закончу, – она приподняла пожелтевший пергаментный свиток. – Пока не готова сказать наверняка, но возможно описанный обряд весьма схож с тем, что сотворила Александра. Если моя догадка верна, то она хотела призвать духов земли, чтобы те явили на свет то, что лежит в недрах. Тогда бы понаехавшие журналисты стали свидетелями чудесной находки, обнаруженной студенткой.

Супруг кивнул: – Звучит логично, – он поднялся и поцеловал жену, нежно шепнув на ушко: – Мы мигом.

Мужчины одновременно взялись за свои перстни нунтиусов и, провернув внешнее кольцо, исчезли.

В дверном проёме, укутанная в махровый голубой халат показалась заспанная Маша: – А где Константин Евгеньевич и Анатолий Александрович?

– Сейчас вернутся. Ты чего подорвалась? – ласково спросила дозорная.

Девочка бросила взгляд в окна, где изобилуя жгучим теплом, плескалось обеденное солнце, и перевела взгляд на Елизавету Леопольдовну.

– У нас гости. Надо завтрак приготовить, – деловито проговорила юная хозяюшка, засверкав голубыми глазами, и вздёрнув изящный носик, пошла переодеваться.

Через полчаса дозорная боковым зрением уловила, как в клетчатом клубничного цвета брючном костюмчике и домашних тапках с заячьим ушами Маша проскакала на кухню. Её светло-русая коса подпрыгивала селёдкой с красной заколкой в виде розы на хвосте. Удостоверившись в своей правоте, женщина сложила книги стопками и прошла следом.

– Тебе помочь?

– Нет, что вы, присаживайтесь, я сама, – девочка-подросток отодвинула белый фигурный стул, спинка которого, сплетённая в форме снежинки идеально сочеталась с белоснежным кухонным гарнитуром.

Елизавета Леопольдовна присела: – Спасибо. Рассказывай, как живёшь?

Маша вынимала продукты из холодильника, готовясь соорудить бутерброды, вдруг разоткровенничалась: – Мама говорит, что гость в доме подмечает не то, что хозяйка делает, а то чего она не делает. Я учусь быть гостеприимной и хозяйственной. Мне бы хотелось, чтобы мои гости чувствовали себя уютно, а не вздыхали от того какая я неуклюжая или ещё какая-нибудь не такая. Я думаю, нужно проявлять заботу о гостях как о родных. Но забота без доброты это как здание, без крыши. В таком доме жить нельзя. А как научиться быть доброй? Иногда вроде сделаешь доброе дело, а мама погладит по голове и так аккуратненько намекает, что спасибо за помощь, но в следующий раз, пожалуйста, давай сделаем вместе. А как я научусь чему-то, если всю работу она сама делает, и когда я не вижу? И вообще домработница два раза в неделю приходит, когда нас дома нет, и прибирается. В женских журналах пишут, что девушка до замужества должна многое знать и уметь, а я даже полный список дел не знаю, не то, что уметь их делать. Буду благодарна, если хоть что-то мне посоветуете.

Во внезапно появившуюся паузу, когда разгорячённая монологом дивчина удостоила Елизавету Леопольдовну просящим взглядом, дозорная вставила: – Хорошо, я попробую. У тебя такие взрослые рассуждения. Напомни, сколько тебе лет уже исполнилось?

– Скоро четырнадцать, я вас обязательно на день рождения приглашу. И друзей брата тоже. Оёёюшки! Если, конечно, мы Степанцева найдём!

Дозорная уверенно заявила: – Обязательно найдём. Не переживай.

В гостиной послышался лёгкий шорох, и они обе повернули головы к двери. Через мгновение вошли удовлетворённые поисками, но обеспокоенные мужчины. В руках у Анатолия Александровича была обшарпанная зауженной формы книга с кожаной обложкой и гербовым теснением, застёгнутая на два ветхих ремешка.

– Ответ нашёлся. И надо сказать весьма неожиданный, – интригуя, сообщил Константин Евгеньевич.

