Маргарита Виноградова "Равновесие во Тьме. Писатель"

Равновесие во Тьме. Писатель
Маргарита Виноградова

Случается, что судьба в своих играх уводит далеко от мечты. Случается, что играет не только судьба.

Маргарита Виноградова

Равновесие во Тьме. Писатель

Пролог

Огромный зал в самом центре города, где собираются самые успешные, знаменитые, но до бесконечности несчастные люди.

Приезжающие ораторы с других крупных городов. Толпа в ожидании очередной истории успеха, которая будет снята на камеру, чтобы вы легко могли найти ее в интернете и мотивироваться на великие подвиги. Я вижу перед собой большой экран и проектор с презентацией и своей фотографией. Несколько камер, направленных на меня.

Я и не могу поверить в то, что вижу перед собой, своим ощущениям и счастью, бесконечно окутывающему все мое тело.

– Ричард! Скорее! Вас уже заждались! – толкая меня в сторону, произнесла незнакомая дама, которую, кажется, я как-то видел в одном телешоу. – Как настроение у самого успешного писателя года!?

Мое сердце начинает предательски колотиться, танцуя ламбаду, и зазывая каждую клеточку организма в пляс. Ноги, словно только что выданные из ларька по производству сладкой сахарной ваты, ощущающей себя воздушной и липкой от лучей солнца летним днем.

Я улыбаюсь и чувствую – мышцы лица напрягаются, будто гитарные струны, выдавая мелкую дрожь. Пот, стекающий по лбу такой же липкий, как выжатый апельсиновый сок, выпитый несколько минут назад той самой незнакомой дамой. Мое нутро плавится под лучами славы и признания, а язык отказывается напрягаться, пытаясь лениво барахтаться, выдавая несвязную речь.

Безграничное ощущение счастья, трудно передаваемое словами, но отчетливо отзывающееся внутренне. Я нахожусь в иллюзорном полете, стирающем реальность, как мать, давно ждущая ребенка и наконец-то увидевшая на тесте две полоски. Озираясь вокруг, словно зверь, загнанный в угол, передо мной огромная толпа людей, целенаправленно пришедшая на встречу именно ко мне!

– Осталось дойти до кресла, но ноги не двигаются, – произнес я вслух, – а если не получится, и я упаду посреди сцены?

В голове проносилось множество мыслей, а одна засела крепко и глубоко, впиваясь в подкорку. Я понимал, что сейчас придется отвечать на множество задаваемых вопросов, а я, как школьник, боюсь заявить о себе, проявиться, и открыть, наконец-то, свой рот. Сомневаясь в себе каждый день, просыпаясь с первыми лучами солнца, и засыпая, наблюдая за звездами – сложно взять и резко измениться, будто я оказался среди волшебных лампочек, висящих высоко под потолком, жаждущих исполнять желания. Увы. Сладкая паутина детских комплексов обмотала меня всецело, мешая шагнуть в переживание праздника, о котором я мечтал с раннего детства.

– В голове крутится какая-то муть, – тихо прошептал я, беря в руки микрофон, настойчиво вручаемый мне, – иначе не назвать.

Люди из зала окружили меня, а я пытался рассмотреть всех, кто находился в первом ряду, не замечая и тени сомнения в моих навыках, среди взглядов, и часто моргающих глаз.

Они томились в ожидании, пока я поправлял темный, сшитый на заказ костюм, в предвкушении начала истории, изменившей мир:

– Та ночь, – робко произнес я, стоя на сцене – осталась надолго в моей памяти. За окном ветер раскачивал ленивые стволы деревьев, а они, в свою очередь, били ветками по стеклу, возмущаясь вмешательству в их размеренную жизнь. В комнате было открыто окно и, вырвавшись из неравной борьбы природных явлений маленький листочек, неожиданно попал на мой подоконник. Я лежал в кровати, наполняясь сном. Приоткрыв один глаз и, увидев природные игры, я вовлекся в последний раунд, а мои мысли начали формировать рифмы. Не знаю, каким образом в моей детской маленькой голове сотворилось стихотворение о ежике, которое я даже не смог записать!

