– А ты умеешь? – Обиженно буркнула Вера. – Вот и разговаривай с ней. А я…Я спать пойду. Слова от меня больше не услышите.
Войдя в спальню, женщина скинула любимый, старенький халат. На скорую руку причесав длинные светло–русые волосы, плюхнулась в постель и укрылась одеялом с головой.
– Эх, Вера, Вера. Женился на тебе, была скромная, кроткая. Всегда улыбалась. Что с тобой произошло? Уже двадцать лет у меня под ухом, как комар надоедливый пищишь.
– Не нравится значит? А сам то спишь, жрёшь, да на работу ходишь. С работы чуть живой приползаешь. Тут не только запищишь. Волком завыть можно. От такой жизни. Ни слова ласкового, ни ромашки облезлой.
– Можно сказать, ты – любящая жена.
– А за что тебя любить то!? – Зарыдала она, что–то невнятно бормоча под нос.
Тяжело вздохнув, отец поднялся с постели. Вытряхнув сигаретку из пачки, он положил её за ухо, натянул затасканные домашние спортивки, сунул ноги в тапочки. Пройдя на кухню, он по привычке открыл форточку и закурил.
В белой майке и синих простеньких трико с вытянутыми коленками, он выглядел совсем тощим и, каким–то даже старым, не по годам. Почесав обросшую щетиной щеку, мужчина грустно посмотрел в окно на пустой двор, освещенный тусклым светом фонаря.
В свои сорок два Сергей выглядел дряхлым стариком и конечно же не от хорошей жизни. Тяжелая работа на заводе и выпивка сделали своё дело. Худые жилистые руки и ноги, печальные серо–голубые глаза. Единственное, что осталось со времен его молодости это густая шевелюра тёмных, седеющих волос.
Накинув на себя халатик, который с вечера бросила на кухонном стуле, Аня присела за стол.
– Прохладно. Халат накинул бы что ли.
– Не замёрзну.
Разглядывая отца, девушка пыталась угадать его мысли. Что же он сейчас обо мне думает? Ей стало ужасно стыдно за себя перед человеком, который с самого детства заботился и возился с ней больше матери. Именно к нему она бежала, когда её обижали на улице мальчишки. Папа лечил её разбитые коленки, в то время, когда мать закатывала истерики, просто отмахиваясь от неё, как от назойливой мухи. Домашние дела её занимали больше, чем собственный ребенок.
«Как разодрала, так и заживёт.»
Нет, мама не то, чтобы плохая или не заботливая, просто очень уставшая всегда и занятая. Она действительно никогда не сидела без дела, и еще постоянно пьяный муж, сколько нервов на это нужно. Может живи они чуточку получше в финансовом плане, было бы и семейного тепла побольше. Но возможности устроиться на более оплачиваемую работу у родителей не было, просто в их городе такой не имелось. Отец выматывался на заводе и пил, мама пахала на двух работах и скандалила. И как ни грустно, жить, так как им бы хотелось позволить они себе не могли.
– Пап.
– Что?
– А вы с мамой всегда так жили?
– Как так?
– Ну…ругались? Вы же сейчас без криков даже словом обмолвиться не можете.
– Нет, конечно. – Ответил он, издав иронический смешок.
– Неужели такое случается со всеми семейными парами?
– Не знаю. Но думаю, не со всеми. Понимаешь дочка, бывает такое, что сам себе не рад.
Аня удивлённо посмотрела на него, в её глазах заблестело любопытство. Отец часто заводил с ней беседы о школе, о друзьях, о хорошем и не очень. Но вот о жизни, о семье они еще никогда не разговаривали. Его манера объясняться простыми словами, на жизненных примерах, была Ане понятна и, поэтому общаться с отцом ей нравилось всегда, в отличие от мамы. Та, не найдя подходящих слов просто отмахивалась и отправляла к отцу.
– Живут люди, работают. Не спят, стремятся к чему то, но, как ни крути, ничего не получается. Потом терпение кончается и всё, человек ломается. Жизнь такая штука.