– Какой именно ответ? Вы о чём? – всплеснула руками Маша и тут же продолжила нарезать сыр и колбасу, не забыв шустрыми пальчиками пробежаться по кнопкам кофемашины.

Дозорный продолжил: – Есть сказание, что однажды один великий воин из сарматского племени Сираки, которое представляло собой изгнанников, получил от жрецов некий наказ. Успешное выполнение задания позволило бы его племени полноправно вернуться в родное царство и пользоваться преимуществами граждан державы.

– Что за наказ? – вскинула бровь супруга.

– Ему вручили заговорённый акинак – меч, которым он должен был умертвить Мидийского царя, обложившего данью пограничную часть страны его родичей и намеревавшегося захватывать и другие земли. Но у этого воина ничего не получилось. Его выследили жрецы-мидийцы и заманили в ловушку вместе с напарниками, которые сразу пали под действием колдовских чар. Но воина убить мидийцы не могли, потому что акинак защищает владельца от гибели, пока он не выполнил миссию. Мудрец-отшельник, собравший библиотеку, сделал пометки, что запечатанная ловушка была оформлена как погребальный курган и, судя по координатам это как раз то место, где ведутся раскопки.

Дивчина в расстройстве чувств чуть всхлипнула: – Могила вскрыта, и разгневанный воин, гуляя, напал на Пашу?

– Можно и так сказать, – подключился к разговору Анатолий Александрович. – Воин помешал Чарной выполнить обряд. Может, принял её за одну из жрецов-мидийцев. Я так понимаю, что он был как замороженный в течение тысяч лет, а вскрытие кургана его разбудило, и он теперь стремится выполнить задание.

– То есть Паше ничего не угрожает? – краснея, робко спросила Маша.

Александр Анатольевич пожал плечами и уклончиво ответил: – Магия колдуньи совершила непредсказуемый кульбит.

Елизавета Леопольдовна, задумчиво медленно проговаривая слова, произнесла: – Магическое оружие встретило некие чары, и произошла вспышка, о которой говорил Глеб. Если их не испепелило, то забросило в какую-то временну?ю петлю и когда этот воин выполнит миссию, Паша и Александра вернутся домой.

Все замолчали, обдумывая версию дозорной. Вдруг на кухню резво вбежал Акела, и прошёл туда, где ему определили место для еды и питья, и стал шумно лакать воду.

– Оёёюшки! Ребята проснулись! Проходите в гостиную, я вас накормлю, – всё ещё ошарашенная, переваривая свежеиспечённую новость, засуетилась заботливая хозяюшка.

Умывшись Глеб, проверил, что его вещи ещё не высохли, вернулся в спальню и сменил пижаму на джинсы и серую футболку с принтом шахматных фигур. Он предположил, что приблизительно через час сменит одежду на привычные защитные штаны и оливкового армейского цвета футболку. И тут в комнату заскочила сестра, постучав, как обычно, когда уже вошла.

– Я майку твою возьму для Димы. Ему же жарко в рубашке с длинным рукавом, а к дедушке в деревню нескоро поедет, – протараторила она, заглянув в платяной шкаф и через секунду покинув комнату прихватив то, что искала.

Глеб бросил вдогонку смешливый взгляд, с каждым днём взрослеющая и хорошеющая сестра, проявлением беспокойства не только о себе, всё больше походила на маму. И снова серьёзность ледяным пленом сковала мысли парня, и с сосредоточенным видом он пошёл в гостиную. В коридоре Глеб столкнулся с выходящим из детской таким же сконцентрированным Димой.

– Как спалось? – поприветствовал он друга.

Дима покачал головой из стороны в сторону: – Это был не сон, а кошмар. После общения с медузами на островах Мауг меня всё чаще посещают сновидения, где что-то происходит. С расшифровкой туго. Сколько не стараюсь, всё без толку. Наставники говорят, что когда перестану пытаться понять, то всё пойму. Знать бы, как уразуметь эту мудрость.