– Как интересно! – произнесла та самая незнакомая дама. – Продолжайте!

– Может, листок, попавший на подоконник, – сказал, я, возвращаясь к воспоминаниям, – направил мое сознание к этому образу, а может возмущенные деревья подарили мне этот опыт. Не столь важно, хотя тот момент все еще заставляет задуматься одинокими вечерами, сидя возле трескучих дров каменного камина.

– Ричард Прайс! – обратился ко мне молодой человек из зала. – А вы рассказали родителям о стихотворении?

– Я был талантливым мальчиком в детстве, – поспешил я ответить на вопрос, улыбаясь, – и, как всякий одаренный мальчик оставил этот момент при себе, секретничая, но торопясь записать пару строк почерком, который мог разобрать только ребенок шести лет.

– Ричард! – пронзительный крик прошелся током по моему телу, все сильнее отдаляя меня от молодого парня, задавшего вопрос. – Я понимаю, что воскресенье, но ты спишь уже больше десяти часов!

Сквозь сон слышится стук тарелок с кухни на первом этаже дома, в котором было невыносимо жарко этим летом. Прерывистый грохот каким-то образом трансформировался в моей голове, став похожим на аплодисменты приятной моему глазу толпы.

Просыпаясь, я начинаю понимать, что очутился в мерзкой реальности своего существования. Меня ждут серые будни, не приносящие радости и удовлетворения.

– Ричард! – услышал я нотки раздражения в тоне бабушки Ирен.

– Спускаюсь! – крикнул я в ответ, да посильнее, чтобы она расслышала. – Уже иду!

– Сколько можно тебя звать! – продолжала она свою гневную тираду. – Посиди с младшим братом, мне нужно отойти!

Звон посуды становился все сильнее, и насыщеннее, а моя психика начинала чувствовать очередной надрыв от предстоящего решения бытовых вопросов.

– Это был сон, – понимал я, недоумевая, – насколько реалистично я попал в желаемый мир. Наверное, в параллельной Вселенной я мог стать лучшим писателем.

Мне нравилось сидеть на своем диване, где простынь скомкалась от глубокого сна, обняв подушку, и думать, как можно дольше, анализируя.

Честно сказать, я не хотел просыпаться. Вместо презентации с фотографией – привычный для голубых глаз интерьер со старыми, отрывающимися в углах спальни обоями. Их давно пора поменять, как и компьютерный стол, который давно не чувствовал страстного скрежета ручки по чистому листу во имя идеи. Любимая клавиатура была заляпана какими-то кусочками пищи, пятнами от энергетических напитков после подготовки к очередной сессии. Меня ждала учеба, раскрывающая темные стороны моей личности, например, страсть к еде, но не к идее самого получения высшего образования.

Черт, как же это грустно. Тошно и мерзко осознавать – я типичный неудачник, в жизни которого не происходит ничего особенного. Понимать, что в огромный красный чемодан сложены все надежды, мечты и ожидания, как скопившаяся одежда за много лет.

Словно моя жизнь – путешествие, в которое я так и не отправился, потому что у меня украли купленные билеты на самолет, или поезд пришел на другую станцию. Человеческий фактор никто не отменял, и косяки происходят ежесекундно.

Печально понимать, что я – очередная ошибка молодости, не значащая ровным счетом ничего.

Эта комната. Высшее образование. Девушка. Всё не моё. Складывается чувство, что я попал в чужое тело и теперь вынужден проживать эту жизнь, пока не найду свою заблудшую душу. Найду – обменяемся телами. Даю себе обещание.

Я не ждал поддержки от друзей, и близких мне людей. Не мог искренне поговорить с кем-то о своих переживаниях. Каждый раз чувствовал, что пора действовать. Начинал. Бросал. Снова начинал. Но постоянно случалась какая-то непонятная для моего разума ситуация, что требовала незамедлительного решения. И я останавливался, словно за этим шагом нет никакого будущего.