– Значит, вы с мамой сломались?
– Угу, – Сделав затяжку, промычал он в ответ, подтвердив опасение дочери. Ане даже страшновато стало. Признаться так спокойно, что жизнь не удалась.
– Но ведь можно как–то по–другому. Не ругаться, поддерживать друг друга. Это так сложно? Неужели нельзя ничего исправить? Вы что, не по любви?
– Конечно по любви!
– Прошла…любовь?
– Может да, может нет. Мы не разговаривали об этом.
– Почему?
– Сам не знаю. Наверно устали друг от друга.
– Как это? Вы же не собираетесь… – Аня округлила в ужасе глаза.
– Что? – Отец изогнул бровь, взглянув на её выражение лица.
– Разводиться.
– Нет. Зачем? Мы уже не молодые. Остаться под старость лет в одиночестве. – Нахмурившись, он затушил сигарету.
Услышав ответ на свой вопрос, Аня с облегчением вздохнула. Заметив, как дочь отреагировала, Сергей улыбнулся. Он подошёл и погладил её по белокурой голове.
– Ох, доченька, зачем тебе наши проблемы? У тебя будет своя жизнь. Ты будешь счастлива, я уверен.
– Вы с мамой за двадцать лет в жизни не разобрались, а я и подавно. – Аня удрученно махнула рукой.
– Зачем ты так. Посмотри, какая ты у меня красавица. Ты должна быть счастлива. Встретишь человека, который будет носить тебя на руках до конца своих дней. Будет сильным и успешным.
Аня улыбнулась.
– Ладно. Давай спать, поздно уже. Ты мать…не обижай. Она переживает за тебя. Всё–таки единственная дочь. – Развернувшись, отец неторопливо пошёл к себе в комнату, шоркая большими тапками по полу.
Глава 3
Размышляя над только что состоявшимся разговором, девушка подошла к окну, у которого курил отец. Запах табака защекотал нос, и она чихнула.
«Точно, папа правду сказал. Я буду счастлива. Но нельзя сидеть сложа руки. Нужно этому счастью помочь отыскать путь ко мне. Нужно уехать… в Москву. В большой город. Если я попробую, ничего же не потеряю? Вот только к кому? И цель? Работать, учёба? Да! Попробую поступить в театральное или музыкальное училище!»
Погасив свет, девушка неслышно проскользнула мимо спальни родителей в свою. Тихо прикрыв за собой дверь, уселась за письменный стол. Ночник горел, наверно в комнате хозяйничала мама пока дожидалась её. Все на своих местах, никто ничего не трогал. Аня улыбнулась.
На столе лежала толстая, потрёпанная тетрадь со стихами. Раскрыв её, девушка прочитала последнее своё творение. Со вздохом закрыла, все не то. Откинувшись на спинку стула, она прикрыла глаза. Золотые локоны скатились с её плеч и рассыпались, как дорогой сияющий шёлк, почти касаясь пола. Без движения Аня просидела несколько секунд, в голову ничего не приходило. Видимо, пока это её творение останется незаконченным. В голове кружились красивые слова, фразы, но собрать их в рифмованные строки никак не получалось. Вздохнув, она посмотрела на часы – начало пятого. Усталость валит с ног, но нужно собраться с последними силами. Взгляд устремился в сторону ванной комнаты.
«Десять минут. Всё, что мне нужно, это продержаться десять минут и не свалиться мёртвым сном».
Проволочив себя до двери, Аня вошла, скинула одежду и встала под душ. Чуть тёплая вода освежила и немного взбодрила. Завернув волосы в толстое махровое полотенце, она накинула на влажное тело халатик и пошлёпала обратно в спальню, оставляя за собой мокрые следы.
К концу пятого класса, Анна обнаружила у себя способности к поэзии. Влюбившись в соседского парнишку и впервые испытав все горести безответной любви, она написала первые строки:
«Ну и пусть ты не любишь меня
Подожди, я ещё подрасту!