Глеб похлопал его по плечу: – Я тоже за Пашку переживаю. Как тут спать. А про мудрость, по-моему, всё понятно. Я однажды в детстве, шёл со школы домой и пытался понять, как ходит человек. Куда, какой импульс мозг посылает. Так усердствовал, что встал посреди тротуара как памятник и двинуться не могу. И только когда перестал, зациклено думать, отпустило, дальше спонтанно пошёл. Полагаю и тебе надо этот вопрос отпустить, если ответы не приходят, то просто ещё не время.

– Как ты здорово всё объяснил, – вскинул большой палец вверх Дима.

Ребята вместе вошли в гостиную. Нунтиусы уже сидели за столом. Маша светилась детской улыбкой, оттого, что сама приготовила перекус.

– Наш полуденный завтрак готов, – торжественно объявила она, расставляя тарелки с бутербродами и осторожно ставя посреди стола металлический кофейник, дарящий бодрящий аромат пробуждения. – Сейчас кружки подам.

Проходя мимо Димы, Маша проронила: – Сними ты уже свою чудную рубашечку в горошек, – и протянула футболку брата.

Тот кивнул, и без стеснения меняя при всех одежду, неожиданно спросил у дозорных: – Я только сейчас прочёл что у вас на футболках написано. Где вы были? Что за военно-исторический фестиваль?

Константин Евгеньевич ответил за всех: – На исторической реконструкции. Делали костюмы, когда пришёл запрос от Маши. Вам повезло, что перед тем как сдать телефон Елизавета проверила сообщения.

– А что вы там делаете? – удивился Глеб.

Анатолий Александрович хотел быстро что-то сказать и поперхнулся, прокашлявшись, он пояснил: – Пытаемся вносить корректировки в сценарий своим участием, чтобы более правдоподобно всё выглядело. Нам-то многие бои знакомы, не понаслышке, а людям полезно не только в стрелялки поиграть, но и уроки истории почерпнуть. Мы стараемся любые реконструкции посещать, хоть битвы с фашистами, хоть с Наполеоном. Благо подобные фестивали в последнее время много стали проводить, озаботились, что потомки мало помнят. А такая потеря памяти ведёт только к одному – повтору роковых ошибок.

Дозорная наклонилась к Маше, которая вернулась и расставляла кружки, и шепнула: – Дам совет. Хорошая хозяйка, желая проявить заботу, не делает критикующих гостя анти-комплементов.

Та тихонько ответила: – Спасибо. Я и сама догадалась, когда ляпнула. У Димы такой взгляд был, как будто я его обозвала. Извинюсь попозже.

После обеда и ознакомления всех участников штаба с добытыми данными Константин Евгеньевич подвёл итог: – У нас четыре дня отыскать и вернуть Пашу и Александру. Иначе исчезновение станет явным, а нам нельзя привлечь внимание Дивинус и допустить панику людей.

– Четыре дня, чтобы на свет не вышла магия древнего кургана, – закивала Елизавета Леопольдовна.

Анатолий Александрович объявил: – Сегодня ночью разведка в лагерь поисковиков. Глеб, Дима идите ещё поспите. Мы с вами должны будем, хорошенечко навострив уши, послушать, о чём говорят копатели. Может быть, они что-то подметили во время раскопок. Нам нужны любые данные с места событий.

– Так же нужно отыскать пять жестяных коробок, которые разложила Александра. Чем меньше там будет магии, тем лучше, – добавил дозорная.

– А это не навредит? – уточнил Дима. – Вдруг это часть переходного моста, который соорудила магия Александры и воина Сираки?

Елизавета Леопольдовна покачала указательным пальцем: – Это мелкая магия, по сравнению с той, которая может закинуть в другую эпоху. А вот неожиданную подножку от неё мы схлопотать можем, нам только битвы с разгневанными земными ду?хами не хватало.

Дима кивнул: – Принято. Мы с Акелой пройдём туда, где Глеб первую коробку покажет, а потом отыщем остальные.

– Особых предосторожностей с этими коробками не нужно. Найти, и по ветру развеять содержимое, – подсказала дозорная.

Глеб щёлкнул пальцами, и оповещающим тоном объявил: – Народу в лагере много, никто никого толком не знает, но новых людей в чистой одежде сразу приметят. Нас предупреждали, что чёрные копатели могут закрасться. Археологи могут и охрану позвать, если заменят что-то необычное.