Будь то прогулка после университета с моей девушкой Лизи, которая любит говорить о себе, и настоятельно просила меня слушать ее истории. Я не мог вставить и слова, не понимал, зачем терплю её до сих пор рядом с собой. Она – «лучший вариант», как говорит моя бабушка.

В какой-то момент мне начинает казаться, что я наступаю себе на горло. Но, меня пугает неизвестность. Мне страшно, что я запутаюсь и сделаю неправильный выбор. Поэтому терплю Лизи рядом с собой и приношу ей тапочки в кровать, как верный пес, виляя хвостом, боясь потерять ценную игрушку.

Осознанный пропуск пары в университете не дал мне того ощущения свободы, за которым я гнался, словно кот за мышью, чтобы очутиться в мире, где исполняются мечты. Мне было необходимо почувствовать на себе взгляд тысячи людей, которые любят то, что я делаю, и признают меня. Мне искренне хотелось стать успешным человеком, уважающим лично значимые достижения, реализуемые мной.

Я сильно сомневаюсь, что Лизи любит меня. Когда мне хорошо – она всячески пытается испортить мне настроение. Это нельзя назвать совпадением. Если только – иронией. Она, словно когтями впивается в мою душу и начинает выдирать ее своими трогательными историями про маникюр. Я устал от неё. Но помню, что она лучший вариант для меня, и островок той самой безопасности и стабильности, который стал якорем, и возможностью просыпаться по утрам.

От недостатка признания, и тотального отсутствия самореализации я часто начал прикладываться к бутылке, а затем к подушке вместо подружки. Благодаря замутненному сознанию – я живу в другой реальности ровно до того момента, как прозвенит чертов будильник. В моей голове прочно засели установки в виде клопов, кусая меня, напоминая, что я мужчина. Перечислять долженствование мужчины я не стану, но стабильная работа для обеспечения моей девушки должна быть обязательно, иначе я лишусь уважения с ее стороны.

Идея, что мне хотелось бы отдать свое сердце творчеству – многим непонятна, а некоторым неприятна до такой степени, что они позволяют себе грубые высказывания в мой адрес.

"Что за бред, мужик, который обложится с головы до ног туалетной бумагой и будет писать мемуары" – все еще всплывает в моей голове.

Отец, ты даже не представляешь, сколько свежего навоза я уже выгреб из своей души, и сколько еще предстоит перелопатить благодаря твоим обесценивающим словам, убивающим во мне всякое стремление.

Который год я сдаю ненавистные экзамены, подготовка к которым занимает все моё время, и иду работать на стройку, чтобы избавиться от негативных мыслей. Периодически прихожу на вторую работу, выгружая необходимые товары для магазина старшего брата. Мне необходимо учиться, чтобы стать похожим на него, и организовать успешный бизнес, например. Я смотрю на Робина, заряжаясь его энергетикой. В своём магазине он готов чуть ли не расцеловать каждый прилавок. А как готовит его жена! Обалденно! Я бы хотел такую жизнь, как у Робина. Страсть к своему делу, и партнёра по жизни в роли жены Элен. Приходя к ним в гости, мгновенно чувствуется творческая атмосфера. Робин, как заведенная игрушка со встроенным моторчиком чертит новые проекты магазинов для выпечки. Вся квартира уклеена огромными ватманами, а вместо напольного покрытия валяются неудачные решения на белых листах, которые давно пора выбросить.

Они, кстати говоря, очень успешны в своем деле. А начиналось все с того самого первого магазина, в который на рассвете я приношу множество коробок с продуктами, и выпечкой.

Элен постоянно в белой стружке от кокоса и муке на носу. Если бы я не знал, что она занимается выпечкой, то подумал бы, что она под чем-то, ей богу. Это сумасшедшая энергетика. Она сносит крышу. Когда у Робина что-то не получается – она всегда разжигает в нем огонь, и страсть к жизни, к их общему делу. Встретились два одиночества, живущие друг другом, и своим делом, хотя многие их не понимают. Детище вместо детей, но при этом безграничное счастье в их паре. Я смотрю на счастливую семью, и, отчасти мечтаю внезапно оказаться на их месте.