Ты поймёшь, пожалеешь “свинья”!
И тогда уже я посмеюсь».
Обида и злость послужили проявлению таланта. Но её сердечные страдания продлились недолго. В их пятиэтажке появились новые жильцы. К тому времени Ане исполнилось четырнадцать.
Парнишка с гитарой свёл её с ума. Новая привязанность залечила старые сердечные раны, но, к сожалению, принесла с собой разочарования.
Аня хвостиком таскалась за ним. Стихи, как по взмаху волшебной палочки рождались один за другим на чистых тетрадных листах. Именно ради встреч с ним девочка освоила гитару и в последствии полюбила этот инструмент. Стихи превратились в песни, девушка сама подбирала аккорды, часто пела для учителя и друзей.
Через год объект её обожания забрали в армию. И только тогда в письме Аня открыла ему свои чувства. Он ничего не ответил, но переписываться они не прекратили.
Мишка писал о солдатских серых буднях, о том, как хочет поскорее домой. Она писала ему о своей любви, писала песни и стихи, заливая листки бумаги горькими слезами.
Девочка очень изменилась внешне, повзрослела, за два года отсутствия её любимого мальчика. Она верила, когда он увидит её, изменит свое отношение и они обязательно будут вместе. Но всё получилось не так, как она видела во снах. Он вернулся, как полагается, в волю нагулялся и женился на другой. Тогда Аня окончательно поняла, что жизнь и сказка, это совершенно две разные истории. А мечты не всегда обязаны сбываться.
Для неё это был сильный удар. Всё перевернулось с ног на голову. Стихи, песни и гитара улетели в дальний угол. Начались дискотеки, пиво, друзья. Аня словно с цепи сорвалась, мать хваталась за голову. И как назло, все это пришлось на последний учебный год.
В школе с пятёрок девушка скатилась на тройки, но всё же свой одиннадцатый класс она еле дотянула до хорошистки. Окончив школу, девчонка продолжала веселиться, не задумываясь о будущем. Бесцельно теряет время, постоянно причитала мама, переживала о том, что дочь ни куда ни поступила. Парней Аня меняла, как перчатки. Но всё же, в одном, она оставалась себе верна. Ни один из её дружков не мог перевести отношения дальше поцелуев. Стоило им завести с ней разговор о сексе, отношения тут же заканчивалась. Что ни неделя новый ухажёр, на дольше их не хватало.
Наблюдая за поведением дочери, отец горестно вздыхал. Но ругаться или хвататься за ремень он не хотел. Как мог поддерживал её, пытаясь вернуть ту, прежнюю, послушную девочку, которая часами сидела с гитарой и распевала свои наивные песенки о любви и дружбе. С матерью же, наоборот, Аня окончательно потеряла общий язык. Любой их разговор обязательно заканчивался ссорой.
В день свадьбы Мишки, Аня закрылась в ванной, где прорыдала целый день. Чтобы вызвать дочь из комнаты, Вера дико орала, пытаясь выбить дверь сначала ногой, потом всем, что попадалось под руку.
– Заткнись, дура! Сколько можно выть! Мне стирать нужно, выходи сейчас же! Анька, ты у меня дождёшься! Открой немедленно! Ну, погоди, доберусь до тебя, прибью! Отец придёт, всё ему расскажу. Он то тебе уши оборвёт. Дурак твой солдатик, и ты дура, раз ревёшь из–за него! Заткнись, сил мох больше нет слушать тебя!
Вечером с работы пришёл отец. Услышав его тяжёлые неспешные шаги, Аня открыла дверь, выскочила ему навстречу и, повисла на шее.