– Разведчик собирает сведения так, чтобы самому не попасться и не подставиться. Выдвинемся на место и будем действовать по обстоятельствам. Как бы хорошо не смотрелся план на бумаге, его только на проверке делом оценить можно. Поэтому марш спать, – подытожил Анатолий Александрович.

Маша, убирая со стола, с некоторой грустью с примесью зависти смотрела на остальных: «В разведку они собрались… А как же я?».

Волнующие розоватые отблески заката, бегающие по стенам просторной квартиры семьи Бойченко, мятежно шептали о том, что догорает день и наступает ночь. Глеб, Дима и нунтиусы, доедая очередной бутербродный паёк, обговаривали детали вылазки, и тут в комнату вошла Маша.

Одетая как настоящий представитель юнармейского отряда, чеканя шаг, она промаршировала в центр гостиной и невозмутимо заявила: – Я иду с вами, – и, предвидя возможное сопротивление, добавила: – Взрослым лучше не отсвечивать. К подросткам вопросов не будет. Возьмите меня с собой, – она скользнула умоляющим взглядом по брату и Диме: – Мы втроём многое успеем.

Елизавета Леопольдовна поддержала: – Звучит разумно. Ничего не скажешь.

Отправляемся парами.

Молодой волхв одобряюще кивнул: – Не знал, что ты юнармеец.

Девочка состроила жалобные глазки, и печально вздохнула: – Это не совсем так. Я хочу записаться и одежду уже купили, но чтобы туда пойти надо сначала драться или ещё что-нибудь делать научиться. Хоть ГТО нормативы сдать что ли, чтобы не быть самой слабой. А то все кто там есть, обязательно уже какие-то награды имеют в разных видах спорта и не только.

Дима от удивления наморщил лоб: – Странно, не слышал о таких требованиях. В это военно-патриотическое движение принимают ребят от восьми до восемнадцати лет, обучение все там и проходят. Если хочется не надо откладывать, а то время уйдёт.

Она радостно затрясла косой, и восхищённо выдохнула: – Спасибо!

Анатолий Александрович скомандовал: – Отправляемся! Я с Димой и Акелой, Константин с Глебом, и вы красавицы вместе. Перемещаемся за лагерь в низину. Цель сбор данных и ликвидация колдовских закладок Чарной. Вопросы есть?

Образовавшаяся тишина в ответ, дала отмашку к перемещению и дозорные приобняв начинающих разведчиков провернули магические перстни.

Акела быстро понял, что от него хотят и, взяв след от первой точки с жестяной банкой, повёл за собой Диму. Брат и сестра отправились к кострищу, окутывающего окрестности голубоватой стелющейся дымкой и затеняющего запахами костра ароматы луговых трав. Они намеревались прогуляться мимо увлечённо беседующих копателей. Дозорные же должны были незаметно прочесать внешний периметр стоянки археологов и выявить что-нибудь потенциально важное.

Через час около густо заросшей сорной травой небольшой возвышенности, где среди поля стоял геодезический знак, мохнатый друг получил новую изрядную порцию ласки.

Хозяин теребил его холку и с благодарностью нахваливал: – Молодец, вот и пятую коробку отыскали. Сейчас высыплю, и пойдём к месту сбора в овраге.

Суховей, не желая успокаиваться даже ночью, прошёлся вблизи, пыхнув юноше прямо в лицо пыльным горячим дыханием. Дима протёр глаза, чтобы избавиться от попавших песчинок и вдруг ему показалось, что справа что-то мелькнуло. Акела выглядел неспокойно и тоже смотрел в ту сторону, где вырисовывался приближающийся силуэт человека. Незнакомец споткнулся, и парень внятно услышал ругательство на иностранном языке. Прозвучавшее в тираде «мама миа», подсказало Диме, что это итальянец. В одном из его любимых детективных сериалов, так часто восклицал один герой.

«Глеб упоминал, что среди археологов есть студенты из других стран. Что же ты тут делаешь? Чего копошишься?» – юноша весь превратился вслух, припав вместе с волком к земле и затаился.