Но, мое желание стать успешным писателем далеко от идеальной картинки жизни, которую я вижу перед собой практически каждый день.

Моя мечта не принесёт прибыли, и я не смогу купить очередное украшение своей девушке Лизи, привыкшей к роскоши рядом со мной.

Самореализация за чужой счёт – это не мой вариант. Родители дали мне многое, но я понимаю, сколько времени я упустил на то, чтобы добиваться успеха, сидя в оковах чужой мечты.

Мой отец Бобби очень хотел стать строителем, глядя на дедушку, создавая дома по собственному проекту. Но, по итогу, имел маленький бизнес, часто окунающий нас в долговую пучину до тех пор, пока не стал владельцем строительного бизнеса дедушки. Именно по этой причине Робин – мой старший брат попробовал себя в проектировании магазина. Он смог найти себя в том, что близко моему отцу. И, конечно, между ними есть некая связь, а еще взаимовыручка и поддержка.

Со мной же кардинально иная история. Единственное, что мне нравится в строительстве – это таскать тяжести на себе, чтобы почувствовать боль в теле, и на время не ощущать её в своей душе. Не думать о бренности своего бытия. Не отвечать на звонки Лизи, которых к вечеру может накопиться около ста штук. Игнорирование, и отдаление в нашей паре происходило постепенно. Изначально я всегда отвечал ей, но она говорила какую-то чушь, от которой мои уши закатывались в трубочку. Мне все тяжелее давалось выносить очередной рассказ о распродаже косметики класса «люкс», которая крайне ей необходима.

Теперь же, сердце начинает биться так, словно я нахожусь в парке аттракционов после полета на воздушном шаре, под выбросом адреналина от каждого её пропущенного звонка. Отчетливо понимаю, что она звонит явно не для того, чтобы признаться в своих чувствах, или лишний раз напомнить мне, что соскучилась. Хотя, конечно, мне было бы очень приятно услышать от нее именно эти слова. Внутренне я переживаю, что становлюсь банкоматом по производству финансовых благ для своей девушки, и марионеткой в руках отца и бабушки Ирен, особенно, после ухода мамы.

Моей душе дико не хватает откровенных бесед с ней. «Если тебя не поддерживает окружение, то ты сам должен себя поддерживать, как твой позвоночник» – вот что она говорила.

Ей была известна моя боль от выбора иного пути. Она понимала, как сложно шагать против себя, стерев ластиком все наброски на карте мечты. Выйдя замуж за моего отца – мама полностью посвятила семье, пытаясь вырастить из нас достойных людей.

Я искренне не понимал, что мешало моему отцу проектировать ресторан, о котором грезила мама, подарив ей мечту. Возможно, я был слишком мал, но все-таки смог разглядеть огромную долю эгоизма в отце. Он хотел нас контролировать, вершить судьбы, отвечая за будущее.

Порой я ощущаю, что мои руки делают не то, что хотят. Ноги идут не туда, а разум заполняется темнотой, пожирая мой внутренний свет. Мама называла меня солнышком, говоря, что я должен светить миру. Она как-то упомянула, что во мне много прекрасного, и со мной рядом люди становятся счастливее. Может, мне следовало отдать свою душу, и время медицине, помогая другим. Я все чаще задумываюсь над этим. И, скажу вам, это был бы не худший вариант развития событий.

Мои мысли вновь прервал крик бабушки Ирен, которая ссорилась с Эми, приглядывая за нашим младшим братом:

– Тебе нужно учиться, а не болтаться по ночным улицам! – кричала она. – Ты думаешь только об удовольствиях, ворующих время!

Удивительная штука жизнь. Я только открыл глаза, пытаясь встать с постели, вырываясь из лап постоянных мыслей, а моя сестра уже активно ругается с бабушкой Ирен, потому что вернулась под утро воскресенья с очередной пенной вечеринки.