Успокаивая дочку, Сергей целый час гладил её по голове, рассказывая всякие смешные истории из своего детства. Плакать она перестала почти сразу же, а вот окончательно успокоилась немного позже. Когда отец поужинал, вдвоём они ушли на широкий, старенький балкон и проговорили там до поздней ночи. Отец много курил и говорил, Аня слушала. Тогда мужчина много рассказал о себе и своей молодости. Аня позабыла почти все о чём они болтали, но одну фразу отца запомнила навсегда, зацепилась за неё как утопающий за соломинку.
– Не плачь, дочка, не стоит он того. Не твоё это, раз на другой женится. Время придёт, встретишь своё счастье. Поверь мне, ты узнаешь его сразу же.
Спать в тот день девушка легла уже со спокойной душой. С Мишкой отпустило, но вот подружки и дискотеки, как–то затянули. Она словно назло своему разбитому сердцу веселилась, старательно закрывая от всех зияющие душевные раны. Решив для себя, что целая жизнь впереди, не стоит оглядываться назад, она выбросила парня из сердца. Больше она не ошибётся и так близко никого не подпустит. Тем более никогда не заплачет.
И вот последней каплей был нахал Пашка. Он старательно ухаживал, терпеливо поджидал у подъезда и сопровождал везде и всюду, как верный пёс. Ну кто мог подумать, что ему нужно тоже, что и всем остальным. Да и не почувствовала Аня, что он тот самый.
Немного просушив волосы толстым махровым полотенцем, Аня плюхнулась в постель, но сон почему–то не приходил. В голову лезла всякая ерунда. Вспоминая рассказы соседских тёток о приключениях их дочерей в Москве, она засомневалась в принятом накануне решении. Струсила.
Особенно Ане запомнилась история тёти Маши, живущей в квартире напротив.
Её дочка Маринка, местная красавица, высокая, голубоглазая девчонка с волосами цвета молочного шоколада, ногами от ушей, как говорили парни, ухлёстывающие за ней, уехала в большой город. Она погналась за карьерой модели. Но за неё решили, что на роль жены для дяди с толстым кошельком таким же животом она подходит лучше, и Марина в свои девятнадцать стала замужней женщиной.
А тётя Маша несмотря на то, что зятю под пятьдесят, до сих пор им хвастается. Дочь имеет всё, что только пожелает, живёт как принцесса.
«Неужели она счастлива со старым толстяком? А как же любовь?»
Аня уже ни раз задавалась этим вопросом.
«Может это я глупая? Выйду замуж по любви, за такого же работягу, как мой отец и будем мы с ним всю жизнь от зарплаты до зарплаты, как мои родители. Какая уж тут любовь?»
Тяжело вздохнув, Аня перевернулась на другой бок.
За окном затевался рассвет, и девушка накрылась одеялом с головой.
«А если любить по–настоящему? Наверное, такие мелочи, как деньги не будут особо волновать. По–моему, я не о том думаю. Люди говорят, что богатство счастья не приносит. А что, если моим родителям подкинуть немного денег, как изменится их жизнь?»
Аня улыбнулась, представляя, как отец дарит матери шикарные букеты цветов и разные подарки.
Наконец, девушка уснула, так и не сделав никакого вывода.
– Аня, вставай! – Крикнула мама, заглянув в спальню – Уже двенадцатый час.
– Я долго не могла уснуть.
– Я поговорила с тётей Галей, она пообещала пристроить тебя к себе на работу.
– К себе? Посудомойкой?
– А ты думала, мы с отцом тебя до конца своих дней кормить и одевать будем? Попробуй заработать сама, красавица.
– Я в Москву поеду. Учиться и …работать.
– Что? Куда? – Мать удивлённо вскинула брови, услышав решение дочки.
– В Москву.
– И давно мы это решили?
– Пару дней назад. – Соврала Аня с ходу, ну не признаваться же, что с пьяной лавочки планы на жизнь настроила.
– И к кому же ты собралась?
– Хочу попробовать поступить…
– На какие шиши? – Вера громко засмеялась. – Хочешь учиться – учись здесь. У нас полно мест, куда можно поступить.
– Я заработаю деньги и поеду.