Тем временем невысокий полноватый итальянец, в развивающейся не застёгнутой рубашке крадучись и оглядываясь, подошёл к геодезическому знаку и что-то достал из кармана удлинённых шорт. Экран мобильника озарил его смуглое лицо и пышные завитки чёрных волос. Он снова выругался. Вытащил из другого кармана какой-то предмет, оттопырил толстый стержень сбоку и стал нажимать попискивающие кнопки.

Дима догадался: «Это спутниковый телефон. Он хочет кому-то позвонить и не быть подслушанным. Сбежал подальше и спрятался за этим холмиком».

Итальянец забормотал по своему, а юный разведчик, скривившись, осознал, что о чём идёт разговор ему не понять, но и выходить из укрытия было нельзя, и он машинально стал вслушиваться в сбивчивую речь иностранного студента. Спустя несколько минут незнакомец снова набрал какой-то номер и неожиданно для себя Дима уловил знакомые слова. Молодой человек перешёл на русский, его акцент абсолютно не мешал восприятию информации.

– … моя гипотеза подтвердилась. Следы указывают на то, что останков одного воина не хватает… Да. Я думаю, речь идёт о нём. Тиссегет был с двумя подручными. Кто-то похитил и скелет, и оружие. Смущает только одно, я так и не нашёл физических следов тех, кто это мог сделать. Не в воздухе же он растворился? Франц тоже что-то ищет, но виду не подаёт. Я несколько раз замечал, как он строчит отчёты. Николай Эдуардович, как вы помните, я учусь с Францем на параллельных факультетах «Германского исторического института в Риме», форма вот этих его отчётов другая, это какие-то шаблоны на немецком. Я давно вам докладываю, что его поведение подозрительное. Мне не стоит больше пробовать вербовать его. В Апостольской библиотеке Ватикана, когда мы работали над документами, он не раз надолго пропадал из моего виду. Полагаю, он всё же завербован БНД. Эта Федеральная Разведывательная служба Германии и ко мне не раз подкатывала, а он как этнический немец из рода военных, проживающий в Италии для них более интересен, чем какой-то коренной итальяшка с предками священнослужителями. М-м-м может быть вы и правы… Я не уверен, что справлюсь… Перевербовка это иного рода подготовка должна быть. Хорошо. Я не буду прекращать попытки сблизиться и усилю наблюдение. До связи.

Незнакомец убрал телефон и в спешном порядке устремился к лагерю, словно боясь, что кто-то может заметить его длительное отсутствие. Дима выждал ещё немного и вместе с Акелой заторопился к оврагу. Ему не терпелось поделиться подслушанным разговором с остальными.

Брат с сестрой уже были рядом с дозорными. Вся группа сидела на корточках в камышовых зарослях. Дима без всякого вступления начал пересказ добытого.

Выслушав друга, Глеб вставил: – Студенты-иностранцы редко берут выходные. Мы с ними не один раз пересекались. Все любопытные сверх меры. Если я не ошибаюсь, ты видел Лоренцо. Насколько я знаю, только один итальянец трудиться в международной группе.

– Оёёюшки! – схватилась Маша за обе щёки. – Получается, что Франц только что не просто на прогулку под звёздами приглашал девушек из юнармии. Он их завербовать хочет! А в вашей смене может, уже завербованные барышни ходят?!

Бойченко накрыл сухой кашель так, что у него выступили слёзы и то, бледнея, то покрываясь красными пятнами смущения, скрываемые темнотой ночи, он проворчал: – Оля и Таня из нашей смены настоящие патриотки, я в этом уверен. Они постоянно находятся со своими ребятами-юнармейцами и никогда с иностранцами наедине не остаются.

– А ты что за ними следишь? – не мигая, уставилась сестра.

– Я? Я, нет. Это Пашка, на них поглядывает, – пролепетал Глеб.

– Паша? – в голосе сестры послышались стальные нотки негодования.

– Ну да, мы с ними дружим немножко, – чуть слышно проговорил брат.

Маша продолжила напор: – И давно вы подружились?