Глава 1. Наступающая на горло тошнота

Солидный возраст

– С Днём Рождения тебя, Ричард! – воодушевленно поздравила меня Лизи, открыв дверь в ванную комнату, пока я сбривал отросшую бороду темного цвета.

– Спасибо. – Ответил я, испытывая разочарование, апатию и хроническую депрессию от событий, в центре которых я оказался.

– Сегодня тебе исполнилось тридцать! – продолжала она говорить, не замолкая. – Ты добился всего, о чем мечтаешь в таком юном возрасте!

Она посеяла во мне очередное зерно сомнения по поводу моих достижений, потому что изначально мне хотелось быть счастливым, а не просто тридцатилетним дядькой, который построил дом, теряя близких, сделав неудачный выбор в виде находящейся рядом с собой женщины.

– Черт, прошептал я, – мне тридцать, я…

– У нас заказан фуршет, приглашены значимые люди, – вторгалась она в мои мысли, – мы отметим твой юбилей, будут все родственники, и…

– Замолчи! – резко сказал я, – ты можешь хотя бы сегодня просто помолчать!

– Хватит орать, неблагодарный сукин сын! – внезапно закричала она, ударяя меня кулаками по голой спине. – Твоя жизнь для многих недостижимая мечта, а ты срываешь гнев на мне, да как тебе не стыдно!

Я решил, что сейчас лучше промолчать. Мой смартфон за две тысячи долларов начал издавать бесконечные звуки, присылая уведомления одно за другим, тем самым неистово раздражая мою, и без того чрезмерно нервную систему.

Взяв свою жену аккуратно за плечи, чтобы не причинить ей боль – мне пришлось выставить ее за дверь ванной комнаты.

– Ричард! – истошным голосом она произносила мое имя раз за разом, стучась в дверь.

Я уткнулся лбом в стекло, которое висело на обратной стороне той самой двери, в которую стучалась Лизи, ощущая, словно получаю от нее пощечины. Мне хотелось разбить чертово зеркало. Закричать. Собрать заработанные мной деньги в огромный мешок, закинув его на спину, отнеся тому, кто сможет дать мне один единственный шанс вернуться в прошлое. Я бы отказался от всего, что имею сейчас, без грамма сожаления. Трехэтажный коттедж по моему проекту был противен из-за ее присутствия здесь, и созданной иллюзии благополучной семьи. Холод пробирал до глубины души, лишая последней надежды на выживание.

Со стороны – идеальная пара. Красавица жена при богатом муже. Завистливые взгляды окружающих, в особенности, соседей. И, я – ненавидящий себя, и свою жизнь на протяжении последних десяти лет. Сбегая от Лизи – мне становилось намного лучше, и в День Рождения, даже будучи уже семейным человеком, я все равно соблюдал эту традицию, ожидая чуда. Бабушка Ирен возмущалась, что я оставляю жену в одиночестве, но с каждым годом мне все тяжелее было идти против себя и слушать тех, кто не пребывает в моей дряхлой шкурке.

Лизи Прайс, получившая от меня фамилию – была не самым плохим человеком, а для кого-то действительно, лучшим вариантом. Но, не для меня, как вся моя жизнь, на которую я смотрю с отвращением. Ощущая, что Лизи рядом со мной – меня посещает мысль о разводе. Это женщина, которой не хочется открываться и откровенно говорить о том, что беспокоит. Она живёт со мной ради материальных благ, неумело скрывая свои походы налево к соседу из дома неподалёку. Отчаяние поглотило меня, и когда она не трогала моё тело, не касалась мерзкими тонкими пальцами моей души – мне было все равно, что она моя жена.

В зеркало, которое висело на обратной стороне двери – я смотрел с диким отвращением, улавливая монстра в своем лице.

– В кого я превратился? – задал я себе вопрос, ударив по двери ванной комнаты, слегка задев зеркало. – Неужели о такой жизни я мечтал?

– Ричард! – она все еще стояла за дверь, проигрывая в неравном бою, надрывая голосовые связки.